На заре
В темной улице дома тихо спят,
Тихо спят,
И деревья в поздний час не шумят,
Не шумят.
Скоро утро, в облаках белый свет,
Белый свет,
Тихий сон к моим глазам шлет рассвет,
Шлет рассвет,
А в окошко шепчете сад: "близок день,
Близок день!"...
Пахнет влажная трава и сирень,
И сирень...
Мать ли плакала во сне надо мной,
Надо мной,
Иль сестра шептала мне: "брат родной,
Брат родной",
Или милая звала: "я люблю,
Я люблю!"
Или ангел песню пел: "усыплю,
Усыплю!" --
Только сладко, сладко спать на заре,
На заре,
Все, что снится в легком сне, -- в серебре,
В серебре,
Все, что ласково сулит новый день,
Новый день,
Дышит нежно и свежо, как сирень,
Как сирень...
Источник: журнал "Пробуждение", No 4, 1906 г.
* * *
He увлекай меня ты песней-грезой
В надзвездный мир, где тихо и светло.
Не опьяняй меня роскошной розой,
Венчающей красивое чело.
Не отвращай моей души печальной
От слез и горя тонущих в крови.
Не раздражай тоскою музыкальной
Твоей для счастья вспыхнувшей любви.
Мне стыдно хоть случайно, иль ошибкой,
Забыв на миг весь ужас наших дней,
Заслушаться твоей поющей скрипкой
И красотой утешиться твоей.
Мне стыдно, что еще внимать могу я
И чувствовать мелодий красоту.
Что, может быть, от счастья поцелуя
Я не могу уйти и не уйду.
Мне стыдно, что в огне борьбы могучей,
Среди потоков крови и смертей,
Ты вся звучишь так сладко и певуче,
Так нежно красотой зовешь своей!..
Источник: журнал "Пробуждение", No 5, 1906 г.
* * *
Спали цветы опьяненные,
Спали деревья зеленые,
Бледно сияла луна...
Тени бродили бессонные,
Грезы томили влюбленные,
Я задремал у окна...
Видел я счастье весеннее,
Полное грусти видение,
С бледным и нежным лицом...
Поздней луны озарение...
Кто-то стоял без движения,
Белым сияя крылом...
Плакали травы росистые,
Плакали розы душистые,
Пряталась в дымке луна...
Крылья погасли лучистые,
Грезы ушли серебристые,
Сумрак... печаль... тишина...
Источник: журнал "Пробуждение", No 7, 1906 г.
Белые ночи
Белые, белые ночи весенние,
Полные неги и мук ожидания,
Радость свидания, сладость томления.
Женской любви и луны обаяние.
Сумрак таинственный, дали туманные,
Бледное личико, грустное, нежное,
Очи безбрежные, темные, странные,
Руки -- как лилий цветы белоснежные.
Улицы белые, тихие, сонные,
Плечи друг к другу невольно склоняются.
Руки сплетаются, очи влюбленные
В сумрак влюбленных очей погружаются.
Тишь несказанная, сны беспробудные,
Сердце сливается с сердцем в биении,
Счастья мгновения светлые, чудные,
Льются, свиваясь в одно сновидение.
Белые, белые ночи весенние,
Грезы любви и тоска ожидания,
Улиц молчание, сердца томление,
Грусть и усталость ночного скитания.
Источник: журнал "Пробуждение", No 14, 1906 г.
Волны и скалы
Глыбы бездушные, сонно-довольные
Дремлют у моря и ночью и днем,
Волны им песни поют свои вольные,
Брызжут в них свежим, соленым дождем.
Волны зовут их в края чужедальние,
Дышат свободою жизни иной,
Шумно веселые, звучно печальные --
Вечно бегут к ним живой чередой.
Влажною грудью о грудь их бесстрастную,
Бьются -- в желаньи с них дрёму стряхнуть.
И разбивается с песней прекрасною
Каждой волны белопенная грудь.
Но неподвижные и равнодушные --
Темные глыбы окованы сном,
Вечно довольные, тупо бездушные --
Дремлют у моря и ночью и днем...
Источник: журнал "Пробуждение", No 15, 1906 г.
В городе
В разрыве темно-синих облаков
Светилось небо бледным изумрудом.
Когда мы шли меж каменных домов
И грезили любви весенним чудом.
Ах, если б это было где-нибудь
В глуши степей, в саду, в лесу сосновом,
Где воздух свеж, и полно дышит грудь --
Днем золотым, и вечером лиловым!..
Простор степей -- где солнце и трава,
Лесная глушь -- где сырость и прохлада,
В садах -- цветы, шумящая листва,
И зной полян, и темных чащ отрада.
Вдвоем -- в степи, вдвоем -- в лесной глуши,
Вдвоем -- в саду... То вечер золотистый
Зовет всю негу страсти из души,
То ночь пьянит во тьме росой душистой.
И тихий дом, с окном в зеленый сад,
Все комнаты в зеленом полумраке,
Сирень цветет у стен и вдоль оград,
А во дворе -- пылающие маки.
И в комнатах -- везде, по всем углам
Таится счастье и скользит улыбкой
И дышит зноем страсти по ночам,
Поет роялью нежною и скрипкой...
Ах, если б это было где-нибудь
В степи, в саду, в глуши лесов сосновых --
Не в городе, где трудно дышит грудь,
А сердце и душа в тисках суровых!..
Меж душных стен и каменных громад,
Где жизнь зовет к борьбе с жестокой властью --
Заглохнет наш едва расцветший сад,
Зовущий к тишине, любви и счастью...
Источник: журнал "Пробуждение", No 17, 1906 г.
Снег
В белых сумерках мелькающего снега
Тонут в улице заборы и дома.
Веет грустною, задумчивою негой
Мутно-белая, мерцающая тьма.
На крыльце уже завеяны ступени,
И деревья опушились серебром.
В белой мгле снуют прохожие, как тени
За таинственным скрываясь рубежом.
Вьются белый снежинки, словно в пляске.
Вьются, мягко и таинственно светясь,
Мчатся вихрями, как альфы в зимней сказке,
Белым пологом по улице ложась.
Вьются белые снежинки, засыпая
Все весенние тропинки и пути...
Где ты, счастье? Где ты, юность золотая?..
Мне дороги к вам под снегом не найти.
Источник: журнал "Пробуждение", No 22, 1906 г.
Бездомные
В ночи осенние темные --
Улицы глухи, безлюдны,
Сны тяжелы, беспробудны...
Только бродяги бездомные
Дрогнут в осеннем ненастье
Бродят тенями бессонными,
Или стоят под балконами.
Грустно мечтая о счастье...
Грезятся комнаты чистые,
Воздух, камином нагретый.
Море волшебного света,
Яства и вина душистые,
Скрипки певучие звуки,
Отдых, постель белоснежная,
Чья-то заботливость нежная,
Женские теплые руки...
Ночи осенние темные
Долги, ненастны, безлюдны,
Сны тяжелы, беспробудные,
Спят на бульварах бездомные,
Дрогнут на скамьях холодных,
Бредят в дремоте со скрежетом
Каждым мгновеньем, пережитым
В муках голодных...
Источник: журнал "Пробуждение", No 1, 1907 г.
Гроза
На террасе стаканы звенели,
А из сада неслись голоса,
И деревья шумели, шумели --
Надвигалась гроза.
Не смолкая, со смехом звенящим,