Лебедев Владимир Петрович - Стихотворения

В. П. ЛЕБЕДЕВЪ.

ВЪ БОРЖОМѢ.

1.
НА ПОѢЗДѢ.

Навстрѣчу мутныхъ волнъ, съ ихъ пѣной желтоватой,

Несется поѣздъ нашъ по берегу Куры...

Порою зеленью обильной и богатой

Покрыта крутизна нависнувшей горы.

Порой на высотѣ,-- въ знакъ мирнаго союза

Труда съ терпѣніемъ,-- среди нагихъ громадъ

Стеблями пышными желтѣетъ кукуруза,

И сакли -- всѣ въ садахъ, всѣ въ зелени -- стоятъ...

Но поѣздъ нашъ гремитъ, взбираясь тяжко въ гору;

Извилина пути, сгибаясь какъ змѣя,

Въ ущелья встрѣчныя то дастъ проникнуть взору,

То замыкаетъ вновь скалистые края.

Вотъ новый поворотъ... Гляжу въ окно вагона:

Уступъ лѣсистыхъ горъ прорѣзанъ какъ ножомъ...

Бѣлѣютъ стѣны дачъ въ кустахъ крутого склона...

Свистокъ... и поѣздъ сталъ... и слышу я: "Боржомъ!"

2.
МИНЕРАЛЬНЫЙ ПАРКЪ.

Сіяло солнце, и аллея

Была свѣжа, была свѣтла;

Шумя и пѣною бѣлѣя,

Боржомка, бурная текла.

Косыми, грозными стѣнами,

Въ отливахъ зелени густой,

Отвѣсы горные надъ нами

Плѣняли дерзкой красотой...

И между ними паркъ зеленый

Тянулся узкой полосой --

Весь освѣженный, окропленный

Еще невысохшей росой...

И съ неба -- солнца лучъ продольный

Ложился мягче и нѣжнѣй

На листья чащи многоствольной,

На мохъ темнѣющихъ камней,

На струйки пѣнистой Боржомки

И тамъ -- подъ зеленью густой --

На платье дачной незнакомки,

Объятой утренней мечтой...

3.
ВОРОНЦОВСКІЙ ПАРКЪ.

Подъ густымъ навѣсомъ, подъ навѣсомъ хвойнымъ,

Намъ не видно солнца въ мягкой полумглѣ;

Сосны здѣсь и ели стали рядомъ стройнымъ --

Всѣ въ зеленыхъ иглахъ, въ золотой смолѣ.

Сверху долетаетъ клекотъ хищной птицы...

Тамъ она -- ты видишь?-- прямо надъ тобой,

Гдѣ вершинъ сосѣднихъ рѣютъ вереницы,

Тонетъ черной точкой въ тверди голубой...

А внизу тропинка сквозь кустарникъ ломкій

Змѣйкой вьется въ пропасть и на дно бѣжитъ,

Гдѣ шумящей вѣчно, бѣшеной Боржомкой

Черный путь сквозь камни глубоко прорытъ.

Славно здѣсь! Не тянетъ къ шуму городскому,

Къ звонкому журчанью пѣнистой волны,

Къ полному тревоги, людному Боржому --

Со смолистой, теплой, мирной вышины!..

4.
У РОТОНДЫ

Льется, льется блескъ холодный

Электрическихъ огней;

У ротонды -- все люднѣй:

Ни скамейки нѣтъ свободной!

Звонкій смѣхъ, шутливый споръ,

Блескъ обдуманныхъ нарядовъ,

Перестрѣлка словъ и взглядовъ,

Тихій звонъ блестящихъ шпоръ...

Вотъ, красуясь въ яркомъ блескѣ

И картинно подбочась,

Черноусый ходитъ князь,

Словно вылитый въ черкескѣ...

Вотъ и юнкеръ, и студентъ,

Коммерсантъ надменно-тучный

Всѣ мелькаютъ въ смѣнѣ скучной,

Въ морѣ шляпокъ, въ морѣ лентъ...

Въ залѣ, ярко освѣщенной,

Шумныхъ танцевъ длится рядъ;

Жадно зрители слѣдятъ

За мазуркой оживленной...

И зачѣмъ-то свѣтъ луны --

Суетѣ людской ненужный --

Красоту природы южной

Озаряетъ съ вышины...

5.
ЕВГЕІНЕВСКІЙ ИСТОЧНИКЪ.

За круглой крышкою стеклянной

Кипитъ въ водѣ подземный газъ;

Игрой живой и постоянной

Онъ, какъ забава, тѣшитъ насъ...

И любо, любо въ полдень жгучій

Лѣниво, въ сладкомъ забытьѣ,

На мигъ припасть къ его кипучей,

Къ его желѣзистой струѣ!

Тамъ, подъ землей, во мглѣ унылой

Нѣмой ли камень иль металлъ

Своей живительною силой

Источникъ свѣжій напиталъ...

Пробился онъ въ пути далекомъ

Сквозь горный сумракъ и гранитъ --

И вотъ, кипя, волшебнымъ токомъ

Насъ подкрѣпляетъ и живить!..

6.
НОЧЬЮ.

Въ золотомъ сіяньѣ диска

Мѣсяцъ выглянулъ блестящій;

И безумолчно, близко

Все шумитъ Боржомъ неспящій...

И любуюсь я съ балкона,

И ловлю я быстрымъ взоромъ,

Какъ съ земли до небосклона

Огоньки бѣгутъ узоромъ...

Какъ, порою, мѣсяцъ полный.

Проходя урочнымъ кругомъ,

За хребтомъ горы безмолвной

Словно прячется съ испугомъ...

Хорошо! Привольно взору!

А на-завтра я покину

Этотъ мѣсяцъ, эту гору,

Эту чудную картину!..

Тифлисъ.

1898 г.

Фантазіи.

Въ эту блѣдную ночь, этой блѣдной весной

Городъ спалъ безпокойно, какъ трудно-больной...

Мимо сонныхъ домовъ, молчаливыхъ дворцовъ

Пролетали-кружились толпы мертвецовъ:

Кто всю жизнь изнывалъ, оскорбленъ и забитъ,

Между каменныхъ душъ, между каменныхъ плитъ;

Кто -- страдалецъ -- молчалъ, затаивши упрекъ,

И горячею кровью по каплямъ истекъ;

Чья сырая могила -- бѣдна и проста --

Затерялась навѣкъ безъ вѣнка и креста,--

Всѣ воскресли они, и блуждали они

Тамъ, гдѣ мчались кошмаромъ ихъ мрачные дни,--

Тамъ, гдѣ, мнится, доселѣ ни дождь, ни морозъ

Не изгладилъ слѣда ихъ отравленныхъ слезъ...

И летѣли, летѣли толпы мертвецовъ

Мимо сонныхъ домовъ, молчаливыхъ дворцовъ,

И повѣяло смертью на городъ больной

Въ эту блѣдную ночь, этой блѣдной весной!...

В. Лебедевъ.

"Русская Мысль", кн.IV, 1894