-- Охота вамъ заниматься такимъ вздоромъ, какъ Тунисъ, -- говорилъ мнѣ какъ-то одинъ соотечественникъ, видя меня роющимся въ книгахъ и картахъ, относящихся до этой страны, и видимо готовящимся посѣтить ее лично.-- Ну, какой интересъ можемъ имѣть мы, русскіе, въ изученіи страны, которая никогда не была и, конечно, никогда не будетъ имѣть ничего общаго съ Россіей?
-- Не спорю, что въ прошломъ Тунисія не была ни въ какихъ сношеніяхъ съ Россіею; готовъ сдѣлать вамъ уступку и относительно будущаго, хотя это значитъ вступать въ область ни на чемъ не основанныхъ гипотезъ; но про настоящее время позвольте не согласиться. Тунисія двѣнадцать лѣтъ назадъ была пріобрѣтена для Франціи цѣною русской крови; Тунисія имѣетъ не мало общаго съ нашими владѣніями въ Туркестанѣ; наконецъ, Тунисія можетъ стать причиною войны Франціи съ Италіей, а, слѣдовательно, и общеевропейскаго кровопролитія,-- какъ же вы говорите, что она не имѣетъ для Россіи ни малѣйшаго интереса?
-- Ну, пусть она походитъ на Туркестанъ или можетъ стать предметомъ кровавыхъ столкновеній въ Европѣ; но какъ это вы приплели русскую кровь, цѣною которой, будто бы, она пріобрѣтена французами? Тутъ есть нѣчто парадоксальное.
-- Вотъ видите, вы, должно бытъ, плохо читали газеты четырнадцать лѣтъ тому назадъ, а, можетъ быть, и совсѣмъ не читали, потому что въ 1878--81 годахъ были еще очень молоды. Иначе вы не сказали бы, что уступка французамъ Тунисіи, на счетъ Турціи, владѣніемъ которой она считалась, не есть простое слѣдствіе берлинскаго конгресса, гдѣ представитель Франціи, Баддингтонъ, продалъ свой голосъ Дизраэли и Бисмарку, несмотря на то, что за три года предъ тѣмъ Россія спасла Францію отъ вторичнаго нашествія нѣмцевъ, и продалъ потому, что ему былъ обѣщанъ "клочокъ медвѣжьяго ушка", т.-е. одна изъ африканскихъ провинцій Турціи. А кто-жь бы смѣлъ дѣлить такимъ образомъ послѣднюю, если бы она предварительно не была расшатана русскими побѣдами въ Болгаріи, Румеліи и Арменіи? Согласитесь, что Тунисъ удалось французамъ захватить совершенно по той же причинѣ, какъ Боснію и Герцоговину Австріи и Кипръ Англіи. Не будь въ 1878 гоя князь Бисмаркъ въ яркомъ расположеніи Яла. относительно итальянцевъ, онъ разрѣшилъ бы и имъ взять клочокъ турецкаго уха, вмѣсто того, чтобы цинически говорить на конгрессѣ: "Итальянцы просятъ чего-то. Ито, развѣ они опять разбиты, какъ въ 1866 году?..."
-- Да, если вы принимаете въ разсчетъ это обстоятельство, то, конечно, Тунисія имѣетъ для насъ интересъ, особенно въ теперешнемъ ея видѣ, по истеченіи двѣнадцати лѣтъ, въ которыя Франція могла оправдать свой захватъ 1878--81 годовъ широкими общечеловѣческими преобразованіями Тунисіи; я готовъ даже согласиться съ вами, что нѣсколько современныхъ свѣдѣній объ этомъ уголкѣ Африки могутъ заинтересовать русское общество, и не въ однихъ Ташкентѣ и Петербургѣ, а даже въ Костромѣ и Владивостокѣ.
-- Ну, вотъ, видите!... Такъ и начнемъ. Да чтобы говорить со смысломъ, то начнемъ ab ovo, такъ какъ всякое историческое явленіе можетъ быть осмыслено лишь при сопоставленіи его съ другими ему предшествовавшими и его обусловившими. Прислушайтесь же!
I.
Тунисія никогда не была вполнѣ независимымъ, самостоятельнымъ государствомъ; ея разнородное населеніе никогда не составляло единой націи, хотя основной этнографическій фонъ его всегда былъ и есть одинъ и тотъ же -- берберійскій. На самой зарѣ исторіи этой страны, за двадцать восемь вѣковъ до нашего времени, мы видимъ на тунисскомъ прибрежьѣ большую финикійскую колонію Утику, которая, конечно, была промышленнымъ, а, вѣроятно, и умственнымъ, центромъ страны. Расположенная близъ главной мѣстной рѣки, Баградоса (по-теперешнему, Меджерды), эта торговая колонія тянулась по лѣвому берегу рѣчного ложа на цѣлыя семь верстъ, какъ свидѣтельствуютъ пустынныя, заглохшія развалины ея, на которыхъ теперь стоитъ одна дрянная деревушка Бу-Шатуръ. И, вѣроятно, городъ этотъ не утратилъ бы никогда своей важности, если бы наносы Баградоса не отдѣлили его, наконецъ, отъ моря рядомъ болотъ и топей. Тогда, въ 813 году до P. X., финикіяне основали новую колонію на юговостокѣ отъ Утики, у самаго моря, гдѣ никакая рѣка не впадаетъ въ послѣднее и гдѣ берегъ довольно приглубъ, чтобы корабли могли приставать прямо къ нему или къ небольшимъ искусственнымъ пристанямъ. Это былъ знаменитый Карѳагенъ, центръ торговли не только сѣверо-западной Африки, отъ мыса Блана до Гибралтарскаго пролива, но всѣхъ прибрежій западной половины Средиземнаго моря и даже многихъ земель, омываемыхъ Атлантическимъ океаномъ. Съ теченіемъ времени этотъ городъ, старшій на 60 лѣтъ, чѣмъ Римъ, разросся на 10 или 12 верстъ по морскому берегу и немногимъ лишь менѣе вглубь страны. Правительство его, строго-олигархическое, какъ въ большей части финикійскихъ колоній, имѣло широкіе торгово-политическіе виды и, ради отысканія новыхъ рынковъ, отправляло, какъ мы знаемъ изъ исторіи, экспедиціи къ западнымъ берегамъ Африки и Европы. Само собою разумѣется, что оно господствовало надъ кореннымъ населеніемъ Нумидіи и въ частности теперешней Тунисіи, которая тогда и носила, собственно говоря, одно имя Африки. Однако, пришельцы-финикіяне никогда вполнѣ не сливались въ одно этнографическое цѣлое съ туземцами-берберами или, какъ ихъ тогда называли, нумидійцами, номадами, отъ греческаго слова, означающаго "кочевники". Эта этнографическая рознь и повредила Карѳагену, когда ему пришлось бороться съ Римомъ. Извѣстно, что нумидійцы явились союзниками римлянъ и много содѣйствовали успѣху послѣднихъ въ пуническихъ войнахъ. За это ихъ царь, Массиниса, былъ жалованъ римскими полководцами и сенатомъ. Но когда карѳагенское могущество было уничтожено, особенно же когда Карѳагенъ сталъ римскою провинціей, тогда римляне увидѣли, что нумидійцы не желаютъ и ихъ власти надъ собою. Послѣдовалъ рядъ войнъ, изъ которыхъ особенно извѣстна югуртинская, описанная Саллюстіемъ, а мелкія возстанія продолжались до самаго прихода въ Африку вандаловъ въ 429 году по P. X., нЦмотря даже на то, что римляне перешли на южную сторону хребта Атласа я основали тамъ Константину и много другихъ военныхъ постовъ и колоній. Наиболѣе извѣстныя изъ этихъ возстаній относятся ко временамъ Тиверія (тянулось 8 лѣтъ), Клавдія, Антониновъ (съ 138 по 161 г.), Максенція, Валентиніана (372 г.) и Гонорія. Наконецъ, Нумидія настолько потеряла связь съ римскимъ міромъ, точнѣе -- съ византійскимъ, отъ котораго оффиціально стала зависѣть, что въ 428 году по P. X. собственный намѣстникъ императора, Бонифацій, призвалъ изъ Испаніи вандаловъ. Онъ думалъ, быть можетъ, употребить ихъ для борьбы съ нумидійцами, но ошибся въ разсчетѣ. Король вандаловъ, Гензерихъ, перейдя на африканскій берегъ съ 80,000 бѣлокурыхъ варваровъ, прежде всего, позаботился объ уничтоженіи тамъ римскаго владычества, чему берберійское населеніе, ненавидѣвшее римлянъ, конечно, содѣйствовало. Въ теченіе пяти лѣтъ вандалы распространили свою власть на всю сѣверо-западную Африку, отъ океана до крайнихъ восточныхъ прибрежій залива Сидрскаго, да, кромѣ того, отняли у римлянъ Сицилію, Сардинію, Корсику и Балеарскіе острова. Возникло, такимъ образомъ, обширное государство, которое, volens-nolens, было признано и византійскими императорами въ самый годъ окончательнаго паденія Рима (476). Гензерихъ и его преемники продолжали править изъ Карѳагена всѣми этими странами до 534 г. по Р.Х., и если вандалы за это время не сдѣлали ничего существенно-полезнаго для своихъ подданныхъ, то они, все-таки, ввели въ составъ мѣстнаго населенія новый этнографическій элементъ и, притомъ, такъ, что, благодаря имъ, и доселѣ въ числѣ берберовъ встрѣчаются особи бѣлокурыя.
Ловкая политика византійскихъ грековъ разрушила царство вандаловъ. Императоръ Юстиніанъ воспользовавшись семейными распрями между потомками Гензериха, изъ которыхъ одинъ уже воспитывался при константинопольскомъ дворѣ, послалъ Велизарія съ войскомъ будто бы для поддержанія правъ этого эллинизированнаго вандала, а на самомъ дѣлѣ для истребленія германскихъ пришельцевъ-завоевателей. Успѣхъ Велизарія былъ полный. Не только Карѳагенъ отворилъ ему свои ворота, но черезъ три мѣсяца вандалы, съ послѣднимъ ихъ вождемъ, Гелимеромъ, были выгнаны или истреблены. Вмѣсто укоренившагося было при нихъ аріанства, греки опять ввели правовѣріе; императорская власть укрѣпилась въ Нумидіи, и Карѳагенъ сталъ снова сильною крѣпостью, въ которой господствовали греко-латины. Но туземцы скоро охладѣли къ освободителямъ ихъ отъ вандальскаго ига и не безъ причины. Во-первыхъ, греки ввели новыя подати, подъ коварнымъ предлогомъ, что росписи старыхъ истреблены; во-вторыхъ, они съ страшною жестокостью отнеслись къ поземельнымъ правамъ тѣхъ вандаловъ, которые изъявили покорность императору и остались въ странѣ. Даже тѣ земли, которыя были даны этими людьми въ приданое дочерямъ, вышедшимъ за императорскихъ, греко-латинскихъ офицеровъ, были конфискуемы; когда же это возбудило негодованіе самихъ офицеровъ, тогда намѣстникъ Соломонъ распорядился арестовать всѣхъ ихъ женъ-вандалокъ и выслать ихъ изъ Африки,-- примѣръ полицейскаго своевольства, не повторявшійся больше въ исторіи всего человѣчества... На замѣну этихъ женщинъ Соломонъ выписалъ другихъ, изъ Сициліи и Италіи, но, разумѣется, не могъ водворить мира въ потрясенномъ обществѣ. Завоеватели греко-латины скоро утратили всякій авторитетъ, несмотря на превосходство формъ ихъ цивилизаціи. Всѣ загорныя мѣстности, т.-е. лежащія въ югу отъ хребта Атласа, мало-по-малу освободились отъ греко-латинскаго ига; оффиціальные же властители страны едва удерживались въ прибрежной ея полосѣ. Съ большимъ трудомъ это почти номинальное господство греко-латинъ протянулось сто восемь лѣтъ, т.-е. столько же, сколько вандальское (426--534), и, наконецъ, рухнуло подъ ударами арабскихъ завоевателей.
Нашествіе арабовъ на берберійскія земли сѣверной Африки было событіемъ едва ли не болѣе важнымъ, чѣмъ всѣ другія вторженія иноземцевъ въ эту страну. Оно сопровождалось не только перемѣной властителей, не только кровопролитіями и истребленіемъ цѣлыхъ народныхъ массъ, но и насильственною перемѣной вѣры всего населенія. Магометанскіе завоеватели, двинувшіеся въ сѣверо-западную Африку изъ Египта, подъ начальствомъ Окбы-бенъ-Нафиша, оставляли жизнь лишь тѣмъ, кто принималъ ученіе Корана, а всѣхъ остальныхъ истребляли, причемъ земли ихъ и прочія имущества шли въ раздѣлъ между арабами или становились собственностью мечетей и мусульманскаго духовенства. Это, какъ видимъ, былъ переворотъ не только политическій, но соціальный и даже этнографическій. Много арабскихъ воителей осѣло въ Тунисіи, Алжиріи, Марокко и проч. и составили надолго господствующій классъ населенія. Однако, они не слились въ одно цѣлое съ берберами, несмотря на свое семитическое происхожденіе, сближавшее ихъ съ послѣдними. Ненавидѣли арабовъ и другіе старинные обитатели сѣверо-западной Африки, уцѣлѣвшіе отъ погрома. Вотъ почему уже въ VII вѣкѣ по Р. Хр. начались въ Тунисіи возстанія, а за ними и кровавыя возмездія со стороны арабовъ. Карѳагенъ, который послѣ возстановленія его римлянами мало-по-малу сталъ великолѣпнѣйшимъ городомъ Африки, былъ совершенно разрушенъ Хасаномъ-бенъ-Номаномъ въ 694 году; всѣ другіе пуническіе и греко-римскіе города прибрежья Средиземнаго моря подверглись подобной же участи, кромѣ Хапона (нынѣшней Боны), гдѣ нашли убѣжище послѣдніе, немногіе христіане. Эта жестокость арабовъ встрѣтила было отпоръ со стороны коренныхъ берберійцевъ, которые, подъ начальствомъ героической царицы Багины, возстали съ оружіемъ въ рукахъ; но борьба была непродолжительна, и арабы вышли снова побѣдителями. Скоро Хасанъ сталъ эмиромъ всей сѣверной Африки и основалъ свою столицу въ Радесѣ, напротивъ Карѳагена, на южномъ берегу того же Тунисскаго залива. Халифъ-Абдулъ-Малекъ выслалъ ему для заселенія новаго города тысячу мужчинъ и тысячу женщинъ изъ коптовъ, уроженцевъ Египта. Такимъ образомъ, въ населеніе Тунисіи или, по-тогдашнему, Ифрикіи, вошелъ новый этнографическій элементъ. Впрочемъ, Радесъ скоро сталъ лишь портомъ Туниса, гдѣ окончательно учредилъ свою столицу эмиръ, очевидно, не желавшій имѣть ее въ городѣ, подвергавшемся возможности открытаго нападенія съ моря. Тутъ уже со временъ римлянъ жило разноплеменное населеніе, составлявшее какъ бы пригородъ Карѳагена. Вотъ начало исторической извѣстности нынѣшняго главнаго города Тунисіи.
Въ нашемъ краткомъ обзорѣ прошлыхъ судебъ этой страны нѣтъ надобности останавливаться на подробностяхъ исторіи арабскаго владычества въ сѣверной Африкѣ; достаточно сказать, что исторія эта слагается изъ безпрестанныхъ смутъ и войнъ между мелкими владѣніями, на которыя распалась эта часть всемірнаго арабскаго калифата, особенно съ половины XI столѣтія по P. X. Довольно сказать, что этими междуусобіями арабскихъ вождей-династовъ пользовались чужеземцы, что они давали поводъ ко вторженіямъ въ сѣверо-западную Африку, съ одной стороны, новыхъ полчищъ арабовъ, наприм., въ 1172 г. арміи калифа Абдулъ-Мушэна, а съ другой -- даже европейскихъ войскъ, давно не посѣщавшихъ африканскаго материка, какъ было въ 1270 г., когда ходилъ въ крестовый походъ на Тунисъ французскій король Людовикъ VI. Внутри края войны сопровождались выселеніемъ мирныхъ жителей прибрежья Средиземнаго моря и сосѣднихъ горныхъ долинъ въ глубину материка, на окраины пустыни Сахары. При этомъ совершалось любопытное превращеніе людей осѣдлыхъ въ полукочевниковъ или даже просто въ номадовъ. Тогда-то возникли оазисы Беладъ-эль-Джерида, т.-е. слегка волнистой степи, которая занимаетъ на югѣ Алжиріи и Тунисіи оазисы, знаменитые своими финиками и нѣкоторыми маслянистыми и волокнистыми растеніями. Бывшіе жители городовъ и деревень копали колодцы и добываемою изъ нихъ водой орошали небольшіе клочки земли, дававшіе отличные урожаи особенно вкусныхъ финиковъ и кое-какихъ иныхъ плодовъ. Въ смыслѣ расширенія цивилизаціи это, пожалуй, было недурно; но дѣло въ томъ, что жители Беладъ-эль-Джерида, въ сущности, не столько осѣдлые садоводы, сколько кочевые пастухи. У насъ въ Туркестанѣ можно видѣть нѣчто подобное, но у насъ это -- кочевники, старающіеся осѣдлиться, а въ Тунисѣ было наоборотъ.
Слабость арабскаго владычества въ сѣверной Африкѣ постепенно росла и къ концу XV вѣка стала почти такъ же ощутительна, какъ въ Испаши, южную половину которой арабы, какъ извѣстно, завоевали въ лучшее время своего могущества, именно въ VIII столѣтіи, но должны были покинуть въ 1492 году. Напрасно наплывъ выходцевъ съ Пиренейскаго полуострова усилилъ нѣсколько арабскій элементъ въ берберійскихъ земляхъ: времена его силы прошли. Поэтому не удивительно, что въ началѣ XVI в. онъ смѣнился турецкимъ. Турки въ то время были большою силой не только въ передней Азіи, но и въ юго-восточной Европѣ и сѣверо-восточной Африкѣ. Захотѣлось имъ овладѣть сѣверо-западною, и они это сдѣлали. Да еще сдѣлали такъ, что строгіе ревнители международнаго права должны доселѣ приходить въ ужасъ. Не падишахъ, который въ то время (1516) царствовалъ въ Стамбулѣ, а два морскіе разбойника съ острова Митилена, Харуджи и Хаиръ-Эддинъ, по фамиліи Баба-Харуджи (у европейцевъ: Барберуссы), взялись за покореніе сѣверо-западной Африки и покорили ее, пользуясь обоюдною ненавистью арабскихъ правителей-династовъ. При взятіи Туниса Хаиръ-Эддинъ Барберусса только объявилъ народу, что отнынѣ онъ долженъ повиноваться турецкому султану и, разумѣется, его намѣстнику, которымъ былъ онъ самъ, Хаиръ-Эддинъ. Этотъ упрощенный способъ захвата чужихъ земель, съ истребленіемъ части ихъ населенія (при взятіи Туниса до 9,000 душъ), простыми пиратами очень не понравился главѣ тогдашняго европейскаго міра, императору Карлу V, и вотъ въ маѣ 1535 г. онъ явился въ Тунисъ съ флотомъ въ 400 кораблей и съ арміею въ 26,500 человѣкъ. Городъ былъ взятъ и, притомъ, совершенно мирнымъ образомъ, потому что жители сами сдали ключи побѣдителю и отворили ворота; но, къ удивленію, когда войска Карла заняли миролюбивый Тунисъ, то въ теченіе трехъ дней совершенно его разграбили, а когда населеніе вздумало сопротивляться грабежу, то 70,000 изъ него было истреблено, безъ различія пола и возраста. Затѣмъ 6 августа 1535 г. былъ заключенъ Карломъ и Мулей-Гассаномъ миръ, подъ условіемъ занятія испанцами Гулеты, лежащей у входа съ моря въ Тунисское озеро, и уплаты тунисцами Испаніи ежегодной дани въ 12,000 дукатовъ. Кромѣ того, испанцы получили привилегію ловли коралловъ у тунисскихъ береговъ, а Мулей-Гассанъ, провозглашенный тунисскимъ королемъ, призналъ себя вассаломъ христіанскаго императора и обязался, въ этомъ званіи, доставлять ежегодно ко двору Карла шесть лошадей и дюжину соколовъ.
Разумѣется, столь суровое поведеніе христіанъ и унизительныя условія мира, дарованнаго нмц Тунису, должны были вызвать возмездіе мусульманъ. Оно и началось вскорѣ послѣ отъѣзда въ Европу императора Карла. Ставленникъ его, Мулей-Гассанъ, былъ низложенъ собственнымъ сыномъ Мулей-Хамедомъ, ослѣпленъ и посаженъ въ тюрьму на цѣлую жизнь. Затѣмъ турецкій султанъ Селимъ, оскорбленный расправою Карла въ его султанскихъ владѣніяхъ, выслалъ флотъ изъ 160 судовъ съ дессантомъ въ 40.000 человѣкъ. Эти флотъ и войска скоро овладѣли Тунисіею и выгнали испанцевъ изъ всѣхъ приморскихъ мѣстностей, которыя были ими захвачены, а въ возмездіе за тунисскую рѣзню перерѣзали всѣхъ христіанъ въ странѣ. Испанскій король, которымъ на этотъ разъ былъ уже не Карлъ, а сынъ его, Филиппъ II, не захотѣлъ остаться въ долгу у Селима: онъ послалъ въ Тунисъ дона-Хуана австрійскаго съ флотомъ и 20,000 солдатъ. Знаменитый побѣдитель турокъ при Лепанто скоро расправился съ ними и въ Африкѣ, и занялъ Тунисъ, построилъ въ немъ цитадель и назначилъ графа Цербалона губернаторомъ многострадальнаго города; но изгнать турецкія войска изъ всего края онъ не могъ, и послѣднія оставались, наприм., въ Кайруанѣ, считающемся вторымъ городомъ страны, и, притомъ, священнымъ въ глазахъ мусульманъ. Кромѣ того, испанцы начали терять одно за другимъ береговыя владѣнія въ Тунисіи, Алжиріи и Марокко, куда турки легко проникали съ моря. Въ 1574 году прибыла въ берберійскія земли изъ Константинополя большая экспедиція. Синана-паши и начались разсчеты турокъ съ христіанами. Тунисъ снова попалъ въ ихъ руки; за плѣненнаго испанскаго губернатора они взяли большой денежный выкупъ, а всѣ остальные христіане были истреблены безпощадно. Въ Тунисіи была устроена правильная турецкая администрація, и въ мечетяхъ предписано молиться за султана, какъ за верховнаго повелителя страны. Около вновь назначеннаго турецкаго губернатора, Хидеръ-паши, сформированъ совѣтъ или диванъ; чиновникамъ всякаго ранга назначено опредѣленное жалованье; въ тунисской цитадели поставленнъ постоянный турецкій гарнизонъ изъ 4.000 человѣкъ, и вообще вся тунисская земля стала турецкою провинціей совершенно на тѣхъ же основаніяхъ, какъ Алжиръ и Египетъ. Съ 1590 года правители Тунисіи стали называться деями.
Въ началѣ XVII столѣтія, именно въ 1609--10 годахъ, должны были покинуть Испанію послѣдніе мавры, тамъ еще жившіе подъ видомъ принявшихъ крещеніе, но, въ сущности, остававшіеся мусульманами. Это было новое усиленіе арабскаго элемента въ сѣверо-западной Африкѣ, но оно не измѣнило установившихся уже политическихъ отношеній между племенами въ этой странѣ. Турки продолжали господствовать, берберы начали мало-по-малу возставать изъ своего униженія и, силою трудолюбія и промышленности, пріобрѣтать значеніе въ родной землѣ, а арабы -- падать именно потому, что они за время своего владычества облѣнились и трудъ считали унизительнымъ. Въ 1628 г. проведена была правильная граница между Тунисіей и Алжиріей; потомъ присоединенъ къ первой отъ Триполи островъ Джерба, и владѣнія тунисскаго дея сложились въ тѣхъ предѣлахъ, какъ они остаются до нашего времени.
Утвержденіе власти турокъ въ берберійскихъ земляхъ сопровождалось тѣмъ развитіемъ пиратства у береговъ этихъ земель и вообще по прибрежьямъ Средиземнаго моря и въ самомъ этомъ морѣ, которое доставило Тунису, Алжиру и проч. названіе владѣній варварійскихъ, варварскихъ, почти стоявшихъ внѣ законовъ международнаго права. Тунисскіе и другіе варварійскіе корсары были грабителями европейскихъ кораблей въ теченіе семнадцатаго, восемнадцатаго и отчасти даже девятнадцатаго вѣка. И пиратство это было у нихъ не простымъ занятіемъ частныхъ разбойниковъ, а, такъ сказать, государственнымъ учрежденіемъ, потому что десятая часть добычи шла въ казну дея, одинъ процентъ на портовые расходы въ Тунисѣ и другихъ городахъ, одинъ-процентъ на мусульманское духовенство и пр., по разъ уставленной табели. Много разъ европейскіе военные флоты пытались истребить корсаровъ, но это имъ рѣдко удавалось, потому что пиратскія суда отличались быстроходностью и искусными капитанами и матросами. По собственному сознанію магометанскихъ писателей-современниковъ, наприм., Магомета-бенъ-Аби (1681 г.), добыча пиратовъ часто бывала неизчислима; иные корсары пользовались знаменитостью и почетомъ не только между своими собратьями, но даже у своихъ правительствъ; такъ, наприм., корсаръ Магомедъ-бей назывался Гассанъ-пашею, потому что на самомъ дѣлѣ имѣлъ чинъ турецкаго адмирала или генерала. Напрасно большія европейскія государства, какъ, наприм., Франція, заключали съ варварійскими деями договоры о превращеніи пиратства и торговли христіанскими невольниками: договоры эти оказывались не стоящими той бу-" маги, на которой были писаны, или, самое большее, пріостанавливали морскіе грабежи на короткое время, да и то лишь по отношенію въ судамъ договорившейся націи. Деи варварійскихъ владѣній, первоначально бывшіе простыми чиновниками, губернаторами отъ имени турецкаго султана, мало-по-малу стали самостоятельными, наслѣдственными владѣтелями, государями, которые отправляли отъ себя посольства къ большимъ европейскимъ дворамъ, наприм., въ Парижъ, къ Людовику XIV. Иногда, вслѣдствіе внутреннихъ усобицъ, деи эти были свергаемы соперниками, между которыми случались простые пираты, какъ, наприм., Али-эль-Раисъ, въ самомъ концѣ XVII столѣтія, въ Тунисѣ. Въ XVIII вѣкѣ захватъ власти проходимцами сталъ рѣже, вслѣдствіе упроченія наслѣдственныхъ династовъ, но это не подняло гражданственности и просвѣщенія во владѣніяхъ деевъ, хотя между ними бывали люди съ достоинствами, какъ, наприм., Али-наша и особенно Хамуда-наша (1782--1814 г.) въ Тунисѣ. Намъ здѣсь нѣтъ надобности заниматься ихъ біографіями или даже исторіей самой Тунисіи за ихъ время; но довольно сказать, что въ лицѣ ихъ мы видимъ турокъ, умѣвшихъ, по-своему, хорошо распоряжаться въ странѣ, но остававшихся чуждыми ей въ этнографическомъ смыслѣ. Послѣ трехвѣковаго владычества, въ Алжиріи турки нынѣ исчезли оттуда, какъ и изъ Греціи, Сербіи, Арменіи (русской); они исчезаютъ и въ Тунисѣ, Болгаріи, Босніи и въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ самой Оттоманской имперіи.
Въ 1830 г. Французы, выведенные изъ терпѣнія хищничествомъ варварійскихъ корсаровъ и дерзостью ихъ правительствъ, расправились съ алжирскимъ деемъ; въ 1880 г. настала очередь бея тунисскаго. Но его не свергнули сразу, чтобы не вести въ Тунисіи открытой войны, которая могла бы затянуться, какъ алжирская, дорого стоить, а, главное, быть непріятною для нѣкоторыхъ европейскихъ державъ и подать поводъ къ ихъ вмѣшательству. Французское правительство предпочло взять бея подъ свое "покровительство", оставивъ за нимъ, по-наружности, всю власть внутри государства, и вотъ теперь передъ нами стоитъ "тунисскій протекторатъ" съ французскимъ чиновникомъ во главѣ и съ французскими солдатами и сборщиками податей въ важнѣйшихъ мѣстностяхъ края, но съ населеніемъ, попрежнему, берберійскимъ и отчасти смѣшаннымъ, состоящимъ изъ разныхъ выходцевъ.
II.
Выше было упомянуто, какъ французскіе дипломаты на берлинскомъ конгрессѣ, продавъ свой голосъ Австріи, Германіи и Англіи, купили "право" безнаказанно со стороны этихъ державъ отнять у турокъ Тунисію. но какъ же было осуществить это "право", не произведя скандала, т.-е. не отыскавъ благовиднаго предлога ко вторженію въ земли тунисскаго бея, Магомета-Саддока, который не только не давалъ повода въ непріязненнымъ противъ него дѣйствіямъ французовъ, но очень почиталъ ихъ, ѣздилъ на поклонъ въ Наполеону III, когда тотъ былъ въ Алжирѣ, ласкалъ французовъ у себя дома и проч.? О, на этотъ счетъ парижскіе дипломаты довольно искусны. Тутъ, вѣдь, предстояло имѣть дѣло съ мелкимъ африканскимъ владѣтелемъ, у котораго всѣхъ подданныхъ 1.400,000 душъ; стало быть, всегда можно было разыграть басню о волкѣ и овцѣ въ самой приличной формѣ. Форма эта, какъ извѣстно, была найдена въ видѣ претензіи алжирскихъ французовъ противъ крумировъ, небольшого племени, обитающаго въ сѣверо-западной части Тунисіи, которые будто бы грабили алжирскія земли къ востоку отъ Боны. Былъ и еще предлогъ, особенно чувствительный для кармановъ парижскихъ биржевиковъ: тунисскій бей не платилъ долга сдѣланнаго у нихъ. Правда, долгъ этотъ былъ почти номинальный, ибо финансисты дали, въ 1860-хъ годахъ, бею всего 5.640,940 франковъ въ замѣнъ облигацій на 35.000,000 франковъ и позднѣе получали съ тунисцевъ проценты, такъ что вся уплаченная послѣдними сумма достигала уже 65.000,000 франковъ; но кто себѣ врагъ? Облигаціи, хотя и не въ большомъ уже числѣ, продолжали вращаться на биржѣ, и содрать съ подписавшаго ихъ барана хотя бы десятую шкуру казалось совершенно легальнымъ парижскимъ капиталистамъ. При этомъ дѣло было повернуто такъ, что успѣхъ "взысканія долга" былъ обезпеченъ вполнѣ. Облигаціи были скуплены франко-египетскимъ банкомъ, котораго директоромъ состоялъ г. Шарль Ферри, братъ тогдашняго перваго министра Франціи, Жюля Ферри; и ужь, конечно, не отъ этихъ господъ могъ ожидать пощады злополучный Магометъ-Саддокъ. Выдуманы были набѣги крумировъ, начата задорная переписка съ нимъ и, наконецъ, двинутъ въ Тунисію отрядъ войскъ, сопровождаемый полковникомъ-дипломатомъ Бреаромъ. Послѣдній явился передъ беемъ въ Бардо, около Туниса, и послѣ недолгихъ переговоровъ заставилъ его подписать слѣдующій договоръ:
"1. Договоры о мирѣ, дружбѣ и торговлѣ и всѣ прежнія конвенціи между Франціей и его свѣтлостью беемъ тунисскимъ симъ подтверждаются и возобновляются.
"2. Въ видахъ облегченія правительству Французской республики исполненія мѣръ, которыя оно должно принять для достиженія предположенной высокими договаривающимися сторонами цѣли, его свѣтлость тунисскій бей соглашается на то, чтобы французскія военныя власти заняли войсками тѣ пункты, которые будутъ признаны ими необходимыми, чтобы обезпечить порядокъ и спокойствіе на границахъ и въ прибрежьѣ. Это военное занятіе прекратится, когда военныя власти, французскія и тунисскія, признаютъ, съ общаго согласія, что мѣстная администрація можетъ сама поддерживать порядокъ.
"3. Правительство Французской республики обязуется оказывать постоянную поддержку его свѣтлости тунисскому бею при всякой опасности, которая угрожала бы его особѣ или династіи, или нарушала бы спокойствіе его государства.
"4. Правительство Французской республики гарантируетъ исполненіе договоровъ нынѣ существующихъ между беевымъ правительствомъ и разными европейскими державами.
"5. Французское правительство будетъ имѣть при его свѣтлости, тунисскомъ всѣ, представителемъ министра-резидента, который станетъ наблюдать за исполненіемъ настоящаго акта и который сдѣлается посредникомъ въ сношеніяхъ французскаго правительства съ тунисскими властями по всѣмъ дѣламъ, общимъ обѣимъ странамъ.
"6. Дипломатическіе и консульскіе агенты Франціи въ чужихъ странахъ будутъ обязаны покровительствовать подданныхъ бея въ ихъ интересахъ. Въ замѣнъ того, его свѣтлость обязуется не заключать никакого международнаго акта безъ сообщенія о томъ французскому правительству и безъ предварительнаго согласія съ нимъ.
"7. Правительство Французской республики и правительство его свѣтлости бея тунисскаго сохраняютъ за собой право установить, съ общаго согласія, основы финансовой организаціи Тунисіи, которая бы обезпечивала уплату тунисскаго долга и гарантировала бы права кредиторовъ Тунисіи.
"8. Военная контрибуція будетъ наложена на непокорныя племена, какъ приграничныя, такъ и береговыя. Позднѣйшая конвенція установитъ цифру ея и способъ взысканія, въ которыхъ правительство его свѣтлости бея Будетъ отвѣтственно.
"9. Дабы обезпечить французскія владѣнія въ Алжиріи отъ контрабанднаго ввоза оружія и военныхъ снарядовъ, правительство его свѣтлости тунисскаго бея обязуется запретить ввозъ оружія и военныхъ снарядовъ чрезъ островъ Джербу, порть Габесъ и другіе южно-тунисскіе порты.
"10. Настоящій трактатъ будетъ подвергнутъ ратификаціи правительства Французской республики и актъ ратификаціи переданъ его свѣтлости тунисскому бею въ возможно непродолжительномъ времени. Касаръ-эсъ-Саидъ. 12 мая 1881 года. Магомедъ-эсъ-Саддокъ-бей. Генералъ Бреаръ".
Трудно сочинить международный актъ, который бы при совершенной любезности обѣихъ "высокихъ" договаривающихся сторонъ, въ сѣущности, предавалъ одну изъ нихъ на произволъ другой, разжаловалъ бы ее изъ самостоятельнаго государства въ вассальную область. За это искусство полковникъ Бреаръ и былъ немедленно произведенъ въ генералы, а вскорѣ потомъ сдѣланъ корпуснымъ командиромъ. Никто серьезно не возразилъ противъ этого захвата; и если Турція и Италія подняли голоса, то первой, обезсиленной войной 1877--78 г. съ Россіей, отвѣчали изъ Парижа, что "Франція никогда не считала султана государемъ Туниса", а второй замѣтили "дружески", что это дѣло до нея не касается. Непосредственно за вступленіемъ договора, 12 мая 1881 г., въ силу, французскія войска заняли всѣ сколько-нибудь выдающіяся мѣстности Тунисіи, особенно по морскимъ берегамъ, и наложили руку на карманъ бея, въ которомъ, какъ у большей части другихъ народовъ, восточныхъ и даже западныхъ, живетъ современная государственная душа. Братья Ферри, конечно, были особенно довольны такимъ оборотомъ дѣлъ. Ссылаясь на то, что отнынѣ "протежируемая" Тунисія есть, въ сущности, часть Франціи, они провели во французскихъ палатахъ законъ, по коему долги бейдыка стали государственными долгами Франціи, а затѣмъ распродали на биржѣ, по цѣнамъ, близкимъ въ al-pari, вмѣсто 10--15 за 100, благоразумно скупленныя заранѣе тунисскія облигаціи.
Послѣ занятія "тунисскаго протектората" войсками началось его переустройство на французскій, точнѣе -- на франко-алжирскій ладъ, съ нѣкоторыми, впрочемъ, отступленіями отъ алжирскихъ порядковъ. Слабый Магомедъ-Саддокъ не препятствовалъ французамъ хозяйничать, да и жилъ послѣ начала французской опеки не долго. 27 октября 1882 года его не стало, и наслѣдникомъ его, по турецкому обычаю, явился старшій по немъ въ родѣ, братъ его, Али-Тайебъ, сидящій на тунисскомъ "тронѣ" и по настоящее время. Преобразованія страны, т.-е. привитіе ей наружныхъ формъ европеизма, продолжались, да продолжаются и доселѣ. Но, прежде тѣмъ говорить о нихъ, посмотримъ, что же именно за страна Тунисія въ географическомъ, этнографическомъ и экономическомъ отношеніи? Это будетъ переходомъ отъ исторіи къ статистикѣ, отъ прошлаго къ современности.
III.
И, прежде всего, отдадимъ справедливость французамъ. Едва успѣвъ занять страну, они немедленно озаботились составленіемъ хорошей карты ея. Покойный мой добрый знакомый, генералъ Перье, стоявшій во главѣ французскихъ военныхъ геодезистовъ, двинулъ въ Тунисію, изъ Франціи и Алжира, многочисленныя партіи съемщиковъ, и скоро всѣ очертанія почвы, горизонтальныя и вертикальныя, опредѣлились съ достаточными ясностью, точностью и подробностью. Теперь путешественникъ, вступающій на почву "тунисскаго протектората", имѣетъ у себя въ распоряженіи хорошую, дешевую (2 фр.) карту всей этой земли въ 1:800000 долю, не говоря еще про большую топографическую ея карту въ 1:50000, издаваемую листами, тоже подвинутую довольно далеко и стоящую не особенно дорого. Разсматривая эти чертежи и принимая, что самая южная точка Туниссіи, не вполнѣ еще опредѣленная, лежитъ подъ 31о сѣв. широты, и видимъ, что вся длина области, до Мыса Бѣлаго (Cap Blanc) на сѣверъ (37о20'), составляетъ около 700 верстъ, а ширина ея измѣняется отъ 24 до 270 верстъ, между меридіанами 5о40' и 9о12' къ В. отъ Парижа. Это, слѣдовательно, земля, подходящая по размѣрамъ къ нашей Оренбургской губерніи (190,000 кв. килом. или 3,800 кв. геогр. м.), только поуже, а отъ запада къ востоку, и подлиннѣе, отъ сѣвера къ югу. Рельефъ ея природа почвы совсѣмъ, однако, отличаются отъ оренбургскихъ. Тутъ нѣтъ Уральскаго хребта, протягивающагося отъ сѣвера въ югу почти по серединѣ страны, а есть восточная оконечность Атласа, параллельнаго экватору и упирающагося въ море своими восточными концами у мысовъ Фарина и Бонъ, причемъ вся гористая полоса лежитъ вблизи сѣверной окраины области. Высотою горы Атласа въ Тунисіи не превосходятъ оренбургскаго Урала и самыя большія вершины ихъ суть: Джебель-Биръ (1,614 м. на сѣверо-западѣ страны, близъ алжирской границы; Джебель-Шамб (1,590 м.), тоже въ западной части страны, но южнѣе предъидущей горы верстъ на полтораста; Загуанъ (1,294 м.), въ 50 верстахъ къ югу отъ Туниса (гора знаменита тѣмъ, что съ отклоновъ ея еще карѳагеняне брали воду, для чего былъ устроенъ длинный водопроводъ, существующій, и нѣсколько исправленномъ видѣ, и доселѣ и снабжающій водою Тунисъ). И южной части страны горы уже много ниже, наприм., Джебель-Тоненія, и сѣверъ отъ солонцоваго озера Джерида, не превосходитъ 1,170 метровъ Тужань -- 637, а Гермесса всего 540 м., причемъ обѣ послѣднія вершины лежатъ уже въ заозерной полосѣ Тунисіи, къ югу отъ Габеса. Вообщ рельефъ Тунисіи таковъ: на сѣверѣ, параллельно берегу Средиземнаго моря, тянется Атласъ, продолженіе мароканскаго и алжирскаго, много низшій ихъ, но составленный изъ ряда параллельныхъ кряжей, скаты которыхъ особенно сѣверные, покрыты лѣсами. Эта горно-лѣсная полоса есть Телль. Южная половина Тунисіи, и, притомъ, много большая сѣверной, есть безлѣсная степь, мѣстами волнистая, а мѣстами ровная, какъ дно обсохшаго моря. Среди ея, подъ широтою Габеса (33о50'), есть даже пониженіе, широкая лощина, тянущаяся отъ запада къ востоку и наполненная солонцоватыми озерами или шоттами, между которыми самый обширный есть Джеридъ. Эта лощина продолжается и въ Алжирію, гдѣ уровень иныхъ солонцовъ, наприм., Гарсы, Мельгира и проч., спускается иногда на 20 и даже за 30 метр. ниже уровня моря, что и подавало поводъ Лессепсу и капитану Рудэру составить проектъ наполненія ихъ морскою водой помощью канала, прорытаго отъ Габеса. Осуществленіе этого проекта можетъ солдатъ внутри Африки озеро или заливъ въ 14 разъ болѣе Лемана; но когда это озеро появится, это -- вопросъ, на который можетъ отвѣчать только время, а пока нужно замѣтить, что тунисскія степи обходятся и безъ большихъ водоемовъ, помощью колодцевъ. Эти колодцы роются въ сухой почвѣ, но доставляютъ не мало подпочвенной воды, очевидно, стекающей съ горъ или просачивающейся сквозь землю послѣ рѣдкихъ, но обильныхъ дождей. Тутъ, т.-е. вокругъ колодцевъ, царство мелкихъ финиковыхъ оазисовъ, производящихъ лучшіе въ цѣломъ свѣтѣ финики и кое-какіе древесные плоды, но по малой обширности своей почти неспособныхъ бъ земледѣлію.
Обыкновенно принято дѣлить, и не безъ основанія, Тунисію (какъ и Алжиръ) на четыре различныя въ физико-географическомъ отношеніи полосы: Сахель, Телль, степи и Сахару. Сахель есть узкое прибрежье, верстъ 10--15, вдоль Средиземнаго моря, чрезвычайно плодородное, не знающее засухъ и населенное вездѣ, гдѣ не мѣшаютъ тому береговыя скалы. Къ нему въ Тунисіи причисляется и долина рѣки Меджерды въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ она не стѣснена горами. Вся остальная гористая частъ сѣверной Тунисіи есть Телль, мѣстами достигающій 40--50 верстъ шириною. По берегу Габесскаго залива нѣтъ Телля, хотя многія мѣстности имѣютъ всѣ свойства Сахеля. Степи въ средней, самой обширной, части земли напоминаютъ наши южно-русскія, потому что онѣ покрыты травой, которая, впрочемъ, съ мая по октябрь выгораетъ отъ жаровъ. Гдѣ въ этихъ степяхъ есть вода, годная для орошенія, тамъ плодородіе почвы изумительно. Среди нихъ-то лежатъ финиковые оазисы. Наконецъ, Сахара есть настоящая пустыня, состоящая изъ песчаныхъ бархановъ или дюнъ, безъ всякой растительности. На меридіанѣ Туниса и Габеса, къ югу отъ послѣдняго, она, какъ извѣстно, достигаетъ наибольшей своей ширины (1750 верстъ), оканчиваясь лишь въ окрестностяхъ озера Чадъ. Въ хозяйственномъ отношеніи стоить замѣтить, что тунисскія травянистыя степи въ сѣверной части страны лежатъ довольно высоко надъ уровнемъ моря и потому имѣютъ климатъ болѣе прохладный, чѣмъ южныя низменности; на нихъ, при искусственномъ орошеніи почвы, можно заниматься съ большою выгодой разными отраслями европейскаго земледѣлія, садоводства и скотоводства, примѣры чего мы приведемъ нѣсколько ниже.
Сколько вообще въ Тунисіи земель, годныхъ подъ пашни, сады и луга -- объ этомъ доселѣ нельзя сказать ничего положительнаго, за недостаткомъ кадастра; но, во всякомъ случаѣ, не болѣе седьмой части всей площади, вѣроятно же, менѣе. Причина -- сухость воздуха, производящая сухость почвы и маловодье рѣкъ. Даже въ Теллѣ есть только одна значительная рѣка, Меджерда, но и та не судоходна по быстротѣ, множеству наносовъ и камней въ руслѣ, а въ низовьѣ -- по болотистости окружающей почвы и нездоровости климата. Прочія рѣки Телля суть горные ручьи, съ шумомъ сбѣгающіе къ Средиземному морю и то многоводные, во время дождей, то почти безводные, послѣ засухъ. Онѣ годны только для устройства мельницъ, но и то не вездѣ. На югѣ отъ 36-й параллели ни одна тунисская рѣка не достигаетъ до-моря, а либо впадаетъ въ одно изъ степныхъ озеръ, какъ у насъ Узгени, Тургай и т. д., либо просто теряется въ песчано-каменистомъ руслѣ. Иногда пройдутъ дожди, эти рѣчки надуются и понесутъ свои мутныя волны въ шотты Джеридъ и Гафа, но это проходитъ скоро. Южнотунисскія степныя рѣчки уже представляютъ почти постоянно и на всемъ протяженіи одни сухія русла, по которымъ -- стоитъ замѣтить -- вода стекаетъ уже внутрь страны, къ сторонѣ Сахары, а не Средиземнаго моря. Видно, что еще въ недавнюю геологическую эпоху тунисская Сахара была озеромъ или даже частью моря, котораго остатки составляютъ Мельгаръ и другіе сосѣдніе шотты.
Обстоятельныхъ и, особенно, продолжительныхъ наблюденій, при пособіи хорошихъ метеорологическихъ инструментовъ, въ Тунисіи еще не сдѣлано. Какія есть, исполнены большею частью помощью термометровъ maxima и minima и анероидовъ. Это и не удивительно, потому что турецкое господство окончилось въ странѣ всего 12 лѣтъ назадъ, а французы не имѣли ни времени, ни достаточныхъ средствъ основать правильныя метеорологическія обсерваторіи. Однако, вотъ нѣсколько цифръ, дающихъ понятіе о климатѣ, и, во-первыхъ, береговой полосы, Сахеля:
Среднія изъ показаній термометра maxima:
въ Тунисѣ 25о,2 С.
" Суссѣ 24о,6 "
" Бизертѣ 24о,4 "
" Сфаксѣ 23о,5 "
А среднія изъ показаній термометра minima:
въ Тунисѣ 12о,5 С.
" Суссѣ 13о,8 "
" Бизертѣ 12о,9 "
" Сфаксѣ 14о,5 "
что даетъ, приблизительно, среднюю годовую температуру:
для Туниса 18о,8 С.
" Суссы 18о,7 "
" Бизерта 18о,6 "
" Сфакса 18о,5 "
А эти цифры показываютъ, что въ береговой полосѣ средняя годовая теплота всюду почти одинакова, конечно, благодаря близости теплаго уравнителя, моря. Но термометръ повышается и падаетъ по временамъ года не вездѣ одинаково; въ Тунисѣ, наприм., наибольшія жары достигаютъ лѣтомъ до 36о С., а наименьшая теплота зимою бываетъ въ 4о,3, что даетъ амплитуду въ 31о,7 С.; въ Бизертѣ же maximum жаровъ есть только 33о,3, minimum 4о,1 и амплитуда всего 29",2, т.-е. климатъ Бизерта ровнѣе тунисскаго, конечно, потому, что Тунисъ вдвинутъ внутрь страны, а Бизертъ лежитъ близъ моря. Въ Теллѣ и на прилегающихъ къ нему съ юга возвышенныхъ степяхъ наблюденія еще малочисленное и кратковременное, чѣмъ въ Сахелѣ, и здѣсь теплота много зависитъ -- и въ среднихъ цифрахъ, и въ уклоненіяхъ отъ нихъ -- отъ высоты положенія мѣста. Вотъ численныя данныя для трехъ мѣстностей:
Среднія годовыя температуры, какъ видимъ, здѣсь на 2 и на 3 градуса Цельсія ниже сахельскихъ; разности же между лѣтнимъ тепломъ и зимнею свѣжестью больше, какъ видно изъ слѣдующихъ цифръ:
Другими словами, въ Теллѣ и на высокихъ равнинахъ внутри страны климатъ болѣе континенталенъ, чѣмъ на прибрежьѣ, и крайности теплоты рѣзче. Въ степяхъ это явленіе выказывается еще замѣтнѣе, именно:
А разницы между крайними показаніями термометра зимою и лѣтомъ составляютъ:
И, разумѣется, эти амплитуды между жарою и холодомъ ростутъ съ удаленіемъ вглубь Сахары, гдѣ иногда зимою, по ночамъ, замерзаетъ вода, между тѣмъ какъ лѣтомъ, въ полдень, бываютъ жары въ 45 и болѣе градусовъ Цельсія. Ясно, что для здоровья животныхъ, да и растеній, береговой климатъ въ Тунисіи, какъ и вездѣ, благопріятнѣе материковаго.
О распредѣленіи дождей и вообще объ атмосферной влажности въ Тунисіи мы не имѣемъ никакихъ научныхъ данныхъ. Изъ простыхъ показаній жителей извѣстно только, что въ Сахелѣ, особенно на сѣверной сторонѣ Атласа, дождя выпадаетъ гораздо больше, чѣмъ, наприм., въ полосѣ шоттовъ, не говоря уже про Сахару. Вообще, землевладѣльцы, во всей странѣ, мало разсчитываютъ на правильное дождевое орошеніе полей и садовъ, какъ у насъ въ Туркестанѣ. Но за то если въ подходящее время года прошло! нѣсколько ливней, то они увѣрены въ отличнѣйшихъ урожаяхъ. Наиболѣе дождливое время въ Тунисіи есть зима; снѣгъ и тогда составляетъ рѣдкость, появляющуюся лишь на нѣкоторыхъ горныхъ вершинахъ. Жители низменностей смотрятъ на него какъ на благодѣяніе, потому что весною, при таяніи, онъ обезпечиваетъ обильное орошеніе полей. Въ Теллѣ, благодаря большей влажности воздуха, существуетъ довольно пышная лѣсная растительность, которая въ остальной части страны встрѣчается лишь группами или оазисами, все болѣе и болѣе рѣдѣющими съ приближеніемъ въ Сахарѣ и.поддерживаемыми искусственно.
Отъ климата, какъ важнѣйшаго фактора, опредѣляющаго органическую производительность, а слѣдовательно, и удобообитаемость страны, обращаясь къ минеральному составу почвы, мы должны сказать, что ни геологической, ни почвенной картъ Тунисіи нѣтъ. Общія же, довольно, притомъ, поверхностныя, развѣдки убѣждаютъ, что въ геологическомъ смыслѣ подпочва страны сложена изъ осадочныхъ пластовъ третичныхъ, мѣловыхъ и юрскихъ, съ рѣдкими обнаженіями трахита, наприм., у Нефзы, и съ совершеннымъ почти отсутствіемъ породъ палеозойскихъ и первобытныхъ. Тунисія, слѣдовательно, есть страна геологически юная. Что же касается поверхностнаго, растительнаго слоя земли, то онъ весь состоитъ изъ наносовъ новаго времени, съ преобладаніемъ мѣстами желтоватыхъ песка и супеси, мѣстами красноватыхъ суглинка и глины. Тамъ, гдѣ почва горизонтальна или слабо поката, въ ней, какъ и въ южно-русскихъ степяхъ, есть не мало растительнаго перегноя, обусловливающаго сильную ея плодородность. Судя по тому, что во время владычества римлянъ Африка, т.-е. Тунисія, была одною изъ житницъ Рима, наравнѣ съ Сициліей и Египтомъ, нужно думать, что тогда, т.-е. за двѣ тысячи лѣтъ до нашего времени, почва была еще плодороднѣе, т.-е. богаче гумусомъ, да и влажностью, чѣмъ теперь. Вырубка лѣсовъ по вершинамъ горъ повела, разумѣется, къ смытію съ этихъ вершинъ плодоноснаго слоя, оголенію скалъ и быстрому стоку съ нихъ въ низменности дождевыхъ водъ. Отъ этого наружность тунисскихъ горъ напоминаетъ отчасти оренбургскій Уралъ и сосѣднія ему Мугоджары.
Осадочное образованіе геологическаго остова Тунисіи уже заранѣе заставляетъ предполагать рѣдкость или даже отсутствіе въ ней рудныхъ богатствъ; и въ самомъ дѣлѣ, страна ихъ почти не имѣетъ. А что всего хуже, въ ней доселѣ не найдено каменнаго угля, такъ что обработка рудъ, если бы таковыя и нашлись, почти невозможна. Римляне, повидимому, когда-то добывали золото изъ рудъ въ горахъ Атласа, около Айяки, гдѣ сохранились слѣды ихъ горныхъ работъ, но нынѣ эта мѣстность не производить ничего. Признаки золота были замѣчены во многихъ песчаныхъ наносахъ, напримѣръ, даже у Гулетты, при входѣ въ Тунисское озеро, или въ долинѣ Меджерды, но все это слишкомъ бѣдно, чтобы покрывать изержки добыванія. Свинецъ и цинкъ суть единственные металлы, которые добывались при занятіи страны французами; они продолжаютъ вырабатываться и теперь, но въ какомъ количествѣ? За 1887 годъ перваго выплавлено 1,300 тоннъ, второго -- около 2,100 тоннъ. И это еще подъ руководствомъ европейскихъ (итальянскихъ) инженеровъ. Французы въ послѣдніе годы разыскали нѣсколько десятковъ мѣсторожденій цинка и свинца, но вездѣ разработка рудъ и выплавка металловъ представляетъ невыгодныя условія или даетъ предпринимателямъ барыши небольшіе. Желѣзныя руды, въ видѣ окисловъ металла, находятся въ сѣверо-западной части страны, между Аинъ-Драганомъ и Тебурдою, т.-е. въ какихъ-нибудь 20--25 верстахъ отъ моря; ихъ разрабатывали еще римляне, а теперь на разработку ихъ даны двѣ концессіи, но пока о результатахъ эксплуатаціи отчетовъ нѣтъ, равно какъ и объ открытіи условленныхъ желѣзныхъ дорогъ отъ рудниковъ къ морю. Богатыя мѣсторожденія желѣза извѣстны еще въ Джерадѣ, въ Джебельзериссѣ и Мериджѣ, но о разработкѣ ихъ пока нѣтъ и рѣчи. Сверхъ недостатка топлива, всѣ тунисскіе рудники встрѣчаютъ недостатокъ въ опытныхъ рабочихъ и искусныхъ металлургистахъ. Постояннѣе другихъ минеральныхъ богатствъ добывается мраморъ, большею частію цвѣтной: розовый, фіолетовый, желтый разныхъ оттѣнковъ и проч. Его добыча дѣлалась еще римлянами и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ имѣетъ важность доселѣ, наприм., въ горахъ Искёль, Джидиди, Азизъ, Клабъ и Шемту, въ Устѣ, вблизи Туниса, между Тунисомъ и Загуапомъ и проч. Пріиски въ Шемту самые богатые; ихъ пробовала эксплуатировать одна бельгійская компанія, но, проработавъ болѣе года, въ 1888--89 г., бросила, потому что доставка мраморныхъ плитъ къ морю, за 170 верстъ, обходилась дорого.
Повторяемъ, минеральное царство не богато въ Тунисіи. Это страна по самой природѣ своей земледѣльческая, притомъ, въ обоихъ главныхъ направленіяхъ этого рода дѣятельности -- обработкѣ растительныхъ продуктовъ и разведеніи стадъ. Въ общихъ чертахъ можно сказать, что сѣверная половина страны есть ея житница, а южная -- скотный дворъ, но не безъ отступленій отъ этого правила. Культурная растительность имѣетъ въ Тунисіи главными представителями: пшеницу, кукурузу, ячмень, въ небольшомъ количествѣ овесъ, разведенный недавно, и просо; затѣмъ общіе съ южною Франціей овощи и, изъ волокнистыхъ растеній, хлопокъ, коноплю, крапиву и альфу, т.-е. особый видъ ковыля, составляющій большое богатство въ мѣстностяхъ степныхъ, подъ зерновые хлѣба негодныхъ. Альфа есть растеніе столь же характеристическое для Тунисіи, какъ и финиковая пальма, разводимая, главнымъ образомъ, на югѣ страны, по оазисамъ съ искусственнымъ орошеніемъ. Оливковыя деревья изобильны (до 10.000,000 корней) въ сѣверной половинѣ Тунисіи, гдѣ также находятся всѣ плодовыя деревья южной Европы: абрикосовыя, миндальныя, вишневыя, гранатныя, фиговыя, лимонныя и апельсинныя. Лѣса страны, сосредоточенные въ полосѣ Телля, слагаются изъ дубовъ, вязовъ, ясеней, смолистыхъ пиній и негніючки (туйи), которые даютъ много хорошаго строевого матеріала. Виноградъ былъ въ пренебреженіи у мусульманъ, но съ водвореніемъ европейцевъ, особенно итальянцевъ и французовъ, не только виноградарство, но и винодѣліе сдѣлали большіе успѣхи. Я назову изъ французскихъ винодѣловъ: Потэна, Пика и Леруа-Больё (писателя-экономиста), Кретэ, Жери, Савиньона, Гёмбера и особенно двѣ компаніи: въ Эпфидѣ, по прибрежью моря, сѣвернѣе Суссы, и въ Сиди-Тафетѣ. Не знаю, пускаютъ ли эти винодѣлы свои издѣлія подъ собственнымъ именемъ, въ нетронутомъ видѣ, или отсылаютъ ихъ во Францію, для передѣлки въ сорта общеизвѣстные; но, во всякомъ случаѣ, тунисское вино есть уже величина замѣтная на южно-французскихъ рынкахъ, а, слѣдовательно, и вообще въ Европѣ. Французское правительство сильно поощряетъ тунисское винодѣліе, и уже въ 1886 году о немъ былъ составленъ подробный отчетъ, изъ котораго видно, между прочимъ, что для начала виноградарства въ Тунисѣ достаточно издержать 510 франковъ, чтобы гектаръ дрянныхъ зарослей обратить въ виноградникъ, способный черезъ три года приносить отъ 1,200 до 1,800 франковъ годового дохода. Разумѣется, издержки на уходъ за виноградными лозами, всегда довольно значительныя, должны быть вычитаемы изъ этихъ суммъ. Число финиковыхъ пальмъ во всей Тунисіи достигаетъ до двухъ съ половиною милліоновъ, а вѣсъ снимаемыхъ съ нихъ ежегодно финиковъ простирается до 21,000 квинталовъ высшаго сорта (въ коробочкахъ) и до 850,000 квинталовъ обыкновенныхъ, всего на сумму до 8.000,000 франковъ."Обыкновенными финиками питается значительная часть туземнаго населенія, особливо арабы. Съ введеніемъ европейскихъ культуры и обычаевъ улучшаются въ странѣ сорта табаку, но вывозится его мало.
Уже Саллюстій сказалъ, что Африка, т.-е. теперешняя Тунисія, благодатна для посѣвовъ и хороша для стадъ; въ самомъ дѣлѣ, скота здѣсь много. Только не всѣ породы его хороши; быки и коровы, наприм., мелки, такъ что быкъ даетъ какихъ-нибудь 16 пудовъ мяса, а корова лишь по 2 или даже по 3 бутылки молока въ день, да и то въ первые только полгода послѣ отеленія. Но тѣхъ и другихъ можно откармливать на убой мѣстными травами въ самое короткое время. Лошади тоже мелки, потому что туземцы употребляютъ ихъ на работу слишкомъ молодыми: съ полуторагодового возраста, иногда даже съ годового. Притомъ, между массою коренного населенія страны, т.-е. берберами, мало охотниковъ до коневодства и до верховой ѣзды: эти люди предпочитаютъ разводить коровъ и особливо овецъ, которыя, сверхъ мяса и сала въ большомъ курдюкѣ, даютъ обильную шерсть. Французы, нуждающіеся въ хорошихъ лошадяхъ для войскъ и для домашняго обихода, попробовали завести конскій заводъ въ Сиди-Табетѣ, но пока тамъ выкормка этихъ животныхъ обходится очень дорого. Да и программа, навязанная казною заводчикамъ, ради разведенія лишь извѣстныхъ породъ, трудно исполнима по мѣстнымъ условіямъ. Я думаю, что наши степныя лошади, привыкшія ходить табунами, по волѣ, могли бы очень хорошо аклиматизоваться въ Тунисіи и дать хорошую породу скакуновъ, если не отличныхъ статей, то крѣпкихъ и съ нѣжною Шерстью на кожѣ. О дикихъ животныхъ почти не стоитъ говорить, потому что ихъ мало, хотя встрѣчаются еще львы, пантеры, гіены, шакалы, рыси, антилопы, горные бараны, кабаны, дикобразы и проч. Изъ низшихъ представителей фауны назовемъ саранчу, иногда залетающую съ границъ Сахары и поѣдающую посѣвы, но она, повидимому, здѣсь рѣже, чѣмъ въ Алжиріи. У береговъ Тунисіи рыболовство неважно, но за то мѣстами производится ловля кораловъ и губокъ, чѣмъ особенно занимаются итальянцы.