Вильямс Альберт - Величайшая в мире приемная

Альберт Рис Вильямс.
Величайшая в мире приемная [*]

[*]<[*] -- Этот очерк написан Альбертом Рисом Вильямсом в 1932 году. - Ред.

Крестьянин у Ленина в Кремле

Это было четырнадцать лет назад. Я собирался возвращаться в Америку. Накануне моего отъезда Ленин принял меня в своем кремлевском кабинете. Я уже и до этого не раз бывал здесь. С Лениным мне посчастливилось встречаться много раз. Неоднократно приходилось мне обращаться к нему за помощью, и никогда я не получал отказа, ибо даже в самые тяжелые дни революции он находил время для, казалось бы, совсем малозначительных дел.

Он дал мне совет, как взяться за изучение русского языка. И даже сам оказывал мне помощь как переводчик, когда я в Петрограде выступал с броневика. С его помощью я собрал целый чемодан брошюр и книг. Своей собственной рукой он написал письмо к сибирским железнодорожникам с просьбой позаботиться о том, чтобы этот чемодан не затерялся. Он от души поздравил меня с вступлением в Красную Армию и подал мне мысль сформировать интернациональный отряд.

Вот в связи с чем мне доводилось неоднократно видеть Ленина и бывать у него в приемной. Как всегда, здесь ждали приема многие важные персоны: дипломаты, военные, люди старого, буржуазного мира, корреспонденты... Со всеми, даже с явными врагами коммунизма, Ленин был вежлив и внимателен.

Общество подобных людей вряд ли доставляло Ленину особое удовольствие. Однако в силу своего официального положения он вынужден был их принимать. Вместе с тем он старался тратить на них как можно меньше времени. По-настоящему его влекло к товарищам по партии, к рабочим и крестьянам. Он предпочитал отдавать свое время им. И когда времени было мало, Ленин в первую очередь принимал рабочих и крестьян. Я убедился в этом во время последней встречи с Лениным.

В приемной собралось очень много народу. Ожидать нам пришлось долго. Это было весьма необычным явлением, так как Ленин всегда принимал в назначенное время. Оставалось предполагать, что его задерживает какое-то неотложное государственное дело, какое-нибудь исключительно важное лицо. Полчаса, час, полтора часа сидим мы в ожидании приема. Из кабинета доносится приглушенный ровный голос посетителя. Кто же эта высокая персона, удостоенная столь длительной беседы с Лениным? Наконец дверь кабинета открылась, и, к общему удивлению, из нее вышел не дипломат, не другое какое-нибудь высокопоставленное лицо, а бородатый мужик в овчинном полушубке и лаптях -- типичный крестьянин-бедняк, каких можно было видеть миллионы в Советской России того времени.

-- Простите, -- сказал Ленин, когда я вошел в его кабинет. -- Это крестьянин с Тамбовщины, мне хотелось узнать, что он думает об электрификации, кооперации и. экономической политике. Он рассказывал такие интересные вещи, что я совсем забыл о времени.

Конечно, имея за плечами университетское образование, много томов собственных сочинений, побывав во многих странах в годы эмиграции, Ленин теоретически знал несравненно больше тамбовского крестьянина. Но, с другой стороны, крестьянин, прошедший тяжелую трудовую и жизненную школу, мог поделиться с Лениным своим богатым практическим опытом. Этот крестьянин накопил в себе народную мудрость. Все это крайне интересовало Ленина. Как все истинно великие люди, Ленин понимал, что даже у самого неграмотного человека можно кое-чему научиться. Таким образом он получал информацию из различных мест и от самых разных людей. Тысячи собранных фактов он тщательно взвешивал, отбирал и анализировал. И это давало ему то преимущество перед противниками, благодаря которому он так часто предугадывал их маневр и неожиданно делал необходимый ход. Ему не приходилось строить догадок о том, что думают и чувствуют сибирский крестьянин, красноармеец или донской казак. Он прекрасно знал чувства и мысли петроградского литейщика, волжского грузчика или московской работницы. Он разговаривал с ними сам или же ему рассказывали о своих беседах с ними верные товарищи.

Из разговоров с простыми людьми ему было что почерпнуть. Вот в чем кроется одна из причин постоянной готовности Ленина принять их, беседовать с ними. Вторая причина заключалась в том, что ему было чем поделиться с ними -- он мог рассказать им о силах, участвующих в революции, о ее тактике, планах социалистического строительства. Однако самую важную причину нужно искать в его глубокой преданности и искренней, настоящей любви к простым людям. Если к биржевикам и спекулянтам, ко всем паразитам и прислужникам капитала, распоряжающимся принадлежащими народу богатствами, Ленин питал беспредельное отвращение, то к тем, кто производит эти богатства: к рабочим -- металлистам, каменщикам и углекопам, к труженикам полей и лесов, он испытывал безграничную привязанность.

Четырнадцать лет назад Ленин был готов принять не только одного этого тамбовского крестьянина. Он с величайшим удовольствием распахнул бы двери своего кабинета перед миллионами русских крестьян. Будь это возможным, он с радостью приветствовал бы у себя рабочих и крестьян всего мира.

Мавзолей

Сегодня я посетил Мавзолей Ленина, и мне вдруг подумалось, что здесь как бы продолжается прием. Ленин принимает сейчас гостей Москвы, Советского Союза, посланцев всего мира. Это чем-то очень напоминает то, что происходило четырнадцать лет назад. Правда, теперь этот своеобразный кабинет Ленина более величественный и внушительный; он сделан из темносерого и темно-красного гранита. Да и приемная, где народ ждет своей очереди увидеть Ленина, несравненно обширнее. Теперь это -- Красная площадь. Она упирается в зубчатую кремлевскую стену со Спасской башней, на которой куранты играют "Интернационал". У стены в могилах лежат герои революции.

Это величайшая в мире приемная. И число людей, ожидающих своей очереди увидеть Ленина, увеличилось в сотни и тысячи раз. В этом и состоят изменения, которые произошли за четырнадцать лет в приемной Ленина.

Но в одном отношении -- самом важном и существенном -- все осталось по-прежнему. Ленина хотят видеть те же простые люди. Огромная очередь, которая образуется в часы посещения, состоит главным образом из рабочих и крестьян, тех самых людей, которых любил Ленин, людей, на чью энергию, труд и преданность он возлагал надежды в деле построения социализма. Огромная очередь увеличивается все быстрее. Люди стоят по двое. Ко времени начала допуска в Мавзолей очередь растягивается на полтора километра и больше, извиваясь по четырехугольнику площади.

Правда, бывают случаи, когда кто-нибудь приходит сюда из любопытства или из желания похвастать, что видел Ленина.

Эти люди принадлежат к буржуазным кругам, среди них много иностранцев, которым хочется увидеть человека, чье имя не дает покоя империалистам и реакционерам всего мира. Но их так мало, они совершенно теряются в этой огромной массе народа. За незначительным исключением, всех привело сюда желание отдать своему вождю дань почитания, уважения и любви. Ведь только самые искренние и теплые чувства могут заставить людей выстоять длинную очередь в лютый мороз.

Я иду вдоль очереди, останавливаясь только, чтобы задать вопросы: "Откуда вы? Чем занимаетесь? Зачем приехали в Москву? Когда вы впервые услышали о Ленине?".

Иностранцу да еще говорящему с акцентом, как у меня, неудобно расспрашивать людей об их жизни. Им это может не понравиться, и я их вполне понимаю. Поэтому, прежде чем приняться за расспросы, я сначала сообщаю:

-- Я знал Ленина. Разговаривал с ним. Жал его руку.

Это оказывает свое действие. Люди проникаются ко мне уважением и начинают откровенно, не стесняясь, отвечать на мои вопросы.

Вот пятеро мордвин в лаптях. Они с гордостью говорят о том, что у них теперь своя республика и что их староста услышал про Ленина в 1905 году.

Несколько смущен бурят. Ему приходится признаться, что до 1920 года он никогда не слышал о Ленине. Но тут же он оживленно сообщает, что теперь в доме у каждого бурята найдешь портрет Ленина, а прошлой зимой они вырубили из льда большую статую его. В местах, откуда приехал бурят, так холодно, что в Москве для него слишком тепло.

Совсем иначе чувствует себя узбек, который зябко кутается в зеленый шелковый халат, ярким пятном выделяющийся на белом фоне площади. Он жалеет, что Ленина нет в живых и он не может приехать в древнюю Бухару, чтобы увидеть, как их цветущий колхоз покоряет пустыню, отвоевывая все новые земли под сады и огороды.

Колхозный бригадир из-под Владимира, напротив, жалуется, что его колхоз совсем не богатеет. На полях гниет невыкопанный картофель, в скирдах -- необмолоченный овес. Однако, добавил он, "если удастся взглянуть на Ленина, то это наверняка придаст мне новые силы, и я с большим успехом буду бороться с трудностями".

Другой колхозник -- Михаил Иванович Орлов из Смоленской области. Когда он служил в Красной Армии, то, проходя через кремлевский двор, несколько раз мельком видел Ленина. Это было четырнадцать лет назад, но лишь теперь, приехав в Москву, Орлов смог снова увидеть его. Орлов сражался на всех основных фронтах. Питался порой сырой картошкой. Однажды, когда рядом разорвался снаряд, Орлова засыпало землей. Прямо из окопов он попал в Совет и там продолжал войну против местных бандитов, бюрократов и самогонщиков. Потом организовал колхоз "Новый быт". В нем объединились тридцать пять безземельных до революции семей, у которых теперь 340 десятин первоклассной земли под лен и пастбище для скота. У них 12 лошадей и 57 голов рогатого скота. К страстному и пылкому энтузиазму Орлова добавился богатый хозяйственный опыт. Он знает, как обстоит дело с колхозным строительством в стране. В некоторых плохо организованных колхозах дело не ладится. Но их колхоз хороший, даже передовой. Орлов, пожалуй, не постыдился бы пригласить к себе в колхоз самого Владимира Ильича.

Со всех концов мира

С далеких окраин Советского Союза, со всех концов земли приезжают люди на это свидание с Лениным. Вот американец, бывший моряк. Он побывал во всех портах мира. Позже, уже будучи грузчиком, он принимал активное участие в знаменитой сан-францисской стачке портовых рабочих. Вот студент-коммунист из Берлина. Он проштудировал все сочинения Ленина, переведенные на немецкий язык. Вот китаец -- бывший партизан, воевавший в рядах красных отрядов в глухой сибирской тайге.

Десятки, сотни стоявших в этой очереди людей могут поделиться воспоминаниями о трудовых и боевых подвигах, о захватывающих приключениях, хотя внешне в своих зимних одеждах все они выглядят одинаково и кажутся ничем не примечательными. Эти рассказы столь красочны и увлекательны, что я подолгу задерживаюсь и очень медленно продвигаюсь вдоль очереди.

Вот волжский грузчик, который жил в тридцати верстах от дома Ульяновых в старом Симбирске. Всю свою жизнь слышал он рассказы своих соседей об Ульяновых. Сегодня он будет иметь счастье видеть величайшего из них. Вот молоденький и полный энтузиазма комсомолец. Он пользуется каждым удобным случаем, чтобы привести слова Ленина о коллективизации или о других важных проблемах. Вот крестьянин в лаптях и овчинном полушубке, напоминающий того тамбовского крестьянина, которого я видел в приемной у Ленина четырнадцать лет назад. Вместе со своей полногрудой супругой из Рязани он второй раз пришел посмотреть на Ленина. Впервые пришли сюда два члена ударной бригады из Нижнего Новгорода. В первый раз в Мавзолее и группа железнодорожных проводников из Туркестана. Пожалуй, подавляющее большинство людей здесь впервые. Помимо того, что толпами люди стекаются сюда со всех концов земли, поражает то, что, приехав в Москву, они первым долгом стремятся попасть в Мавзолей. И тем не менее не они попадают в Мавзолей первыми. Это право принадлежит детям.

Дети у Ленина

Было время школьных каникул, и на площади -- тысячи детей. На морозе у них раскраснелись щеки и стали такого же цвета, как знамена, которые они принесли с собой. На одном из знамен я прочитал: "Всё для пятилетки!" и "Мы вырастем сильными и, когда станем взрослыми, будем сами создавать машины". Вот группа трехлетних малышей. Над ними огромный бумажный подсолнух с белыми лепестками. В центре цветка -- портрет Ленина в детские годы.

А вот длинная вереница детей постарше.

-- Что они знают о Ленине? -- спросил я учителей.

-- А вы у них спросите, -- с гордой уверенностью ответили они.

Им есть чем гордиться. Неделями дети читали рассказы о Ленине. Сегодня у них своеобразный заключительный урок. Они увидят Ленина. Задолго до официального открытия Мавзолея для посетителей бронзовые двери распахиваются, и в течение целого часа мы смотрим на проходящую в них детвору.

Теперь наступил наш черед. Равномерно, по двое, люди поднимаются по ступеням Мавзолея. Мужчины обнажают головы, все смолкают. Мы входим в залитое слабым рассеянным светом помещение, спускаемся на двадцать четыре ступеньки в просторный гранитный зал. Здесь нет никаких украшений, зал прост, как был прост человек, лежащий в нем. Не задерживаясь ни на секунду, люди проходят вперед. Они не просто проходят мимо гроба. Поднявшись на пять ступенек, посетители обходят вокруг возвышения с усыпальницей, и каждый имеет время посмотреть на лицо вождя долгим взглядом. Потом мы поворачиваем направо, поднимаемся по лестнице к северо-западному выходу -- и снова оказываемся на Красной площади.

Ленин бессмертен

Я останавливаюсь и смотрю на выходящих из Мавзолея людей. Мне кажется, что они отнюдь не подавлены и выходят из Мавзолея совсем не в траурном настроении. Я не вижу ни печали, ни скорби на их лицах. Скорее похоже, что они освободились от всего тяжелого, что было на душе, и готовы на новые битвы, лица у них светлые и одухотворенные. В их словах сквозит спокойная уверенность, вера в свои силы.

-- Как-то легче становится на душе, когда увидишь его, -- сказала рязанская крестьянка.

-- Он, как живой, почти такой же, как десять лет назад, когда я его видел, заметил колхозник из-под Смоленска. -- Словно прилег отдохнуть и вот-вот проснется, чтобы побеседовать с нами.

-- Обязательно куплю собрание сочинений Ленина и этой же зимой начну читать, -- принимает твердое решение парнишка-комсомолец.

Временами в их словах слышится чуть заметная неподдельная грусть, как это чувствовалось, например, в словах двух ударников из Нижнего:

-- Эх, если бы он жил сейчас! Если бы мог увидеть, как мы строим, строим и строим!

Я замечаю слезы на глазах у двух пожилых людей. Один из них без ноги, другой без руки. Они стали инвалидами, сражаясь за ленинские идеи на фронтах гражданской войны. Однако не они, инвалиды или убеленные сединами ветераны и старики, составляют большинство в этой массе людей. Их единицы, десятки, остальные -- это сильные, молодые и крепкие, те, кто в настоящий момент борется за осуществление ленинских идей.

Некоторым мало одного раза, они торопятся встать в очередь еще раз. Эта очередь все растет и увеличивается, и кажется, что нет и не будет ей конца. К этой очереди пристраиваются новые десятки и сотни людей -- представители учреждений, заводов и фабрик Москвы, горцы, шахтеры, жители далеких степей и селений советских республик, люди со всех уголков земли. Они приходят дать клятву верности своему почившему вождю и вдохновиться на новую борьбу и новые победы.

Великим и могущественным был этот человек при жизни, еще могущественнее стал он теперь. Если вы захотите увидеть памятник ему -- оглянитесь вокруг. Пятилетка с "Днепростроем", "Тракторостроем" и совхозом "Гигант" -- все это поражает воображение человека. А что это, как не воплощение в жизнь учения и заветов Ленина?

Институты Ленина и библиотеки его имени вы найдете во всех странах. Сочинения Ленина переведены на бессчетное множество языков и изданы миллионными тиражами. Это не что иное, как посеянные семена ленинского учения и мысли, которые дают богатый и обильный урожай.

А Коммунистическая партия Советского Союза и миллионы, вставшие под знамена коммунистических партий в шестидесяти странах мира? Это же и есть жизнедеятельные силы ленинизма, ведущие к уничтожению капиталистического строя во всем мире.

В той же степени, в какой приемная Ленина в Кремле за четырнадцать лет увеличилась до размеров колоссальной приемной Мавзолея, выросло и влияние Ленина, и оно будет расти с каждой новой победой социализма в Советском Союзе и во всем мире.

----------------------------------------------------------------------

Источник текста: Вильямс А. Р. О Ленине и Октябрьской революции. Пер. с англ. / Вступ. статья Б. Полевого. -- Москва: Госполитиздат, 1960. -- 287 c.; 21 см.