Вторая половина девятнадцатаго столѣтія есть время окончательнаго раздѣла земной поверхности между народами бѣлаго племени,-- это замѣтили, наконецъ, даже тѣ, которые лѣтъ двадцать тому назадъ упорно не признавали этого важнѣйшаго факта изъ антропогеографіи или, пожалуй, "всемірной" исторіи человѣчества. Однимъ изъ самыхъ любопытныхъ эпизодовъ этого раздѣла взяли является разграниченіе владѣній Англіи, Франціи, Германіи, Италіи и Португаліи въ восточной Африкѣ, и такъ какъ онъ, такъ сказать, на-дняхъ завершился, то я полагаю, что для многихъ русскихъ обзоръ фактовъ, сюда относящихся, не будетъ безъинтереснымъ. А чтобы дать изложенію больше наглядности, я позволяю себѣ вести рѣчь отъ имени воображаемаго русскаго путешественника, переносящагося изъ Средиземнаго моря въ южную дастъ Индѣйскаго океана вдоль восточныхъ береговъ Африки. Это, конечно, есть отчасти подражаніе Жюлю Верну, но, надѣюсь, что въ нижеслѣдующихъ строкахъ читатель не найдетъ ничего фантастическаго. Напротивъ, онѣ могутъ лишь послужить ему матеріаломъ для пополненія и исправленія тѣхъ строго-научныхъ, но отчасти уже устарѣвшихъ данныхъ, которыя изложены въ подлежащихъ главахъ Географіи Реклю. А въ этой, какъ извѣстно, прибѣгаютъ иногда даже дипломаты и другіе руководители крупныхъ международныхъ событій, которые еще недавно стыдились заглядывать въ печатныя книги и довѣряли только произведеніямъ чиновниковъ, писаннымъ за номерами, на бланкахъ. Видѣвъ лично болѣе трети описываемыхъ береговъ, имѣя знакомыхъ среди наилучшихъ знатоковъ -- очевидцевъ всего остальнаго, наконецъ, посвятивъ не мало времени на изученіе печатныхъ трудовъ о тѣхъ же восточно-африканскихъ прнорежьяхъ, я полагаю, что могу позволить себѣ такой литературный пріемъ, тѣмъ болѣе, что намѣренъ вездѣ указывать на бывшіе въ моемъ распоряженіи матеріалы.
Я предполагаю русскаго путешественика ѣдущимъ на французскомъ пароходѣ компаніи Messagèries Nationales, и именно той линіи, которая соединяетъ Марсель съ островомъ Реюньонъ, чрезъ Суэцъ, Обокъ, Занзибаръ и Мадагаскаръ. Не то, чтобы не было другихъ пароходовъ нѣмецкихъ, итальянскихъ, австрійскихъ, египетскихъ и особенно англійскихъ, но почти навѣрное можно сказать, что каждый русскій, если пожелаетъ совершить прогулку вдоль восточныхъ береговъ Африки, предпочтетъ французскіе пароходы всякимъ другимъ, хотя бы по одному превосходству французской кухни, да еще и потому, что французскій языкъ ему извѣстнѣе англійскаго и итальянскаго. При этомъ, однако, замѣчу, что если нашъ странствователь задумаетъ взять съ собою небольшую библіотеку современныхъ статей о земляхъ, которыя онъ предполагаетъ видѣть, то ему предварительно прядется заглянуть въ нѣмецкое изданіе Geographisches Mittenlungen, и именно въ майскую тетрадку текущаго 1891 года, да по помѣщенному тамъ каталогу выбрать себѣ то, что покажется наиболѣе подходящимъ. Разумѣется, окажется, что больше всего книгъ и брошюръ по географіи восточной Африки напечатано на англійскомъ языкѣ; я прибавлю, что это суть и самыя дѣльныя, но все же нѣтъ причины пренебрегать и другими, особливо нѣмецкими и французскими. Изъ картъ лучше бы всего было взять соотвѣтствующіе листы большой французской карты Африки Лонуаде-Бисси, но такъ какъ она дорога и очень объемиста, то путешествующій налегкѣ долженъ предпочесть нѣмецкую общую карту Африки на шести листахъ, Люддеке, составляющую часть атласа Штиллера и продающуюся отдѣльно наклеенною на полотнѣ и въ папкѣ. Въ крайнемъ случаѣ довольно и однолистовой нѣмецкой же карты Флемминга, либо англійской Бартоломью. Для справокъ, вмѣсто всякой библіотеки, пусть читатель или странствователь возьметъ англійскій Statesman's Year-Booh vor 1891.
Сказавъ это, приглашаю его пуститься въ путь.
I.
Восточное прибрежье Африки начинается со въѣзда парохода изъ Средиземнаго моря въ Суэцкій каналъ. Прямою линіей тянется этотъ каналъ отъ Портъ-Сайда на югъ, по меридіану, до самыхъ озеръ Балахъ, т.-е. на цѣлыя 52 версты, да и за этими озерами главное его направленіе сѣвероюжное. Направо -- берегъ африканскій, налѣво -- азіатскій... Впрочемъ, нѣтъ, позвольте! Карта показываетъ не то. На востокѣ отъ канала простираются степи, тоже подвѣдомственныя Египту, т.-е. причисляемыя къ Африкѣ. Какъ это случилось, вопреки конфигураціи почвы и исторіи края, арабскаго, т.-е. вполнѣ азіатскаго, о томъ нужно спросить покойнаго вицекороля Магмета-Али, котораго вдохновляли Тьеръ и другіе французы, помнившіе и чтившіе экспедиціи Бонапарта въ Египетъ, да теперешняго хедива Тевфика, не только вдохновляемаго, но и повелѣваемаго лордомъ Салисбюри, или даже, проще, агентомъ послѣдняго въ Вайрѣ, сэромъ Эв. Барингомъ. По наружности кажется, что Синайскій полуостровъ ни географически, ни исторически не принадлежитъ къ странѣ фараоновъ и ихъ турецкихъ преемниковъ въ Нильской долинѣ, но вотъ, подите же, хедивы считаютъ его своимъ владѣніемъ... Дѣло въ томъ, что Синайскій полуостровъ металлоносенъ, а лежащій восточнѣе его заливъ Акаба можетъ стать морскимъ путемъ въ ущербъ заливу Суэцкому; ну, вотъ практическіе англичане и пользуются, чтобы сдѣлать ихъ египетскими, т.-е. британскими. Кто же можетъ имъ воспрепятствовать? Не султанъ же Абдулъ Хамидъ и его представители въ Лондонѣ -- Рустемъ-паша и въ Каирѣ -- Махмудъ-паша, который хотя и гази, т.-е. побѣдоносный полководецъ, но на самомъ дѣлѣ почти столь же совершенный нуль, какъ санъ хедивъ...
Кстати о Суэцкомъ каналѣ. Онъ много улучшился съ 1870 года, когда я впервые по немъ проѣзжалъ. Особенно важно введеніе электрическаго освѣщенія. Теперь пароходы не ночуютъ въ руслѣ канала, а идутъ, не останавливаясь, ночью столько же смѣло, какъ днемъ, и въ прошломъ 1890 году ихъ прошло по каналу 3,389, доставившихъ компаніи валоваго дохода 70.460,910 франковъ. При этомъ всевозможные расходы, считая тутъ не только поддержаніе канала, плату служащимъ и пр., но и уплату процентовъ по облигаціямъ, не превзошли 32.327,526 франковъ; слѣдовательно, чистый доходъ равнялся 38.133,384 фр. За отчисленіемъ всякихъ удержаній, казенныхъ налоговъ и т. п., складчикамъ, въ концѣ-нонцовъ, досталось по 86 фр. 31 с. на акцію въ 500 франковъ, т.-е. 17%. И это еще не самый счастливый для нихъ годъ, а бывало, что дивидендъ доходилъ до 22%. Другими словами: господа суэцкіе акціонеры давно воротили свой первоначальный капиталъ, да и не разъ; доходы же теперь получаютъ даромъ, безъ всякихъ издержекъ. Оттого на биржахъ парижской и лондонской суэцкія акціи отыскиваются какъ кладъ и оплачиваются огромною цѣной -- 2,800 фр. за листъ въ 500 франковъ. Французы гордятся такимъ успѣхомъ ихъ предпріятія, а въ частности Лессепсъ считаетъ и гласно называетъ себя благодѣтелемъ своего отечества, которому доставилъ со времени открытія канала около двухъ милліардовъ франковъ. Оттого его и не сажаютъ въ тюрьму за панамскія афферы, а судебные слѣдователи ждутъ, чтобы "великій французъ" отошелъ въ лучшій міръ "съ честью". Хотя процессъ противъ него и начатъ, дабы не упустить срока гражданской давности, но тянется онъ съ страшною, преднамѣренною медленностью.
А что будетъ съ Суэцкимъ каналомъ, когда Лессепсъ, имѣющій 83 года, умретъ? Пророкомъ въ нашъ скептическій вѣкъ быть неприлично, но отгадчикомъ, по теоріи вѣроятностей, можно. И я совершенно убѣжденъ, что непосредственнымъ слѣдствіемъ кончины Лессепса будетъ закрытіе суэцкой администраціи въ Парижѣ, на rue Charras, и перенесеніе ея, со всѣми архивами, въ Лондонъ. Уже три года тому назадъ было извѣстно, что англичане владѣютъ 47% всѣхъ суэцкихъ акцій голосовыхъ, не считая тѣхъ бумагъ компаніи, владѣльцы которыхъ голоса на общихъ собраніяхъ не имѣютъ. Скупка акцій за лондонскій счетъ продолжается, и когда англичане будутъ владѣть 51% ихъ числа, тогда правленіе компаніи переѣдетъ на берега Темзы, если не Нила, гдѣ къ тому времени англичане станутъ полными хозяевами, внѣ всякаго контроля другихъ европейцевъ... Но допустить, что французы, сѣверо-американцы, швейцарцы, бельгійцы, голландцы воспрепятствуютъ такой британской комбинаціи въ экономическомъ, чисто-хозяйственномъ смыслѣ: въ политическомъ каналъ и даже весь перешеекъ, съ Синайскимъ полуостровомъ, станутъ несомнѣнно и исключительно англійскими владѣніями. "Царскій кусокъ", какъ выразился Чарльзъ Дилькъ, не выпадетъ изъ пасти такого хищнаго звѣря, какъ левъ Британіи, и надо будетъ много времени, чтобы усиліями другихъ народовъ Суэцкій искусственный проливъ сталъ свободнымъ международнымъ морскимъ путемъ.
При обзорѣ Суэцкаго канала, каждаго русскаго естественно интересуетъ вопросъ: насколько мы, граждане Россіи, имъ пользуемся, что, говора логически, почти соотвѣтствуетъ другому вопросу: насколько мы заинтересованы въ поддержаніи свободы международнаго плаванія по немъ и независимости Суэцкаго перешейка отъ какой-либо большой европейской державы, въ частности Англіи? Раскрываю послѣдніе, обнародованные компаніею канала отчеты и вижу, что въ 1889 году русскихъ судовъ прошло по каналу всего 23, тогда какъ англійскихъ 2,611: очевидно, что англичане въ 114 разъ больше насъ содѣйствуютъ процвѣтанію канала и, слѣдовательно, по обыкновенной коммерческой логикѣ, должны имѣть, при обсужденіи будущихъ судебъ предпріятія, 114 голосовъ противъ нашего одного. Плохо! А еще хуже того, вспомнимъ, что если бы къ намъ присоединились и нѣмцы, французы, итальянцы, австрійцы, греки, самые турки, властители территоріи канала, то, все таки, не составилось бы столько голосовъ, чтобы перетянуть однихъ англичанъ... Что же тутъ дѣлать, какъ быть? У всѣхъ не-англичанъ на этотъ вопросъ отвѣтъ одинъ: добиться международнаго акта, которымъ бы не только признавался постоянный нейтралитетъ канала, какъ теперь, но устанавливалось содержаніе международныхъ гарнизоновъ въ Суэцѣ и Портъ-Сайдѣ, поочередно смѣняющихся... Предоставляю господамъ стратегамъ и дипломатамъ судить, по Клаузевицу, Мольтке, Филлимору и Гефтеру, насколько это требованіе осуществимо, а самъ остаюсь при мнѣніи, что каналъ и перешеекъ скоре будутъ принадлежать одной націи... разумѣется, болѣе сильной... Утѣшаюсь при этомъ, съ патріотической точки зрѣнія, тѣмъ, что съ проведеніемъ сибирской желѣзной дороги Россія почти перестанетъ нуждаться въ Суэцкомъ каналѣ.
Но вотъ выходъ изъ канала на югъ; вдали, на сѣверо-западѣ, виднѣются городъ Суэцъ и сосѣднія ему безплодныя, скалистыя горы; а на востокѣ, послѣ недолгаго плаванія, праздные путешественники начинаютъ разыскивать пресловутый источникъ, открытый, по преданіямъ, ударомъ Моисеева жезла о скалу. Становится жарко, несмотря на то, что теперь уже не лѣто. Въ буфетѣ парохода чаще и чаще требуютъ прохладительныхъ; другіе благоразумно надѣваютъ шерстяные рубашки и, сверху, мягкія шелковыя или рамійныя жакетки и куртки: и не жарко, молъ, и отъ солнечныхъ ударовъ и лихорадокъ спасенье. Коммиссаръ парохода, то-есть чиновникъ, завѣдующій его хозяйствомъ, не безъ удовольствія объявляетъ, что прѣсной воды и даже льда у насъ въ волю, да и въ лимонахъ нѣтъ недостатка; стало быть, пассажиры утолять жажду, возбуждаемую жарою и сухостью воздуха, могутъ à discredits. Очень пріятно; а то прежде бывали случаи, что къ концу плаванія по Красному морю давали для питья и умыванья какую-то красноватую, даже бурую жидкость, т.-е. воду же, но съ большимъ количествомъ ржавчины отъ стѣнокъ сосудовъ, въ которыхъ она возилась. Надо замѣтить, что прежде, то-есть лѣтъ двадцать назадъ, то же неудобство ощущали и пароходы, входившіе въ Суэцкій каналъ съ юга: раньше Игнатіи запастись свѣжею водой было негдѣ. А теперь не только въ Измаяліи, но въ Суэцѣ и Портѣсайдѣ можно имѣть прѣсную воду въ изобиліи, ибо компанія устроила вдоль канала водопроводъ, приносящій нильскую воду. Это -- очень важное улучшеніе въ технической части суэцкаго предпріятія.
Налюбовавшись, передъ захожденіемъ солнца, оранжево-желтымъ небомъ и густо-фіолетовыми, почти черными скалами западнаго берега залива Суэцкаго, пароходная публика отправляется спать. На морѣ такъ тихо, что, прислушиваясь, даже съ кормы можно различатъ тотъ легкій, не прерывающійся плескъ, который производитъ носовая часть корабля, разсѣкая морскую воду... Что-то теперь дѣлается на томъ же меридіанѣ, но градусовъ тридцать сѣвернѣе, т.-е. въ Москвѣ? Поди, холодный вѣтеръ стучитъ ставнями, на улицахъ грязь, а, можетъ, уже и Первый снѣжокъ...
II.
Французскіе пакетботы, плавающіе по Красному морю, не касаются береговъ его, ни африканскаго, ни арабскаго, а потому ни Джедди, ни Суакима и Массавы мы не видимъ. А жаль! Тутъ происходитъ довольно любопытная экономическая и военно-политическая стряпня, основная мысль которой приготовить западное прибрежье моря къ переходу во владычество Англіи. Суакижъ уже имѣетъ англійскій гарнизонъ, не египетскій, а именно англійскій, благо ирландцевъ-солдатъ жалѣть нечего, а офицеры-англичане обставлены очень роскошно и отъ смерти, болѣзней, даже скуки болѣе или менѣе застрахованы. Суакижъ есть южный предѣлъ того, что Англія непосредственно захватила во имя своего попечительства надъ Египтомъ. Отъ него караванный путь до Бербера, на Нилѣ, отдаетъ въ распоряженіе англичанъ всю торговлю по Нилу выше ассуанскихъ пороговъ, т.-е. въ Нубіи, бывшемъ египетскомъ Суданѣ и Кордофанѣ. Если бы теперь или въ будущемъ Англіи пришлось, по какому-нибудь чуду, оставить Египетъ, то весь нильскій бассейнъ, отъ 20о с. шир. къ югу, все-таки, остался бы за нею, и желѣзная дорога изъ Бербера въ Суакинъ, нынѣ уже замышляемая, направила бы всѣ богатства этого бассейна въ британскій портъ по западному берегу Краснаго моря. Не безъ нѣкотораго основанія можно полагать, что Супинъ имѣетъ будущность болѣе блестящую, чѣмъ пресловутая Массава, надъ которою теперь бьются итальянцы. Конечно, массауская гавань лучше и обширнѣе суакниской; но районъ ея незначителенъ, ибо обнимаетъ лишь узкую береговую полосу между моремъ и высокими увалами, которыми абиссинское нагорье падаетъ на востокъ. Устроить желѣзную дорогу внутрь Абиссиніи, до Кассалы или хоть до Адуи, столицы Тигре, гораздо труднѣе, чѣмъ Изъ Суакима въ Берберъ, да и дорога эта можетъ привести лишь въ прибрежное нагорье, а не въ богатыя равнины, орошаемыя Бѣлымъ и Голубымъ Ниломъ. Однимъ словомъ, конкурренціи итальянцевъ на красноморскомъ берегу Африки англичанамъ бояться нечего. Мало того, въ окрестныхъ странахъ всѣ убѣждены, что и Массава съ ея районовъ скоро станетъ непосредственнымъ владѣніемъ Великобританіи, и вотъ какимъ образомъ. Итальянцы, побившись на восточной окраинѣ Абиссиніи и увидя, что владѣніе ею ничего, кромѣ расходовъ деньгами и людьми, не приноситъ, рѣшатся, наконецъ, покинуть это глупое завоеваніе и вернутся домой. Конечно, это будетъ обидно, даже позорно; но вотъ тутъ-то на выручку "союзниковъ" и явятся англичане. Они гарантируютъ Италіи неприкосновенность ея береговъ отъ нападеній Франціи и другихъ морскихъ державъ, перевезутъ даромъ назадъ въ Европу итальянскія войска, пожалуй, "позолотятъ пилюлю" выдачею разоренному квиринальскому правительству нѣсколькихъ мѣшковъ съ соверенами, а потомъ и вступятъ во владѣніе "наслѣдствомъ", принадлежность котораго Италія пока не оспаривалась ни одною большою державой. Я склоненъ даже думать, что мѣшковъ съ золотомъ итальянцы не увидятъ, а получатъ небольшіе запасы пороху и оружія.
Но оставимъ гипотезы, хотя бы онѣ стали общественнымъ вѣрованіемъ, и возвратился къ фактамъ, имѣвшимъ или имѣющимъ мѣсто на красноморскомъ берегу восточной Африки. Самымъ интереснымъ, хотя уже несовременнымъ, изъ такихъ фактовъ является походъ 1868 года англичанъ въ Абиссинію, сдѣланный какъ разъ изъ той самой Массавы, которую теперь они великодушно отдали итальянцамъ, какъ утѣшеніе за неудачи въ Тунисѣ и Триполи. Англичане въ 1868 году вышли побѣдителями надъ нестройными полчищами абиссинскаго негуса: командовавшій ими генералъ Непиръ получилъ титулъ лорда Магдалы, отъ мѣста главной его побѣды; но, въ концѣ-концовъ, они убѣдились, что завоеваніе Абиссиніи есть дѣло нелегкое, вслѣдствіе условій топографическихъ, климатическихъ и этнографическихъ. Ограничась славою "безкорыстнаго" отомщенія негусу за обиды, причиненныя имъ шестидесяти европейскимъ авантюристамъ, пробравшимся въ Хабешъ, англичане съ апломбомъ отступили, спокойно сѣли на корабля и уѣхали къ себѣ въ Индію. Но восемь милліоновъ фунтовъ стерлинговъ, издержанныхъ на абиссинскую экспедицію и не возвращенныхъ хотя бы въ видѣ военныхъ поборовъ, не давали спать британскимъ политикамъ, и они искали какого-нибудь континентальнаго союзника-простячка, который бы отомстилъ за ихъ денежную неудачу и приготовилъ бы прочную изъ побѣду, т.-e. утвержденіе британскаго господства надъ Абиссиніею, на первый ракъ хотя бы лишь по морскому прибрежью этой гористой и труднопроходимой страны. Такой союзникъ-простячекъ и нашелся въ лицѣ Италіи, точнѣе, ея правительства, дискредитированнаго и у себя дома, и въ цѣломъ свѣтѣ плохимъ веденіемъ государственнаго хозяйства и неудачами во внѣшней политикѣ въ сѣверной Африкѣ. Состоялась итальянская экспедиція въ Массиву и основаніе "Эритрейской колоніи". Многія тысячи итальянцевъ погибли при этомъ и гибнутъ доселѣ, не только отъ климата, но и отъ оружія абиссинцевъ. Итальянская государственная казна, только что начинавшая было поправляться отъ дефицитовъ, впала вновь въ безнадежное разстройство, и международный смѣхъ надъ квиринальскими затѣями сталъ слышаться отовсюду. Да не только смѣхъ, а и негодованіе, когда итальянскій же офицеръ Ливраги, принимавшій дѣятельное участіе въ абиссинскихъ событіяхъ, открылъ, какими варварскими способами итальянскіе генералы-завоевателя водворяли въ Абиссинія европейскую цивилизацію и сживали со свѣту непріятныхъ имъ "эѳіопскихъ" патріотовъ. Испуганное большинство итальянцевъ, устами своихъ представителей въ римскомъ парламентѣ, потребовало раскрытія истины, тщательно скрывавшейся правительствомъ; министерство Криспи было опрокинуто, въ Массаву послана парламентская слѣдственная коммиссія, но дѣлу это не помогло. Итальянцамъ такъ или иначе скоро придется оставить берега Краснаго моря, ими захваченные, и тогда Англія, ихъ подзадорившая, не безъ улыбки надъ римскими Макіавелли, вступитъ въ "свои права", т.-е. возьметъ себѣ то, что давно намѣтила взять.
Есть нѣчто комическое въ "эритрейской кампаніи", въ которой итальянскіе генералы подвизались противъ скопищъ абиссинцевъ подъ начальствомъ расъ-Алулы и другихъ абиссинскихъ вождей, а итальянская дипломатія истощала хитрости и угрозы противъ ею же сначала поддержаннаго негуса, Менелика. Въ октябрѣ 1889 года, въ Римѣ, былъ подписанъ договоръ, которымъ, по мнѣнію Криспи, абиссинскій властитель отдавалъ себя и свое государство подъ покровительство короля Италіи; а въ 1890 году раскрылось, что тутъ вышло недоразумѣніе. Въ абиссинскомъ текстѣ трактата ни о какомъ протекторатѣ не было рѣчи, хотя обрадованное "актомъ подчиненія" итальянское правительство дало негусу взаймы, на покупку оружія, 4.000,000 франковъ, съ тѣмъ, чтобы онъ поскорѣе кончилъ борьбу съ нѣкоторыми непокорными вассалами. Въ концѣ 1890 года поэтому пришлось отправить изъ Италіи въ Абиссинію посольство Антонелли, чтобы установить точный смыслъ договора 1889 года и добиться претектората въ томъ смыслѣ, что негусъ отнынѣ всѣ свои сношенія съ иностранными правительствами будетъ вести черезъ итальянскихъ агентовъ; но не тутъ-то было. Менеликъ увильнулъ отъ сношеній съ итальянскими дипломатами, и имъ привелось убираться по-добру, поздорову домой. Войска итальянскія, одно время проникавшія до Амадуи, теперь тоже должны были отступить къ побережью, а на нагорьѣ остались въ одной Асмарѣ, ха и тамъ держатся не безъ труда, почти что блокированные абиссинцами. Что будетъ окончательнымъ послѣдствіемъ этой путаницы, трудно прямо сказать; но общее мнѣніе людей, знакомыхъ съ ходомъ дѣла и со страною, состоитъ, какъ я уже сказалъ, въ томъ, что итальянцы отретируются, уступивъ неудобное и неоконченное завоеваніе Англіи. Замѣчу, что хотя квиринальскій кабинетъ добивался у европейскихъ правительствъ оффиціальнаго признанія силы договора 1889 г. о протекторатѣ, но ни отъ кого отвѣта не получилъ. Французы живутъ въ Абиссиніи и организуютъ ея военныя силы безъ согласія итальянцевъ; русская миссія Мошкова тоже признаетъ Менелика государемъ вполнѣ независимымъ. Одно горе абиссинцевъ, что у нихъ нѣтъ въ достаточномъ числѣ порядочнаго оружія, особенно артиллеріи; а то бы итальянцы давно уже были вытѣснены изъ Эретріи.
Впрочемъ, можетъ быть, Эретрія настолько уже окрѣпла, объитальянилась, что бояться ей за свое существованіе нечего?... Не посѣтивъ лично Массавы, не могу сказать ничего по этому вопросу отъ себя; но вотъ что говоритъ статистика. Городъ Массауа или Массива имѣетъ 15,000 жителей и изъ нихъ лишь 500 итальянцевъ (не считая солдатъ); даже грековъ тамъ больше (700), и есть 100 индусовъ, которые, конечно, не суть насадители европейской цивилизаціи, а азіатскіе торгаши. Другихъ европейцевъ имѣется всего 50 человѣкъ, разнаго сброда. Армія "цивилизаторовъ", какъ видимъ, немногочисленна для страны со многими милліонами населенія, какова Абиссинія. Конечно, англичане держатъ въ покорности нерѣдко такія, имъ подчиненныя, земли, въ которыхъ пропорція завоевателей еще слабѣе; но то англичане, а не итальянцы. Могуществомъ капитала они пріобрѣтаютъ то, на что недостаточно ихъ оружія. Они строятъ большія желѣзныя дороги, повсюду заводятъ коммерческія конторы; а итальянская Эретрія что же въ этомъ отношеніи представляетъ? Двадцать пять верстъ рельсоваго пути, отъ Массавы до Сааты у подножія горъ, да и то построенныхъ не съ торговою, а съ военною цѣлью, для подержанія сваей съ гарнизонами Анлета и Асмары; другихъ порядочныхъ дорогъ вовсе нѣтъ, а есть лишь тропинки для каравановъ, іирговля Массавы съ внутренностью страны ничтожна, не достигая, по привозу и вывозу, и 50,000 рублей. Правда, массауская таможня регистрируетъ до четырехъ милліоновъ рублей привоза моремъ изъ Евоопы и другихъ странъ; но это едва ли, главнымъ образомъ, не предметы продовольствія для снабженія войскъ и небольшаго числа европейцевъ, прозябающихъ въ колоніи за недостаткомъ широкой промышленной дѣятельности. Объ Ассабѣ, другомъ центрѣ итальянской цивилизаторской дѣятельности на красноморскомъ берегу Африки, и говорить не стоитъ: въ немъ всего 600--800 душъ населенія, изъ котораго европейцевъ, кромѣ солдатъ, есть какая-нибудь сотня, если еще есть.
III.
Пароходъ вступаетъ въ Бабэльмандебскій проливъ западнымъ, т.-е. широкимъ его рукавомъ. Впереди и налѣво видѣнъ Перинъ; должно бы видѣть и Шейхъ-Саидъ, на арабскомъ берегу, позади Перима, но на практикѣ замѣтить его издали нельзя, потому кто это такое ничтожное мѣстечко, что его даже на близкомъ разстояніи, изъ восточнаго рукава, различить трудно. Да еще существуетъ ли онъ теперь?... Въ 1890 году я видѣлъ въ бухточкѣ Шейхъ-Саида мачты двухъ небольшихъ французскихъ судовъ, а теперь и этого не было. Оффиціально, "колонія" числится въ спискѣ французскихъ владѣній, и основатели ея, во время второй имперіи, имѣли даже честолюбивую цѣль -- командовать Перимомъ и интриговать въ сосѣднихъ частяхъ Аравіи и Африки противъ аденскихъ англичанъ; но теперь о Шейхъ-Саидѣ опредѣлительнаго ничего неизвѣстно. Господа Рамбо и Комбетъ, авторы новѣйшихъ сочиненій о французскихъ колоніяхъ, конечно, упоминаютъ о пресловутомъ селеніи, но въ такой формѣ, что является сомнѣніе въ самомъ его существованіи. Именно, у Рамбо, въ его книгѣ 1886 г., стоитъ: "Конечно, французскія коммерческія учрежденія въ Шейхъ-Саидѣ могли бы повести за собою привлеченіе туда части торговли Аравіи; но каковы бы были размѣры этой торговли? Думаемъ, малозначительны..." Не правда ли, форма описанія очень уклончивая, двусмысленная, особенно въ сочиненія, основанномъ на оффиціальныхъ источникахъ? Бомбетъ, въ 1890 г., еще оригинальнѣе. По его словамъ, "территорія Шейхъ-Саида находится въ юго-западномъ углу Аравійскаго полуострова" (сколько ея -- неизвѣстно). Купленная въ 1868 году (у кого?) одною арсельскою компаніей, она была уступлена этою компаніей правительству; но несчастія 1870 года помѣшали Франціи заняться ею на дѣлѣ, и турецкое правительство водворило тутъ небольшой гарнизонъ. Переговоры съ Портою начаты по этому поводу и, вѣроятно, окончатся признаніемъ нашихъ правъ на территорію Шейхъ-Саида"... Забавная географія, какъ видитъ читатель; а что всего любопытнѣе, такъ это то, что, проѣзжая въ виду Шейхъ-Саида на французскомъ пакетботѣ, вы не узнаете: что же это такое? Есть ли тамъ французы? Много ли ихъ и каково ихъ положеніе? Практическіе, дѣловые англичане просто не признаютъ существованія французскихъ владѣній на аравійскомъ берегу Бабэльмандебскаго пролива, да и вообще на берегахъ Краснаго моря, и, наприм., въ Statesman's Year-Вооk'ѣfar 1891 о Шейхъ-Сайдѣ вовсе умолчено.
Вотъ Обокъ -- другое дѣло; это -- предметъ реальный, т.-е. дѣйствительно существующій. Это -- форменная французская колонія, съ губернаторомъ во главѣ, но тоже забавная колонія. Назначеніе Обока быть станціею для французскихъ пароходовъ, идущихъ изъ Краснаго моря въ порты Индѣйскаго океана; но представьте, что даже воду и уголь эти пароходы до послѣдняго времени пріобрѣтали въ Аденѣ, для чего и ходили туда. Только въ текущемъ году это неудобство устранено, да и то не для всѣхъ пароходовъ, а только направляющихся по восточному берегу Африки, а не въ Австралію, Индію и Японію. Говорилось еще и даже говорится доселѣ, что Обокъ, какъ вся сосѣдняя бухта Теджура, суть пунктъ отправленія торговыхъ каравановъ въ южную часть Абиссиніи, именно въ Шоа и Ангару; но это почти фикція, потому что количество товаровъ, ввозимыхъ съ береговъ Теджурскаго залива внутрь материка африканскаго, совершенно ничтожно, а вывозятъ оттуда лишь рабовъ да немного шерсти, кофе, слоновой кости и мускуса. Всѣ торговые обороты Обокскаго губернаторства простираются до 300,000 франковъ въ годъ; между тѣмъ, бюджетъ этой колоніи на 1891 годъ составляетъ 672,191 франкъ. Это гораздо хуже, чѣмъ у насъ въ Туркестанѣ и на Кавказѣ. Но, можетъ быть, въ будущемъ Обокъ и Теджура разбогатѣютъ, особливо когда Абиссинія перестанетъ быть разоряемою войной съ Италію и внутренними усобицами? Сомнительно. А, впрочемъ, подождемъ донесеній г. Мошкова. Должно надѣяться, что его на пути въ Менелику не ограбятъ данакили, охотно пощипывающіе всякіе караваны, идущіе съ береговъ залива Аденскаго и Краснаго моря въ Хабешъ.
Теперь, что касается самого Обока и его окрестностей, то, если вѣрить французскимъ оффиціальнымъ описаніямъ, это колоніальное владѣніе Франціи имѣетъ около 200 верстъ береговъ, отъ окрестностей Рахейты, на сѣверо-западѣ отъ Перина, до мыса Дьебути, на южномъ берегу Теджрской бухты. Рамбо, въ свое время, т.-е. въ 1886 году, считалъ даже, что французскія владѣнія на юго-востокѣ отъ Теджурскаго залива простирались за Зейлу; но Комбетъ уже осторожнѣе и знаетъ, что въ Зейлѣ хозяйничаютъ англичане, съ которыми территоріальныя фантазіи неудобны. Будетъ ли когда-нибудь, хоть современенъ, изъ Обока прокъ, это трудно сказать. Возможность есть, но только нужно, чтобы за дѣло взялись не чиновники французскаго морскаго (оно же и колоніальное) министерства, заботящіеся лишь о созданіи новыхъ мѣстъ и замѣщеніи ихъ друзьями и родственниками, а какіе-нибудь люди болѣе дѣловые. До чего же теперешніе бюрократическіе и мореходные руководители судебъ теджурскаго прибрежья плохи, видно, наприм., изъ слѣдующаго факта. Сначала, когда нужно было вовлечь парижское правительство въ издержки по основанію и устройству Обока, чиновники-піонеры увѣряли, что обокскій портъ превосходенъ и не потребуетъ никакихъ расходовъ на свое улучшеніе. Рамбо и повторилъ эту сказку въ своемъ сочиненіи. Теперь Бомбетъ признается, что безъ "большихъ работъ" тутъ обойтись нельзя, ибо на обокскомъ рейдѣ суда могутъ отстаиваться лишь отъ сѣверныхъ и сѣверо-западныхъ вѣтровъ, а для прочихъ открыты. Сколько могутъ стоить подобныя портовыя работы въ странѣ, населеніе которой слабо и неумѣло, въ которой для пристанища людямъ имѣются только рогожные шалаши (правда, "хорошо провѣтриваемые", по оптимистическому замѣчанію Рамбо) и нѣтъ воды и топлива,-- объ этомъ можетъ догадываться каждый, даже не инженеръ. Въ довершеніе всего, пусть будетъ въ Обокѣ устроенъ даже такой великолѣпный портъ, какъ въ Марсели или Тріестѣ, кто же будетъ стоить англичанамъ разорить его съ моря помощью двухъ-трехъ броненосцевъ? Вѣдь, море тутъ открыто съ трехъ сторонъ; закрытая же гавань въ юго-западной части Теджурской бухты недоступна для сколько-нибудь серьезныхъ морскихъ судовъ по мелководью и трудности входа въ нее.
Ну, а гдѣ же пресловутая Сагалла, въ которую бросалъ гранаты французскій адмиралъ Орли, когда она была занята партіей русскихъ, подъ начальствомъ Ашинова? А ея не видно изъ Обока за прибрежными скалами, да и по дальности разстоянія. Притомъ, разговаривать о ней съ французскими моряками теперь, послѣ кронштадскихъ и петербургскихъ изліяній чувствъ и шампанскаго, неудобно. Подождемъ опять реляціи о путешествія г. Мошкова, гдѣ сагальское приключеніе не будетъ же пройдено молчаніемъ, такъ какъ оно -- одно изъ первыхъ звеньевъ въ исторіи абиссино-русскихъ сношеній. А пока не будетъ ли умѣстно сказать нѣсколько словъ о путешествіяхъ самого г. Мошкова въ Восточной Африкѣ, благо одно изъ нихъ есть живая современность? И такъ какъ русскихъ отчетовъ объ этихъ странствованіяхъ у меня нѣтъ (да есть ли еще они вообще?), то придется Volens-nolens прибѣгнуть къ англійской корреспонденціи изъ Каира всевѣдущаго Times'а, надѣлавшей нѣкотораго шума въ Европѣ лѣтомъ текущаго года. Этотъ пріемъ будетъ даже имѣть свое достоинство, потому что покажетъ, какъ ревниво относятся англичане ко всякому движенію русскихъ на любой точкѣ земнаго шара, не то, что мы къ движеніямъ англичанъ хотя бы въ однѣхъ сосѣднихъ намъ частяхъ Азіи.
Цѣлью экспедиція г. Мошкова каирскій корреспондентъ лондонской газеты ставятъ намѣреніе Россіи занять прочное положеніе въ Абиссиніи, этомъ самомъ старомъ на землѣ государствѣ, и внести туда лезвее меча, который бы разсѣкъ вновь образовавшіяся въ восточной Африкѣ территоріальныя комбинаціи, выгодныя для однѣхъ западно-европейскихъ націй, враждебныхъ Россіи. Въ противуположность предпріятію Ашинова, въ которомъ русскія власти участвовали лишь косвенно, миссія г. Мошкова есть дѣло правительственное. Г. Мошковъ посѣщаетъ Абиссинію уже во второй разъ. Первоначально онъ проникъ туда, съ черногорцемъ Златыщанинымъ, въ 1888 году и оставался въ странѣ многіе мѣсяцы, такъ что вся ихъ экспедиція длилась полтора года. Оба путешественника были хорошо приняты негусомъ Менеликомъ, который сильно жаловался имъ на итальянцевъ, коихъ обвинялъ въ злонамѣренности, изъявлялъ благодарность русскому царю за его вниманіе къ единовѣрной Абиссиніи {Англичанинъ-каирецъ, повидимому, не зналъ, что одна изъ абиссинскихъ принцессъ воспитывается въ Петербургѣ; иначе онъ налегъ бы въ своей корреспонденціи на этотъ предметъ, какъ на нѣчто очень опасное.} и поручилъ г. Мошкову передать императору Александру письмо я разныя словесныя просьбы его, Менеляка, и, наконецъ, приглашалъ обоихъ путешественниковъ вернуться еще разъ въ Хабешъ.
Возвращеніе г. Мошкова въ Петербургъ было привѣтствовано министрами Ванновскимъ, Гирсомъ, Вышнеградскимъ, Побѣдоносцевымъ и Чмхачевымъ, которые доставили ему аудіенцію у Государя и Владимірскій крестъ. Мошковскія донесенія послужили основою для нынѣшняго предпріятія, какъ сказано уже, совершенно правительственнаго. Было получено согласіе Франціи на пропускъ г. Мошкова и его спутниковъ въ Абиссинію чрезъ Обокъ, а итальянскому послу Марокетти, на замѣчаніе его, что абиссинскій негусъ не имѣетъ права внѣшнихъ сношеній помимо итальянскаго правительства, г. Гирсъ объявилъ, что въ Россіи Абиссинія признается государствомъ независимымъ.
Г. Мошкову, отправившемуся чрезъ Одессу и Суэцъ, предписано: изъ Обока идти въ Анкоберъ, потомъ въ Антото, представиться тамъ негусу и передать ему царскіе подарки, между прочимъ, многія водотыя королевскія печати, которыя въ рукахъ агента менѣе добросовѣстнаго, чѣмъ г. Мошковъ, могли бы стать орудіями очень опасными. Послѣ пребыванія г. Мошкова въ Антото онъ долженъ заняться разслѣдованіемъ и описаніемъ Голубаго Нила, племенъ галласъ и другихъ суданскихъ, посѣтить раса-Маугаса, царствующаго въ Тягре, и негуса годжамскаго, Текла Минота, живущаго близъ источниковъ Голубаго Нила, и, наконецъ, проникнуть въ Хартумъ. Въ дипломатической сферѣ г. Мошкову поручено установить сердечныя отношенія съ абуною или первосвященникомъ Абиссиніи, для чего и данъ ему особый помощникъ, монахъ Тихонъ, имѣющій рекомендательное письмо къ абунѣ отъ коптскаго патріарха въ Вайрѣ. Тихонъ долженъ выяснить абунѣ полное единовѣріе русскихъ съ абиссинцами и даже служить въ Абиссиніи русскую обѣдню, чтобы доказательство было наглядно. Патріархъ далъ ему на то право, и абунѣ, какъ подчиненному, остается повиноваться. Въ экономическомъ отношеніи г. Мошкову предписано стараться о заключеніи торговаго договора съ Абиссиніею, чтобы обмѣнивать русскія издѣлія на абиссинскія -- слоновую кость и золото, которое, повидимому, очень обильно во владѣніяхъ негуса. А чтобы будущая торговля не была стѣсняема международными компликаціями, онъ долженъ хлопотать объ основаніи на абиссинскомъ берегу русскаго порта, для чего президентъ Французской республики, Карно, обѣщалъ уступить часть французскихъ земель, окружающихъ бухту Теджуру.
Россія, по словамъ Times'а, не хочетъ присоединять Абиссиніи къ своимъ владѣніямъ или устанавливать надъ нею протекторатъ; но она терпѣливо ждетъ, пока итальянцы утомятся отъ своихъ колоніальныхъ затѣй въ Эретріи, и разсчитываетъ, что вслѣдствіе экспедиціи г. Мошкова возникнетъ ея собственное моральное преобладаніе надъ Хабешемъ, что абиссинская молодежь поѣдетъ въ Россію учиться, что русскіе военные инструкторы сформируютъ и обучатъ абиссинскую армію, что русскій государственный банкъ откроетъ свое отдѣленіе въ Анкоберѣ и проч., и проч.
Я не продолжаю извлеченія изъ англійской газеты, потому что въ немъ, очевидно, много фантастическаго. Но, можно думать, не все же, потому что корреспондентъ зналъ точные факты. Отчетъ г. Мошкова, если онъ будетъ напечатанъ, разумѣется, выяснятъ дѣла, только надо имѣть терпѣніе, такъ какъ очевидно, между прочимъ, что англійское писаніе,-- каирское или лондонское, все равно,-- для того, вѣроятно, и обнародовано, чтобы вызвать русскихъ на печатное объясненіе по дѣлу, затрогивающему вездѣсущіе британскіе интересы. Третировать г. Мошкова такъ, какъ они третировали у себя въ Индіи Пашино, англичане не могутъ; ну, такъ и пробуютъ дискредитировать его экспедицію въ глазахъ западно-европейскихъ народовъ и ихъ правительствъ.
IV.
Плаваніе по Аденскому заливу въ настоящее время есть уже почти совершенно плаваніе по внутреннему англійскому морю, вродѣ канала св. Георгія. Съ сѣвера надъ этимъ заливомъ господствуетъ Аденъ съ его обширною, хорошо укрѣпленною гаванью; на южномъ берегу мы видимъ цѣлый рядъ мелкихъ городовъ, подвѣдомственныхъ аденскимъ властямъ и составляющихъ такъ называемый "Сомальскій протекторатъ": Зейлу, Берберу, Барамъ, Бендеръ-Гасимъ и друг. Продолженіемъ ихъ ряда на востокъ отъ мыса Гвардафуи служатъ острова-братья, Абдулъ-Бюры и Самха, и, наконецъ, Сокотра, а на югъ крутой берегъ сѣверо-восточной Африки до мыса Расъ-Гафуна, гдѣ еще англійскихъ постовъ нѣтъ, но гдѣ они непремѣнно должны возникнуть въ ближайшемъ будущемъ, въ силу сдѣлки... съ сомалями?-- быть можетъ, спросите вы,-- нѣтъ, съ итальянцами... Дѣло въ томъ, что, при вовлеченіи Италіи въ кругъ англо-африканской политики, квиринальскому правительству была обѣщана не одна Абиссинія, но и цѣлая полоса земли на юго-востокъ отъ этой страны, до самаго Индѣйскаго океана. Теперь такая широкая и нѣсколько неопредѣленная программа надѣла итальянцевъ африканскими землями получила осуществленіе (конечно, лишь на бумагѣ) и хотя болѣе узкій, но за то опредѣленный смыслъ: они могутъ водворять свои колоши по берегу Индѣйскаго океана лишь на югѣ отъ Расъ-Гафуна до самаго экватора; на сѣверѣ же и на югѣ сосѣдями у нихъ будутъ британцы. Бѣдные Криспи и всѣ его преемники въ римской консультѣ (министерство иностранныхъ дѣлъ)! Они получили власть надъ странами гораздо больше самой Италіи, но не имѣющими въ составѣ населенія ни одного итальянца. Да и какую власть?-- чисто-фиктивную, о которой и понятія не имѣютъ мѣстныя сомалійскія племена. И зачѣмъ получили? А затѣмъ, чтобы помѣшать французамъ, которыхъ агенты, вродѣ Солелье, еще недавно высматривали, нельзя ли Франціи расширить свои при-теджурскія владѣнія... Само собою разумѣется, что если колонизировать и держать въ зависимости одно абиссинское прибрежье Краснаго моря итальянцамъ оказывается не подъ силу, то о сомалійскомъ прибрежьѣ Индѣйскаго океана не можетъ быть и рѣчи. Оно рано или поздно станетъ продолженіемъ британскаго "Сомалійскаго протектората" или сольется съ владѣніями англичане, лежащими сейчасъ за экваторомъ. Что же касается теперешняго англо-сомалійскаго протектората, вдоль береговъ котораго слѣдуетъ пароходъ изъ Обока въ Занзибаръ, то хотя онъ слагается изъ земель отъ природы небогатыхъ, безводныхъ и каменистыхъ, но англичане уже успѣли сдѣлать его доходнымъ и создали въ береговыхъ городахъ торговлю, которой обороты простираются до 8.000,000 рублей. Главный мѣстный портъ есть Бербера, и онъ торгуетъ камедью, страусовыми перьями, кофеемъ и проч.; въ немъ уже до 30,000 жителей. Очень возможно, что тамъ смѣются надъ сосѣднимъ Обокомъ и другими французскими учрежденіями въ Теджурской бухтѣ, приносящими Франціи одни расходы. А что до итальянскихъ колоній въ сомалійскихъ земляхъ на югъ отъ Расъ-Гафуна, то онѣ, какъ сказано, не существуютъ и едва ли когда будутъ существовать. По крайней мѣрѣ, само нынѣшнее квиринальское правительство, въ текущемъ году, не одобрило одного итальянца, Филокарди, который вздумалъ было устроиться подъ 1o широты, у Адена, и даже основалъ тамъ фортъ съ гарнизономъ изъ арабовъ. Подвергнувшись нападенію отъ сосѣднихъ жителей, фортъ этотъ не нашелъ итальянской вооруженной пемощю и теперь, кажется, разоренъ. Англичане, вѣроятно, этимъ довольны.
Замѣчу, что на итальянской части сомалійскаго прибрежья издавна существуетъ нѣсколько мелкихъ природныхъ гаваней, въ которыя заходятъ арабскія суда ради торговля слоновою костью, страусовыми перьями, камедью и особливо рабами. Эти гавани во время владычества занзибарскаго султана были по-своему довольно оживлены и казались настолько важными, что при раздѣлѣ султаната англичане записали было ихъ на себя; но потомъ они ихъ уступили итальянцамъ, конечно, въ разсчетѣ, что эта уступка будетъ чисто-фиктивною. Приведенный сейчасъ примѣръ колоніи у Адена это и доказываетъ. Но когда именно эти гавани станутъ оффиціально британскими, трудно сказать. Теперь же у англичанъ идетъ широкая работа по созданію и улучшенію собственныхъ портовъ во владѣніяхъ восточно-африканской компаніи, непосредственно прилегающихъ къ сомало-итальянскимъ съ юга. Таковъ, наприм., портъ Номбазъ подъ 4o южной широты. По географіи Раклю, изданной не далѣе 1888 года, это было мѣстечко на острову, образуемомъ двумя судоходными устьями одной рѣки; мѣстечко занимало лишь уголокъ на этомъ острову, у восточнаго рукава. Теперь это широко раскинутый, быстро обстроивающійся городъ, въ которомъ существуютъ конки и сооружается обширная станція желѣзной дороги къ озеру Викторіи-Ніанзѣ. Первый участокъ этой желѣзной дорого, длиною верстъ въ 90, уже открытъ. И хотя, конечно, съ приближеніемъ къ гористой мѣстности между Килиманджаро и Кеніей, двумя вѣчно-снѣговыми пиками, работы пойдутъ медленнѣе, чѣмъ на прибрежныхъ равнинахъ, но, во всякомъ случаѣ, онѣ окончатся еще въ XIX вѣкѣ, и тогда Комбазъ станетъ однимъ изъ важнѣйшихъ торговыхъ городовъ на берегахъ Индѣйскаго океана. Пусть даже возникаютъ тогда итальянскія колоніи на сомалійскомъ пркбрежы,-- ихъ конкурренцід будетъ совершенно ничтожна, хотя онѣ и ближе къ Европѣ.
Въ Момбавѣ путешественникъ касается владѣніе пресловутой "восточно-африканской компанія", которой президентъ, сэръ Уильямъ Макинонъ, получилъ такую извѣстность со времени послѣдней экспедиціи черезъ "черный материкъ" знаменитаго Стэнли. Собственно говоря, хозяиномъ стэнлеевскаго предпріятія, назначеннаго для вывоза изъ экваторіальной Африки послѣдняго представителя египетской власти на Нилѣ, Эмина-паши, и былъ сэръ Уильямъ, конечно, по предварительномъ одобреніи его плана англійскимъ правительствомъ. Теперь, когда удаленіе Эмина совершилось, Макинонъ пожинаетъ плоды своей "мудрости" и является властелиномъ обширнѣйшихъ земель на западъ отъ Индѣйскаго океана не только до большихъ верхне-нильскихъ озеръ, но и далѣе на западъ и сѣверъ отъ нихъ до Вадаи, Дарфура и Кордофана. Это -- цѣлая имперія, величиною съ половину Европейской Россіи, если не болѣе, ибо сѣверныя и западныя границы ея вовсе не опредѣлены. Какъ состоялось основаніе этой имперіи, любопытно припомнить здѣсь, потому что хотя событія еще свѣжи, но ихъ связь не ясна, даже, можно сказать, намѣренно запутана, чтобы общественное мнѣніе не могло контролировать хода дѣлъ въ настоящемъ и близкомъ будущемъ. Компанія получила свою учредительную хартію 3 сентября 1888 года, но еще ранѣе того она успѣла пріобрѣсти отъ занзибарскаго султана, за деньги, на 50 лѣтъ, монополію на торговлю во всѣхъ портахъ восточно-африканскаго прибрежья, гдѣ власть этого султана признавалась. Вооруженная этими актами, компанія рѣшилась немедленно регулировать свои дѣла такъ, чтобы въ будущемъ никто не могъ мѣшать ей въ эксплуатированіи обширной страны, намѣченной ею для захвата. О занзибарскомъ султанѣ при этомъ заботились меньше всего, а хлопотали, изъ опасенія французскаго соперничества, поладить съ нѣмцами я итальянцами. Поэтому въ 1890 году опредѣлена была южная англо-германская граница британской Восточной Африки отъ устья рѣки Умбо въ Индѣйскій океанъ до озера Викторіи-Ніанзы, а потомъ и западнѣе этого озера, до предѣловъ "свободнаго" государства Конго, принадлежащаго бельгійскому королю Леопольду и Ко. Итальянцамъ же англичане дозволили селиться на сѣверовостокѣ, за рѣкою Гивени, но не провели никакой опредѣленной границы, по ея безполезности, ибо гдѣ же итальянцамъ мечтать о внутри-материковыхъ колоніяхъ, когда они и на берегахъ не въ состояніи утвердиться? Хартія англійской "восточно-африканской компаніи" есть до нѣкоторой степени повтореніе статутовъ бывшей остъ-индской компанія, то-есть это товарищество купцовъ я акціонеровъ, за свои 2.000,000 фунт. ст. складочнаго капитала, имѣетъ державную власть въ признанныхъ за нею (чистопроизвольно) земляхъ, можетъ содержать войска, производить военныя экспедиція, заключать договоры, установлять законы управленія захваченными странами, назначать чиновниковъ и т. д. Королева и министерство представлены въ этой купеческой имперіи дни, "коммиссіонеромъ", который, конечно, есть одно изъ лицъ, близкихъ учредителямъ (въ настоящее время генералъ Мэтьюсъ). Такъ какъ для основанія такого государства нужно было уничтожить Занзибарскій султанатъ, а этого, по прежнимъ договорамъ, сдѣлать было нельзя безъ согласія Франціи, то британскимъ правительствомъ была съ послѣднею заключена сдѣлка, но которой французы отказались отъ всякаго вмѣшательства въ дѣла восточнаго берега Африки, а взамѣнъ получили признаніе за ними исключительнаго протектората надъ Мадагаскаромъ.
Отъ Момбаза менѣе сутокъ плаванія до Занзибара, но объ этомъ средоточіи восточно-африканскихъ интригъ и торговли лучше сказать особо.