Ядринцев Николай Михайлович - Веселые рассказы Сибирского старожила

ВЕСЕЛЫЕ РАЗСКАЗЫ СИБИРСКАГО СТАРОЖИЛА.

(ФЕЛЬЕТОНЪ).

КОСТОЛОМОВЫ.

Весьма прискорбный случай произошелъ недавно въ одномъ городѣ съ частнымъ приставомъ. Только что человѣкъ былъ опредѣленъ на службу, и вдругъ, внезапно въ эту минуту рѣшеніемъ сената посаженъ въ тюрьму и подлежитъ ссылкѣ въ мѣста отдаленныя за массу предшествовавшихъ злоупотребленій. Оказалось, что о немъ производилось давно слѣдствіе, такъ какъ гдѣ-то онъ управлялъ тюремнымъ учрежденіемъ и не вполнѣ чисто. Печальное событіе! только что онъ заслужилъ расположеніе и признанъ былъ способнымъ и благонадежнымъ полицейскимъ чиновникомъ, можетъ быть, уже торжествовалъ вступленіе въ должность и пирогъ испёкъ, какъ вдругъ сенатскій приговоръ разрушаетъ иллюзію.

Мои грустныя размышленія были однако облегчены разсказомъ и исповѣдью одного сибирскаго старожила.

-- Что вы, сударь, удивляетесь, то ли бываетъ у насъ, кто не бывалъ подъ слѣдствіемъ. Не хотите ли, я вамъ разскажу нѣсколько случаевъ. Вотъ вы про полиціймейстера Чижа слыхали, въ Каинскомъ округѣ онъ былъ подъ слѣдствіемъ, а въ Томскѣ полиціймейстеромъ, и въ этой должности самъ и бумаги писалъ о розыскѣ: розыскать такого-то Чижа, находящагося подъ слѣдствіемъ; изъ Каинека отвѣчаютъ, что нѣтъ такого, онъ опять бумагу пишетъ, а самъ пока служить да служитъ. Ну, ужъ этотъ Чижъ покойникъ, Богъ съ нимъ! А то бывали и такіе случаи: вы слыхали, что въ Т--л--искомъ округѣ былъ исправникъ, который мужику ребро сломалъ, что по несчастію и было обнаружено. Конечно, слѣдствіе началось, и исправникъ долженъ былъ устраниться. Съ этого времени его прозвали Костоломовымъ, ѣдетъ Костоломовъ въ губернскій городъ Рыбаковскъ, видимо въ опалѣ, но не унываетъ и заводитъ знакомства, познакомился и съ нимъ познакомились, оказался прекрасный человѣкъ. Подаетъ Костоломовъ опять на службу, наводятъ справки, оказывается -- Костоломовъ безукоризненъ. И вдругъ изъ подсудимаго Костоломовъ дѣлается полиціймейстеромъ, всѣ такъ и ахнули. И сталъ Костоломовъ свою службу совершать на новомъ поприщѣ. Дѣйствовать онъ сталъ во всю силу, какъ Илья Муромецъ: за руку схватить обывателя руки нѣтъ, за ногу -- ноги нѣтъ, за голову -- голову оторветъ. Прежде всего возопили ночные караульщики, ѣдетъ ночью, видитъ, если кто задремалъ у воротъ, трахъ шашкой по головѣ со всего маху. На что пожарная команда, народъ на подборъ крѣпкій, бревна на пожарѣ падаютъ -- выдерживаютъ, лошадь лягнетъ -- снесутъ, а Костоломовскаго кулака не могли выдержать, жаловаться пошли. Тамъ Костоломовъ рожу разворотилъ, тамъ скулу свернулъ. Блюстители закона пробуютъ Костоломову напомнить, что за это можетъ достаться, а онъ только смѣется. Обывателей "мошенниками" честитъ.-- Кто-то пошелъ жаловаться.-- Какъ же это вы?-- спрашиваютъ Костоломова:-- это оскорбленіе.-- А онъ въ отвѣтъ:-- "всѣ они мошенники, я это докажу и не отвѣчу". Такъ Ильюша понималъ свои права. Вздумалъ Костоломовъ рынокъ соблюдать. Идетъ, видитъ возъ рыбы, понюхалъ, не понравилось.-- Вали въ рѣку!-- командуетъ онъ, весь возъ вывалили. Что съ него возмешь! А рыба то оказалась совсѣмъ не испорченная. Раздаетъ Костоломовъ направо и налѣво свои "гостинцы", не спрашиваетъ, что за это будетъ, однако, и съ нимъ бывали казусы. Онъ привыкъ раздавать; но обстоятельства его научили и получать, причемъ за оскорбленіемъ онъ не гнался. Вотъ что съ нимъ недавно случилось. Отдаетъ онъ распоряженіе не открывать кабаковъ утромъ ранѣе извѣстнаго времени, ѣдетъ и видитъ нарушеніе приказаніи въ базарный день въ какомъ-то кабачкѣ. Вскипѣлъ, входитъ грозно съ своими полицейскими въ кабакъ и, приблизясь своею тучною объемистою фигурою, задаетъ вопросъ сидѣльцу жестомъ, иначе, не говоря ни слова, бацъ сидѣльца въ морду и, совершивъ такое внушеніе, Костоломовъ, не говоря ни слова, удаляется.

Сидѣлецъ былъ озадаченъ и сначала не сообразилъ этого "языка жестовъ". Но, опомнясь и понявъ, что и онъ имѣлъ такое же право употреблять въ отвѣтъ тотъ же первобытный выразительный языкъ, схватилъ бутылку и бацъ Костоломова но шеѣ. Костоломовъ даже не повернулся, точно муха сѣла. Онъ вышелъ спокойно, не обнаруживъ даже изумленіи, и предпочелъ смолчать.

Обиженный, однако, на грѣхъ не ограничился этимъ и былъ болѣе обидчивъ, онъ подаетъ жалобу на Костоломова и присовокупляетъ, что вынужденъ былъ отвѣтить г. полиціймейстеру бутылкой, но послѣдній видимо этого не замѣтилъ и не ощутилъ. Узнавъ о такомъ казусѣ, Костоломовъ смутился. Бутылка ничего, по непріятно заявленіе о репримандѣ. Ѣдетъ Костоломовъ къ. пріятелю, винному складчику, и проситъ его повліять на сидѣльца, чтобы онъ не обнаруживалъ этого "интимнаго разговора", происшедшаго между нимъ и жалобщикомъ. На сидѣльца повліяли, и вотъ онъ подаетъ новую бумагу, что они съ Костоломовымъ совершили мировую и сидѣлецъ болѣе не ищетъ на полиціймейстера, а іюлиціймейстеръ и совсѣмъ не искалъ на сидѣльца. Судъ уже хотѣлъ прекратить дѣло, какъ вдругъ вступается судебный представитель и возбуждаетъ вопросъ: "да можетъ ли полиціймейстеръ прекратить это дѣло, вѣдь онъ долженъ судиться за превышеніе власти, въ преступленіи по службѣ". Костоломовъ даже никогда не предполагалъ, что можетъ быть такое обвиненіе. Какая-такая для его, Костоломова, власти можетъ быть препона!.. Кажись, конецъ Костоломову. Ничего не бывало. Патронъ его вытребываетъ дѣло для дополненій и даетъ его надежному человѣчку, человѣчекъ этотъ -- не мудрый, но всегда умѣющій понять, что Костоломова надо спасти, и слѣдствіе гдѣ-то застряло, а Костоломовъ дѣйствуетъ. Рѣшилъ онъ евреевъ выселить, посадилъ уже 7 человѣкъ, страху нагналъ жестокаго, но у Костоломова нашлось и снисхожденіе. Онъ чрезъ своего брата въ губернскомъ судѣ начинаетъ убѣждать одного изъ евреевъ имѣть чувство самосохраненія и возчувствовать благодарность къ нему, Костоломову, за участіе, которое онъ, Костоломовъ, принимаетъ, но своему доброму сердцу, въ евреѣ, а потому дать ему, Костоломову, 200 р. Но коварный еврей злата не далъ, а подалъ жалобу о вынужденіи 200 р. Опять дѣло, и опять потребовано для дополненія.

На поступки Костоломова постоянно указывали блюстители закона, судебная власть давно спрашиваетъ, что дѣла о Костоломовѣ? Но дѣла молчатъ, какъ только казусъ и уголовщина отправляются къ избранному слѣдователю "по полиціймейстерской части", а тотъ точно гробовщикъ хоронить эти слѣдствія. Сказываютъ, что эти слѣдствія лежатъ у кого то на столѣ для "дополненія" костоломовской каррьеры, конечно, и Костоломовъ дополняетъ, кому голову, кому ногу, съ кого шерсти клокъ. Такъ, что же тутъ сударь, удивляться?! Мнѣ извѣстны подлинныя дѣла объ этомъ.

А посмотрите вы, сударь, сколько этихъ Костоломовыхъ бывало въ Сибири. Помните вы засѣдателя въ Т--менскомъ округѣ Красова. Человѣкъ это былъ по чину маленькій, но мужчина объемистый, силы непомѣрной. Наскаку мужика за шиворота въ повозку втаскивалъ и расправлялся. Сколько дѣлъ, сколько костей поломано имъ, сколько жалобъ было. А послѣ кѣмъ сталъ,-- знаете?

-- Нѣтъ,-- не знаю.

-- Говорятъ, горнымъ исправникомъ. Вотъ и подите, а сколько реберъ сокрушилъ!

-- Въ Ингодинскѣ исторію съ Зубоскаловымъ слыхали?

-- Это во время игры въ карты уличенъ былъ и получилъ замѣчаніе?

-- Да-съ, собственной физіономіей за это два стекла вы били! Что же, дознаніе производили, но благо свидѣтели были благородные и непріятность эту не подтвердили. Но вѣдь два стекла и раму -- физіономіей, сами посудите, и ничего! Даже красивѣе сталъ!..

-- Теперь въ К--скѣ Бойцовъ отличается, который еще (Ирфановымъ описанъ въ разныхъ похожденіяхъ. Думаете, его Лета поглотила, или въ мѣстахъ отдаленныхъ находится,-- да, въ мѣстахъ отдаленныхъ -- только засѣдателемъ. И что у него не дѣлается! Онъ такой порядокъ завелъ, что и самъ не отвѣчаетъ, и съ другихъ за преступленія не взыскиваетъ. Прошенія и доносы на него подаютъ о скрытіи убійствъ, а ему и горя мало. Поселенецъ убиваетъ поселенца изъ револьвера, а убійцу выпускаютъ. Ссыльный наноситъ женѣ 11 ранъ, а засѣдатель миритъ ихъ. Другой наноситъ смертельную рану ножомъ, и его только выселяютъ. За то и самъ засѣдатель отличается. Высылаетъ изъ К--ренска обывателей кого вздумаетъ, да и баста. Великое дѣло засѣдатель гдѣ, нибудь на Ленѣ. Ну, скажите, кто его тамъ подъ судъ отдастъ!

При этихъ разсказахъ старожила мнѣ представился цѣлый типъ нашего Костоломова. Костоломовъ т -- скій только одинъ изъ типовъ, не вымершихъ въ Сибири. Это типъ стараго закала, когда можно было жить и жилось безъ закона. Имъ дорожатъ еще, ибо въ извѣстной средѣ Костоломовъ угодливъ и податливъ. Въ губерніи онъ умѣетъ угодить.

-- И какой это исправный да бойкій Костоломовъ,-- говорятъ у насъ губернскіе.

На закускѣ и за картами Костоломовъ душѣ человѣкъ, но въ темпомъ переулкѣ не попадайся!

Хорошо еще живется этому человѣку, но и на него есть щука. Новый прокурорскій надзоръ сторожитъ его. "Законъ" страшнѣе всего для Костоломовыхъ, они не выносятъ его какъ ладои у.

Положимъ, "слѣдователь" свой человѣкъ, а, все-таки, какъ съ имениннаго-то пирога по владиміркѣ въ мѣста отдаленныя за сокрушеніе реберъ -- непріятно!

Добродушный Сибирякѣ.

"Восточное Обозрѣніе", No 9, 1885