Сенковский Осип Иванович - Письма к А. В. Никитенко

Шаронова А. В. [Предисловие: О. И. Сенковский в письмах к А. В. Никитенко (1833--1848)] // Пушкин: Исследования и материалы / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). -- СПб.: Наука, 2004. -- Т. XVI/XVII. -- С. 398--399.

http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isg/isg-3982.htm

В Рукописном отделе Пушкинского Дома хранится коллекция писем (62) О. И. Сенковского к А. В. Никитенко,1 относящихся к 1833--1848 гг. Это было время подготовки к печати т. 1 журнала "Библиотека для чтения" (под редакцией Сенковского), которая началась, по-видимому, осенью 1833 г., и издания дальнейших его томов, -- время, отчасти совпавшее с периодом цензорства Никитенко (апрель 1833 -- июль 1848 г.). Вероятно, письма готовились к публикации, так как все они пронумерованы и в деле хранятся писарские копии 43 из них.2 Два письма3 были впоследствии полностью опубликованы В. А. Кавериным4 и Н. В. Швецовой.5 Представляется важным введение в широкий научный оборот значительной части этой коллекции.6 Во-первых, от обширного эпистолярия Сенковского практически ничего не осталось: за исключением большой коллекции писем к А. В. Старчевскому конца 1840--1850-х гг.,7 все известные нам собрания содержат 2--3, редко 7 его писем. Огромный редакторский и личный архив, по свидетельству Старчевского, был уничтожен самим писателем, чтобы его не опубликовала А. А. Сенковская после его смерти8 (Сенковский резко отрицательно относился к "преданию печати" "безжалостным потомством" "всех лоскутков бумаг" известных людей).9 Во-вторых, в отличие от разбросанных по архивам отдельных писем материалы Пушкинского Дома имеют широкий временной и тематический диапазон. В этом диапазоне особенно интересны, с нашей точки зрения, два больших периода издания "Библиотеки для чтения", в которые А. В. Никитенко был постоянным цензором журнала: первый -- от подготовки первого тома журнала осенью 1833 г. до конца 1837 г.; второй -- с 1844 г. по 1848 г.10 Из 91 тома "Библиотеки для чтения" Сенковского он цензуровал 53. Сенковский обращается к Никитенко также и как к цензору своих и чужих книг.

Несомненна информативность этого материала для истории русской журналистики и цензуры; вместе с тем он важен и для характеристики личностей адресанта и адресата. Публикуемые письма говорят о том, что в течение долгих лет тесного сотрудничества между цензором и редактором журнала сложились неплохие личные отношения, несмотря на случавшиеся иногда размолвки и следовавшие за ними периоды охлаждения. Можно говорить даже об особой форме приятельства между ними. Сенковский пишет Никитенко не только как цензору, но и как своему автору и сотруднику, как давнему приятелю, человеку пусть и не самому близкому, но верному и надежному. Желанием упростить отношения с цензором, сведя их к неформальным отношениям двух коллег и приятелей, объясняются призыв содействовать предприятию (т. е. по сути сотрудничать с журналом) и многократные просьбы не отдавать материалов в Цензурный комитет, решать все спорные вопросы между собой, полагаться на честное слово. Вся эта тактика имела одну цель -- быстрое разрешение цензурных проблем, необходимое для обязательного выхода первого числа каждого месяца новой книжки "Библиотеки для чтения". Этой цели приносились в жертву зачастую и неприкосновенность авторского замысла, и полнота журнальных материалов. Мысль о том, что цензор и редактор журнала не враги, а коллеги, совместно трудящиеся на благо отечественного просвещения, была равно близка и Сенковскому (весьма либеральному в свое время цензору), и Никитенко. Возникновение доверительных отношений с цензором было, таким образом, связано не только с необходимостью обеспечить успешный ход журнального процесса, но и с характерами и убеждениями адресанта и адресата (см. запись в дневнике Никитенко об "ожесточенных прениях с Сенковским" по поводу исключения некоторых фраз в его "Записках домового": "Он восстал, но в заключение уступил мне, однако не столько как цензору, сколько приятелю, который убеждал его со стороны вкуса и приличия. Мы расстались вполне миролюбиво"11). Часто в записях Никитенко мы встречаем мысли, созвучные высказываниям Сенковского (см., например, письмо 31), -- очевидно, доводы их автора казались цензору убедительными. Не случайно Никитенко не захотел быть цензором "Современника": "...с Пушкиным слишком тяжело иметь дело",12 но долгие годы был цензором "Библиотеки для чтения". После многих лет общения он сохранил к Сенковскому уважение. Проскальзывающие, несмотря на комплименты и уступчивость, в письмах редактора иронические, а временами и высокомерные нотки не оставили у Никитенко неприязненного чувства, которое, к сожалению, часто возникало у людей, общавшихся с Сенковским, и мешало дальнейшему сближению, оставляя его в одиночестве, литературном и личном. В письмах редактора ярко отразились непрерывность всепоглощающего журнального процесса и страстная, "опрометчивая"13 натура их автора. И, конечно, эти письма становятся еще более интересными, если рассматривать их вместе с другими письмами Сенковского, так как предоставляют возможность увидеть не только явное, но и тайное, узнать, что говорится автором о цензоре и цензором об авторе, как отличается отношение редактора к исправлению чужих и своих произведений.

Необходимое предваряющее замечание к комментарию: "Библиотека для чтения" выходила ежемесячно книжками, которые потом по две переплетались в тома. Таким образом, в год выходило 12 книжек, или 6 томов (кроме 1834 г.: 12 книжек, но 7 томов, так как тома 1 и 6 состоят из одной книжки). Нумерация страниц шла внутри тома раздельно по каждому из 7 отделений. По номеру книжки и дате цензурного разрешения, указываемых в примечаниях, устанавливается время подготовки материалов журнала. Обычно это месяц, предшествующий выходу книжки (так, например, февральская книжка готовилась в январе, и т. д.). Письма датируются на основании публикации упомянутых в них художественных произведений и статей в журнале Сенковского.

Сноски

1 ИРЛИ, д. 18671, л. 1--110.

2 Там же, л. 111--154.

3 Там же, л. 76--77 (письмо 43) и л. 84--85 (письмо 47).

4 См.: Каверин В. А. Барон Брамбеус: История Осипа Ивановича Сенковского, журналиста, редактора "Библиотеки для чтения". Л., 1929. С. 59--61 (далее: Каверин). Кавериным опубликованы также несколько отрывков из писем Сенковского (см. комментарий к письмам 1, 19, 20, 31).

5 См.: Литературное наследство. М., 1952. Т. 58. С. 114, 116.

6 За пределами данной публикации остались два упомянутых выше напечатанных письма; шесть писем, характеризующих малоизученный период издания "Сына отечества" 1839--1841 гг. под редакцией А. В. Никитенко и нуждающихся, как нам представляется, в отдельной публикации, а также короткие записки, не имеющие научного интереса.

7 ИРЛИ, ф. 583, д. 43, 44, 616.

8 Сенковский "поставил себе за правило уничтожать все письма, кем бы ни было и о чем бы то ни было писанные к нему" (Старчевский А. В. Последние десять лет жизни барона Брамбеуса (Осипа Ивановича Сенковского) // Наблюдатель. 1884. No 8. С. 221--222). По мнению Старчевского, часть писем Сенковского из общего огромного их количества могла сохраниться у наследников Кукольника, Волкова, Бенедиктова и других сотрудников журнала, -- на издание его писем "потребовалось бы не менее десяти томов" (Там же. С. 223--224).

9 Рус. старина. 1890. Т. 67, No 8. С. 319--321 (письмо О. И. Сенковского к Е. Н. Ахматовой от 10 июня 1843 г.).

10 В 1837--1843 гг. цензорами "Библиотеки для чтения" (тома 26--61) преимущественно были: А. И. Фрейганг, П. А. Корсаков, А. Н. Очкин, а также С. С. Куторга, А. Л. Крылов, П. И. Гаевский, В. П. Лангер, Е. И. Ольдекоп. Отдельные тома (36, 53) цензуровал и А. В. Никитенко.

11 Никитенко А. В. Дневник. М., 1955. Т. 1. С. 176.

12 Там же. С. 180.

13 Там же. С. 133, 135.

Письмо Никитенко А. В., 15 августа 1833 г.

15 августа 1833 г. С.-Петербург

Милостивый государь Александр Васильевич,

Принимаю смелость рекомендовать Вам подателя этой записки, г. Есипова,1 молодого литератора с дарованиями, служащего по Комитету ценсуры иностранной и которого успехами я очень интересуюсь. Он перевел известный роман Виктора Гюго, первый из его романов по времени издания, под названием "Ган Исландец". Будучи ценсором,2 я одобрил его к печати: теперь он скоро выйдет в свет и требует только выпускного билета. Сделайте одолжение, примите на себя труд рассмотреть его и выдать билет. Г. Есипов боится, чтоб другой ценсор, если это сочинение будет рассматриваемо вновь, не наделал ему излишних придирок, что легко может случиться от невежд и лицемеров.3 Вы сами удостоверитесь, что роман есть самый невинный: он написан еще в то время, когда автор имел более стыда и нравственного чувства, чем теперь. Даже Вы приметите, что в нем нет никакой цели, ни нравственной, ни безнравственной. Это простой рассказ и отзывается крайнею юностью сочинителя, не имеющего еще никаких решительных мнений. Характеристика его состоит единственно в накоплении трупов и черепов и мрачных картинах дикой природы. Страсти в нем очень слабо обрисованы.

С истинным почтением и преданностью имею честь быть, милостивый государь, Вашим покорнейшим слугою.

Сенковский.

15 авг.<уста>.

Завтра я приеду к Вам в Ценсурный комитет: привезу мое "Путешествие"4 и желаю повидаться как с Вами, так и с попечителем.5 Вообразите, какая неприятность: мы ошиблись в расчете: я писал эти "Путешествия" для "Новоселия", и мы рассчитывали, что все 3 составят только 12 листов печати: теперь выходит, что их будет 25, и я принужден напечатать их особою книжкою, а для "Новоселия" состряпать что-нибудь другое.6 Это лишняя работа, а у меня времени так мало.

Хранится: л. 61--62 (No 35).

Год устанавливается по упоминанию готовившейся к печати ч. 2 "Новоселья" (ценз. разр. -- 18 апр. 1834 г.).

Отрывок из постскриптума опубликован: Каверин. С. 173.

1 Имеется в виду Григорий Васильевич Есипов (о нем см.: Русские писатели. 1800--1917: Биогр. словарь. М., 1992. Т. 2. С. 245--246). Его перевод романа В. Гюго "Ган Исландец" (Han d'Islande. Paris, 1832) был опубликован в 1833 г. Небольшую положительную рецензию на него см.: Б-ка для чтения. 1834. Т. 1. Отд. 6. С. 47.

2 О. И. Сенковский с 1828 по апрель 1833 г. занимал должность цензора в С.-Петербургском цензурном комитете. А. В. Никитенко был назначен цензором на его место (РГИА, ф. 772, оп. 1, д. 539; ф. 777, оп. 1, д. 1199).

3 Небезосновательность опасений Есипова и Сенковского доказывает история, произошедшая чуть позже с книгой И. Яковенко "Революция в Молдавии и Валафии". В рукописи она была разрешена Сенковским-цензором, но вызвала сомнения другого цензора -- А. Л. Крылова, пытавшегося воспрепятствовать ее публикации. Вопрос разрешило Главное управление цензуры, потребовавшее лишь изменения названия и исключения некоторых "официальных актов" (РГИА, ф. 777, оп. 27, д. 27, л. 55 об. -- 56, 77--77 об.).

4 Имеются в виду "Фантастические путешествия Барона Брамбеуса" (СПб., 1833).

5 Речь идет о попечителе С.-Петербургского цензурного округа (1832--1842), председателе С.-Петербургского цензурного комитета князе Михаиле Александровиче Дондукове-Корсакове (1794--1869).

6 В сборнике "Новоселье" (СПб., 1834. Ч. 2) были опубликованы следующие произведения О. И. Сенковского: "Чин-Чун, или Авторская слава" (С. 9--44), "Счастливец. Восточная повесть" (С. 81--106), "Похождения одной ревижской души" (С. 130--236).

Письмо Никитенко А. В., 25 сентября 1833 г.

25 сентября 1833 г. С.-Петербург

Милостивый государь Александр Васильевич,

Смирдин1 сообщил мне, что Вы желали видеться со мною по случаю некоторых перемен, которые находите Вы нужным сделать в его объявлении.2 Я очень сожалею, что время никак не позволяет мне этого удовольствия, и прошу Вас сделать самим те перемены, какие сочтете Вы уместными, или указать их, то они будут сделаны. Но возвратите Смирдину программу, ему нужно напечатать к 1 числу около 20 000 . 25, кн. 1. Отд. 6. С. 1--3). Возможно, речь идет о поэме "Древний и новый человек", публикация которой в журнале была запрещена в марте 1836 г. "Несмотря на чистоту и справедливость основной мысли сего сочинения" (нравственная победа христианства над язычеством) и варианты исправлений, предложенные автором, А. В. Никитенко, Комитет и министр не разрешили напечатать его, так как борьба Прометея с богами могла ассоциироваться с восстанием против властей: "борьба сия притом выражена слишком сильно"; цензоры также не одобрили заимствования автором идей и многих выражений из Библии и священных гимнов. Резолюция Уварова от 27 марта 1836 г.: "Лучше сей пьесы не печатать" (РГИА, ф. 772, оп. 1, д. 867, л. 2).

4 Имеется в виду повесть М. Н. Загоскина "Кузьма Рощин, истинное происшествие" (Б-ка для чтения. 1836. Т. 16, кн. 1. Отд. 1. С. 17--105). В письме Загоскину от 1 июля 1836 г. (см.: Рус. старина. 1902. Т. 111. No 7. С. 90--92) Сенковский дает "полный отчет во всем, что приключилось" с его "превосходной былью" в цензуре: "...вся вторая часть "Рощина" была обречена ценсурою запрещению (по причине описания бунта. -- А. Ш.), а без второй части первая не могла быть напечатана". Но драматический рассказ редактора о мучительной борьбе за публикацию повести Загоскина, в которой был и момент отчаяния, когда он уже "хотел приказать разобрать набор", и которая все же закончилась победой -- выходом повести, хотя и в измененном виде, по-видимому, не впечатлил Загоскина, и до 1844 г. он своих сочинений в "Библиотеку для чтения" не отдавал, несмотря на постоянные комплиментарные рецензии о его произведениях в журнале, в которых отмечался особый, русский талант рассказчика: "золотое перо", "наш любимый романист" (1834. Т. 1. Отд. 6. С. 44--46; 1836. Т. 16, кн. 1. Отд. 5. С. 1--28; 1837. Т. 23, кн. 1. Отд. 6. С. 11--12; 1838. Т. 31, кн. 1. Отд. 6. С. 11--13; 1840. Т. 38, кн. 1. Отд. 6. С. 6--11; 1841. Т. 47, кн. 1. Отд. 6. С. 3). См. также письмо Сенковского Загоскину от 6 февраля 1840 г. с уверением в неизменной дружбе: "...противное было бы для меня слишком тягостно" (Рус. старина. 1902. Т. 111. No 7. С. 92--93). В 1835 г. аналогичная история произошла с публикацией повести Загоскина "Три жениха. Провинциальные очерки" (Б-ка для чтения. 1835. Т. 10, кн. 1. Отд. 1. С. 25--100). Тогда Сенковскому удалось добиться понимания автора. В письме Загоскину от 6 мая 1835 г. редактор рассказывает, как до кровавых слез страдал он, когда принесли к нему "ее <повесть> всю помаранную красными чернилами", как, "пристрастившись к <...> повести, как к собственному дитяти <...> старался отстоять всякое слово" и с помощью титанических усилий "спас по крайней мере смысл <...> сочинения" (Рус. старина. 1902. Т. 111. No 7. С. 87--90). Сохранился черновой вариант ответа Загоскина (РНБ, ф. 291 (Загоскин), д. 37).

Сноски

а Текст поврежден.

Письмо Никитенко А. В., сентябрь 1836 г.

Сентябрь 1836 г. С.-Петербург

Почтеннейший Александр Васильевич, Вы перепортили мне в "Летописи" статью о "Нумерации домов"1 совсем напрасно. Вы, верно, думали, что эта книга официяльна. Ничего не бывало; это частная и несчастная спекуляция чиновников канцелярии военного губернатора, которые думали заработать и между тем потеряли. Я обещал им поддержать их творение, потому что оно не продается, а Смирдин из угождения им принужден был купить несколько сот экземпляров. Вот вся история. Этой невинной книжки нельзя поддержать иначе как иперболами и шутками: что сказать об ней сериозно? Сериозно можно сказать только, что они потеряли печать и бумагу. Надо оказать услугу этим добрым людям, которые хотели быть литераторами посредством "Нумераций", и похвалить книгу с той стороны, с которой она может продаваться.

Ваш преданный

Сенковский.

На обороте: Отправьте эту записку с ценсорскими листами.

Хранится: л. 82--83 (No 46).

Датируется по времени подготовки к печати т. 18, кн. 2 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 30 сент. 1836 г.), где была опубликована статья "Нумерация домов".

1 Имеется в виду статья "Нумерация домов" (Б-ка для чтения. 1836. Т. 18, кн. 2. Отд. 6. С. 55--56; без подписи).

Письмо Никитенко А. В., февраль 1837 г.

Февраль 1837 г. С.-Петербург

Почтеннейший Александр Васильевич,

Вы получите критику о книге Данилевского "Описание похода во Францию 1814 года".1 Я боюсь, чтобы Вы в чем-нибудь не затруднились, так как это дела военные, и спешу Вас уведомить, что эту статью писал я сам, употребляя везде точные слова автора, высочайше утвержденные. Для Вашего спокойствия я даю Вам мое честное слово, что нет в этой статье ни одного выражения, ни одного обстоятельства, которого бы не было в его книге. Я старался везде рассказывать словами автора, до такой степени, что, где он говорит "победа", "сражение", "поражение", "низложение", я употребляю те же слова. Все это делал я нарочно для того, чтобы и Вам, и мне спать покойно и чтобы Вас не затруднить. Можете полагаться смело на мою осторожность.

В статье "Несчастие",2 которую Вы ко мне прислали с замечанием, что неловко вводить Сенат в повесть и говорить о деле, проигранном в Сенате, и о поклонах этого человека сенатским, я отовсюду исключил "Сенат", так что его и следу не осталось, хотя этим уничтожился весь анекдот, впрочем справедливый. Места, которые Вы помарали, я, само собою разумеется, уничтожил. Вместо "Сената" я поставил "Исакьевский мост", отчего рассказ сделался чище невской воды.

Я прохворал две недели и не только не выздоровел, но мне еще стало хуже. Вчера я ощутил сильную лихорадку. Сегодня она меня не покидает. Я не в состоянии выходить со двора и хлопотать. Сделайте мне дружеское одолжение, не задержите корректур последних листов, чтобы книжка могла быть готова завтра к двенадцати часам.

Вам душевно преданный

Сенковский.

Хранится: л. 41--42 (No 24).

Датируется по времени подготовки к печати т. 21, кн. 1 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 3 марта 1837 г.), где были опубликованы рецензия на книгу А. И. Михайловского-Данилевского и повесть А. А. Ивановского "Несчастие".

1 Речь идет о рецензии, посвященной "Описанию похода во Францию в 1814 году" А. И. Михайловского-Данилевского (Б-ка для чтения. 1837. Т. 21, кн. 1. Отд. 5. С. 1--40). По атрибуции А. Е. Шикло, статья принадлежит Н. А. Полевому (см.: Шикло А. Е. Исторические взгляды Н. А. Полевого. С. 206); по атрибуции А. В. Старчевского (см.: ИРЛИ, ф. 583, д. 31, л. 20) -- О. И. Сенковскому (последняя атрибуция подтверждается содержанием данного письма).

2 Имеется в виду повесть А. А. Ивановского "Несчастие" (Б-ка для чтения. 1837. Т. 21, кн. 1. Отд. 1. С. 49--64). Повесть действительно стала "чище невской воды", так как в результате изъятия запрещенных отрывков потеряла всякий смысл: молодой человек стоит возле здания Сената и кланяется всем идущим по Исаакиевскому мосту со стороны Васильевского острова, около него появляется другой чудак и рассуждает при скоплении зевак о том, что есть "несчастие", на примерах из русской истории XVIII в. (возвышение и падение людей, а именно А. Д. Меншикова, Б.-Х. Миниха, А. И. Остермана, А. П. Бестужева-Рюмина, строивших дома на этом месте).

Письмо Никитенко А. В., 22 марта 1837 г. (?)

22 марта 1837 г. (?) С.-Петербург

Милостивый государь, Александр Васильевич,

Я виноват, что не предупредил Вас, что стихотворение Глинки о Пушкине было уже у министра и подписано в рукописи ценсором Петром Александровичем Корсаковым и что оно набрано по рукописи проценсурованной и снабженной печатью Комитета. Поэтому я покорнейше прошу Вас вырезать эту статью ножницами из корректурных листов, а остальное подписать и возвратить. На обертке журнала мы выставим подписи двух ценсоров, Вашу и Петра Александровича,1 и дело будет с концом. Вам не нужно будет понапрасно таскатьа по дурной дороге и ждать доклада у г. министра. Согласны ли Вы на это? Если согласны, то напишите одно слово ко мне. Да, впрочем, Вам иначе и нельзя сделать: мне кажется, что для Вас самих неловко переценсуровывать то, что уже одобрено Вашим товарищем. Всего лучше выставить две подписи, и тогда suum cuique.б

Вам душевно преданный

Сенковский.

22 янв<аря>, 1827.в

Хранится: л. 1--2 (No 1). Внизу л. 1 запись карандашом неизвестной рукой: "Стих Глинки напечатать, но двух подписей ценсурных не надо".

В дате письма описки: не 1827, а 1837 г., не 22 января, а, возможно, 22 марта, учитывая время подготовки к печати т. 21, кн. 2 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 30 марта 1837 г.), где было опубликовано стихотворение Ф. Н. Глинки "Воспоминание о поэтической жизни Пушкина".

1 Стихотворение Ф. Н. Глинки "Воспоминание о поэтической жизни Пушкина" (Б-ка для чтения. 1837. Т. 21, кн. 2. Отд. 1. С. 85--91) готовилось также к изданию отдельной книгой и в связи с этим проходило цензуру (ценз. разр. -- 11 февр. 1837 г.). Отдельное издание вышло не позднее мая 1837 г. (рецензия: Б-ка для чтения. 1837. Т. 22, кн. 2. Отд. 6. С. 4; ценз. разр. -- 30 мая 1837 г.). Обозначение имен двух цензоров в журнале появилось несколько позже (см. об этом и о П. А. Корсакове примеч. 3 к письму 24).

Сноски

а Так в рукописи.

б каждому свое (лат.)

в Так в рукописи.

Письмо Никитенко А. В., май 1837 г.

Май 1837 г. С.-Петербург

Почтеннейший Александр Васильевич, Вы меня ужасно расстроили, удержав всю статью "Бал в Подолии и Пир на Кавказе". Я не знаю, чем заменить ее; и время так коротко. Но если препятствие состоит в польском мятеже, о котором здесь говорится в первой части, то во второй части статьи, "Пир на Кавказе", нет никакого мятежа. Я думаю, что эта вторая половина может быть пропущена: она совершенно невинна.1 Там было, в конце, упомянуто имя Мержеевича <нрзб>:2 я его уничтожил, тем более что и без него можно обойтись. П. А. Корсаков3 согласен на пропуск этой второй части. Я надеюсь, что и Вы согласитесь и подпишете ее, как он уже подписал.

Душевно Вам преданный

Сенковский.

Бога ради, не вносите в другой раз статей "Б<иблиотеки> для ч<тения>" в Комитет. Марайте что угодно. А если нельзя пропустить всей статьи, напишите ко мне пару слов. Я уничтожу статью или изменю ее совершенно, но я не желаю подвергать статей суждению Комитета.

Хранится: л. 36--37 (No 21).

Датируется по времени подготовки к печати т. 22, кн. 2 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 30 мая 1837 г.), где была опубликована повесть "Пир на Кавказе".

1 См.: Джегитов. Пир на Кавказе // Б-ка для чтения. 1837. Т. 22, кн. 2. Отд. 1. С. 119--132. Псевдоним "Джегитов" (как и псевдоним "П. Глебов", также встречающийся в "Библиотеке для чтения") в 1830-е гг. использовал Н. П. Титов (см.: Временник Пушкинской комиссии. 1981. Л., 1985. С. 154--159), но принадлежит ли ему данная статья, сказать с уверенностью нельзя.

2 В конце повести рассказчик слышит упоминание о М* и, уверившись, что это его знакомый, подольский помещик, спешит к нему. Контекст говорит об опущенном начале статьи.

3 П. А. Корсаков (1790--1844) был назначен вторым цензором "Библиотеки для чтения" на заседании Комитета 13 апреля 1837 г., где и было принято постановление о двух цензорах для журналов (см.: РГИА, ф. 777, оп. 27, д. 30, л. 18 об.). Однако в своем дневнике Никитенко утверждает, что для "Библиотеки для чтения" он "получил Гаевского" (Никитенко А. В. Дневник. Т. 1. С. 200).

Письмо Никитенко А. В., 23 или 30 июня 1837 г.

23 или 30 июня 1837 г. С.-Петербург

Милостивый государь, Александр Васильевич,

Прац1 в отчаянии, что Вы ему так долго не возвращаете конца повести "Женщина-писательница".2 Я прибегаю к Вашей благосклонности: сделайте одолжение, возвратите ему этот конец, который нужно печатать, потому что за ним остановилось несколько листов. Я сам бы приехал просить Вас о том, но нездоров: я принужден был переехать с дачи в город, чтобы мой доктор мог приходить ко мне почаще, и очень страдаю.

Полагаясь на Ваше дружеское ко мне расположение, я еще раз повторяю мою <просьбу> и прошу Вас быть уверенным в моей совершенной преданности.

Сенковский.

Среда.

На обороте: Смертельно нужное.

Хранится: л. 34--35 (No 20).

Датируется по времени подготовки к печати т. 23, кн. 1 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 30 июня 1837 г.), где была опубликована повесть Н. Н. Веревкина "Женщина-писательница", и по указанию в письме дня недели. В июне 1837 г. среда приходилась на 2, 9, 16, 23 и 30 числа. Судя по содержанию письма наиболее вероятны 23 или 30 июня.

1 Э. Прац -- владелец типографии, в которой печаталась "Библиотека для чтения" в 1836--1839 гг. (т. 14--37).

2 Имеется в виду повесть Н. Н. Веревкина (псевдоним: "Рахманный") "Женщина-писательница" (Б-ка для чтения. 1837. Т. 23, кн. 1. Отд. 1. С. 17--134).

Письмо Никитенко А. В., сентябрь 1837 г.

Сентябрь 1837 г. С.-Петербург

Очень благодарен Вам, почтеннейший Александр Васильевич, что Вы написали мне о Бардовском. Я переменил и сказал, что только можно было сказать в его пользу. Но, между нами, его "География" -- настоящий хаос: ни системы, ни методы, ни толку. Имена собственные перековерканы до того, что узнать их нельзя. Я читал ее прежде, хоть то, что сказано было об ней, сказано не мною.1

В "Разных известиях" Вы найдете статейку2 о тайном корреспонденте "Берлинских ведомостей", подлеце, которого прогнали из шпионов за глупость и вздорные статьи. Этот дурак, которого имени я не знаю, написал недавно в "Берлинских ведомостях" величайшие глупости о России по случаю ссыльных в Сибирь. Статистику ссыльных составляли у Сперанского;3 трудился над нею директор Величкин. Сперанский ужасно был взбешен, присылал ко мне Величкина просить, чтобы порядочно отделать этого дурака, и потом просил меня сам об этом. Статейка эта, следственно, сделана по их желанию. Так как он исходатайствовал у государя позволение напечатать эту "Статистику" и как они хотят издать сведения о ссыльных за десять лет, то для них очень важно, я полагаю, остановить эти толкования. Вот история, которую я Вам сообщаю по секрету для Вашего сведения о поводах к статейке. Я думаю, что, зная причину, Вы не затруднитесь пропустить ее.

Сенковский.

Хранится: л. 57--58 (No 33).

Датируется по времени подготовки к печати т. 24, кн. 2 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 30 сент. 1837 г.), где были опубликованы рецензия на "Всеобщую географию" В. С. Бардовского и статья Сенковского в "Разных известиях".

1 Василий Степанович Бардовский (1804--1874) -- директор Первой петербургской гимназии. Рецензию на его "Всеобщую географию, для первоначального преподавания, составленную по Гольтье, Бальби и Мальт-Бруну" (СПб., 1837) см.: Б-ка для чтения. 1837. Т. 24, кн. 2. Отд. 6. С. 50--51. В рецензии отмечалось, что книга "нуждается в системе и могла б быть яснее", но "автор ее, сколько нам известно, один из лучших практических преподавателей", при втором издании "придаст ей более методы". Автор статьи -- Н. А. Полевой (по атрибуции А. Е. Шикло; см.: Шикло А. Е. Исторические взгляды Н. А. Полевого. С. 207).

2 Статью в "Разных известиях" (подразделе отд. 6 "Литературная летопись"), написанную Сенковским, см.: Б-ка для чтения. 1837. Т. 24, кн. 2. Отд. 6. С. 64--67. В предыдущих томах (т. 22, кн. 2. Отд. 6. С. 69 -- анонс; т. 23, кн. 2. Отд. 6. С. 74--75 -- рецензия) сообщалось о "Статистических сведениях о ссыльных в Сибири в 1833 и 1834 годах", изданных по высочайшему соизволению "с самым просвещенным усердием и с открытостью, неизвестною другим правительствам". Берлинская "Staatszeitung" перепечатала рецензию из "Библиотеки для чтения" с прибавлением рассуждений некоего тайного корреспондента о декабристах, затем она была перепечатана другими немецкими, английскими и французскими изданиями. Сенковский разражается филиппикой против "злокачественного иностранца", который ест "нашу хлеб-соль", который бы помер "с голоду без благодатной русской копейки" и который вместо благодарности рассеивает "за границею всякие нелепости о гостеприимной земле, где народное великодушие терпит глупость из уважения к ничтожеству". Далее следует "опровержение": большие фрагменты текста на французском языке (из "Journal des Debats") изредка перемежаются короткими ироническими вопросами и восклицаниями: "Где они теперь? и сколько их было?" (речь во французской статье идет о декабристах, но сам Сенковский их не упоминает); "Слыхали ль вы такие новости! Из людей непростого состояния, приговоренных к ссылке в Сибирь, всего находится там только один губернский секретарь, сосланный за взятки!" и т. п., скорее привлекающими внимание к французскому тексту, чем опровергающими его. Характерно, что текста самого Сенковского в статье ничтожно мало по сравнению с объемом иностранных цитат, что позволяет говорить о стремлении редактора ознакомить русских читателей с мнением "злокачественного иностранца".

3 Имеется в виду Михаил Михайлович Сперанский (1772--1839), в 1826--1837 гг. -- начальник II Отделения собственной Его императорского величества канцелярии.

Письмо Никитенко А. В., ноябрь 1837 г.

Ноябрь 1837 г. С.-Петербург

Почтеннейший Александр Васильевич, в пиесе "Праздник на бумажной фабрике"1 я повсюду заменил слово "церковь" словом "школа" и вместо "освящали церковь" поставил "открывали школу". Таким образом все остальное спасается, и никакая злая сила, хоть бы и хотела, не может ни к чему придраться, по моему мнению. Но и Вы уж слишком строги! Церковь прочь; это и дело; но столь невинное и истинно русское обыкновение качать на руках своих господ, право, не заключает в себе ничего предосудительного: напротив того, это черта благородная, обычай родной, и дай Бог, <чтобы> все крестьяне, доколе стоять будет Россия, ему следовали. Если Вы думаете, что сама хозяйка может этим обидеться, то я имею честь Вас уверить положительно, что пиеса доставлена мне от самих хозяев, при письме, которое у меня хранится, с просьбою о напечатании. Я знаю, что там есть "школа", которая и очень здесь кстати для замены слова "церковь". А чтобы не подать никакого поводу к спору, то я даже вымарал и первоначальную букву фамилии хозяйки: таким образом, нет и следа, к кому относится вся пиеса. Сделайте одолжение, не противьтесь этим изменениям и пустите пиесу доброго крестьянина в люди.

Вам душевно преданный

Сенковский.

Слова "пили здравие Синода" Вы, верно, помарали для того, что речь везде была о церкви; но теперь, как нет церкви в деле, то они могут, мне кажется, остаться; когда в предыдущем стихе сказано, что "пили здравие царя", так уж наверное нет вреда сказать, что "пили здравие Синода" после царского.

Хранится: л. 86--87 (No 48).

Датируется по времени подготовки к печати т. 25, кн. 2 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 30 нояб. 1837 г.), где было опубликовано стихотворение "Праздник на бумажной фабрике".

1 Имеется в виду "Праздник на бумажной фабрике. Соч. одного из мастеровых той же фабрики" (Б-ка для чтения. 1837. Т. 25, кн. 2. Отд. 1. С. 66--72).

Письмо Никитенко А. В., июнь 1838 г. (?)

Июнь 1838 г. (?) С.-Петербург

Почтеннейший Александр Васильевич, Вы изволили говорить со мною о стихах Венедиктова:1 если можно, пришлите мне теперь пару его лучших пьес; я помещу их с удовольствием в нынешней книжке, тем более что мне бы не хотелось давать Сорокина2 два раза сряду и что все три стихотворения, которые избрал я для книжки, немножко схожи содержанием, -- всюду смерть да смерть. Для лета это скучно.

Ваш искренно преданный

Сенковский.

Хранится: л. 70--71 (No 40).

Датируется по времени подготовки к печати т. 29, кн. 2 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 30 июля 1838 г.), где было опубликовано стихотворение "Заветная звезда" М. Ведениктова (по-видимому, опечатка). Это единственное стихотворение М. Венедиктова, появившееся в "Библиотеке для чтения" летом.

1 Никаких сведений о поэте М. Венедиктове обнаружить не удалось. В "Библиотеке для чтения" были напечатаны также его стихотворения "Песня закубанских горцев" (1835. Т. 9, кн. 2; ценз. разр. -- 30 марта 1835 г.) и "Два голоса" (1837. Т. 25, кн. 1; ценз. разр. -- 31 окт. 1837 г.).

2 М. П. Сорокин (ум. 1848) -- поэт, переводчик и рецензент, сотрудничал в "Литературной газете", "С.-Петербургских ведомостях", "Пантеоне", а также в "Энциклопедическом лексиконе" Плюшара. В "Библиотеке для чтения" были опубликованы его стихотворения "Победа Вакха" (1835. Т. 10, кн. 1; ценз. разр. -- 29 апр. 1835 г.), "Призраки, из В. Гюго" (1835. Т. 10, кн. 2; ценз. разр. -- 30 мая 1835 г.), "Песнь пловцов" и "Алфей и Аретуза" (1838. Т. 30, кн. 2; ценз. разр. -- 30 сент. 1838 г.). В письме, по всей вероятности, идет речь о двух последних произведениях.

Письмо Никитенко А. В., 22 августа 1839 г.

22 августа 1839 г. С.-Петербург

Вот, почтеннейший Алексан<др> Васильевич, тот феномен, мой наборщик, Василий Васильевич Дерикер, который так прекрасно переводит Эленшлегера.1 Доставьте ему средство и совет, как посещать некоторые лекции в университете; о денежных способах для него я уж подумаю коренным образом. Надобно нам с Вами очистить это прекрасное дарование (оно уже отрыто) и образовать его для святой Руси. Подвиньтесь на доброе дело, обласкайте, укрепите дух его. Типографии он не должен оставлять пока. С чувством пожимаю Вашу руку.

Сенковский.

22 авг<уста>, 1839.

На обороте: На Сенной, в Спасском переулке, в доме Ростовцовой. Василий Васильевич Дерикер.

Хранится: л. 9--10 (No 5). Запись на обороте сделана карандашом.

1 Василий Васильевич Дерикер -- наборщик журнала в типографии Э. Праца. Помещая в "Библиотеке для чтения" первую публикацию В. В. Дерикера -- перевод "Гагбарт и Сигна. Скандинавская драма Эленшлегера, в 5 действиях, в стихах" (1839. Т. 36, кн. 1. Отд. 1. С. 1--94), редактор так представлял читателям своего нового сотрудника: "Редактор "Б<иблиотеки> для ч<тения>" недавно нашел у себя, на бильярде, присланный или принесенный неизвестно кем перевод Эленшлегеровой трагедии "Гагбарт и Сигна", который с первого взгляду поразил его своими достоинствами <...>. Словом, великая радость редактора от подобной находки; и трагедия, по прочтении, отправлена для набора в типографию. Можно судить о его изумлении, когда вскоре потом открылось, что автор этого прекрасного перевода -- один из наборщиков "Б<иблиотеки> для ч<тения>", по имени Василий Васильевич Дерикер, бедный и скромный молодой человек, лет двадцати двух, который тяжким типографским трудом вырабатывает полтораста рублей в месяц для содержания своей матери и себя!.. Это талант в полном смысле слова самородный. Дерикер, как он сам говорит, все свое образование почерпнул из того, что набирал "Б<иблиотеку> для ч<тения>", и из статьи этого журнала об Эленшлегере в первый раз узнал он о существовании знаменитого датского поэта. Несмотря на занятия свои в типографии, он нашел время изучить его творения и начал теперь учиться латинскому языку. Само собою разумеется, что будет сделано все, что только можно, для доставления столь примечательному природному дарованию способов развиться университетским образованием и усовершенствоваться для пользы и славы русской словесности" (Там же. Отд. 6. С. 27--28). Впоследствии В. В. Дерикер -- постоянный сотрудник журнала, переводчик сначала поэтических произведений (для отд. 1 "Русская словесность"), позже, в 1843--1848 гг., иностранных романов (для отд. 2 "Иностранная словесность"). Только подписанных им было опубликовано в журнале 14 произведений (имя переводчика в отд. 2 указывалось редко). В 1847--1848 гг. был помощником по редакции (см.: ИРЛИ, ф. 583, д. 31, л. 17), во время болезни Сенковского пытался взять на себя и редактирование журнала, но неудачно, и осенью 1848 г., в самое тяжелое для издания время, из него ушел, "просто бросил журнал на произвол судьбы" (Старчевский А. В. Воспоминания старого литератора: (История "Библиотеки для чтения", 1848--56 гг.) // Исторический вестн. 1891. Т. 45. No 8. С. 314). Способности Дерикера как переводчика высоко оценивались О. И. Сенковским (см. его письмо к В. В. Дерикеру -- ИРЛИ, Р. III, оп. 1, д. 1891).

Письмо Никитенко А. В., август 1839 г.

Август 1839 г. С.-Петербург

Отец родной, Александр Васильевич, Вы нас зарезали! Возвратите, ради красных чернил! -- статью "Черный лес".1 Прац приходил сегодня ко мне и плачет как бобр, что Вы останавливаете его трудолюбивые порывы. Вот Вам формы, подписанные Фрейгангом,2 с переменами, сделанными по его желанию: может быть, они облегчат Вам труд; если Вы согласны с его мнением, то подпишите формы Фрейганговы, и дело с концом.

Преданнейший

Сенковский.

Хранится: л. 25--26 (No 15).

Датируется по времени подготовки к печати т. 36, кн. 1 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 31 авг. 1839 г.), где была опубликована повесть "Черный лес" неизвестного автора.

1 Речь идет о повести "Черный лес" (Б-ка для чтения. 1839. Т. 36, кн. 1. Отд. 1. С. 97--132), подписанной: "Автор повести "Красный всадник"". В т. 20, кн. 1 "Красный всадник" подписан: "Виктор С." Об авторе ничего не известно. Старчевский обе повести атрибутировал О. И. Сенковскому (см.: Старчевский А. В. Корректурные листы статьи о О. И. Сенковском для словаря Крайя // ИРЛИ, ф. 583, д. 31, л. 19). Однако атрибуции Старчевского (см.: там же, л. 18--22) зачастую недостоверны, особенно это касается художественных произведений: он приписывает Сенковскому повести и даже стихотворения, подписанные псевдонимами, в том числе В. Ф. Одоевского, М. Н. Загоскина, В. А. Солоницына. В данном случае речь может идти лишь о редакторских изменениях текста повести, принадлежавших Сенковскому, но не о его авторстве.

2 Имеется в виду Андрей Иванович Фрейганг (1805--?), второй цензор тома. В 1838--1839, 1841--1846 гг. цензуровал 35 томов "Библиотеки для чтения". Был известен как цензор "сухой, равнодушный и педантичный" (Вацуро В. Э., Гиллельсон М. И. Сквозь "умственные плотины": Из истории книги и прессы пушкинской поры. С. 273). В 1842 г. сотрудник Сенковского сообщил ему о возвращении Фрейгангом статьи для журнала, но с такими большими помарками, что редактору самому нужно посмотреть ее. Сенковский ответил: "Что тут и смотреть! Перегадил, фетюк! Нельзя ничего изменять, а то еще, пожалуй, остановит выход книжки. Соблюдите все его поправки, но смотрите, чтобы смысл везде был; если для смыслу нужно, то убавьте или прибавьте что-нибудь по усмотрению" (ИРЛИ, ф. 583, д. 43, л. 28).

Письмо Никитенко А. В., 25 марта 1845 г.

25 марта 1845 г. С.-Петербург

Милостивый государь Александр Васильевич,

Я узнал случайно, что высшему начальству сделано донесение на некоторые из здешних журналов, в том числе и на "Библиотеку для чтения": их обвиняют в отступлении от своих первоначальных программ.1 Если об этом будет суждение в Ценсурном комитете, который, без сомнения, не отвергнет приличных объяснений со стороны обвиняемых, то позвольте представить через Вас, как самого старинного цензора "Б<иблиотеки> для ч<тения>", некоторые замечания касательно этого журнала.

"Б<иблиотека> для ч<тения>", быть может, единственный из всех наших журналов, который в течение двенадцати лет не сделал ни малейшего изменения ни в своем виде, ни в форме, ни в содержании: каковы были первые ее книжки, таковы и все доныне. "Б<иблиотека> для ч<тения>" всегда строго держалась пределов и духа своей программы.

Она, по своей программе, никогда не допускала у себя ни малейшего следа полемики, что, как известно, в литературном свете и языке всегда значило -- критика на критику, война с журналами или сочинителями посредством антикритик. Никогда "Б<иблиотека> для ч<тения>" не входила в споры с другими журналами, никогда не заводила с ними войны (полемика, как Вы знаете, значит война),2 никогда не заводила споров с ними: в "Б<иблиотеке> для ч<тения>" принято правилом не опровергать статей других журналов, не упоминать даже об их существовании, разве только в таком случае, когда можно похвалить их; это правило "Б<иблиотека> для ч<тения>" всегда гласно и всенародно проповедовала на Руси и никогда сама от него не отступала.3 Вы и А. И. Фрейганг,4 как самые постоянные ценсоры этого журнала, можете засвидетельствовать сами истину слов моих, и я ссылаюсь охотно на ваше свидетельство. С сочинителями также "Б<иблиотека> для ч<тения>" никогда не входила в полемику: в "Критике" или в "Летописи" она однажды скажет о книге свое мнение и после того уже к нему не возвращается. Вы сами знаете, сколько раз суждения ее возбуждали гнев сочинительского самолюбия, которое разражалось против нее бранными статьями в других журналах и в отдельных брошюрах: отвечала ли когда-нибудь "Б<иблиотека> для ч<тения>" на подобные статьи, воевала ли с сочинителями? Во все существование "Б<иблиотеки> для ч<тения>" был только один пример ответа на авторскую антикритику, которая вышла из всех пределов приличия в известной брошюре одного врача: исключение это было сделано с разрешения высшего начальства, которое признало само необходимым восстать против пасквиля, направленного на нескольких почтенных ученых.5

В программе "Б<иблиотеки> для ч<тения>" назначено было давать в двух первых отделениях повести. Статьи этого отделения иногда назывались романами. Я не думаю, чтобы это было отступление. Как профессор словесности, Вы еще лучше моего знаете, что в европейских литературах никогда не было определенной разницы между повестью и романом; общее название -- повесть, а кто хочет, тот повесть называет романом, былью, рассказом. Объем не служит здесь правилом. Вам известно, что Вальтер Скотт всем своим романам дал название повестей, nowel, и что один из самых прелестных романов, "Un roman en deux chapitres" ("Роман в двух главах"), называется романом, не имея более 80 страниц печати. В русской литературе сколько книг в двух и трех томах названы на заглавном листе повесть и сколько брошюрок с названием роман! Во втором отделении программа назначала помещать иностранные повести и другие сочинения. Если она часто помещала в этом отделении так называемые романы, то и Вам, и каждому известно, что слово роман стоит в заглавии подобных статей только потому, что в подлиннике сочинение называется романом, но что статья, собственно, -- повесть, сделанная из этого романа через сокращение нескольких томов подлинника иногда в несколько печатных листов. Никогда полные переводы иностранных романов не помещались в "Б<иблиотеке> для ч<тения>", и эта система не принята редакцией.

С половины прошлого года книгопродавец, у которого помещается контора журнала,6 стал прилагать к "Б<иблиотеке> для ч<тения>" перевод известного романа Евгения Сю "Вечный жид", но также перевод неполный, с пропусками и изменениями. Это его подарок подписчикам. Статья эта не входит в состав журнала, который также не может никому запретить делать от себя подарки тем, кто ведет дела с его комиссионерами. Все, что сделала редакция в этом случае, мне кажется, заслуживает совершенное одобрение. Чтобы листы этого добровольного подарка не терялись, она позволила переплетать их под одну обертку с журналом, но с тем, чтобы подарок подвергся такой же двойной ценсуре, как и сам журнал, к которому его прила<га>ют. Очищенный двумя ценсурами иностранный роман редакция считала совершенно безопасным для русских читателей: нравственные понятия выигрывают в этом случае очень много. Книгопродавец имеет полное право подарить этот роман подписчикам журнала в виде особенной книги с гораздо менее строгою ценсурою, -- с одобрением одного ценсора, рассматривающего <его> как книгу, а не как журнал. { Подарок так же легко может быть сделан отдельно от журнала, как и вместе с журналом.} Не давай он даром -- перевод все-таки явился бы отдельною книгою и разошелся бы в числе нескольких тысяч экземпляров: доказательством служит то, что, несмотря на приложение "Вечного жида" к "Б<иблиотеке> для ч<тения>", книгопродавец продает его еще и отдельно в значительном количестве. Теперь предстоит вопрос в ценсурном отношении: лучше ли дать русской публике роман этот с журнальною, двойною, ценсурою или с обыкновенною, книжною? Вы согласитесь сами, что для иностранной книги, возбудившей в такой высокой степени всеобщее любопытство, весьма благоразумно и полезно явиться у нас в том виде, в каком она теперь является. Лучше ли, чтобы "Вечный жид" выходил по-русски очищенный по-журнальному или чтобы разошлось его лишних 3000 или 4000 экземпляров во французском подлиннике? "Б<иблиотека> для ч<тения>", как Вам известно, читается только образованным классом русского общества, читающим в то же время и французские книги: каждый из ее подписчиков, если б не было этого приложения, прочитал бы непременно "Вечного жида" в подлиннике. Лучше ли в политико-экономическом отношении, не говоря уже о ценсурном, ободрять привоз иностранного товару в огромном количестве и отдавать за него деньги за границу или посредством переводу удержать эту сумму <в> государстве, в пользу наших бумажных и типографских заведений?7

Все эти уважения я считаю нужным представить на уважение Ваше и надеюсь, что, если зайдет речь о предмете, Вы благоволите сообщить их сущность Вашим сочленам, разумеется, если сочтете это приличным и полезным.

С истинным почтением и совершенною преданностью имею честь быть, милостивый государь, Вашим покорнейшим слугою.

Сенковский.

25 марта, 1845.

Хранится: л. 11--12 (No 6).

Отрывок опубликован: Каверин. С. 63--64.

1 А. В. Никитенко описывал эту ситуацию следующим образом. По инициативе нового председателя Цензурного комитета П. А. Плетнева, действовавшего, по собственному убеждению, "в пользу литературы", началось "притеснение журналов, ему неприязненных, а они почти все ему неприязненны, ибо не обращают внимания на его бедный "Современник"". Он решил проверить, "издаются ли журналы точь-в-точь по программе, которая была утверждена правительством". Оказалось, что все журналы в большей или меньшей степени от своих программ отступали. Никитенко считал это естественным, учитывая стремление русских журналов быть энциклопедическими, ибо "специальные журналы еще не могут у нас существовать", и конкуренцию между ними. "Цензура заботилась только о том, чтобы журналы не нарушали правил ее", и на отступления от программ не обращала внимания. В результате даже министр оказался в затруднении, ибо он ежегодно подтверждал разрешение издания журналов в существующем виде. Никитенко поспорил с Плетневым и даже, как ему казалось, убедил его, но тот все-таки получил предписание у министра о введении журналов в пределы их первоначальных программ. "На этот раз, однако, весь Комитет восстал". Плетнев был разбит по всем пунктам. "Была прочитана статья устава, по которой права председателя являются очень ограниченными в том, что касается цензурования". Плетнев пробовал "придраться и к "Библиотеке для чтения": в программе ее объявлено, "что она будет печатать переводные повести, а она печатает романы, как например "Вечный жид""". На это Никитенко возразил: " -- Какую же существенную разницу полагаете вы, -- спросил я, -- между повестью и романом? Мы оба с вами профессора словесности, и я, по крайней мере, не могу определить иначе повесть, как "повесть есть роман", а роман -- как "роман есть повесть"" (Никитенко А. В. Дневник. Т. 1. С. 290--296). Впрочем, "восстание" Комитета против Плетнева нисколько не поколебало общую тенденцию ужесточения цензуры (см.: Там же. С. 294--296).

2 Французское слово "polêmique" происходит от греческого "polemikos" (воинственный, враждебный).

3 Справедливость заявлений Сенковского убедительно проанализирована (см.: Каверин. С. 62--65, 75--92 и след.). О принципиальном отказе от антикритик и отрицательных упоминаний о других журналах как программе ("Алкоран") "Библиотеки для чтения" неоднократно говорится в письмах Сенковского к Старчевскому, в 1850-е гг. нарушавшему это журнальное правило Сенковского (см.: ИРЛИ, ф. 583, д. 43, 44). Так, например, "Отечественные записки" до 1849 г. были упомянуты в "Библиотеке для чтения" только один раз -- в статье А. В. Никитенко (в нейтральном контексте).

4 О А. И. Фрейганге см. примеч. 2 к письму 30.

5 Имеется в виду статья "Опыт медицинской полемики, или Отчет прагматического сочинения о Ганеманне и гомеопатии. СПб., 1841" (Б-ка для чтения. 1841. Т. 46, кн. 2. Отд. 5. С. 57--98). Рецензируемое сочинение, по сути, было антикритикой на разгромную статью Сенковского "О Ганеманне и гомеопатии. Прагматическое сочинение. СПб., 1840" (Б-ка для чтения. 1840. Т. 40, кн. 1. Отд. 5. С. 1--48), посвященную другой книге того же автора. Интересно, что, ни разу прямо не ответив своим многочисленным полемистам, Сенковский был задет выпадом против статьи на философско-медицинскую тему: "...непостижимо, почему эта критика не нравится прагматическому сочинению, когда она всем так нравится". Он приводит мнения известных врачей, сообщает даже, что статья переведена и послана в Германию для публикации. Защищая "своим правосудием" известных медиков С. Ф. Гаевского (о нем см. примеч. 2 к письму 14) и И. Т. Спасского от клеветы и оскорблений, Сенковский не дает в обиду и себя -- Барона Брамбеуса, написавшего замечательную, "для профана в медицине, статью".

6 Речь идет о Матвее Дмитриевиче Ольхине (1806--1853) -- книгопродавце, открывшем книжный магазин в Петербурге в сентябре 1842 г. ("по славным следам А. Ф. Смирдина": Б-ка для чтения. 1842. Т. 54, кн. 2. Отд. 6. С. 56); с 1842 до весны 1848 г. "Библиотека для чтения" вверяла "ему все дела своей конторы" (Б-ка для чтения. 1843. Т. 56, кн. 1. Отд. 6. С. 37). Издательская неразборчивость и погоня за быстрой наживой скоро разорили Ольхина. О переходе конторы журнала к В. П. Печаткину см.: Б-ка для чтения. 1848. Т. 88, кн. 1. Отд. 6. С. 17.

7 Роман Е. Сю "Вечный жид", публиковавшийся во второй половине 1844 г., в состав журнала не входил и в содержание не включался. Это был своего рода пробный вариант увеличения объема иностранного отдела. См. примеч. 2 к письму 34. По-видимому, логика, к которой прибегает Сенковский в этом письме, какое-то время казалась убедительной для цензуры.

Письмо Никитенко А. В., декабрь 1845 г.

Декабрь 1845 г. С.-Петербург

Что за весть доходит до меняа! Вы хотите взять на себя критику?1 Да я руками и ногами уцепляюсь за Вас. Отче наш! берите! пишите! Я не такой же дурак, чтобы умного человека из рук выпустить. Я просто в восхищении. Поговорите со мною: я снова болен. Мы сладим, и оба будем довольны.2 Человека и слогом и умом отыскать -- благодать Божья. Я наполовину выздоровел от одного этого известия. Сделайте мне еще радость, повидайтесь со мною, старый друг.

Ваш весь

Сенковский.

Хранится: л. 59--60 (No 34).

Датируется по времени подготовки к печати т. 74, кн. 1 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 31 дек. 1845 г.), где была опубликована первая статья из цикла критик А. В. Никитенко.

1 А. В. Никитенко публиковал свои статьи в отд. 5 "Критика" "Библиотеки для чтения" начиная с т. 74, кн. 1, по т. 76, кн. 2, и в т. 78, кн. 1, -- соответственно в январе -- июне и октябре 1846 г. (6 статей): "Сочинения Державина", "Заметки за границею в 1840 и 1843 гг., Ф. П. Л.", "Петербургский сборник. Изданный Н. Некрасовым", "Столетие России с 1745 по 1845 г., Н. Полевого", "Брынский лес, соч. М. Загоскина", "Московский литературный и ученый сборник".

2 Редакторские обязанности трактовались Сенковским весьма широко. Вникая во все вопросы, связанные с изданием журнала, он писал и подготавливал значительное число его материалов, а также правил бо?льшую часть статей своих сотрудников. Убежденный, что без его "вникания во все", что касается "Библиотеки для чтения", она "упадет", Сенковский, однако, в 1840-е гг. начинает тяготиться журналом (см.: Ахматова Е. Н. О. И. Сенковский (Барон Брамбеус): Воспоминания // Рус. старина. 1889. Т. 62. No 5. С. 282) и активно ищет "дельных" сотрудников (см. письмо В. А. Солоницына к Е. Ф. Коршу от 20 мая 1841 г. -- РГБ, ф. 465, к. 2, д. 93, л. 1--7). Отд. 5 ("Критика") и 6 ("Литературная летопись") Сенковский считал главными в журнале и поэтому особенно остро нуждался в серьезном критике. Степень заинтересованности редактора в сотрудничестве с А. В. Никитенко в это время была столь высока, что для него было сделано единственное за всю историю журнала исключение: все его статьи подписаны, не изменены редактором, более того, зачастую выражают суждения, не согласные с мнением О. И. Сенковского, которое тот излагал параллельно в отд. 6 с подчеркнутым предпочтением мнения "одного из моих ученых друзей, умного и опытного знатока литературного дела": "...он скажет все, что нужно и обо всем, что заслуживает внимания, и скажет лучше моего" (Б-ка для чтения. 1846. Т. 75, кн. 1. Отд. 6. С. 5). См. также примеч. 1 к письму 33.

а В тексте письма описка: до мне

Письмо Никитенко А. В., январь -- февраль 1846 г.

Январь -- февраль 1846 г. С.-Петербург

Благодетельный Александр Васильевич,

Все готово -- а конца "Критики" нет! Погубили! Я приказал, чтобы книжка непременно вышла первого числа -- потому что это так и должно быть; а они мне отвечают: все готово -- только конца критики нет! Ради Христа, давайте: если не готово у Вас, то я прикажу выставить: статья первая -- и печатать, что есть, а Вы кончите в месяце будущем.1 Но книжка должна выйти завтра.

Ваш преданный

Сенковский.

На обороте: Весьма нужное.

Хранится: л. 23--24 (No 14).

Датируется по времени подготовки к печати т. 74, кн. 2 "Библиотеки для чтения" (ценз. разр. -- 30 янв. 1846 г.) и т. 75, кн. 1 (ценз. разр. -- 28 февр. 1846 г.). Критические статьи А. В. Никитенко с продолжением были помещены: "Заметки за границею в 1840 и 1843 гг., Ф. П. Л." -- т. 74, кн. 2; продолжение -- т. 75, кн. 1; "Петербургский сборник. Изданный Н. Некрасовым" -- т. 75, кн. 1; продолжение -- т. 75, кн. 2.

1 Сенковский был недоволен необязательностью А. В. Никитенко как сотрудника журнала: "...сколько раз обещал доставлять мне статьи, но обещаниями дело и кончилось" (в пересказе А. В. Старчевского: Наблюдатель. 1884. No 7. С. 254). Аналогично характеризует Никитенко сотрудник "Библиотеки для чтения" в 1841--1843 гг. В. А. Солоницын: "Никитенко <...> человек, как мне теперь стало известно, пустой и ленивый: много говорит, может быть, отчасти и смыслит дело, но ровно ничего не делает и даже заставляет крепко сомневаться, что его теоретические познания, если он их имеет, могут приносить какие-нибудь практические плоды" (см.: его письмо к Е. Ф. Коршу от 20 мая 1841 г. -- РГБ, ф. 465, к. 2, д. 93, л. 1--7).

Письмо Никитенко А. В., 15--19 ноября 1846 г.

15--19 января 1848 г. С.-Петербург

Я прибежал к Вам -- в университет -- сюда -- повсюду -- и очень сожалею, что Вас не застал, -- во-первых, для того чтобы поблагодарить Вас за дружеское Ваше расположение; во-вторых, чтоб потолковать с Вами порядком об этом деле. Что же это? видно, для меня есть особенные законы, которые для других недействительны. У других идет постоянно по два романа и даются прибавления; мне же тотчас грозят опалой, как скоро я посмею делать то, что делают другие. Соизвольте же принять в соображение и растолковать в нужном случае кому следует, что там, где 1-е, 3-е, 4-е, 5-е, 6-е и половина 7-го отделений1 совершенно ори<ги>нальны, кажется, можно дать две статьи переводные во 2-м и 7-м отделениях.2 Не забудьте, что в нынешнем году я дал огромный русский роман, и роман прекрасный, Вельтмана,3 обширное оригинальное "Путешествие Загоскина"4 и другие большие сочинения оригинальные -- другие журналы не дали сочинений оригинальных в таком объеме. Еще я должен представить Вам: в книжке 35 листов; в них 20 оригиналы и только от 14 до 15 переводы, и переводы двух статей собственно. Вторая из этих статей отнюдь не целый роман, а только 6 листов печати, один томик, и более не выходило еще. Повести бывали листов по 15, а шесть листов идет уже в целый роман. Сообразите, прошу, все это дружеским сердцем и защитите от притеснений; право, не стерпишься, тем более что они будут иметь вид одной только личности, если осуществятся. Я постараюсь увидеться с Вами завтра в университете.

Целую Вас за все.

Хранится: л. 67 (No 38).

Датируется на основании следующих соображений. Одновременная публикация в "Библиотеке для чтения" двух романов А. Дюма в отд. 2 и 7 шла начиная с т. 85, кн. 1. Этими романами были "Записки врача" (Mêmoires d'un medicin. Paris, 1846--1848. Vol. 1--19) и "Виконт де Бражелон" (Le vicomte de Bragelonne. Paris, 1848--1850. Vol. 1--26). После того как в т. 86, кн. 1 (ценз. разр. -- 5 янв. 1848 г.), была напечатана ч. 11 "Записок врача", продолжение публикации этого романа было запрещено по личному указанию Николая I. 14 января 1848 г. Цензурный комитет получил предписание от С. С. Уварова о прекращении дальнейшего печатания романа. 15 января об этом распоряжении были извещены цензоры. Судя по содержанию письма Сенковский ничего определенного еще не знает и предполагает, что цензурные претензии к журналу вызваны одновременной публикацией в нем двух романов А. Дюма. 20 января 1848 г., когда Сенковский пишет письмо председателю Цензурного комитета М. Н. Мусину-Пушкину, редактор уже знает, какой роман запрещен, и безуспешно пытается добиться разрешения закончить публикацию хотя бы в сокращенном виде (см.: РГИА, ф. 772, оп. 1, д. 2050, л. 1--4, 6, 9--11).

1 Имеются в виду "Русская словесность" (отд. 1); "Иностранная словесность" (отд. 2); "Науки и художества" (отд. 3); "Промышленность и сельское хозяйство" (отд. 4); "Критика" (отд. 5); "Литературная летопись" (отд. 6); "Смесь" (отд. 7).

2 С 1845 г. "Библиотека для чтения" последовательно увеличивала объем своего иностранного отдела. Ранее переводы художественных произведений печатались в отд. 2, а в отд. 7 изредка публиковались небольшие отрывки из иностранных книг, имевшие форму анекдота, случая из жизни, описания нравов, исторической сценки и т. п. со стертой литературной первоосновой. В отд. 7 также была постоянная рубрика "Словесность во Франции (Англии, Германии)" (позже: "Литературные новости во Франции (Англии, Германии)"), в которой сами произведения никогда не печатались, а давался лишь критический обзор общего направления или отдельных произведений европейской современной литературы, пересказывалось краткое содержание новых романов и литературные сплетни. С 1845--1846 гг. в отд. 7 появляются собственно литературные переводы (Диккенс, Сулье, Мериме и др.). Появляется рубрика "Современные романисты" с биографическими статьями французских критиков о О. Бальзаке, А. Дюма, Ж. Санд, Ч. Диккенсе и др. Но Сенковский не мог бесконечно расширять отд. 7 (традиционно небольшое). И в 1846 г. в журнале появляются "Приложения", заключающие в себе переводные иностранные романы, внесенные, однако, в содержание журнала и переплетаемые с ним в один том. С т. 74 по т. 82 (1846--1847) в "Библиотеке для чтения" были напечатаны подобным образом романы Ф. Сулье, Ш. Ребо, А. Дюма, Э. Сю, Т. Готье и Ж. Санд. В связи с распоряжением министра народного просвещения от 5 июня 1847 г. по С.-Петербургскому цензурному комитету (см.: Сборник постановлений и распоряжений по цензуре. СПб., 1862. С. 241) об ограничении публикации переводных романов или повестей в полном виде в петербургских журналах и новом порядке цензурования переводов, особенно современных французских писателей, с т. 83 (ценз. разр. -- 4 июля 1847 г.) "Приложения" исчезли (летом 1847 г. был запрещен к публикации в "Библиотеке для чтения" роман Э. Сю "Гордость" с уже оплаченным переводом и готовой корректурой (см. письмо О. И. Сенковского к А. В. Старчевскому -- ИРЛИ, ф. 583, д. 43, л. 52)), но в отд. 7 иностранные повести продолжали печататься. О распоряжении министра и порядке выполнения его см.: Никитенко А. В. Дневник. Т. 1. С. 307.

3 Имеется в виду роман А. Ф. Вельтмана "Приключения, почерпнутые из моря житейского" (Б-ка для чтения. 1846. Т. 76, кн. 2; Т. 77, кн. 1, 2; Т. 78, кн. 1, 2; Т. 79, кн. 1, 2; 1847. Т. 82, кн. 1, 2; Т. 83, кн. 1; Т. 85, кн. 2; 1848. Т. 86, кн. 2; печатался в отд. 1).

4 Речь идет о публикации "Путешествие и открытия лейтенанта Л. Загоскина в Русской Америке" (Б-ка для чтения. 1847. Т. 83, кн. 1, 2; Т. 84, кн. 1, 2; Т. 85, кн. 1, 2; печаталась в отд. 3).

Письмо Никитенко А. В., апрель 1848 г.

Апрель 1848 г. С.-Петербург

Великодушнейший Александр Васильевич!

Прочитайте это ангельское письмо, которое получил я прямо с неба, вчера, с полным благоуханием святости, и да тронется сердце Ваше херувимским гласом младой и благолепной монахини-пиитиссы