Князь Андрей Ивановичъ (родился около 1750 года, скончался 1807 г.), дѣйствительный тайный совѣтникъ, сенаторъ, св. Анны и св. Александра кавалеръ, началъ военною службою, гдѣ и дослужился до чина генералъ-поручика; командовалъ Вологодскимъ полкомъ; былъ въ Турецкой кампаніи, но не имѣлъ никакихъ знаковъ воинскаго отличія, кажется, по недоброжелательству къ нему князя Потемкина. Незадолго до кончины Императрицы Екатерины назначенъ былъ Нижегородскимъ и Пензенскимъ намѣстникомъ, и въ семъ званіи оставилъ по себѣ въ томъ краю прекрасную память, сохранившуюся и по нынѣ въ преданіяхъ старожиловъ.-- По восшествіи на престолъ Императора Павла и по уничтоженіи нанѣстничествъ, онъ переименованъ былъ въ чинъ тайнаго совѣтника и назначенъ сенаторомъ въ Москву. До кончины Павла I уволенъ въ отставку, по прошенію. Императоръ всегда къ нему особенно благоволилъ и лично зналъ его. Въ молодости своей онъ объѣхалъ всю Европу отъ Швеціи до Испаніи; за границею женился на Ирландкѣ, изъ фамиліи Орейли (княгиня Евгенія Ивановна).
Князь Андрей Ивановичъ былъ извѣстенъ твердымъ и благороднымъ характеромъ, острымъ умомъ, образованностію и любезностію необыкновенвыми. Онъ въ превосходной степени обладалъ даромъ слова: любилъ словесныя пренія; слылъ въ свое время упорнымъ спорщикомъ, но утонченною вѣжливостію умѣлъ умѣрять непріязненность противорѣчія, а діалектикою живою и сжатою придавать мнѣніямъ своимъ увлекательность и силу. Домъ его въ Москвѣ, въ продолженіе нногихъ лѣтъ, былъ однимъ изъ пріятнѣйшихъ, и ежедневно открытымъ для друзей и многочисленныхъ посѣтителей. Въ двухъ маленькихъ комнатахъ тѣснилось отборное Московское общество, а когда ограниченное пространство переполнялось неожиданно многолюдіемъ, то открывалась другая половина въ домѣ. Тутъ молодежь импровизировала балъ подъ одушевленіемъ импровизированнаго оркестра, состоявшаго изъ флейты-самоучки и доморощенной скрипки. Юрій Александровичъ Нелединскій-Мелецкій, ежедневный гость и другъ дома, слушая музыкальныя размолвки домашнихъ виртуозовъ, говаривалъ при этомъ: "странное дѣло, кажется, эти люди всегда живутъ вмѣстѣ, а нѣтъ въ нихъ никавого согласія". Сей домъ, у Колымажнаго двора, окруженный обширнымъ и тѣнистымъ садонъ, уцѣлѣлъ въ Московскомъ пожарѣ 1812 года. Неизвѣстны новыя судьбы его, но въ то время онъ былъ средоточіемъ жизни и всѣхъ удовольствій просвѣщеннаго общества. Какъ и самый образъ жизни хозяевъ его, онъ былъ чуждъ всякой роскоши и не блисталъ убранствомъ. Но въ тотъ вѣкъ матеріальныя требованія и прихоти были не столь взыскательны, какъ нынѣ. Единственное богатство дома сего была обширная и разнообразная библіотека; но и та служила не предметомъ роскоши, а необходимаго потребленія. Князь Вяземскій посвящалъ ежедневно, до поздняго вечера, то есть до времени обыкновеннаго съѣзда гостей, нѣсколько часовъ на чтеніе книгъ историческихъ, философическихъ и путешествій. Неизмѣнно, первый вечерній посѣтитель, могъ быть увѣренъ, что найдетъ его дома, у камина, въ большихъ вольтеровскихъ креслахъ, съ книгою въ рукѣ. Къ имени Нелединскаго должно причислить имена: Ханыкова (Французскаго поэта и бывшаго посланника нашего въ Дрезденѣ), князя Бѣлосельскаго, князя Якова Ивановича Лобанова-Ростовскаго, Петра Васильевича Мятлева, И. И. Дмитріева, Карамзина, которые были домашними въ его кругу. Всѣ путешественники (особенно Англичане), ученые, художники, находили въ этомъ домѣ Русское гостепріимство и прелести Европейскрй разговорчивости. Нѣкоторые изъ нихъ, въ изданныхъ ими путевыхъ запискахъ, упомянули о томъ съ благодарнымъ воспоминаніемъ. Любезныя женщины, красавицы той эпохи, которая была золотымъ вѣкомъ свѣтской образованности и утонченности, поочередно, а иногда и совмѣстно, въ сей избранной и мирной области царствовали:
Et par droit de conquête et par droit de naissance!
Упомянемъ между прочими имена: А. П. Хвостовой, Деденевой, Пестель, княгини Тюфякиной, Обрѣзковой (нынѣ княгиня Хилкова). Молодые люди, вступавшіе на сцену большаго свѣта, добивались въ семъ обществѣ извѣстности и дипломовъ своихъ на любезность и свѣтскіе успѣхи. Хотя ума степеннаго и строгаго, князь Вяземскій любилъ молодость и умѣлъ сочувствовать ей. Онъ руководствовалъ ее совѣтами своего разсудка, соучастія и опытности, нерѣдко покровительствовалъ ей своимъ вліяніемъ, хотя и частнымъ, но не менѣе того дѣйствительнымъ по дружескимъ связямъ своимъ, совершенно безкорыстнымъ, со многими государственными людьми царствованій Императоровъ Павла и Александра. Въ числѣ ихъ назовемъ внязя П. В. Лопухина, Николая Семеновича Мордвинова, графа Александра Романовича Воронцова; особенно съ симъ послѣднимъ былъ онъ въ продолжительной и постоянной перепискѣ, довольно затруднительной для того и другого, ибо невозможно, не только найти, но едва ли и вообразить почеркъ болѣе связный и нечеткій почерка обоихъ корреспондентовъ.