Ядринцев Николай Михайлович - Темные дела и темные рыцари в Сибири

ТЕМНЫЯ ДѢЛА И ТЕМНЫЯ РЫЦАРИ ВЪ СИБИРИ.

(Замѣтки объ общественной жизни).

Литературному органу, какъ нашъ, обозрѣвающему общественную жизнь, невозможно игнорировать сибирскія событія и происшествія, а потому невозможно по замѣчать явленій прискорбныхъ, а иногда безобразныхъ и отталкивающихъ.

Намъ пишутъ, что въ сибирскихъ городахъ всѣ образованные люди возмущены выходками и клеветою одного органа, который называетъ себя не безъ основанія противнымъ сибирякамъ и сибирской печати.

Органъ этотъ, извѣстный всѣмъ своей репутаціей въ Томскѣ, выступилъ съ оскорбленіемъ и клеветою, противъ уважаемѣйшей въ Иркутскѣ и Восточной Сибири личности, редактора "Сибири" М. В. Загоскина, человѣка извѣстнаго своей безукоризненной честностью, педагогическою и литературною дѣятельностью, человѣка, который воспиталъ выдающихся брагородной гражданской дѣятельностью учениковъ и создалъ первый печатный органъ въ Сибири; десять лѣтъ съ замѣчательной энергіей защищалъ онъ интересы края, говорилъ о просвѣщеніи, доказывалъ необходимость университета для Сибири, гласнаго суда и друг. реформъ, доступныхъ Европейской Россіи. Имя этого человѣка, какъ и имена другихъ лицъ, въ родѣ В. И. Вагина, слишкомъ тѣсно связано съ просвѣщеніемъ и литературою края, чтобы относиться къ нимъ безъ должнаго уваженія.

Органъ, народившійся въ Томскѣ и издающійся всего два года совершенно темными личностями, обрушился самыми неприличными выходками противъ газеты "Сибирь" и ея редактора, причемъ допустилъ самую ехидную передержку статьи, извративъ ея смыслъ. Мы возстановимъ большую часть этой статьи, чтобы читатель видѣлъ, что въ ней было возмутительнаго.

Въ новогодней статьѣ газеты "Сибирь" выражены слѣдующія пожеланія:

"Оглянемся на прошедшій годъ и посмотримъ, чѣмъ онъ подарилъ нашу Сибирскую землю.

"Подарилъ онъ насъ, во-первыхъ, весьма умѣреннымъ урожаемъ, отчего хлѣбъ и другіе продукты стоятъ въ такой цѣнѣ, что многимъ приходится довольствоваться половинной порціей, а въ Киренскѣ, Якутскѣ и Нерчинскѣ прибѣгать къ суррогатамъ хлѣба въ видѣ лебеды, древесной губки или моха. А гдѣ нибудь въ Верхоянскѣ и Колымскѣ и того хуже!.. Странная судьба сибирскаго хлѣбнаго рынка! Въ Бійскѣ и Кузнецкѣ цѣна ржанаго хлѣба 12 коп. и дѣвать его некуда; народъ не имѣетъ, чѣмъ уплатить подати, и бѣдствуетъ, сидя по-горло въ зернѣ, а житель Колымска покупаетъ фунтъ хлѣба по четвертаку... Какіе серьезные вопросы, какія трудныя задачи встаютъ передъ нами по поводу одной этой громадной несоразмѣрности въ цѣнахъ самаго необходимаго продукта! И не во всемъ ли то же самое? И ни отвѣта на эти вопросы мы не имѣемъ, ни рѣшенія этихъ задачъ не находимъ. Пора же намъ начать добросовѣстно изучать свою страну и тщательно собирать данныя, которыя помогли бы выпутаться изъ постояннаго опасенія голодной смерти и достигнуть болѣе равномѣрнаго распредѣленія благъ земныхъ...

"Подарилъ насъ минувшій годъ и настоящей бѣдой: не говоримъ о Западной Сибири,-- и у насъ по Иркутской губерніи нѣкоторыя волости лишились третьей части рогатаго скота. Мы должны съ удовольствіемъ отмѣтить, что мѣры, принятыя противъ чумы, много содѣйствовали сокращенію размѣровъ бѣдствія. Еще побольше участія, предусмотрительности и вниманія къ предупредительнымъ мѣрамъ,-- и размѣры падежа были бы еще менѣе и ограничились бы десятками павшихъ головъ...

"Въ отношеніи къ людямъ, прошедшій годъ можно назвать благополучнымъ. Зимы у насъ послѣднее время теплыя, чисто сиротскія, воздухъ благорастворенъ. Повальныя болѣзни, если гдѣ и появились, то спорадически и на короткіе сроки. Кое-гдѣ дѣти умирали отъ дифтерита, оспы; по большаго распространенія эти болѣзни не имѣли... Что-то скажетъ статистика?

"Если отъ явленій физическихъ и экономическихъ мы перейдемъ къ фактамъ соціальнаго порядка, то здѣсь не можемъ не отмѣтить прежде всего открытой борьбы, предпринятой для искорененія старыхъ сибирскихъ неправдъ. Пока эта борьба ограничивается упраздненіемъ черезчуръ ярыхъ представителей режима; многіе изъ этихъ представителей улетучились въ болѣе благопріятныя для нихъ Палестины; иные ждутъ кары. Но гидра сибирскаго самодурства, какъ и подобаетъ гидрѣ, многоголова, и притомъ вмѣсто одной отрубленной у ней головы немедленно выростаетъ новая... Это уже сознано, и будемъ надѣяться, что борьба не ограничится сокрушеніемъ головъ, тотчасъ замѣняемыхъ новыми, и что дѣло дойдетъ и до измѣненія самыхъ условій, при которыхъ плодятся самыя гидры. Нѣсколько обновленный судъ уже показалъ надѣлѣ, что онъ не намѣренъ дѣйствовать по пословицѣ: "воронъ ворону"... и что передъ нимъ нѣтъ привилегированныхъ преступниковъ, для которыхъ законъ не писанъ. Заговоривъ о новомъ судѣ, мы должны откровенно сказать, что хотя до сихъ поръ нашъ судъ весьма благоразумно пользовался дарованнымъ имъ великимъ правомъ "судить по совѣсти", но общій голосъ считаетъ его очень строгимъ; въ особенности публика содрогается щедрымъ раздаяніемъ плетей.

"Вообще наше общество въ настоящее время частію съ тревогой прислушивается къ газетнымъ толкамъ о неминуемости войны, а съ другой ждетъ хорошихъ вѣстей изъ столицы, гдѣ теперь находится главный начальникъ края и гдѣ, какъ извѣстно, должны рѣшаться весьма важные сибирскіе вопросы, затрогивающіе самые существенные интересы Сибири.

"Пожелаемъ, чтобы военная гроза насъ миновала, а лучшія желанія мирнаго прогресса исполнились! Да будетъ "на землѣ миръ" и "въ человѣцѣхъ благоволеніе!" (No 1 газеты "Сибирь", 1887 г.).

Нарочно перепечатывая главную суть этой статьи, мы спросимъ, кому придетъ въ голову искать въ ней чего либо неблаговиднаго и враждебнаго просвѣщенію, а тѣмъ болѣе новымъ судамъ въ Сибири и Европейской Россіи? Можно ли назвать эту статью даже неблагонамѣренною, когда лучшія упованія возлагаются въ ней на администраторовъ, ходатайствующихъ за нужды Сибири? Вѣдь нужно же огромную дозу смѣлости и безцеремонности, чтобы доказывать, что лицо, писавшее эти строки, отрицаетъ просвѣщеніе, гласные суды, земство, и желаетъ чуть не возстановленія крѣпостнаго права. Какая бы фраза ни попалась при грустномъ размышленіи маститаго труженика и честнаго дѣятеля, можно ли ее было передергивать и истолковывать такъ, какъ сдѣлалъ это темный и безцеремонный органъ? И потому раздающееся негодованіе въ сибирскомъ обществѣ противъ этого органа имѣетъ полное основаніе и право.

Въ самомъ дѣлѣ, 27 лѣтъ человѣкъ работаетъ для обновленія края и призываетъ лучшія реформы, этотъ человѣкъ проповѣдывалъ любовь къ наукѣ, къ истинѣ, уваженіе человѣческаго достоинства, когда другіе были въ пеленкахъ. 27 лѣтъ М. В. Загоскинъ ратовалъ и носился съ мыслью о Сибирскомъ университетѣ, который теперь готовъ осуществиться, съ самаго изданія газеты, 10 лѣтъ назадъ, этотъ писатель говорилъ объ университетскомъ вопросѣ, о гласномъ судѣ для Сибири, о земствѣ, онъ касается этихъ пожеланій въ торжественную минуту новаго года, въ концѣ своей жизни, можетъ быть, въ послѣдніе дни ея, призывая благословеніе на главу родины, которой онъ честно служилъ, а ему подстроиваютъ шантажъ и говорятъ: не вѣрьте, онъ желаетъ уничтоженія университетовъ, гласнаго суда и т. д. Гдѣ же тутъ правда, добросовѣстность!? Но вѣдь есть же честные и благомыслящіе люди въ краѣ, не забывающіе заслугъ такихъ людей, найдутся лица не порочныя, не авантюристы, заѣхавшіе въ край и не имѣющіе понятія о гражданскомъ развитіи страны; найдутся лица, не утерявшія памяти и совѣсти, которыя могутъ справиться и указать, что писалъ и говорилъ этотъ человѣкъ постоянно много лѣтъ.

Какая же нужда была въ такой клеветѣ, развѣ она не подрываетъ того, кто ее пускаетъ, скрывая собственное имя и не открывая своихъ гражданскихъ доблестей и собственныхъ заслугъ на пользу общества?

Съ тою же безцеремонностью, какія-то темныя лица, занимающіяся шантажомъ, пускаются въ обвиненіе вообще сибирской печати, придавая ей изобрѣтенную ими самими программу. Но программа сибирской печати слишкомъ законна и скромна, чтобы ее пугаться и безцеремонно искажать ее. Всѣ помнятъ хорошо, что эта печать ратовала за Сибирскій университетъ, за просвѣщеніе, за развитіе школъ, она ратовала за крестьянство, доказывала пользу переселеній, развитіе мѣстной промышленности, улучшеніе внутреннихъ путей въ краѣ, эта печать ратовала за отмѣну ссылки, безусловно вредной для края, породившей здѣсь преступленія и деморализацію. И желанія ея понемногу осуществляются. Программа этихъ вопросовъ заявлялась не одной печатью. Печать служила только отраженіемъ общихъ пожеланій образованныхъ людей въ Сибири. Эти пожеланія были высказаны громко во поводу 300-лѣтія и столичной печатью. Ихъ раздѣляли открыто такіе гласные думы, какъ г. Скорняковъ. И это не помѣшало дать мѣсто г. Скорнякову на страницахъ газеты, теперь открыто клеймящей святыя чувства своихъ же сотрудниковъ. Пусть органъ, нападающій на сибирскую печать, спроситъ этихъ лицъ, на сколько эти лица относились искренно къ сибирской печати и по скольку въ ней учавствовали?

Къ чему же теперь эта ложь и присвоеніе противникамъ иной программы, увѣреніе въ презрѣніи къ университетамъ, къ новымъ судамъ, земству и т. и? Какъ такіе поступки называются?!

Два года назадъ темный органъ, появившійся въ Томскѣ и поставившій себѣ цѣлью защищать съ особенной теплотой только интересы уголовныхъ ссыльныхъ, стремится забросать грязью другихъ, не дорожа нимало ни правилами приличія, ни чужими именами и подъ маской выпуская рыцарей ссылки травить все честное и порядочное въ краѣ. Но вѣдь для этого, нужно быть самимъ рыцаремъ "sans peur et sans reproche". Вѣдь сибирское общество можетъ спросить этихъ рыцарей, выступающихъ съ напускнымъ адвокатскимъ паѳосомъ продажнаго краснорѣчія топтать честныя имена, кто вы сами такіе? гдѣ ваше прошлое? гдѣ ваша вѣра? гдѣ ваши заслуги? въ какой аренѣ вы дѣйствовали до сихъ поръ?!...

И если обнаружится, что они не имѣли никакого права, никакихъ заслугъ по отношенію къ обществу, но будутъ ли вправѣ ихъ спросить, какъ. они спрашиваютъ нынѣ: "И вы послѣ этого смѣете учить?" Вѣдь не будутъ же навсегда, для исторіи мѣстной печати, эти имена секретомъ. Они извѣстны и теперь въ сибирскомъ обществѣ. Что, какъ окажется, что это были Полянскіе, Юхавцевы и Ко?!

Что, какъ окажется, что здѣсь дѣлались вылазки и распространялись клеветы изъ лагеря уголовныхъ героевъ, сдѣлавшихъ изъ сибирской печати арену тѣхъ подвиговъ и похожденій, которыя нашли въ Европейской Россіи достойный приговоръ. Но тогда, за что же обречена пріобрѣтать ихъ въ видѣ руководителей общественнаго мнѣнія одна несчастная отданная на ихъ жертву страна?....

-----

Обратимся къ другимъ событіямъ сибирской жизни. На Иркутскомъ обѣдѣ, въ честь Московскаго университета, вздумалъ произнесть рѣчь нѣкто г. Клоповъ. Какъ содержаніе рѣчи, такъ и пріемъ для ея опубликованія явился крайне страннымъ. Г. Клоповъ, какъ передаютъ газеты, вздумалъ дать сибирскому обществу урокъ хорошаго тона и приличій и выразилъ это въ нападеніи на все сибирское общество и на всѣхъ сибиряковъ, безъ разбора, за ихъ предубѣжденіе къ заѣзжимъ лицамъ, набивающимъ карманы въ Сибири. Такъ мы поняли его рѣчь, ибо въ Сибири туземцы, сколько извѣстно, порицали только такихъ дѣятелей. Впрочемъ, мы ничего не можемъ въ точности сказать о содержаніи рѣчи г. Клопова, потому что онъ ея не опубликовалъ. Корреспонденту, помѣстившему ея содержаніе, онъ не могъ ея возстанови тѣ, какъ удостовѣряетъ этотъ корреспондентъ въ No 26 "Сибирскаго Вѣстника". Поражаетъ послѣ этого странная, въ такомъ случаѣ, безцеремонность возстановлять рѣчь, не будучи стенографомъ, когда сказавшій ее или не помнитъ, или но можетъ дать отчета о точныхъ выраженіяхъ. Намъ кажется, что противъ такой безцеремонности всякій другой сталъ бы протестовать, и здѣсь нельзя не подивиться только великодушію г. Клопова и его снисходительности. Рѣчь, между тѣмъ, была какъ видно, такого сорта, что дала поводъ корреспонденту перетолковывать ее и объявлять, что эта рѣчь была внушена дѣятельностью одной крайне предосудительной и темной газеты въ Сибири. Это можно назвать медвѣжьей услугой! Но вопросъ въ томъ, пожелаетъ ли самъ г. Клоповъ стать въ ряды этой "прекрасной" газеты,-- тогда, конечно, и его рѣчь найдетъ объясненіе.

До тѣхъ же поръ, въ чужой передачѣ, мы не можемъ не признать ее ни особенно умѣстной, ни тактичной на торжественномъ обѣдѣ, гдѣ должно быть согласіе и извѣстная сдержанность, а не открытое нападеніе и подстрекательство противъ того общества, у котораго ораторы "кушали хлѣбъ-соль". По еще печальнѣе для Клопова торжество по поводу этой рѣчи въ извѣстной газетѣ. Есть тріумфы, которыхъ иной не пожелаетъ!

Радость въ Томскѣ по поводу отмѣны ссылки.

"Сибирскій Вѣстникъ" послѣ нашего сообщенія о готовящемся преобразованіи ссылки помѣстилъ сочувственную статью объ отмѣнѣ ссылки въ Сибирь. Принимая во вниманіе, что этотъ органъ отстаивалъ ранѣе наказаніе ссылкою, какъ наиудобнѣйшее и пріятнѣйшее наказаніе для извѣстной части лицъ, торжество его на сей разъ было принято не безъ нѣкотораго изумленія и луковой улыбки его противниками. Во всякомъ случаѣ это съ его стороны самоотреченіе, ради блага общаго, достойное всякой похвалы.

Мы боимся только, что, говоря объ отмѣнѣ административной ссылки по приговорамъ обществъ, которая, кстати сказать, къ огорченію "Вѣстника", не отмѣняется, онъ не высказалъ опредѣленнаго мнѣнія о другихъ категоріяхъ ссылки въ Западную Сибирь. Въ этомъ случаѣ киваніе на одного Петра административной ссылки вышло довольно непонятно.

Ссыльный вопросъ, между тѣмъ, имѣетъ значеніе и для Томской губерніи. Если "Сибирскій Вѣстникъ" недостаточно компетентенъ и слишкомъ скроменъ въ высказываніи своего сужденія по поводу ссылки въ Томскую губернію, то онъ могъ бы получить свѣдѣнія объ ней отъ лицъ вполнѣ авторитетныхъ, истину словъ которыхъ онъ отвергать не только не рѣшится, но, вѣроятно, съ удовольствіемъ изъ уваженія къ ихъ авторитету перепечатаетъ:

Вотъ замѣчательно правдивое мнѣніе управляющаго томскою казенной палатой М. А. Гилярова, знающаго хорошо жизнь томскихъ ссыльныхъ, выраженное имъ оффиціально по поводу записки о ссылкѣ А. И. Дмитріева-Мамонова.

"Въ Западную Сибирь направляются по закону ссыльные на житье по 8 ст. и пересылаемые въ Сибирь по 11 ст. XIV т. устава о сильныхъ. Къ первой категоріи принадлежатъ ссыльные изъ привилегированнаго сословія. Это изворотливые казнокрады, расхитители банковъ, конторъ, вообще интеллигентные мазурики и мошенники. Для такихъ лицъ потеря чести, лишеніе правъ состоянія и ссылка въ Сибирь не есть наказаніе исправительное, какъ полагаетъ законъ. Такіе люди въ Сибири живутъ комфортабельнѣе всякаго честнаго труженика чиновника, наказаніемъ для нихъ только развѣ отнятіе краденнаго и исправленіемъ принудительный трудъ, лишеніе свободы и невозможность пользоваться краденымъ, что удобно выполнить при водвореніи такихъ лицъ въ ближайшія селенія или города отъ мѣста преступленія безъ права выѣзда, при зоркомъ надзорѣ властей и лицъ обворованныхъ. Если же ссылать ихъ въ Сибирь, то въ Восточную, гдѣ назначить ихъ повременныя работы, а потомъ водворять.

"Что касается второй категоріи лицъ по приговорамъ обществъ, то правительство должно взять опеку, снабдить ихъ средствами и образовать казенныя поселенія или отказаться отъ ссылки ихъ, предоставляя обществамъ налагать и примѣнять исправительныя средства на мѣстѣ".

Рекомендуемъ "Вѣстнику" обратить вниманіе на эти вѣскія и справедливыя слова, съ которыми онъ, конечно, вполнѣ согласится.

Лѣтописецъ.

"Восточное Обозрѣніе", No 13 и 14, 1887