Вигель Филипп Филиппович - Письмо митрополиту Серафиму

П. Я. Чаадаев: pro et contra

Личность и творчество Петра Чаадаева в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология

Издательство Русского Христианского гуманитарного института, Санкт-Петербург, 1998

Ф. Ф. ВИГЕЛЬ -- МИТРОПОЛИТУ СЕРАФИМУ

21 октября 1836

Высокопреосвященнейший владыко, милостивейший архипастырь! Прожив более полувека, я никогда ничьим не был обвинителем. Но вчера чтение одного московского журнала возбудило во мне негодование, которое, постепенно умножаясь, довело меня до отчаяния. В сем положении не нахожу другого средства к успокоению своему, как прибегнуть к Вашему Высокопреосвященству с просьбою обратить пастырское внимание Ваше на то, что меня так сильно встревожило. Иные скажут, может быть, что я не вправе сего делать, но как верный сын отечества и православной церкви я считаю сие обязанностию.

Самая первая статья представляемого у сего журнала, под названием "Телескоп", содержит в себе такие изречения, которые одно только безумство себе позволить может. Читая оные, я сначала не доверял своим глазам. Многочисленнейший народ в мире, в течение веков существовавший, препрославленный, к коему, по уверению автора статьи, он сам принадлежит, поруган им, унижен до невероятности. Если Вашему Высокопреосвященству угодно будет прочитать хотя половину сей богомерзкой статьи, то усмотреть изволите, что нет строки, которая бы не была ужаснейшею клеветою на Россию, нет слова, кое бы не было жесточайшим оскорблением нашей народной чести.

Меня утешала еще мысль, что сие так называемое философическое письмо, написанное по-французски, вероятно, составлено каким-нибудь иноверцем, иностранцем, который назвался русским, чтобы удобнее нас поносить. Увы! К глубочайшему прискорбию узнал я, что сей изверг, неистощимый хулитель наш, родился в России от православных родителей и что имя его (впрочем, мало доселе известное) есть Чаадаев. Среди ужасов Французской революции, когда попираемо было величие Бога и царей, подобного не было видано. Никогда, нигде, ни в какой стране, никто толикой дерзости себе не позволил.

Но безумной злобе сего несчастного против России есть тайная причина, коей, впрочем, он скрывать не старается: отступничество от веры отцов своих и переход в латинское исповедание1. Вот новое доказательство того, что неоднократно позволял я себе говорить и писать: безопасность, целость, благосостояние и величие России неразрывно связаны с Восточною верою, более осьми веков ею исповедуемою. Сею верою просветилась она во дни своего младенчества, ею была защищена и утешаема во дни уничижения и страданий, ею спасена от татарского варварства и с нею вместе восстала во дни торжества над бесчисленными врагами, ее окружавшими. Стоит только принять ее, чтобы соделаться совершенно русским, стоит только покинуть ее, чтобы почувствовать не только охлаждение, омерзение к России, но даже остервенение против нее, подобно сему злосчастному, слепотствующему, неистовому ее гонителю. Разъединению с западной церковью приписывает он совершенный недостаток наш в умственных способностях, в понятиях о чести, о добродетели; отказывает нам во всем, ставит нас ниже дикарей Америки, говорит, что мы никогда не были христианами и в исступлении своем наконец нападает даже на самую нашу наружность, в коей видит бесцветность и немоту.

И все сии хулы на отечество и веру изрыгаются явно, и где же? В Москве, в первопрестольном граде нашем, в древней столице православных государей, совершается сие преступление! И есть издатель, который не довольствуется поместить статью сию в журнале, но превозносит ее похвалами как глубокомысленнейшее произведение высокого ума, и он грозит еще другими подобными письмами! И есть ценсура, которая все это пропускает! Кто знает, будут и люди, которые с участием и одобрением будут читать оное. О Боже! До чего мы дожили!

Самая святая и соборная апостольская церковь вопиет к Вам о защите: при ее священном гласе моления мои ничто. Вам, Вам предстоит обязанность объяснить правительству пагубные последствия, которые проистекут от дальнейшей снисходительности, и указать на средства к обузданию толиких дерзостей.

Может быть, кто-нибудь и предупредит меня: дай, Всевышний, чтобы прежде моего тысячи голосов воззвали к Вашему Высокопреосвященству о скорой помощи.

С глубочайшим благоговением честь имею быть, милостивейший архипастырь, Вашего Высокопреосвященства всепокорнейший слуга

Филипп Вигель,
действительный статский советник,
управляющий Департаментом духовных
дел иностранных исповеданий.

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые: Русская старина. 1870. Т. 1. No 2. С. 162-164. Печатается по: Чаадаев П. Я. Сочинения. М., 1989. С. 528-530.

Вигель Филипп Филиппович (1786--1856)-- вице-директор, а затем директор Департамента иностранных исповеданий, недруг Чаадаева.

Сохранилось письмо Вигеля Чаадаеву от 30 XI1849 г. (см.: Чаадаев П. Я. Полн. собр. соч. и избр. письма: В 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 506-507) и Чаадаева -- Вигелю от начала января 1850 г. (Там же. С. 232), где они обмениваются колкостями. Автор воспоминаний, рисующих шаржированный облик Чаадаева (Записки Филиппа Филипповича Вигеля // Русский вестник. 1865. No 8. С. 546-548; Вигель Ф. Ф. Москва и Петербург. Письма к приятелю в Симбирск // Русский архив. 1893. Т. П. No 8. С. 579; Он же. Записки. М., 1928).

Публикация воспоминаний Ф. Ф. Вигеля в "Русском вестнике" вызвала резкие возражения в прессе (см.: Мунд Н. Необходимое возражение // Русский инвалид. 1865. No 263; Цуриков А. Заметка о Петре Яковлевиче Чаадаеве // Весть. 1865. No 25). M. H. Лонгинов писал по этому поводу: "В настоящее время не могу не заняться вновь беседою с публикою о Чаадаеве ввиду нападок на него в "Воспоминаниях" Вигеля (Русский вестник. 1865. No 8. С. 546-548). Перепечатываемые в разных повременных изданиях без всякого противоречия, контроля или объяснения, эти нападки могут быть приняты на веру в нашем забывчивом и равнодушном обществе, особенно в среде молодого поколения" (РО ИРЛИ 23069. Архив М. Н. Лонгинова; копия: РО ИРЛИ. Ф. 334 Оп. Ед. хр. 155).

1 Сравни ниже: Семашко И. Проект журнальной статьи по поводу "Философических писем", напечатанных в "Московском телескопе" против России и церкви. При сходстве взглядов (хотя, безусловно, Вигель более осведомлен) отношения между Вигелем и И. Семашко были небезоблачны. И. Семашко писал : "Я начал замечать видимую холодность Дмитрия Николаевича <Блудова ко всем обстоятельствам этого дела (речь идет о воссоединении униатов с Православной Церковью. -- А.З.). Прежде всего я приписал эту перемену новому директору департамента Вигелю, университетскому товарищу Блудова, человеку светскому, ведшему жизнь салонную, не занимавшемуся вовсе и не могшему заниматься делами" (Семашко Иосиф. Записки Иосифа, митрополита Литовского. СПб., 1883. Т. 1. С. 71).

-----

Сообщ. из бумаг А. А. Павлова: о. М. Я. Морошкин.

Примечание. Напечатанный нами документ принадлежит перу того самого Филиппа Филипповича Вигеля (род. 1786, ум. 1856 г.), с объемистыми и своеобразными воспоминаниями которого наше общество еще так недавно (1864 г.) ознакомилось. Нельзя не пожалеть, что воспоминания Вигеля доведены лишь до 1830 года, а то интересно было бы знать, как рассказал бы составитель их о возбужденном им деле по поводу статьи Чаадаева. Во всяком случае приведенный нами документ чрезвычайно ярко обрисовывает нравственную личность Вигеля. Что касается до статьи, вызвавшей его послание к митрополиту Серафиму, то о ней было несколько раз говорено в нашей печати за последние годы, а именно в заметках и в статьях наших библиографов. Статья Чаадаева носит заглавие: "Философические письма к г-же ***. Письмо первое", и помещена в XXXIV части журнала "Телескоп", на стр. 275 по 310. Статья напечатана без подписи, с пометой в конце: "Некрополис 1829 г. декабря 1-го". Перевод письма сделан В. Г. Белинским. Цензором этой части журнала был А. Болдырев. Известно, что именно XXXIV-м томом окончилось существование журнала "Телескоп", издававшегося одним из даровитейших русских писателей и ученых, Н. И. Надеждиным; ныне том этот составляет величайшую редкость. Тем не менее редкость эта имеется в библиотеке нашего почтенного библиографа, П. А. Ефремова и притом тем более драгоценна, что, как видно из надписи на ней, книга принадлежала В. Г. Белинскому. Любопытно взглянуть на перечень статей этого именно тома "Телескопа". Вот его оглавление:

"Современные летописи: Сцены и портреты из современной испанской истории; Картины нравов; Жизнь немецкого студента; Русский в Париже. Из путевых записок В. Б.; Мнение иностранца об русском правлении (Раумера); Университет на бумаге, без чтений, без классов, без студентов; Отрывки из путешествия по Италии (Эдгара Кине); Обозрение немецкой литературы в первую половину текущего (1836) года. Изящная словесность: Раскаяние поэта. Фантазия (0); Сплавщики по Куре. Отрывок из романа (Кам.); Тайна бессмертия. Повесть (Мери); Дочь купца. Из новых "Записок Медика"; Красная роза. Быль (А. Дюма). Науки и искусства: Общий очерк природы по теории проф. Павлова (--я--на); Психологические наблюдения над Сиамскими близнецами (А. Ж. Вирея); Исторические очерки. I. Август-Цезарь (Шампаньи); Философические письма к г-же ***. Письмо 1-е; Абельярд и Элоиза. Из "Истории литературы средних веков" (Шарпантье); О средствах усовершенствования сельского хозяйства. Лекция проф. Павлова. Критика: Русская грамматика Александра Востокова (А. Галахова). Приложены: Портрет Христины, королевы-правительницы Испании и снимок почерка Виктора Гюго". Ред.

Русская старина. 1870. Т. 1. No 2