Ядринцев Николай Михайлович - Неожиданный гость на сибирских святках

НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ НА СИБИРСКИХЪ СВЯТКАХЪ.

(СВЯТОЧНЫЙ РАЗСКАЗЪ).

Сибирскія святки поражаютъ первобытной простотою и непринужденнымъ весельемъ. Въ морозную святочную ночь вы видите на окнахъ домовъ поставленныя свѣчи -- это значитъ, принимаютъ ряженыхъ. По сибирскому обычаю, могутъ идти кто угодно. Въ началѣ 20-хъ годовъ, къ одному изъ которыхъ относится разсказъ, святки были не менѣе оживлены. Въ одномъ изъ домовъ уѣзднаго города, на большомъ сибирскомъ тракту, какъ разъ передъ почтовой станціей окна особенно были освѣщены. Здѣсь гостепріимные хозяева -- сибиряки справляли святки. На столахъ, освѣщенныхъ старинными серебряными шандалами, стояли тарелки варенья, привозныхъ пряниковъ, сластей и бутылки вкусной домашней наливки. Въ углу сидѣлъ артистъ-музыкантъ, старый полякъ, заброшенный въ Сибирь уже много лѣтъ.

Къ дому то и дѣло подъѣзжали сани или подходили пѣшіе ряженые. Мѣстная молодежь привалила и представила "лодку", прошолъ медвѣдь съ козою, цѣлая ватага импровизированныхъ цыганокъ и татарокъ, въ монетахъ и ожерельяхъ. Явился знакомый тунгузъ въ ремешкахъ и бисерѣ, китаецъ въ курмѣ съ вѣеромъ. Многіе костюмы ежегодно появляются тѣ же самые, но это не мѣшаетъ интересу маскарада и веселью. Въ домѣ идетъ веселье молодежи, гаданье, игры и поются святочныя пѣсни. Хозяйская молодежь была одушевлена играми въ фанты, хоронили золото. Татарки и цыганки особенно смѣшили, кто-то изображалъ приказнаго, просившаго взятки, кто-то купца.

Вдругъ въ залѣ появились совершенно незнакомыя двѣ фигуры въ маскахъ и длинныхъ плащахъ подобно домино. Одна была фигура стройная, молодаго человѣка, другая плотная, коренастая. Послѣдняя фигура стала у окна и не спускала глазъ съ товарища.

Молоденькая дочь хозяевъ, блондинка, съ разсыпавшимися прекрасными локонами, особенно интересовалась новыми масками. Появленіе новыхъ лицъ не произвело замѣшательства. Часто въ сибирскихъ городахъ на святкахъ появляются и проѣзжіе.

Заиграла музыка.

-- Могу я ангажировать васъ?-- сказалъ замаскированный, ловко подойдя къ хозяйской дочери.

-- Я васъ не понимаю,-- сказала, конфузясь дѣвушка.

-- Хотите кадриль?-- сказалъ кавалеръ, улыбнувшись.

-- Да, я люблю танцовать, только здѣсь такъ мало кавалеровъ.

-- Ну,-- что же, мы пополнимъ недостатокъ,-- сказалъ прибывшій.

-- Молодая дѣвушка осмотрѣла съ ногъ до головы пригласившаго се, изъ-подъ домино видна была только одна бѣлая, нѣжная рука, на которой дѣвушкѣ бросилось въ глаза желѣзное кольцо.

-- Что это за кольцо у васъ на рукѣ?-- сказала она.

Маска, молча, подняла руку, и молодая хозяйка увидѣла на кольцѣ изображенную мертвую голову....

-- Ахъ, какъ это страшно!-- сказала дѣвушка.

-- Вы еще ребенокъ,-- сказалъ ласково кавалеръ -- а смерть пугаетъ всѣхъ дѣтей. Знаете, есть секретъ по бояться ея...

-- Какой?-- спросила пугливо дѣвушка.

-- Идти ей на встрѣчу!..

-- Она не поняла, какъ видно, отвѣта. Въ это время изъ скринки старина-музыканта, сидѣвшаго въ углу, полились звуки какой-то могучей мелодіи.

Маска чутко начала прислушиваться.

-- Откуда эта скрипка? сказалъ онъ:-- эта скрипка самого Паганини.

-- Нѣтъ, это ссыльный полякъ, мой учитель, играетъ,-- сказала наивно дѣвушка:-- онъ когда-то учился въ Парижѣ.

-- Боже мой, какая судьба, какое сочетаніе!-- сказалъ незнакомецъ. Виртуозъ, Моцартъ и Сибирь, геній, страстная человѣческая душа и снѣжная пустыня сѣвера! Онъ остановился, мелодія оборвалась. Но вслѣдъ затѣмъ изъ волшебной скрипки артиста внезапно грянулъ точно цѣлый бальный оркестръ и полилась струя живыхъ, веселыхъ и увлекаю щихъ звуковъ.

-- Идемъ,-- весело сказалъ замаскированный кавалеръ и подалъ руку дѣвушкѣ. Я хочу сегодня протанцовать отъ души,-- добавилъ онъ. Вѣдь сегодня святки, вездѣ веселятся... у него что-то дрогнуло въ голосѣ. Онъ тихо провелъ по лбу рукою, чтобы отогнать что-то.

Началась экспромтомъ составленная кадриль. Дѣвушка не могла не замѣтить какую то особенную грацію, ловкость и изящество манеръ своего кавалера. Манеры его показывали складъ иного воспитанія и другаго общества.

-- Скажите, отчего такъ страшно-пристально смотритъ вашъ товарищъ?-- сказала дѣвушка, обративъ вниманіе на неподвижную фигуру спутника въ углу.

Кавалеръ немного вздрогнулъ.

-- Ахъ да! это мой товарищъ, видите, мы съ нимъ ѣдемъ издалека, онъ очень бережетъ меня... подъ маской его мелькнула какая-то насмѣшливая и грустная улыбка.

-- Какой вы чудной,-- сказала дѣвушка:-- и смѣетесь, и грустный такой. Я узнала, что вы заѣзжій...

-- Почему?-- сказалъ кавалеръ.

-- Потому что вы не похожи на здѣшнихъ. У насъ также останавливался разъ на святкахъ проѣзжій илъ Петербурга, изъ гвардіи. Вы, вѣрно, также изъ столицы. Ахъ какъ тамъ у васъ, вѣрно, весело, какіе тамъ все счастливые. Мы вѣдь здѣсь познаемъ ничего свѣтскаго.

Музыка на минуту замолкла.

-- Вы думаете, ребенокъ, вездѣ весело, гдѣ танцуютъ сказалъ онъ. Она опустила головку и задумалась, ей представился какой-то блестящій балъ. Задумался и онъ. Предъ нимъ также пронеслась цѣлая сцена.

Подъѣздъ, кареты, парадныя ливреи, лѣстница съ статуями и тропическими растеніями. Зала залита свѣтомъ, блестящіе мундиры, звѣзды, брильянты дамъ. Музыка звучитъ и стонетъ сотней инструментовъ. Въ углу залы онъ видитъ знакомую фигуру пожилой, величественной женщины въ бархатномъ туалетѣ и съ сѣдой прядью волосъ. Лицо ея грустное, точно застывшее, какъ бы изъ мрамора. Сзади ея стоятъ два юноши въ залитыхъ золотомъ мундирахъ. Вдругъ зала заволновалась. Въ ней показался высокій генералъ съ повелительнымъ видомъ. Онъ проходить гордо, его сѣрые глаза остановились на графинѣ. Проходя, онъ сказалъ ей любезную фразу... Она хотѣла отвѣтить, что-то спросить, броситься за нимъ, но остановилась въ раздумьѣ. Блестящая бальная пара пронеслась предъ нею, она взглянула на молодаго красавца въ густыхъ эполетахъ, что-то припомнилось ей, она поблѣднѣла, опрокинулась въ кресло и прижала къ губамъ батистовый платокъ, сдерживая вырывающіяся рыданія. Чрезъ нѣсколько минутъ два блестящіе юноши вынесли даму въ карету.

Эта сцена пронеслась мгновенно предъ маской, онъ узналъ въ этой женщинѣ кого-то близкаго, кто ему былъ дороже всѣхъ.

Когда онъ опомнился, взоръ молодой дѣвушки смотрѣлъ упорно въ него.

-- Я знаю, кто вы,-- сказала она вдругъ:-- вы "несчастный"!.. Въ голосѣ ея дрогнуло участіе. Ахъ, сколько она видала ихъ съ ихъ внутреннимъ горемъ. Онъ какъ будто испугался.

-- Неправда! Успокойтесь, ребенокъ, я счастливъ, я свободенъ, я свободнѣе другихъ и самъ выбралъ вашу суровую родину, чтобы провести здѣсь свою молодость. Я знаю, что и здѣсь есть люди, а сегодняшній вечеръ убѣждаетъ меня, что здѣсь есть дѣвушки съ добрымъ прекраснымъ сердцемъ...

Замаскированный товарищъ тихо пододвинулся отъ окна и дернулъ за рукавъ домино.

Тотъ понялъ знакъ.

-- Еще одну минуту... сказалъ онъ.

Онъ еще разъ всталъ и попросилъ дѣвушку на вальсъ. Они понеслись по залѣ.

-- Вальсъ и жизнь!-сказалъ онъ, опуская ее немного усталую, съ своего плеча:-- жизнь вѣдь тотъ же минутный вальсъ, слышите, какъ несутся звуки у этого старика, вотъ они замерли, вальсъ конченъ. У всѣхъ танцы на минуту -- у однихъ въ большихъ залахъ столицъ, у другихъ въ Сибири... какъ у насъ съ вами,-- сказалъ онъ, смѣясь.

Замаскированный товарищъ приблизился, какъ привидѣніе, и сказалъ громко.

-- Пора!

Ты какъ Мефистофель, капитанъ -- вырвалось у танцора.

-- Намъ не по дорогъ Маргарита, сударь; лошади ждутъ, мы должны уже гнать... сказалъ онъ полушопотомъ. Votre porole?...

Маска встала.

-- Послушайте, когда-же мы еще увидимъ васъ? когді будемъ танцовать?-- непринужденно спросила дѣвушка-сибирячка.

-- Чрезъ 15 лѣтъ,-- сказалъ кавалеръ, странно улыбнувшись, и вдругъ въ это время что-то звякнуло холодное, рѣжущее слухъ; что это было такое, трудно объяснить. Товарищъ таинственной маски крѣпко стиснулъ его за локоть.

-- Vous jouez un mauvais jeu!сказалъ онъ въ дверяхъ.

-- Nous jouons le dernier!.. отвѣчала маска съ язвительнымъ смѣхомъ.

Изъ скрипки стараго музыканта въ это время неслись звуки полонеза Огинскаго.

Молодая дѣвушка стояла задумчиво у окна, упершись горячею головкой въ замерзшую раму. Сердце ея то усиленно стучало, то переставало биться.-- Эти звуки такъ кстати,-- сказалъ выходившій изъ залы. Полонезъ этотъ звучалъ и замиралъ, какъ послѣдняя нота жизни.

Незнакомцы вышли и исчезли въ морозномъ туманѣ.

Долго въ этотъ вечеръ, когда потухли огни, сидѣла бѣлокурая дѣвушка-ребенокъ и о чемъ-то думала. Точно сонь она видѣла. Въ ея молодой головкѣ эта встрѣча пронеслась, какъ видѣніе. Откуда они появились? Что за странный путникъ увлекалъ его, какія странныя рѣчи онъ говорилъ? Какой онъ молодой, сколько въ немъ жизни и сколько грусти, то что онъ умирать собрался.

Она опустила голову и молодыя, жгучія слезинки закапали на ея руки.

А среди ровной снѣжной степи въ это время летѣла кибитка съ неимовѣрной быстротою. Лунная морозная ночь освѣщала пустыню. Въ кибиткѣ, закутавшись въ шубу, сидѣлъ незнакомецъ -- танцоръ, погруженный въ тяжелыя мысли, а подлѣ него съ закуржавѣвшими усами военный его товарищъ {Разсказъ этотъ основанъ на одномъ сибирскомъ преданіи о декабристахъ, которое недавно послужило темой для стихотворенія въ сборникѣ пѣсенъ г. Михѣева.}.

Семилужинскій.

"Восточное Обозрѣніе", No 1, 1885