Вяземский Петр Андреевич - Речь, произнесенная на юбилее пятидесятилетней государственной деятельности Е. П. Ковалевского

П. А. Вяземскій

Рѣчь, произнесенная на юбилеѣ пятидесятилѣтней государственной дѣятельности Е. П. Ковалевскаго.

1860.

Вяземскій П. А. Полное собраніе сочиненій. Изданіе графа С. Д. Шереметева. T. 7.

Спб., 1882.

Кромѣ общежитейскихъ отношеній и дружескихъ сочувствій, предоставляющихъ мнѣ нѣкоторое право подать голосъ мой на праздникѣ, который насъ здѣсь радушно собралъ, я имѣю на это еще другія, болѣе положительныя, права. Позвольте мнѣ, любезнѣйшій и почтеннѣйшій хозяинъ, привести ихъ вамъ на память.

Мы съ вами на службѣ почти сверстники, -- то есть вы мнѣ почти ровесникъ: потому что если ваша золотая со службою свадьба 1810-й пробы, то мое золото еще нѣсколькими годами или цифрами повыше. Но хотя на Руси любятъ считаться и трунить другъ надъ другомъ годами, я нахожу это удовольствіе грустнымъ. Морщины и сѣдины, которыя наживаемъ годами служебной жизни, не вѣнчаются на пиршествахъ розами, подобно сѣдинамъ Анакреона. И такъ перейдемъ къ другому. Мы съ вами неоднократно сходились на служебномъ поприщѣ и, сколько помнится, мы другъ у друга не перебивали дороги, а шли дружелюбными спутниками и сослуживцами. Мы встрѣчались съ вами въ кабинетѣ общаго начальника нашего, незабвеннаго намъ и Россіи, графа Канкрина. Съ нами здѣсь преемникъ его, также нашъ современникъ и сослуживецъ {А. М. Княжевичъ.}. Тѣмъ охотнѣе заявляю при немъ доброе слово въ память государственнымъ заслугамъ общаго нашего начальника, что и онъ, убѣжденъ я, отзовется на голосъ мой и подкрѣпитъ его. Вы въ то время, для обогащенія Россіи, допытывались подземелій и рудниковъ ея {Евграфъ Петровичъ долго служилъ въ горномъ вѣдомствѣ.}. И тогда уже вы на этомъ пути встрѣчались съ литтературою и ученостью нашею въ лицѣ родоначальника ихъ Ломоносова. Я въ тѣхъ же финансовыхъ цѣляхъ допытывался кармановъ потребителей нашихъ по части внѣшней торговли и проникалъ въ потаенные склепы контрабанды. Тогда и я, по странному случаю и какъ будто пророчески, участвовалъ въ таможенной цензурѣ, которая именуется тарифомъ, чтобы позднѣе участвовать въ литературномъ тарифѣ, который именуется цензурою. И на этомъ пути встрѣчались и сошлись мы съ вами. Мы вмѣстѣ занимались уходомъ за древомъ познанія добра и зла, еще со временъ Адама весьма искусителънымъ и нѣсколько колючимъ, по крайней мѣрѣ для тѣхъ, которые къ нему приставлены. Графъ Канкринъ, говоря мнѣ однажды о своихъ трудахъ и болѣзняхъ, сказалъ, что онъ уже 15 лѣтъ сидитъ "на огненномъ стулѣ" министерства финансовъ; я полагаю, что и стулъ министерства просвѣщенія набитъ не одними лаврами и розами. Какъ бы то ни было, но я вскорѣ, подобно Кутейкину, "убояся бездны премудрости", просилъ объ увольненіи отъ нея. Какъ писатель, я иногда жаловался на цензуру, но сталъ постоянно бояться ее и на нее жаловаться, когда она поступила въ мое вѣдѣніе. Сначала казалось мнѣ достаточньшъ смотрѣть въ оба глаза за тѣмъ, что печатается; но вышло, что нужны особые два глаза и особыя уши, чтобы слѣдить за читателями, угадывать какъ прочтутъ они то, что написано, и разслушать разнородныя сужденія доброжелателей и публики. Немногіе даже и между грамотными умѣютъ читать. Есть такіе читатели, которые отъ себя причитываютъ къ прочитанному, такъ что часто эти причитающіеся проценты превышаютъ самый капиталъ. Какъ бы то ни было, эта борьба съ посторонними препятствіями была мнѣ не по силамъ, и я, за неспособностью, еще до увольненія министра Норова, просилъ о своемъ увольненіи отъ должности Аргуса. Вмѣсто того, чтобы цензуровать писателей и быть самому подъ прихотливою цензурою почтеннѣйшей публики, я мирно возвратился, простымъ рядовымъ, къ прежнему моему ремеслу. Въ этомъ ремеслѣ поступилъ я подъ вашу цензуру, поручая себя благосклонности и снисходительности вашего высокопревосходительства.

Позвольте мнѣ, любезнѣйшій и почтеннѣйшій Евграфъ Петровичъ, мнѣ, нѣкогда спутнику вашему, нынѣ отъ васъ отставшему, пожелать вамъ отъ души счастливаго пути и безпрепятственнаго достиженія цѣли, или, по крайней мѣрѣ, сближенія съ нею, если Провидѣніемъ рѣдко предоставляется человѣческимъ надеждамъ и силамъ возможность и отрада достигнуть вполнѣ до благородной цѣли, которая у нихъ въ виду. Путь, по которому вы ведете другихъ, есть путь всѣмъ намъ общій. Дѣло, которымъ в завѣдываете, есть также дѣло всѣмъ намъ общее: оно дѣло близкое, родное, кровное каждому сердцу. Кто любитъ Россію, тотъ долженъ любить и ея просвѣщеніе, долженъ желать ему успѣха, а равно, по своимъ силамъ, долженъ содѣйствовать трудамъ и успѣхамъ того, который поставленъ царемъ во главѣ народнаго образованія. Да здравствуетъ просвѣщеніе на святой Руси, дабы она была точно честною и святою Русью! Да здравствуетъ и бодрствуетъ тотъ, кто держитъ въ рукѣ своей охранительную и священную хоругвь мысли и слова! Эта хоругвь осѣняетъ не только подвигъ дня, но и грядущія поколѣнія. Министерство просвѣщенія есть не только министерство настоящаго, но еще болѣе министерство будущаго. Оно не отдѣльное, не спеціальное министерство, а министерство, такъ сказать, подготовительное для всѣхъ министерствъ, образуя будущихъ министровъ и всѣхъ отъ мала до велика общественныхъ дѣятелей по всѣмъ отраслямъ, по всѣмъ поприщамъ государственнаго, нравственнаго и умственнаго развитія.. Ему особенно нужно время, и время благопріятное. Молясь о немъ, каждому кстати молиться о временѣхь мирныхъ и о благораствореніи воздуховъ, для изобилія плодовъ земныхъ. Въ данную минуту оно болѣе сѣетъ, нежели пожинаетъ. Жатва впереди. Да низойдутъ на эту ниву Божья благодать и царское благоволеніе!

Богъ помощь вамъ, добрые пахари, добрые сѣятели! Труды ваши велики, но велика и награда ваша. Васъ ожидають благословенія усердныхъ жнецовъ и признательность Россіи, изъ рода въ родъ.