Лебедев Владимир Петрович - На родине и на чужбине

На родинѣ и на чужбинѣ.

(Иллюстраціи на тему о свободѣ совѣсти).

Письмо изъ Америки... Отъ кого бы это? Узнать по почерку невозможно, такъ какъ адресъ на конвертѣ написанъ на пишущей машинѣ.

Вскрываю. Бросаются въ глаза слова, стоящія въ началѣ письма: "Дорогой другъ!" Письмо написано на печатномъ бланкѣ, какія обыкновенно употребляются дѣловыми людьми. Въ уголкѣ слѣва стоитъ имя, фамилія и дата -- все это напечатано по-англійски. Но имя и фамилія -- чисто русскія, хотя мнѣ совершенно незнакомыя.

Письмо отъ читателя,-- догадываюсь я, и, пробѣжавъ первыя строчки письма, убѣждаюсь въ этомъ. Неизвѣстный корреспондентъ говоритъ о моихъ литературныхъ работахъ по сектантству, предлагаетъ разные вопросы относительно нѣкоторыхъ моихъ книгъ, а затѣмъ пишетъ: "Кромѣ того, я желаю знать, случалось ли Вамъ посѣщать сектантовъ Кіевской губерніи? Нѣтъ ли у васъ книги о нихъ? Это для меня интересно, такъ какъ самъ я -- сектантъ Кіевской губерніи. Насъ здѣсь въ Америкѣ, въ колоніи около городка Кіева, живетъ около тысячи семействъ сектантовъ-штундистовъ Кіевской губерніи. Тѣснимые русской администраціей, мы выселились сюда".

Я не замедлилъ отозваться на это письмо, и такимъ образомъ между мной и моимъ американскимъ корреспондентомъ завязалась оживленная переписка, въ результатѣ которой въ моихъ рукахъ оказался обширный матеріалъ, подробно выясняющій причины, вызвавшія эмиграцію штундистовъ, а также знакомящій съ условіями ихъ теперешней жизни въ Америкѣ.

Прежде всего я поставилъ своему корреспонденту вопросы: давно-ли они отпали отъ православія и что именно заставило ихъ уйти въ сектантство? Почему бѣжали изъ Россіи?

Вотъ что онъ сообщилъ мнѣ по этому поводу.

-- До 1875 года мы были православными. Усердно посѣщали храмы, ставили свѣчи, клали земные поклоны предъ иконами, ходили по монастырямъ, прикладывались къ мощамъ, жертвовали послѣднія деньги православному духовенству, монаховъ и монахинь считали чуть не святыми людьми. Съ особеннымъ благоговѣніемъ относились мы къ святынямъ стараго Кіева. Томимые "духовной жаждой", желая услышать слово утѣшенія, мы часто посѣщали кіевскіе монастыри. Но эти посѣщенія обыкновенно приносили намъ только горе и разочарованіе...

Корысть и жадность обуяла монаховъ. На каждомъ шагу требовалось давать деньги. Кто давалъ мало копѣекъ и семитокъ, тотъ получалъ толчки и въ грудь, и въ спину, и въ лицо. Монахи, занимавшіеся продажей иконъ, откровенно переругивались между собой, причемъ каждый изъ нихъ старался выставить недостатки иконъ своего конкурента, прибѣгая при этомъ къ грубымъ и циничнымъ выходкамъ, которыя коробили и возмущали до глубины души вѣрующихъ людей.

Однажды нашъ отецъ, одѣвши сумку на плечи, отправился въ Кіевъ, вмѣстѣ съ другими богомольцами. Не доходя до города, въ лѣсу, они увидѣли, что какіе-то монахи построили часовенку, поставили иконы, зажгли свѣчи и начали заманивать къ себѣ прохожихъ богомольцевъ.

-- Люди добрые!-- говорили монахи,-- если вы желаете что-нибудь пожертвовать для Бога, то не носите въ Кіевъ, а положите здѣсь, ибо это все равно: ваши пожертвованія пойдутъ въ одно мѣсто...

Набожные паломники не заставили себя просить и отдали монахамъ все, что захватили съ собой. Затѣмъ они приходятъ въ Кіевъ гдѣ ихъ встрѣчаютъ монахи съ тарелочками. Видя, что пришедшіе почти ничего не даютъ, или же даютъ очень мало, они требуютъ объясненій. Узнавши, въ чемъ дѣло, монахи разсердились.

-- "А, вы отдали свои деньги тѣмъ мошенникамъ въ лѣсу, а сюда пришли только испражняться"!... И полилась грубая ругань, посыпались толчки и зуботычины. Въ одномъ мѣстѣ отецъ хотѣлъ поцѣловать икону, но монахъ, который тутъ стоялъ, замѣтивъ, что отецъ слишкомъ мало положилъ на тарелку... толкнулъ его въ грудь...

По селамъ и деревнямъ ѣздили какіе-то монахи съ Аѳона и изъ Іерусалима и продавали за недорогую цѣну разные "Пути спасенія". Однажды они привезли "плащеницы", которыя и навязывали наиболѣе зажиточнымъ крестьянамъ, по 10, 15 и 20 рублей за штуку. Они увѣряли, что въ эту "плащеницу" непремѣнно нужно завернуть тѣло послѣ смерти, иначе душу умершаго не примутъ въ рай. Нашъ отецъ, какъ человѣкъ религіозно настроенный, купилъ двѣ плащеницы: для себя и для своей жены, заплативъ за нихъ 30 рублей.

Не прошло послѣ этого двухъ мѣсяцевъ, какъ тѣ же монахи снова явились въ деревню и начали убѣждать отца, дать имъ еще денегъ на свѣчи, которыя бы день и ночь горѣли за него и его жену въ теченіе всей ихъ жизни. Безъ этого же -- говорили монахи -- и плащеницы мало принесутъ пользы. Отецъ, не долго думая, еще уплатилъ монахамъ 25 рублей.

Затѣмъ онъ повелъ ихъ по деревнѣ ко всѣмъ тѣмъ людямъ, которые, какъ и онъ, жаждали спасенія и часто ходили по монастырямъ. И эти люди также давали монахамъ деньги, кто сколько могъ, въ надеждѣ чрезъ это спасти души и обезпечить себѣ мѣсто въ раю... Монахи уѣхали очень довольные.

Узнавъ объ этомъ, мѣстный священникъ вознегодовалъ на своихъ прихожанъ, отъ которыхъ такъ много успѣли поживиться пріѣзжіе монахи. По адресу этихъ послѣднихъ батюшка расточалъ всевозможныя ругательства, называя монаховъ "цыганами", "пройдохами" "мошенниками" и т. д.-- "Лучше бы вы мнѣ заплатили тѣ деньги, которыя отдали этимъ обманщикамъ. Я постоянно бы молился за васъ и вы, навѣрное, спаслись бы".

Но мы, крестьяне, слишкомъ хорошо знали своего батюшку, чтобы придать значеніе его словамъ и обѣщаніямъ. Для болѣе полной характеристики этого батюшки я приведу здѣсь цѣликомъ разсказъ о немъ одного его прихожанина, который вскорѣ послѣ этого случая перешелъ въ штунду.

Однажды лѣтомъ была засуха. Крестьяне позвали священника посвятить воду и отслужить молебенъ о ниспосланіи дождя. Сговорились за три рубля. Началъ онъ служить молебенъ. И вдругъ изъ-за горы послышались раскаты грома и пошелъ сильный, крупный градъ. Народъ въ страхѣ началъ кричать: "Батюшка, помолите Бога, чтобы градъ прекратился"!

Священикъ посмотрѣлъ на крестьянъ и спрашиваетъ:

-- А будетъ еще три рубля?

-- Да вѣдь мы уже заплатили вамъ, батюшка, три рубля,-- говорятъ крестьяне.

-- Вона!-- говоритъ батюшка,-- да вѣдь тѣ были за дождь, а эти -- отъ града... Коли заплатите еще три рубля -- буду молиться Богу, чтобы спасъ отъ градобитія ноля ваши...

Что было дѣлать? Заплатили мужички еще три рубля...

Въ 1875 году въ нашихъ мѣстахъ начинаетъ распространяться новое религіозное ученіе, которое отрицало церковь, духовную іерархію, монастыри, иконы, мощи, поклоненіе святымъ, и которое всецѣло основывалось на одномъ Евангеліи. Первымъ проповѣдникомъ этого ученія въ нашихъ мѣстахъ былъ крестьянинъ села Чанлинки, Таращанскаго уѣзда, Кіевской губерніи, Герасимъ Балабанъ, который передъ тѣмъ долгое время жилъ въ Херсонской губерніи, гдѣ и воспринялъ новое ученіе. Онъ собиралъ людей, читалъ Евангеліе и разъяснялъ его народу. И народъ все болѣе и болѣе начиналъ утверждаться въ мысли, что "попы скрывали отъ него истину".

Подъ вліяніемъ этого сознанія, люди, проникшись идеями новаго ученія, начинали тотчасъ же "исправлять свою жизнь": отрѣшались отъ обрядовъ, отказывались отъ иконъ, переставали пить вино, помогали другъ другу, старались любовно относиться ко всѣмъ людямъ и т. д. Число сторонниковъ новаго ученія быстро возрастало. Священники и миссіонеры обезпокоились. Посыпались доносы. Почти всѣ наиболѣе активные проповѣдники "новой вѣры" были схвачены и отправлены на три года "на увѣщаніе" въ одинъ изъ кіевскихъ монастырей. Здѣсь ихъ держали въ какихъ-то темныхъ ямахъ. Но это дѣду не помогло..

II.

Видя, что новое ученіе быстро распространяется въ народѣ, духовенство стало вооружать православныхъ противъ сектантовъ. Начались погромы. Мужики кѣмъ-то обильно угощались водкой, затѣмъ вооружались кольями и шли громить штундистовъ. Большею частью для этого избирались тѣ дни, когда у сектантовъ происходили молитвенныя собранія, на которыя нерѣдко съѣзжались многіе изъ "братьевъ" и "сестеръ" сосѣднихъ селъ и деревень. Озвѣрѣлые отъ водки мужики врывались въ избы штундистовъ и производили безпощадныя избіенія.

Всякія собранія были строжайше запрещены.

-- Намъ (сектантамъ) не дозволялось даже посѣщать другъ друга по хозяйственнымъ дѣламъ. За нарушеніе этихъ правилъ сейчасъ-же тащили въ судъ, а затѣмъ и въ тюрьму. То и дѣло облагали насъ штрафами, которые взыскивались съ необыкновенной жестокостью. Часто сажали въ холодную. Не разъ окна въ избахъ били. Вязали цѣлыми партіями и затѣмъ гоняли по этапу изъ волости въ волость, чтобы наводить страхъ на прочихъ людей, чтобы никто не рѣшался прислушиваться къ новому ученію. Розгами сѣкли по голому тѣлу...

Всѣ эти жестокости съ теченіемъ времени не только не ослабѣвали, а, наоборотъ, постепенно все болѣе усиливались. Вотъ, напримѣръ, что произошло въ 1894 году.

Нѣсколько десятковъ крестьянскихъ семействъ жили на удѣльной землѣ близъ села Погибляка, Звенигородскаго уѣзда. Земля эта была предоставлена имъ въ аренду, причемъ со стороны начальства имъ было объявлено:.платите аренду и стройтесь, какъ слѣдуетъ, разводите сады и огороды, такъ какъ земля эта будетъ вашей собственностью послѣ выкупа,-- т. е. съ 1908 года. Вынужденные крайней тѣснотой, крестьяне съ радостью поселились на арендной землѣ. Сначала все шло хорошо, но какъ только сдѣлалось извѣстно, что крестьяне эти отпали отъ церкви, сдѣлались "сектантами", такъ тотчасъ же начались всевозможныя преслѣдованія. Наконецъ, земскій начальникъ объявилъ имъ, чтобы они немедленно убирались съ удѣльной земли. Крестьяне взмолились, такъ какъ исполненіе этого требованія неизбѣжно влекло для нихъ полное разореніе. Они просили оставить ихъ на арендуемой ими землѣ въ виду того, что имъ идти некуда, такъ какъ они уже лишились двоихъ мѣстъ въ деревнѣ. Никакіе доводы не дѣйствовали: земскій начальникъ былъ непреклоненъ. Тогда крестьяне начали писать и подавать прошенія "въ губернію", въ министерство, на Высочайшее Имя. Но и прошенія не помогли. Въ одинъ прекрасный день къ нимъ въ поселокъ явилась большая толпа крестьянъ съ топорами и съ значками на груди. Это были полицейскіе изъ 23 деревень. Вмѣстѣ съ ними пріѣхали земскій начальникъ и приставъ. Сектанты опустились на колѣни и умоляли не раззорять ихъ, пощадить ихъ труды, не разбивать ихъ жилищъ. Но земскій крикнулъ полиціи, и работа закипѣла -- топоры были пущены въ ходъ. Къ вечеру всѣ избы и постройки были раззорены,-- словно ураганъ прошелъ по поселку.

Многіе изъ сектантовъ въ это время были въ отлучкѣ на заработкахъ; дома же оставались однѣ женщины съ дѣтьми. Не трудно представить себѣ ихъ ужасъ и горе при видѣ разгрома родного гнѣзда. Нѣкоторыя изъ женщинъ -- больныя, и дряхлыя старухи -- не перенесли страшнаго потрясенія и тутъ же умерли "отъ страха и перепуга".

Раззоренные сектанты разбрелись въ разныя стороны: одни изъ нихъ вернулись въ деревню и тамъ начали строиться на старыхъ пепелищахъ, другіе поселились прямо въ полѣ, а третьи, доведенные до отчаянія, рѣшили бѣжать изъ Россіи, такъ какъ чувствовали, что дальше они уже не въ силахъ сносить притѣсненій, которымъ не видѣлось конца.

"Если бы описать все то, что творилось.... всѣ тѣ стѣсненія, преслѣдованія... которымъ мы подвергались... то нужно было бы написать цѣлые томы книгъ",-- такъ пишетъ мой корреспондентъ.

III.

Вопросъ о томъ, куда бѣжать, въ послѣднее время обыкновенно рѣшается въ пользу Америки, которая особенно привлекаетъ русскихъ сектантовъ съ одной стороны широкой религіозной свободой, а съ другой -- обиліемъ свободныхъ земель, аграрнымъ богатствомъ. Въ свою очередь американцы начинаютъ все болѣе и болѣе цѣнить русскихъ сектантовъ за ихъ выносливость, трезвость и трудолюбіе -- качества, благодаря которымъ они являются прекрасными колонизаторами.

Въ русской печати много писалось о переселеніи въ Америку кавказскихъ духоборовъ, происходившемъ въ концѣ 90-хъ годовъ подъ руководствомъ покойнаго Л. Н. Толстого. Но, сколько намъ извѣстно, въ нашей печати совсѣмъ не появлялось свѣдѣній о другихъ русскихъ сектантахъ, которые приблизительно въ то же время принуждены были эмигрировать въ Америку, спасаясь отъ побѣдоносцевскихъ гоненій. Между тѣмъ, такихъ эмигрантовъ было немало. Въ большомъ количествѣ, напримѣръ, переселялись изъ южныхъ губерній сектанты, извѣстные подъ именемъ штундистовъ. Многіе изъ нихъ обосновались въ Америкѣ очень прочно, организовавъ особые поселки и даже цѣлые городки, въ которыхъ они живутъ и до сихъ поръ, наслаждаясь полной религіозной свободой. Среди этихъ эмигрантовъ особенно много встрѣчается выходцевъ изъ Кіевской губерніи.

Первые сектанты изъ Кіевской губерніи уѣхали въ Америку въ 1895 г. До тѣхъ поръ кіевскіе штундисты, по ихъ собственнымъ словамъ, не имѣли ни малѣйшаго представленія объ Америкѣ. "Узнавши, что сосѣдніе евреи куда-то ѣдутъ, въ какую-то Америку, мы стали собираться вмѣстѣ съ ними, такъ какъ узнали отъ евреевъ, что тамъ не гонятъ людей за вѣру".

Первые переселенцы (вѣроятно, по указанію тѣхъ же евреевъ-сосѣдей) направились въ штатъ Виргинію, въ городъ Норфолкъ, гдѣ и начали работать на фабрикахъ. "Тяжело было истымъ земледѣльцамъ опролетариться", но выбора не было, приходилось въ силу необходимости мириться съ работой на фабрикахъ. Устроившись здѣсь, сектанты написали къ оставшимся на родинѣ "братьямъ", что нашли въ Америкѣ полную религіозную свободу. А такъ какъ гоненія и преслѣдованія продолжались, то многіе изъ "братьевъ" поспѣшили бросить родину и бѣжать въ Америку. Такимъ образомъ въ штатѣ Виргинія вскорѣ образовалась цѣлая русская колонія.

Особенно усилилась эмиграція въ 1900 году, когда изъ Кіевской губ. сразу переселилась въ Америку тысяча семействъ "штундистовъ". Одинъ изъ участниковъ этого переселенія, живущій теперь въ Америкѣ, слѣдующимъ образомъ описываетъ это переселеніе и ближайшія, причины, вынудившія сектантовъ покинуть Россію:

"Наша семья, живя въ Россіи, постоянно подвергалась всевозможнымъ преслѣдованіямъ за свои религіозныя убѣжденія... Особенно много гоненій пришлось испытать моему родителю: въ теченіе 20-ти лѣтъ онъ переносилъ... мытарства... Въ концѣ-концовъ онъ сосланъ былъ въ Закавказскій край, куда былъ отправленъ закованнымъ въ кандалы. Въ августѣ 1895 года онъ былъ водворенъ въ одномъ армянскомъ селеніи Эриванской губерніи. Здѣсь онъ прожилъ пять лѣтъ, послѣ чего ему разрѣшено было вернуться на родину.

"Въ 1900 году онъ пришелъ въ родное село. Но, едва онъ успѣлъ войти въ свой домъ, какъ явился полицейскій, который объявилъ ему, что его требуетъ къ себѣ приставъ. Отецъ сталъ просить, чтобы явку къ приставу отложить до слѣдующаго дня, такъ какъ онъ сильно натомился, идя отъ вокзала. Полицейскій согласился на это. На другой день они явились къ приставу, который... опять напалъ на родителя и объявилъ ему:

-- "Если въ твоей деревнѣ явится хотя одинъ штундистъ, то отвѣчать за него будешь ты, хотя бы ты его совсѣмъ и не зналъ... И тогда ты пойдешь въ ссылку уже не на Кавказъ, а въ Сибирь... Такъ и знай это!"

"Отецъ мой, конечно, зналъ, что не сегодня, такъ завтра кто-нибудь изъ крестьянъ непремѣнно откажется отъ иконъ, откажется отъ сношеній съ попомъ, такъ какъ въ то время среди крестьянъ нашей мѣстности происходило сильное религіозное движеніе, направленное противъ иконъ и поповъ. Такимъ образомъ, отецъ ясно видѣлъ, что ему не избѣжать новой ссылки на этотъ разъ въ далекую, холодную Сибирь. Въ отчаяніи онъ рѣшаетъ бросить Россію и ѣхать въ чужую страну за далекій океанъ...

-- Не корысти искать,-- говорилъ родитель,-- ѣдемъ въ чужую страну, а чтобы спастись"...

IV.

"Впереди насъ псѣхали въ Америку наши родственники-сектанты. По примѣру первыхъ эмигрантовъ, они направлялись въ Виргинію, въ г. Норфолкъ. Но на пароходѣ они встрѣтились съ какимъ-то нѣмцемъ, который ѣхалъ въ Америку изъ Херсонской губерніи. Онъ сообщилъ имъ, что давно уже живетъ въ Америкѣ, въ Южной Дакотѣ, откуда ѣздилъ въ Россію въ гости"...

Онъ не совѣтовалъ сектантамъ ѣхать въ г. Норфолкъ, чтобы работать на тамошнихъ фабрикахъ, а совѣтовалъ отправиться въ " Сѣверную Дакоту, гдѣ переселенцамъ даютъ землю "даромъ" по 160 акровъ на человѣка.

Нѣмецъ внушилъ довѣріе сектантамъ, они повѣрили его разсказамъ и направились вмѣстѣ съ нимъ въ Южную Дакоту. Здѣсь они убѣдились, что разсказы нѣмца объ условіяхъ жизни въ Сѣверной Дакотѣ вполнѣ справедливы. Тогда они тотчасъ же написали въ Виргинію къ своимъ землякамъ (которые въ теченіе пяти лѣтъ томились на фабрикахъ города Норфолка), приглашая ихъ пріѣхать къ нимъ, чтобы вмѣстѣ поселиться въ Сѣверной Дакотѣ. Земляки-сектанты немедленно же явились на ихъ призывъ въ Южную Дакоту. Здѣсь переселенцы закупили лошадей и повозки и двинулись на Сѣверъ отыскивать "обѣтованную землю", которую, дѣйствительно, вскорѣ и нашли.

"По прибытіи въ Сѣверную Дакоту, -- пишутъ сектанты,-- мы сразу получили по 160 акровъ хорошей черноземной земли на каждаго взрослаго человѣка отъ 21-го года, какъ мужскаго, такъ и женскаго пола (это послѣднее обстоятельство особенно восхищаетъ русскихъ переселенцевъ).

"На первыхъ порахъ построились кое-какъ, на-спѣхъ: всѣ постройки дѣлали изъ дерна, прямо наломали дѣвственной цѣлины и давай изъ того строить. Только потолки и крыши дѣлали изъ досокъ. А какъ пожили и немного разжились, то вмѣсто землянокъ построили дома изъ досокъ, въ американскомъ вкусѣ.

"Сначала сѣяли ленъ, одинъ акръ далъ 25 бушлей. Потомъ стали сѣять пшеницу, овесъ и прочее, и все хорошо родилось. Хотя сторона холодная, но поспѣваютъ даже арбузы и дыни. Нѣкоторые изъ насъ обрабатываютъ очень много земли. Есть такіе, которые засѣваютъ по 1,000 акровъ. Но такихъ немного,-- кажется, всего только трое. Большинство же засѣваетъ по 500, по 200 и по 100 акровъ. Я обрабатываю 130 акровъ. Лошадей держимъ не меньше 4-хъ, но у многихъ имѣется по 10, 15 и даже по 20-ти.

"Построились мы не деревней или селеніемъ, а каждый на своемъ участкѣ. Пастбища здѣсь обыкновенно всѣ городятъ колючей проволокой. Землю обрабатываемъ машинами, косимъ жнеями-сноповязалками и т. д.".

Колонія русскихъ сектантовъ въ Сѣверной Дакотѣ имѣетъ въ длину,-- съ востока на западъ,-- 40 англійскихъ миль, въ ширину -- около 18 миль. Вдоль этой колоніи провели вѣтвь желѣзной дороги. Въ центрѣ колоніи построили четыре городка: сперва городокъ Кіевъ,-- въ память Кіева на родинѣ,-- затѣмъ -- Догденъ, Руссо и Максъ, одинъ отъ другого на разстояніи 8-ми миль, всѣ по желѣзнодорожной вѣтви. Въ колоніи этой живетъ болѣе 1,000 семействъ русскихъ сектантовъ, исключительно изъ трехъ уѣздовъ Кіевской губерніи: Звенигородскаго, Таращанскаго и Каневскаго.

"Когда мы пріѣхали сюда, мы всѣ были духовные христіане или, какъ называли насъ, штундисты. Но здѣсь, подъ вліяніемъ американскихъ проповѣдниковъ, нѣкоторые изъ насъ сдѣлались баптистами, другіе -- менонитами, третьи -- адвентистами и не зависимыми субботниками. Но многіе и до сихъ поръ остаются духовными христіанами. Переходы же отъ одного ученія къ другому объясняются тѣмъ, что всѣ неустанно ищутъ лучшаго, ищутъ болѣе истиннаго...

"Дѣтей своихъ мы посылаемъ въ англійскія школы, но и русской азбуки мы не оставляемъ, и всѣ обучаемъ своихъ дѣтей читать и писать по-русски.

"Въ матеріальномъ отношеніи мы живемъ хорошо, только послѣдніе три года подъ-рядъ была засуха, и мы не получили урожая,-- возвратили только однѣ сѣмена; нынѣшній 1912 годъ показываетъ хорошо, но не знаемъ, какъ дальше будетъ.

"Мы прожили здѣсь 11 лѣтъ, но до послѣдняго времени не имѣли никакой общественной организаціи, и только прошлой зимой начали хлопотать объ этомъ. Наконецъ, въ февралѣ мѣсяцѣ всѣ русскіе сектанты, безъ различія вѣроисповѣданія, соединились въ одну организацію, которая поставила себѣ цѣлью: имѣть общій элеваторъ для ссыпки хлѣба, имѣть общій магазинъ всѣхъ товаровъ, завести общественную кассу для оказанія помощи отдѣльнымъ членамъ и учредить особое вѣче для разбора всѣхъ спорныхъ дѣлъ, чтобы не обращаться къ властямъ. Выбрали комитетъ для завѣдыванія всѣми дѣлами: предсѣдателя, секретаря, кассира, писаря и т. д. Какова будетъ дѣятельность этой организаціи и какую пользу принесетъ комитетъ, я сообщу вамъ послѣ".

Переходъ отъ русскихъ порядковъ къ американскимъ оказался, разумѣется, слишкомъ рѣзкимъ. По этому поводу одинъ изъ русскихъ переселенцевъ пишетъ мнѣ изъ американскаго Кіева: "Сначала чудно было: сходимся на собраніе и удивляемся, что никто не препятствуетъ, и такъ проходитъ цѣлый день, а полиціи все нѣтъ. Но современемъ обвыкли... Наши женщины были такъ напуганы, что на первыхъ порахъ бывало, какъ только завидятъ, что какой-нибудь американецъ ѣдетъ бричкой, то начинали кричать въ собраніи: "Урядникъ! Урядникъ ѣдетъ!" Но современенъ и онѣ успокоились".

Но что-же это за люди, которымъ у насъ въ Россіи не находится мѣста, которые подвергаются такимъ ожесточеннымъ преслѣдованіямъ со стороны русскихъ властей? Быть можетъ, это какіе-нибудь дикіе изувѣры, изступленные фанатики, которыхъ невозможно терпѣть въ культурной средѣ?

Въ отвѣтъ на это я приведу выдержку изъ письма ко мнѣ одного изъ наиболѣе типичныхъ представителей кіевскихъ штундистовъ, ушедшихъ въ Америку. Вотъ что онъ пишетъ о своемъ настроеніи и о своемъ религіозномъ credo.

"Если вы поинтересуетесь узнать, -- пишетъ онъ, -- къ какой сектѣ я себя причисляю, то я долженъ сказать вамъ по правдѣ, что я не придерживаюсь какой-нибудь опредѣленной секты, но стараюсь жить этической жизнью, по Евангелію, всѣхъ любить, прощать обиды, не платить зломъ за зло, стараюсь стремиться къ совершенству. Кромѣ того, я -- вегетаріанецъ".

И этихъ людей у насъ еще такъ недавно безпощадно гнали, систематически тѣснили и преслѣдовали! Къ сожалѣнію, и теперь, сейчасъ дѣло обстоитъ не лучше. Судите сами.

На мой вопросъ, обращенный къ эмигрантамъ, не скучаютъ ли они по родинѣ, сектанты пишутъ мнѣ: "У насъ есть страстное желаніе посѣтить Россію, но мы опасаемся... Позапрошлый годъ ѣздилъ отъ насъ въ Россію Марко Ковлинъ, который передъ тѣмъ, прожилъ въ Америкѣ около 15-ти лѣтъ. Но, какъ только онъ пріѣхалъ на русскую границу, его тутъ же арестовали и отправили въ Варшаву, а оттуда погнали по этапу до Кіева. Цѣлыхъ два мѣсяца его мыкали по тюрьмамъ и этапамъ, да и дома долго мучили, такъ что ему едва удалось убѣжать назадъ въ Америку. Потомъ поѣхалъ въ XVIII столѣтіи войны велись наемными войсками, и только когда арміи ландскнехтовъ западно-европейскихъ монархій ринулись въ предѣлы республиканской Франціи для возстановленія и въ ней монархіи, "единственнымъ средствомъ противодѣйствовать нашествію иностранцевъ являлась конскрипція, и тогда-то, въ виду крайней опасности, угрожавшей отечеству, былъ объявленъ законъ, по которому всякій французъ извѣстнаго возраста могъ быть призванъ подъ знамена". И вотъ послѣдствіе новаго закона: "Пруссія, въ 1806 году, въ три недѣли была завоевана, уничтожена, низведена на степень второстепеннаго государства" и т. д., и т. д. Что же дальше? "Необходимость заставила прибѣгнуть къ всеобщей воинской повинности" и Пруссію. но какъ во Франціи, такъ и въ Пруссіи мѣра, вызванная необходимостью и сама по себѣ разумная, превратилась въ источникъ бѣдствій. Солдаты стали дешевы, арміи колоссальны "и началась военная оргія". Выводъ изъ всего этого: "итакъ, всеобщая воинская повинность, вызванная необходимостью, отжила по моему убѣжденію свой вѣкъ".

Техническія. Во времена фридриховской линейной тактики и тактики колоннъ отъ солдата не требовалось ничего, кромѣ покорности начальству. Теперешніе методы веденія войны требуютъ отъ солдата индивидуальнаго развитія, индивидуальной рѣшимости, тщательной подготовки. Но теперешнія арміи, пополняемыя запасными, отвыкшими отъ военнаго ремесла и горюющими по оставленнымъ семьямъ, этими качествами обладать не могутъ. Кромѣ того, и срокъ службы слишкомъ коротокъ для выработки настоящаго солдата, а потому армія добровольцевъ при 10--15-лѣтнемъ срокѣ службы будетъ лучше обучена, чѣмъ современная. И для такой арміи, выигрывающей качествомъ, численный составъ можетъ быть сильно уменьшенъ, въ Россіи, напримѣръ, до 500,000 человѣкъ. Понятно, что на такую армію можетъ быть подобранъ болѣе совершенный офицерскій составъ.

Экономическія. Веденіе войны съ арміей наемниковъ, меньшей числомъ, но лучшей по качеству, обойдется гораздо дешевле странѣ. Хотя въ мирное время такая армія будетъ стоить немного дороже современной, зато получится громадная экономія въ общемъ хозяйствѣ странъ. При теперешнемъ способѣ комплектованія войскъ у семей отрываются рабочія руки, вносится разстройство въ дѣла. И не только семьи страдаютъ отъ такого порядка вещей, но иногда даже и товарищи призываемаго. Тутъ авторъ, бывшій профессоръ и бывшій страстный кавалеристъ, внезапно выступаетъ въ роли заводчика и разсказываетъ такое: "мнѣ лично пришлось однажды пріостановить работы своего завода, а слѣдовательно лишить заработка десятки людей на два мѣсяца", потому что хорошій машинистъ былъ призванъ, а худшаго авторъ не хотѣлъ принять...

Моральныя. "У отца, у матери отрываютъ ихъ родного сына, у жены -- мужа, у ребятъ -- отца" и т. д. Кромѣ того, служба портитъ молодежь, которая послѣ "казарменнаго бездѣлья и легкихъ хлѣбовъ съ чаркой водки" бѣжитъ отъ настоящей работы.

Совокупность этихъ четырехъ группъ соображеній привела автора къ мысли о необходимости замѣны нынѣшней арміи арміей наемниковъ. Особыхъ затрудненій для осуществленія своей "фантазіи" онъ не видитъ. Бюджетныя соображенія его не останавливаютъ: сокращеніе теперешняго состава дастъ громадный остатокъ для покрытія расходовъ по наемной арміи. За добровольцами-ландскнехтами дѣло не станетъ. Стоитъ только предложить 100 (!) -- 150 рублей въ годъ на всемъ готовомъ, и при "красивой формѣ", которою молодой человѣкъ могъ бы "уходя на службу, привлечь на себя благосклонные взгляды сельскихъ красавицъ", -- нужное количество наемниковъ, а именно 500,000 человѣкъ, явится и законтрактуется на цѣлыхъ 10--15 лѣтъ... "Одни воинственныя племена Кавказа дадутъ для этого прекрасный контингентъ".

Вотъ вкратцѣ содержаніе статьи г. Витмора. Обратимся же къ разбору его доводовъ и выводовъ.

Указывая и подчеркивая необходимость введенія всеобщей воинской повинности во Франціи, г. Витмеръ не вскрываетъ, почему мѣра такой колоссальной важности для гражданъ, такая неожиданная и обременительная, могла быть предложена и такъ быстро принята. А, вѣдь, въ этомъ примѣрѣ ярче, чѣмъ въ какомъ-либо другомъ, съ отчетливостью вырисовывался важный принципъ всеобщей воинской повинности. Это принципъ привлеченія въ армію широкихъ народныхъ массъ, одушевленныхъ стремленіемъ отразить угрожающаго ихъ благу врага, это принципъ непосредственнаго въ дѣлѣ войны обращенія къ народу. Война угрожала непосредственно благу массъ, и не армія наемниковъ, чуждая всякой гражданственности, а самъ народъ французскій огнемъ, мечемъ и кровью только что завоевавшій себѣ свободу, могъ отбиться отъ враговъ. Это было не завоеваніе провинцій, не смѣна династій, не война изъ-за рынковъ, или изъ-за раздоровъ королей, не военная авантюра съ 30-- 40 тысячами безшабашныхъ ландскнехтовъ; нѣтъ, передъ каждымъ французомъ во весь ростъ всталъ вопросъ о возвратѣ къ старому порядку. Французскимъ массамъ грозило покушеніе на ихъ блага, и явилась всеобщая воинская повинность.

Пусть въ молодой, неопытной республикѣ, осѣненной славой Бонапарта, это могучее средство дало въ руки генія возможность навязать свою волю всей Европѣ. Пусть, вызвавъ въ свою очередь всеобщую воинскую повинность въ другихъ государствахъ, оно усилило временный разгулъ "военной оргіи", не прекращавшейся съ тѣхъ поръ, какъ человѣчество помнитъ себя. Но почему же въ своихъ историческихъ изысканіяхъ г. Витмеръ остановился на первой половинѣ 19-го вѣка? Почему онъ не оглянулся вокругъ, чтобы увидѣть, съ какимъ невѣроятнымъ трудомъ защищаютъ свои позиціи дипломаты, вообще, столь охочіе до войны, и какъ годъ отъ году международныя столкновенія заканчиваются не разговоромъ чушекъ и пулеметовъ, а полюбовными соглашеніями? И нѣтъ ли здѣсь въ ряду другихъ причинъ вліянія всеобщей воинской повинности, при которой въ "военныя оргіи" приходится бросать не безшабашныхъ, живущихъ войной и на войнѣ грабежами ландскнехтовъ, а самый доподлинный народъ, относящійся къ войнѣ не оборонительной отрицательно? Почему г. Витмеръ не видитъ, что если съ внезапно распухшими въ началѣ прошлаго столѣтія арміями стало легко воевать, то теперь съ ними весьма трудно пускаться въ военныя авантюры? Народы, обзаведшіеся какими ни на есть законодательными учрежденіями и при короткихъ срокахъ службы формирующіе близкія себѣ по духу арміи, не такъ-то просто вывесть въ поле... И нѣтъ сомнѣнія въ томъ, что "военныя оргіи", въ буквальномъ смыслѣ слова, теперь не носятъ того безшабашнаго и постояннаго характера, которымъ онѣ отличались встарину.

Зато передъ нами развертываются оргіи бюджетныя, съ увеличеніемъ армій дошедшія до невѣроятныхъ размѣровъ. Однако, эта сторона мало интересуетъ г. Витмера. Онъ даже прямо говоритъ, что армія наемниковъ въ 500,000 человѣкъ будетъ стоить дороже нынѣшней. Экономія получится, по его словамъ, при веденіи войны или, иначе говоря, надо воевать, чтобы наемная армія обошлась дешевле. Дешевизна оригинальная и сомнительная...

Но что мѣшаетъ сократить для дешевизны дѣйствительную армію? Что мѣшаетъ оставить ее въ небольшой численности хотя бы тѣхъ временъ, о которыхъ съ грустью вспоминаетъ авторъ? Двѣ причины, по мнѣнію г. Витмера. Во-первыхъ,-- армія, пополняемая отвыкшими отъ военнаго ремесла запасными, не такъ надежна (въ техническомъ смыслѣ), какъ наемная, а, во-вторыхъ, теперешній срокъ службы недостаточенъ для выдѣлки солдата.

Въ первомъ случаѣ авторъ впадаетъ въ какое-то недоразумѣніе. Одно изъ двухъ: или 500,000 модернизированныхъ наемниковъ должны быть безсмертны, или при теперешнихъ войнахъ черезъ мѣсяцъ въ ихъ рядахъ ощутится нехватка, и армію ландскнехтовъ придется... пополнять. Но кѣмъ?-- вотъ вопросъ. Новыми охотниками добровольцами? Если запасные, прошедшіе тяжелую школу военной службы, не удовлетворяютъ г. Витмера, то гдѣ же та среда, изъ которой будутъ вербоваться резервы? Новыхъ ландскнехтовъ въ мѣсяцъ не выучишь! Во всякомъ случаѣ, они въ смыслѣ боеспособности будутъ ниже теперешнихъ запасныхъ. И не роковое ли поистинѣ противорѣчіе заключается въ утвержденіи, что меньше, какъ въ 10--15 лѣтъ, солдата не сдѣлаешь, и въ необходимости пополнять, да и какъ еще пополнять, подобную вышколенную армію совершенно чуждымъ ей элементомъ?

Но, быть можетъ, предполагается такіе резервы имѣть уже въ мирное время? Тогда это будетъ фактически армія не въ 500,000, а значительно больше. Или же авторъ по примѣру Жореса думаетъ, что юношество, въ школѣ подготовленное къ военному дѣлу, сможетъ составить эти резервы, но тогда къ чему всѣ разговоры о ландскнехтахъ и пятнадцати годахъ службы?

Г. Витмеръ ссылается на примѣръ русско-японской войны, на то, что во главѣ войскъ въ Маньчжурію были отправлены запасные. Было бы курьезомъ, конечно, утверждать, что подобное обстоятельство послужило причиной проигрыша войны, но не менѣе курьезно винить за посылку запасныхъ вначалѣ кампаніи всеобщую воинскую повинность. Она-то тутъ причемъ? Вѣдь въ моментъ объявленія войны у насъ подъ ружьемъ стояло не 500,000 тысячъ витмеровскихъ наемниковъ, а милліонная съ лишкомъ армія. Возможностей послать дѣйствительныя войска у правительства было хоть отбавляй, но оно предпочло послать по стратегическимъ и политическимъ соображеніямъ на театръ войны сколоченные изъ разныхъ частей войскъ и запасныхъ корпуса, а настоящія войска оставило на предполагающихся театрахъ войнъ внутреннихъ и внѣшнихъ. Правда, приходившіе на укомплектованіе войскъ запасные были не на высотѣ техническаго обученія, но большой бѣды въ томъ не было, ибо во-первыхъ, они очень быстро нагоняли дѣйствительныхъ солдатъ, а во-вторыхъ,-- неужели же это секретъ для г. Витмера?-- и дѣйствительнымъ войскамъ пришлось на войнѣ начисто переучиваться. Весь багажъ военныхъ знаній, принесенный нами на войну, въ значительной своей части оказался ни къ чему. Ни парадная выправка, ни маршировка, ни чистота пріемовъ, ни даже знаменитая "словесность", словомъ, почти все, на что убивалось солдатское время, не пригодилось на войнѣ съ японцами. И помню какъ я, имѣвшій въ училищѣ высокій баллъ по тактикѣ, собирался пос$ѣ первыхъ боевъ писать письмо, полное упрековъ, преподавателю тактики. Его тактика была уничтожена уроками дѣйствительности и стараго фельдфебеля изъ запасныхъ, ранѣе меня прибывшаго на театръ военныхъ дѣйствій. Да, у насъ плохо были обучены и запасные, и дѣйствительные солдаты, но вина лежитъ не на способѣ комплектованія.

Кромѣ того, не слѣдовало бы забывать авторитетному автору, что у Японіи въ моментъ объявленія войны было подъ знаменами всего 200,000 человѣкъ, и что тѣ сотни тысячъ войскъ, которыя были ею переброшены въ Маньчжурію, въ большей своей части состояли изъ запасныхъ и молодыхъ призывныхъ. А такъ какъ Японія одержала побѣду, то и приходится, слѣдовательно, признать, что тутъ не запасные виноваты, а порядки, при которыхъ одни запасные боеспособны, а другія якобы нѣтъ.

Я говорю якобы, и вотъ почему. Пока г. Витмеръ оставался въ области теоретическихъ соображеній и непосредственныхъ наблюденій надъ мобилизаціями на сѣверѣ и югѣ, можно было съ нимъ соглашаться или не соглашаться; но вотъ, когда онъ для того, чтобы опорочить всеобщую воинскую повинность, приступаетъ къ психологическимъ изысканіямъ, то вмѣстѣ съ чѣмъ-то давно знакомымъ воскресаетъ и поднимается старое негодованіе.

Я тоже многое знаю но личнымъ наблюденіямъ и свои наблюденія смѣло могу противопоставить таковымъ г. Витмера и росказнямъ барона Зеделера, на которыя онъ опирается. Я имѣлъ честь служить во время войны въ части войска, составленной исключительно изъ запасныхъ бородачей. Выйдя изъ военнаго училища на войну по собственному желанію, а.по необходимости (не было иныхъ вакансій) въ 215 Бузулукскій полкъ, я ѣхалъ въ Маньчжурію съ тяжелымъ чувствомъ. Идти въ. бой съ командой изъ запасныхъ мнѣ казалось ужаснымъ. И, представьте себѣ мое отчаяніе, когда, но мѣрѣ приближенія къ арміи, я отовсюду слышалъ разсказы одинъ безобразнѣе другого о невѣроятной трусости, проявленной моимъ полкомъ во время Ляоянскаго боя; о его бѣгствѣ, погубившемъ дѣло нашей арміи; о томъ, какъ позорно вели себя запасные, предпочитавшіе, какъ то "фантазируетъ" и г. Витмеръ, "залечь въ какні-нибудь ямкѣ и для отвода глазъ прикинуться, пожалуй, убитымъ или при ранѣ товарища выказать порывъ своего добраго сердца и, вмѣсто того, чтобы драться, въ числѣ четырехъ понести раненаго товарища и отвести себя въ безопасное мѣсто". Даже анекдоты о проституткахъ, издѣвающихся надъ "бузулуками", о лакеяхъ, не желавшихъ прислуживать въ тыловыхъ кабакахъ "орловскимъ оысакамъ", глубоко волновали меня.

И я далъ себѣ слово избѣгнуть служенія въ полку, съ которымъ даже главнокомандующій не желалъ здороваться. На главной ставкѣ метался отъ генерала къ генералу, умоляя взять, меня въ свою часть. Все было напрасно. Спасибо подполковнику Святицкому, назначенному въ мой полкъ. Онъ утѣшилъ меня, посовѣтовавъ не вѣрить всѣмъ баснямъ, роспускаемымъ досужими любителями. Итакъ я вошелъ въ полкъ противникомъ запасныхъ солдатъ. Я вынесъ въ его рядахъ всю кампанію, за исключеніемъ двухъ мѣсяцевъ, проведенныхъ въ отрядѣ Мищенко; при мнѣ перемѣнился три раза составъ полка, и въ замѣну выбывшимъ приходили запасные, какъ мы ихъ называли, "дяди". Такъ что. полкъ всю кампанію состоялъ исключительно изъ запасныхъ. И съ. первыхъ же дней я съ гордостью сталъ произносить имя моего полка. Всѣ эти сплетни, разсказы, анекдоты, всѣ эти нелѣпыя психологическія наблюденія и построенія разсѣялись, какъ дымъ, при ближайшемъ знакомствѣ съ дѣйствительностью. И я, сейчасъ принципіальный противникъ войны, могу съ полной откровенностью сказать, что если что и смягчало цинизмъ человѣкоистребленія, такъ это серьезное, вдумчивое самопожертвованіе, съ которымъ бородатые отцы семействъ, брошенныхъ въ далекой Россіи, исполняли то, что они считали своимъ долгомъ. Здѣсь не было безшабашной храбрости и дерзости веселыхъ ландскнехтовъ, съ легкимъ сердцемъ всаживающихъ штыкъ врагу, "къ которому они не питаютъ ни малѣйшей злобы", здѣсь не было страсти наемника-спортсмена, какого-то новѣйшаго охотника за черепами, здѣсь не было соревнованія безусыхъ юнцовъ; и отсутствіе всѣхъ этихъ качествъ (которыя, увы, наблюдались мною плюсъ еще нѣкоторыя худшія у нашихъ сосѣдей -- кавалеристовъ изъ тѣхъ самыхъ "воинственныхъ племенъ Кавказа", которыя, но мнѣнію г. Витмера, "одни дадутъ прекрасный контингентъ" для наемной арміи) лишало войну присущаго ей цинизма.

И врядъ-ли я. погрѣшу противъ истины, если скажу, что этотъ непризнанный во время войны полкъ былъ одной изъ лучшихъ воинскихъ частей нашей арміи. Судите сами. И г. Витмеръ признаетъ, да это стало общимъ мѣстомъ, что въ современной войнѣ "дойти безостановочно до встрѣчи съ непріятелемъ нѣтъ ни малѣйшей возможности", что теперь мало героизма, а нужно необычайно умѣлое приспособленіе къ мѣстности, по мнѣнію г. Витмера совершенно недоступное для запасныхъ. Однако, въ исторіи моего полка, состоявшаго исключительно изъ запасныхъ, имѣется нѣсколько героическихъ атакъ. Я былъ самымъ непосредственнымъ ихъ свидѣтелемъ. И я бы попросилъ г. Витмера указать болѣе совершенныя полковыя атаки ландскнехтовъ, чѣмъ двѣ атаки запасныхъ солдатъ Бузулукскаго полка, легенды о трусости которыхъ порождали "фантазіи", подобныя витмеровскимъ.

Чтобы не заслужить упрека въ голословности я вкратцѣ разскажу объ обѣихъ.

Въ ночь, на 12 января полку было приказано взять большую деревню Мамыкай, занятую нѣсколькими батальонами японцевъ и сильно укрѣпленную. Выславъ впередъ охотничью команду подъ начальствомъ унтеръ-офицера изъ запасныхъ Щетинина полкъ подъ начальствомъ полковника князя Амилахори (послѣ войны вынужденнаго выйти въ отставку) пошелъ безъ выстрѣла въ атаку. Попавъ въ освѣщенную полосу пожара, произведеннаго охотничьей командой въ Мамыкаѣ, полкъ подвергся страшному об. стрѣлу. Черезъ засѣки, проволочныя загражденія онъ кинулся на валы. Овладѣвъ валомъ, полкъ атаковалъ самую деревню, причемъ пришлось съ боя брать каждый домъ. Въ результатѣ масса трофеевъ, и въ 1 ч. 45 мин. ночи деревня была взята. Вотъ выдержка изъ письма ген. Мищенко начальнику 54 пѣх. дивизіи ген. Артамонову. Объясняя, что взятіе Мамыкая позволило его отряду перейти на лѣвый берегъ Хуньхе и. облегчило атаку во флангъ японскихъ войскъ, Мищенко пишетъ {П. Ѳ. Чесскій. "215 пѣх. Бузулукскій полкъ въ войнѣ съ Японіей 1904--5 г.г." Очеркъ.}:

"Слѣдуя затѣмъ мимо Мамыкая, я лично видѣлъ сильную позицію деревни, укрѣпленную окопами и искусственными препятствіями (волчьи ямы, засѣки и проволочныя загражденія). Здѣсь же для меня выяснилась доблестная атака бузулукцевъ, рѣшительно, безъ выстрѣла, бросившихся на эти укрѣпленія, чѣмъ и обезпечился успѣхъ атаки съ небольшими потерями для полка и съ тяжкимъ урономъ для японцевъ, трупы которыхъ я видѣлъ сложенными рядами вдоль укрѣпленій. Объ этой заслугѣ полковника князя Амилахори и его доблестнаго полка считаю долгомъ свидѣтельствовать передъ вашимъ превосходительствомъ"...

Это ночная, а вотъ дневная атака: "Въ пять часовъ вечера полкъ развернулся въ боевой готовности и стройными густыми цѣпями зо знаменемъ въ центрѣ началъ наступленіе... Быстрымъ, твердымъ шагомъ, держа равненіе и даже дистанціи, точно парадируя, безостановочно двигались со своими офицерами во главѣ. по открытому полю на виднѣвшуюся впереди на разстояніи 2-хъ верстъ, непріятельскую деревню... Съ 2.000 шаговъ противникъ обдалъ насъ лавой свинца изъ 8 пулеметовъ, 34 скорострѣльныхъ орудій и ружей нѣсколькихъ баталіоновъ пѣхоты, расположившихся на окраинахъ деревни Чаничанъ, справа, слѣва и впереди нея, за буграми. Въ первыя минуты не вѣрилось, что полкъ выдержитъ этотъ адскій стихійный огонь, охватившій все пространство между нами и атакуемой деревней, но батальоны шли такъ же твердо съ ружьями на плечо, и только ряды, судорожпопадавшихъ, какъ скошенная трава, солдатъ рѣдѣли и укорачивали цѣпи. Дальнѣйшее наступленіе шагомъ было немыслимо и офицеры взмахнули шашками и вскрикнули: "Впередъ, бѣгомъ". Цѣпи перебѣжали рѣченку и очутились въ 300 шагахъ отъ противника. "Ложись"!-- раздалась команда. Батальоны остановились, упали на землю и открыли пачки. Однако наша стрѣльба была мало дѣйствительна, между тѣмъ японцы въ этомъ мѣстѣ наносили намъ жестокія потери. Представлялось два исхода: бѣжать впередъ или же поворачивать назадъ. Въ одно мгновеніе поднялись 1-й, 2-й и 4-й батальоны, люди сплотились по-ротно и съ крикомъ "ура" устремились на деревню. Тутъ ничего не могло сдержать бѣшеной аттаки разъяреннаго полка".

Результаты: деревня (очень большая) Чаничанъ, она же Цаенза взята, 7 пулеметовъ отбиты у японцевъ, пришлось брать нѣсколько валовъ и атаковывать буквально каждый домъ. Когда это было сдѣлано? Тогда, когда армія отступала подъ Мукденомъ!..

И вотъ свидѣтельство очевидцевъ. Письмо полковника Зубова, командира Миннаго полка командующему Бузулукскимъ полкомъ подполковнику Святицкому:

"Сердечно поздравляю героя сегодняшняго дня. Атака бузулукцевъ неописуема. Это былъ ураганъ, передъ которымъ никто не могъ устоять"... Другой полковникъ гордится, "что такому храброму полку оказалъ услугу. Всѣ въ восторгѣ отъ вашей блестящей атаки".

Извиняюсь за длинную выдержку, но я почелъ долгомъ въ отвѣтъ на "фантазіи" г. Витмера и росказни барона Зеделера, "человѣка вполнѣ достовѣрнаго" представить не менѣе достовѣрныя личныя впечатлѣнія. Могу еще прибавить, что одинъ изъ самыхъ доблестныхъ полковъ, Барнаульскій, тоже состоялъ, главнымъ образомъ, изъ запасныхъ, что даже честь имѣть офиціальнаго героя войны, Василія Рябова, выпала на долю Чембарскому полку, однородному по составу съ Бузулукскимъ... У меня лично въ конноохотничьей командѣ было всего 2 солдата дѣйствительной службы, что не помѣшало 60% команды имѣть знаки отличія военнаго ордена!..

Если же захотите узнать, почему такъ заплеванъ былъ вначалѣ Бузулукскій полкъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ было положено начало оплевыванію запасныхъ вообще на русско-японской войнѣ, совѣтую прочесть нехитрую исторію Янтайскаго боя въ цитированной мною книжкѣ. Тамъ передъ вами развернутся картины печальной эпопеи, неудачный исходъ которой былъ приписанъ исполнившимъ свойдолгъ запаснымъ солдатамъ, тогда какъ непосредственные и главные виновники остались въ тѣни. Какъ видите, дѣйствительность рисуетъ немного иныя картины, чѣмъ "фантазія" г. Витмера. Дѣло въ томъ, что ни онъ, ни Зеделеръ не съумѣли за слезами серьезныхъ мужественныхъ людей разсмотрѣть ничего кромѣ... трусости! Тѣмъ хуже для нихъ.

Срокъ службы недостаточенъ для выработки солдата? Да, говоритъ г. Витмеръ, теперешняя военная техника требуетъ индивидуальнаго развитія, индивидуальной рѣшимости, и для воспитанія этихъ качествъ въ солдатѣ нуженъ большій чѣмъ теперь срокъ, лѣтъ въ 10--15 примѣрно. Можно, однако, пожалѣть, что авторъ не далъ болѣе подробной критики обученія солдатъ въ современной арміи. Эта критика, можетъ быть, привела бы его къ заключенію, что не срокъ службы въ 3 года съ лишнимъ, а программа обученія дѣлаетъ изъ призывного неважнаго солдата. Я уже выше говорилъ, что багажъ знаній, принесенный на войну нашимъ солдатомъ, въ значительнѣйшей своей части долженъ былъ быть выброшенъ за бортъ, а между тѣмъ на его пріобрѣніе было затрачено въ свое время цѣлыхъ 4 года... Что больше всего нужно на войнѣ? Стрѣльба и примѣненіе къ мѣстности... Чѣмъ меньше всего занимались у насъ? Стрѣльбой и примѣненіемъ къ мѣстности! Зима, осень и весна уходятъ на усвоеніе пріемовъ, маршировки, пріобрѣтенія лоска, изученія многочисленныхъ титуловъ, "словесности", ротного и взводнаго ученья, а часть лѣта на стрѣльбу, если можно только эту печальную процедуру назвать стрѣльбой. За годъ солдатъ, до службы не державшій въ рукахъ ружья, выпускаетъ 40 пуль, но и эти 40 пуль врядъ ли приносятъ большую пользу его познаніямъ. Вѣдь, выпуская ихъ, онъ не учится, а конкурируетъ съ товарищами. Вѣдь отъ результатовъ зависитъ отношеніе къ нему начальства. Вѣдь въ это время его разсматриваютъ, какъ готоваго стрѣлка... А до подобнаго превращенія въ стрѣлка онъ не держитъ, въ своихъ рукахъ боевого патрона!

Отъ нынѣшняго воина требуется индивидуальное развитіе, индивидуальная рѣшимость... Золотыя слова! Но неужели г. Витмеръ не видитъ, что 3-лѣтній срокъ, имъ считаемый недостаточнымъ, что даже онъ начисто вытравляетъ изъ призывного при теперешней "дисциплинѣ" всякую индивидуальную рѣшимость? Неужели онъ не знаетъ, что индивидуальному развитію поставленъ программой военнаго обученія непреодолимый барьеръ? Что тутъ поможетъ простая замѣна призывного наемнымъ и трехлѣтняго срока десятилѣтнимъ? Или г. Витмеръ думаетъ, что при наемной арміи будутъ введены иныя программы, иные методы? Но тогда причемъ тутъ всеобщая воинская повинность? Развѣ она мѣшаетъ освобожденію военнаго обученія отъ излишняго балласта? И не мѣшало бы припомнить примѣръ Швейцаріи, "гдѣ гражданинъ въ 67 дней вырабатывается, по единодушному утвержденію всѣхъ военныхъ агентовъ, въ солдата, не уступающаго по своимъ качествамъ солдату любой великой военной державы. Въ чемъ секретъ? Да въ томъ, что проще принести индивидуальное развитіе и рѣшимость съ собой изъ дому, чѣмъ пріобрѣсть эти почетныя качества въ мертвящей, искусственной обстановкѣ казармы. А тщательная подготовка? Развѣ не знаменіе времени, что на послѣднихъ олимпійскихъ играхъ въ Стокгольмѣ военныя русскія команды заняли по стрѣльбѣ послѣднее мѣсто, а высшіе призы были разобраны вольными стрѣлковыми обществами западно-европейскихъ государствъ... Стало теперь аксіомой, что военное развитіе, подготовка къ бою приносятся съ собой, а казарма пріучаетъ къ массовымъ дѣйствіямъ, заканчиваетъ то, что принесено изъ дому, изъ школы. Такихъ принциповъ держалась. Японія, такія положенія въ ходу на Западѣ. Конечно, желаемыхъ результатовъ тамъ достигаютъ не при помощи "потѣшныхъ".

Если же теперь наблюдается всеобщая тенденція къ сокращенію сроковъ службы, то толкаетъ на это законодателей, зачастую помимо ихъ воли, сама дѣйствительность, убѣдительно доказывающая, что нападеніе врага можетъ отразить только народъ, вооруженная нація. А кромѣ того техника, военное искусство настолько ушли впередъ, современная жизнь стала настолько сложна, и такое большое мѣсто занимаетъ въ ея устроеніи вліяніе народныхъ массъ, что немыслимо себѣ представить былыя арміи, сражающіяся въ полной изоляціи отъ народа. Нѣтъ, теперь и сраженія, и всѣ условія жизни требуютъ, вывода въ поле милліонныхъ армій, разъ только война начата. И короткіе сроки службы, вполнѣ достаточные, по мнѣнію такихъ авторитетовъ, какъ генералъ Ланглуа, для усвоенія военной премудрости, давая возможность пропускать сквозь армейскіе ряды большую часть молодежи (78 изъ 100 во Франціи), болѣе или менѣе приближаютъ современное государство къ понятію "вооруженной націи", а это, надо ли пояснять, значительно уменьшаетъ рискъ войны.

Получается экономія, говоритъ г. Витмеръ: при содержаніи наемной арміи путемъ сбереженія рабочихъ рукъ! Да, сбереженіе достигается, но не измѣненіемъ воинской повинности, а уменьшеніемъ арміи. Для страны же въ цѣломъ совершенно безразлично, будетъ ли 50,000 паръ рабочихъ рукъ оторвано отъ ея хозяйства по вольному найму, или по призыву. Для семей, для отдѣльныхъ индивидуальностей, да, это тяжело. Но сведите эту тяжесть матеріальную къ минимуму. У государства для этого есть средства:

Остаются доводы моральнаго характера. Нужно ли говорить, что мобилизація, подобная видѣнной авторомъ въ 1904 г. на сѣверѣ, гдѣ "бородатые сѣверяне шли безъ протеста, покорно, попри этомъ плакали горькими мужицкими слезами", въ моральномъ отношеніи гораздо выше, чѣмъ обратное явленіе -- веселье, азартъ и страсти, предполагаемыя у наемниковъ. Я понимаю гнѣвъ народныхъ массъ при чужестранномъ вторженіи, сдерживающій отчаяніе передъ перспективой человѣкоубійства и смерти, но сѣтованія по поводу слезъ запасныхъ, гонимыхъ на войну съ врагомъ, "къ которому они не питаютъ ни малѣйшей вражды", въ устахъ моралиста звучатъ очень странно. Нужно ли прибавлять, что передъ наемными войсками, за деньги убивающими чуждыхъ имъ людей, никакія моральныя проблемы не встанутъ. Убивать -- ихъ ремесло. Напрасно г. Витмеръ ссылками на "наемничество" офицеровъ старается затушевать истинный отвратительный характеръ проектируемой имъ арміи. Чѣмъ является въ сущности (не всегда, конечно, на практикѣ) офицерскій корпусъ? Во-первыхъ, и это главное, это воспитатели массъ, довѣренныхъ имъ націей. За послѣднее время все больше и больше укрѣпляется тотъ взглядъ, что казарма есть народная, военная школа, а офицеръ въ ней учитель. Иногда этотъ учитель во главѣ ввѣренныхъ ему народомъ сыновей, братьевъ, мужей и отцовъ кидается впередъ, чтобы отразить нападающаго врага, не можетъ быть и рѣчи о наемничествѣ. Тогда это высокое, почетное званіе... Но отнимите у войскъ ихъ народный характеръ, замѣните ихъ безшабашными, на все готовыми ландскнехтами,-- и вы получите дѣйствительно "наемную", сверху до низу разбойничью организацію среднихъ вѣковъ.

И, конечно, у 500.000 наемниковъ, если это будутъ не бродяги безъ роду и племени, всегда найдется достаточное количество отцовъ и матерей, оплакивающихъ не только возможную смерть своихъ дѣтей, но и моральное паденіе, доведшее ихъ дѣтей до готовности за 100--150 рублей стать ландскнехтомъ.

И еще говоритъ г. Витмеръ про "казарменное бездѣлье и легкіе хлѣба" и "порчу", отсюда вытекающую.

Ну, а тѣ 500.000, которыхъ хочетъ г. Витмеръ закабалить на 10--15 лѣтъ, что же они не подвергнутся порчѣ? Или на нихъ рукой надо махнуть, такъ сказать, откупиться отъ сурового Марса единовременной на 10 лѣтъ подачкой? Въ чемъ тутъ дѣло? Что казарма портитъ, я спорить не стану, здѣсь г. Витмеру и книги въ руки. Но вотъ что. Не знаю, откуда у г. Витмера его заключенія, по моимъ же личнымъ впечатлѣніямъ,-- а я несъ самую настоящую солдатскую лямку въ одномъ изъ стрѣлковыхъ батальоновъ,-- ни "бездѣлья", ни "легкихъ хлѣбовъ" не существуетъ. Время все съ ранняго утра и до поздняго вечера, иногда же по службѣ и ночью, занято, и хлѣба, такимъ образомъ, получаютс: весьма нелегкіе.

Г. Витмеръ ссылается на примѣръ Англіи... Далеко Англія. Иныя у нея условія. Особый о ней нуженъ и разговоръ. Въ примѣненіи же къ нашимъ, отечественнымъ условіямъ, "наемная армія", проектируемая г. Витмеромъ, получитъ характеръ, который не трудно предугадать. 500.000 наемныхъ людей преимущественно изъ ингушей, черкесовъ и другихъ "воинственныхъ племенъ Кавказа", пока что окарауливающихъ усадьбы помѣщиковъ. "Красивая форма", 100--150 рублей въ годъ, выдаваемыхъ вкладами на сберегательную книжку, хорошая пища, контрактъ на 10--15 лѣтъ -- и вся эта масса вооруженныхъ людей, не задающихся проклятыми вопросами, безсемейныхъ, веселыхъ, ринется по знаку какого-ни будь новаго Александра Македонскаго на вселенную. Вотъ картина встающая передъ глазами при чтеніи статьи.

Пуришкевичи, Марковы! Да вѣдь это ваша армія. Какъ это вы не додумались до такихъ простыхъ вещей?

В. Лебедевъ.

"Русское Богатство", No 4, 1912