Вернадская Мария Николаевна - Свобода выбора труда

СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ ПОКОЙНОЙ МАРІИ НИКОЛАЕВНЫ ВЕРНАДСКОЙ,
урожд. Шигаевой.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
1862.

СВОБОДА ВЫБОРА ТРУДА.

Раздѣленіе труда:-- великая сила. Отъ нея зависятъ всѣ успѣхи человѣчества, все благосостояніе матеріальное и духовное, то есть все счастье человѣка. Не смотря на все это, раздѣленіе труда было бы совершено безплодно безъ свободы выбора труда. Обратите свободный трудъ въ насильственный, и почти вся сила раздѣленія труда исчезнетъ.

Эти два правила такъ тѣсно связаны, что почти невозможно отдѣлить одно отъ другаго. Свобода выбора можетъ существовать только при раздѣленіи труда, а раздѣленный трудъ можетъ имѣть благотворное и сильное вліяніе только при свободѣ выбора. Человѣкъ работаетъ хорошо, когда избираетъ тотъ родъ труда, къ которому способенъ, и который ему нравится; но человѣкъ не можетъ работать хорошо, когда его принуждаютъ дѣлать то, къ чему онъ не имѣетъ ни малѣйшей способности, или что ему не по силамъ, или просто противно. Справедливо-ли въ такомъ случаѣ лишать множество людей раздѣленія труда и свободы, и осуждать ихъ на нераздѣльный и насильственный трудъ? Не значитъ-ли это тоже самое, что просто, лишить этихъ людей, изъ которыхъ каждый болѣе или менѣе представляетъ въ томъ или другомъ родѣ рабочую силу, возможности работать, а слѣдственно и возможности быть полезнымъ, и обратить ихъ въ тягость для общества?

Въ обществѣ грубомъ потребности немногочисленны, и потому трудъ раздѣляется только на нѣсколько отдѣловъ; по чѣмъ общество образованнѣе, тѣмъ потребности многочисленнѣе, тѣмъ трудъ все болѣе и болѣе раздѣляется и подраздѣляется. Въ обществѣ; образованномъ уже трудно бываетъ высчитать всѣ видоизмѣненія труда, всѣ способы, какими человѣкъ можетъ быть полезенъ; и если при такомъ состояніи общества осудить многихъ изъ его членовъ на исключительное исполненіе только нѣкоторыхъ родовъ труда, не значитъ-ли это -- насильственно сдѣлать ихъ безполезными?

А между тѣмъ въ настоящее время такъ поступаютъ съ женщинами. Женщина въ умственномъ отношеніи стоитъ совсѣмъ не ниже мужчины; она способна и разсуждать, и обсудить сама свое положеніе; но многіе ея недостатки происходятъ въ слѣдствіе ложнаго воспитанія. Воспитаніе -- вещь въ высшей степени важная; но должно понимать подъ нимъ не обученіе, а внушеніе извѣстныхъ идей, которыя должны служить путеводной нитью во всѣхъ случаяхъ жизни. Касательно обученія, разница между познаніями мужчины и женщины сначала очень не велика; пятнадцати лѣтній гимназистъ обыкновенно знаетъ немногимъ болѣе, чѣмъ институтка въ 16 лѣтъ; но мальчикъ въ эти лѣта только начинаетъ серьезно учиться, прежнія его познанія служатъ для него не болѣе, какъ подготовкой; а дѣвушка въ эти лѣта большей частію прощается уже съ наукой навсегда, а если и продолжаетъ заниматься, то ужъ не пауками, а искусствами. Отчего же это происходитъ? отчего дѣвушка не продолжаетъ учиться? Не всѣ же прямо со школьной скамейки идутъ подъ вѣнецъ; а наконецъ, что мѣшаетъ и замужней женщинѣ заниматься серьезными предметами, или искусствами, когда она имѣетъ къ нимъ способности? Оттого, что съ самаго начала дѣвочкѣ внушаютъ совсѣмъ другія понятія, чѣмъ мальчику.

Мальчику говорятъ, что онъ долженъ работать, что онъ можетъ быть полезенъ для общества, что онъ долженъ заработывать средства къ жизни и для себя, и для своего семейства, и конечно при всемъ этомъ не забываютъ внушать ему и правила семейныхъ добродѣтелей. Дѣвочкѣ говорятъ, что она должна быть послушная дочь, а со временемъ покорная жена, хорошая хозяйка и добрая мать, вотъ и все. Болѣе ей не говорятъ ничего, да и не зачѣмъ; потому что и этого достаточно для семейнаго круга, а женщина-де создана для того, чтобъ жить въ своемъ семействѣ: удѣлъ мужчины -- жизнь общественная; удѣлъ женщины -- жизнь семейная. Такъ судятъ почти всѣ; по -- справедливо-;ш это, и можетъ-ли такое рѣзкое раздѣленіе не имѣть очень важныхъ неудобствъ?

Въ обществѣ грубомъ мужчина и женщина, одинаково лишенные всякаго образованія, въ умственномъ отношеніи совершенно равны; по между ними дѣлаетъ огромную разницу то, что мужчина сильнѣе. Въ такомъ обществѣ раздѣленіе труда очень просто, то-есть трудъ дѣлится на очень незначительное количество отдѣловъ. Очень естественно, что мужчина беретъ на себя исполненіе тѣхъ обязанностей, которыя требуютъ большей физической силы, а женщинѣ предоставляетъ тѣ занятія, которыя не превышаютъ ея силъ. Такъ напримѣръ, мужчина уходитъ на охоту, убиваетъ звѣрей и приноситъ домой свою добычу; а женщина остается дома, няньчитъ дѣтей, изъ мяса убитаго мужемъ звѣря приготовляетъ кушанье, а изъ шкуръ дѣлаетъ платье, и кромѣ того женщину приковываютъ къ дому дѣти.

Человѣкъ въ грубомъ состояніи мало поникаетъ чувства родительской любви, да и чувство истинной любви едвали для него доступно. Онъ смотритъ на членовъ своего семейства, какъ на настоящихъ или будущихъ своихъ работниковъ. Если онъ и не сознаетъ этого вполнѣ, то во всякомъ случаѣ это выражается во всѣхъ его поступкахъ, и въ его обращеніи съ ними нѣжность его къ дѣтямъ болѣе инстинктивна, нежели сознательна. Мать также большей частью инстинктивно исполняетъ материнскія обязанности, пока дѣти слишкомъ слабы, и не могутъ обойтись безъ ея помощи.

По всему этому очень понятно это простое дѣленіе труда: мужчина живетъ жизнью общественной, разумѣется такой, какая возможна въ дикомъ состояніи; а женщина живетъ жизнью семейной. Но то, что можетъ быть и понятно, и удобно въ обществѣ грубомъ, можетъ быть совершенно неудобно въ обществѣ образованномъ. Одно изъ дѣйствіи цивилизаціи -- убивать значеніе физической силы человѣка, и, напротивъ, развивать умственныя силы.

Въ умственномъ отношеніи мужчины и женщины равны; слѣдственно цивилизація все болѣе и болѣе дѣлаетъ доступными для женщинъ всѣ тѣ труды, которыя исполняютъ мужчины. Женщина можетъ исполнить также хорошо, какъ и мужчина, всякое дѣло, гдѣ требуется умъ, а не физическая сила.

Раздѣленіе труда полезно въ высшей степени, противъ этого конечно никто не станетъ спорить; но всякое дѣйствіе раздѣленія труда уничтожается, когда нѣтъ свободы выбора труда. Въ обществѣ образованномъ потребностей много, и потребности многосложны; поэтому, очень естественно, трудъ дѣлится все болѣе и болѣе на новые мелкіе отдѣлы. Можно-ли при такомъ состояніи общества, безъ вреда и для отдѣльныхъ лицъ, и для всѣхъ вообще, лишать права свободы выбора груда почти половину человѣчества?

Женщина должна жить въ своемъ семействѣ и для своего семейства, она должна работать и пріобрѣтать познанія исключительно для своего семейства; ея занятія, которымъ должна быть посвящена ея жизнь, это -- хозяйство и воспитаніе дѣтей. Такъ судятъ многіе. Но отчего же женщины такъ дурно исполняютъ свои обязанности? Мы видимъ очень много дурныхъ хозяекъ и дурныхъ матерей. Если въ обществѣ развивается какой-нибудь недостатокъ, то вѣрно на это есть причина; а въ этомъ случаѣ, мнѣ кажется, что причина состоитъ въ лишеніи права выбора труда.

Потребности человѣка многоразличны, по за то точно также многоразличны и сто способности. Если женщина плохая хозяйка и дурная воспитательница своихъ дѣтей, это еще совсѣмъ не доказываетъ, чтобъ она не имѣла никакихъ способностей и не могла бы быть полезной; но, стѣсняя ее въ сферѣ семейной жизни, приготовляя ее исключительно для семейства, насильственннымъ образомъ дѣлаютъ ее безполезной. Кто же отъ этого выигрываетъ?

Нельзя изъ всякой женщины сдѣлать хозяйку и воспитательницу. Учите педагогикѣ, учите медицинѣ, или какой-нибудь другой паукѣ, которую признаете полезной -- пока вы будете учить этимъ наукамъ, не предоставляя учащимся свободы выбора занятій,-- всѣ ваши старанія будутъ имѣть такой же успѣхъ, какъ обязательное для всѣхъ изученіе музыки: сколько траты времени и денегъ.

Наконецъ, что такое хозяйство, и что такое воспитаніе дѣтей -- эти два занятія, которымъ, по мнѣнію многихъ, должна быть исключительно посвящена жизнь женщины? Наука хозяйства состоитъ въ томъ, чтобъ съ возможно-меньшей тратой денегъ имѣть возможно больше удобствъ и домашняго порядка. Подобное занятіе не можетъ поглотить совершенно всей дѣятельности женщины: у нея необходимо должно оставаться много свободнаго времени. Это время, говорятъ, она должна посвящать воспитанію своихъ дѣтей. Но что такое воспитаніе дѣтей? Мы знаемъ, что оно начинается съ самой колыбели; по -- воспитаніе новорожденнаго ребенка и воспитаніе подростка совсѣмъ не похоже одно на другое.

Предположимъ, что одна мать -- прекрасная воспитательница самыхъ крошечныхъ дѣтей, или просто, превосходная и образованная нянька. Она обладаетъ ловкостью рукъ, отлично пеленаетъ и моетъ дѣтей, умѣетъ ихъ забавлять, и все это исполняетъ чрезвычайно охотно, потому что это занятіе ей но сердцу, и во силамъ. Но дѣти этой самой матери подрастаютъ, и ей слѣдовало бы изъ няньки обратиться въ первоначальную учительницу. Къ этому она не имѣетъ никакихъ способностей, и -- точно также, какъ хорошо она исполняетъ обязанности няньки, такъ дурно она исполняетъ обязанности учительницы: и она, и дѣти теряютъ время даромъ; она понапрасну себя мучитъ, а дѣти не дѣлаютъ успѣховъ, а иногда еще получаютъ отвращеніе къ паукѣ. Другая мать, напротивъ, не умѣетъ подступиться къ новорожденному ребенку; но зато, когда настанетъ время учить дѣтей, она будетъ геніальной наставницей. Третія -- не можетъ ни няньчить дѣтей, ни заниматься ихъ первоначальнымъ воспитаніемъ; но можетъ быть имъ полезна, когда они станутъ постарше, когда съ ними можно уже будетъ говорить, какъ со взрослыми людьми. И наконецъ -- есть множество женщинъ, которыя совершенно лишены способности воспитывать своихъ дѣтей, въ какомъ бы то ни было возрастѣ. Можно принудить ихъ воспитывать своихъ дѣтей, но какая отъ этого будетъ польза? Вѣдь мало того, чтобъ посвятить какому-нибудь занятію свою жизнь, нужно, чтобъ это занятіе достигало своей цѣли; а о воспитаніи, какъ и о всякомъ дѣлѣ, можно сказать, что когда его не исполняютъ хорошо, то исполняютъ дурно, то есть -- портятъ. Много мы видимъ дѣтей, испорченныхъ дурнымъ воспитаніемъ; но чѣмъ болѣе будутъ настаивать на томъ, чтобъ всѣ матери занимались воспитаніемъ, тѣмъ болѣе увеличится ихъ число.

Человѣкъ родится съ извѣстными способностями, образовать изъ него по своему произволу, то или другое, художника или ремесленника, невозможно. Какимъ же образомъ можно предполагать, что изъ всякой женщины можно образовать хорошую хозяйку и воспитательницу? Если женщина создана для семейной жизни, кто ей мѣшаетъ посвящать свою жизнь семейству? Если она имѣетъ способности воспитывать и учить своихъ дѣтей, кто ей въ этомъ препятствуетъ? Никто не только не мѣшаетъ, но напротивъ того, чувства материнской любви и материнской ревности прямо указываютъ ей на эти обязанности. Но если она не одарена этими способностями, чтоже ей дѣлать? Портить дурнымъ воспитаніемъ дѣтей или быть совершенно безполезной, и такъ какъ чувство совершенной безполезности очень тягостно, то -- быть несчастной? Зачѣмъ же осуждать, если не всѣхъ, то, по крайней мѣрѣ, очень многихъ на такую печальную участь, и лишать общество полезныхъ и рабочихъ членовъ?

Не стѣсняйте дѣятельности женщинъ, не заключайте ее насильно въ семейный кругъ, не готовьте ее исключительно для выполненія той или другой обязанности, признайте ее человѣкомъ, и -- она никогда не броситъ своего семейства, а будетъ полезна, хотя и внѣ своей семьи, во и для себя, и для семейства, и для общества. Однимъ словомъ, предоставьте женщинѣ право пользоваться всѣми благами раздѣленія труда, то есть дайте свободу выбора труда, и тогда и способности, и дѣятельность ея будутъ развиваться естественнымъ путемъ. То, что хорошо и полезно теперь, не уничтожится, а развѣ только улучшится; но тѣ лица, которыя теперь совершенно безполезны, могутъ сдѣлаться въ высшей степени полезными.