Острогорский Виктор Петрович - Дни Белинского в Пензе

Дни Бѣлинскаго въ Пензѣ.

(26-е и 27-е мая 1898 года).

Письмо изъ Пензы.

21-го мая, въ воскресенье, утромъ, въ 11 час. 30 мин., выѣхалъ я изъ Москвы іь рязанско-уральской жел. дор. въ Пензу въ качествѣ представителя нашего журнала "Міръ Божій", на торжества въ память исполненія 50-лѣтія со доя смерти В. Г. Бѣлинскаго. Я уже участвовалъ въ чествованіи памяти великаго критика отъ Союза русскихъ писателей, 10 мая, въ Петербургѣ, въ городской думѣ; былъ 8-го апрѣля и въ Москвѣ на торжественномъ собраніи въ память Бѣлинскаго въ Обществѣ Любителей Россійской Словесности, и съ тѣмъ большимъ интересомъ ѣхалъ посмотрѣть, какъ почтить великую память отдаленный провинціальный городъ, гдѣ получилъ Бѣлинскій свое гимназическое образованіе. Еще задолго до дня смерти Бѣлинскаго, о немъ по всей Россіи стала писать газетная пресса, читались о немъ лекціи; во многихъ учебныхъ заведеніяхъ столицъ и провинцій учителями словесности разъяснялось значеніе писателя; вышло даже нѣсколько книжекъ о Бѣлинскомъ. Можно было ожидать, что въ поѣздѣ въ Пензу, на которомъ я ѣхалъ, со мной вмѣстѣ будутъ ѣхать и многіе делегаты отъ литературы обѣихъ столицъ, представители прессы, какъ это и предполагалось; можно было надѣяться, что въ вагонахъ будутъ слышаться разговоры о событіи дня, что ѣхать придется съ мѣстной интеллигенціей Пензенской, а можетъ быть, и другихъ губерній. Какъ я слышалъ, именно Пензенская губернія изобилуетъ родовитыми, богатыми помѣщиками, отъ которыхъ можно бы ожидать особеннаго сочувствія торжеству всероссійской интеллигенціи вообще, и особенно интеллигенціи Пензы, гордящейся именемъ своего славнаго пензенскаго гимназиста. Но никакихъ-таки ожидаемыхъ столичныхъ делегатовъ прессы со мною не ѣхало, кромѣ корреспондентки отъ "Спб. Вѣдомостей" В. П. Билибиной; никакихъ-таки разговоровъ о торжествѣ въ вагонѣ не происходило и никакой интеллигенціи изъ помѣщиковъ не замѣчалось. ѣхали люди по своимъ дѣламъ, къ Бѣлинскому никакого отношенія, повидимому, не имѣвшіе.

Въ 10 1/2 час. утра, 25 мая, въ Духовъ день, мы пріѣхали въ Пензу, наканунѣ торжества. Въ вокзалѣ насъ, т.-е. В. П. Билибину, Е. Я. Острогорскую (представительницу Подвижного музея учебныхъ пособіи въ Петербургѣ и Библіографическаго кружка критики дѣтской литературы при Педагогическомъ музеѣ военно-учебныхъ заведеній) и С. А. Орлина (представителя кружка любителей художественнаго чтенія и музыки въ Петербургѣ) и меня встрѣтили члены Правленія Лермонтовской библіотеки, рѣшившіе размѣстить пріѣзжихъ у себя на частныхъ квартирахъ. Въ числѣ членовъ Правленія встрѣтилъ я своего друга, поэта В. Н. Ладыженскаго, писавшаго мнѣ раньше горячій призывъ на пензенскій праздникъ. Не скрою, что нашъ скромный пріѣздъ, хотя и въ такимъ ограниченномъ количествѣ гостей, повидимому, искренне порадовалъ мѣстную интеллигенцію, свято чтущую память своего великаго земляка; говорю -- именно порадовалъ, потому что, кромѣ насъ, "единственный", нарочно пріѣхавшій на торжества отъ себя лично (не въ качествѣ корреспондента или делегата) столичный гость оказался И. Н. Потапенко, за эти дни и оставшійся единственнымъ представителемъ русской беллетристики. А Пенза разсчитывала помѣстить на частныхъ квартирахъ болѣе 50-ти пріѣзжихъ особъ. Кстати прибавимъ, что, кромѣ 5-ти лицъ названныхъ, гостей оказалось немного: профессоръ казанскаго университета г. Архангельскій, изъ Петербурга корреспондентъ "Биржевыхъ Вѣдомостей", представителемъ петербургской газеты "Новости", былъ житель Пензенской губ. беллетристъ Быстренинъ, и А. Н. Бремлевъ; изъ изъ Москвы: В. Е. Ермиловъ и двое извѣстныхъ преподавателей словесности гг. Балталонъ и Грузинскій, да редакторъ "Саратовскаго Дневника" П. А. Марковичъ.

Такимъ образомъ, со всей Россіи, на пензенское чествованіе памяти Бѣлинскаго съѣхалось всего 12 человѣкъ, не принадлежащихъ къ пензенскому обществу.

II.

26 то мая, въ день смерти Бѣлинскаго, утромъ въ 10 час., пріѣхали мы въ храмъ Петра и Павла на Базарной площади, гдѣ должна была состояться торжественная заупокойная литургія и панихида по Бѣлинскомъ. Предполагалось это сдѣлать болѣе торжественно, въ городскомъ соборѣ, но разрѣшенія на это отъ мѣстнаго преосвященнаго не воспослѣдовало. Чудный видъ представлялъ храмъ, съ оставшимися еще отъ Троицына дня березками и травой на полу. Свѣтлый, высокій, съ богатымъ иконостасомъ и чудеснымъ резонансомъ, онъ, какъ нельзя болѣе, располагалъ въ молитвенному настроенію, а рѣдкій по музыкальности, стройности и чистотѣ голосовъ хоръ, подъ управленіемъ истиннаго художника, г. Касторскаго, провелъ всю литургію и панихиду нотнымъ, концертнымъ пѣніемъ такъ прекрасно, что всѣ, кому пришлось принять участіе въ этомъ духовномъ торжествѣ, никогда его не забудутъ. Церковь была не полна, хотя народу было много, но вато здѣсь сошлась вся интеллигенція Пензы, блиставшая только почти полнымъ отсутствіемъ педагогическаго персонала многочисленныхъ пензенскихъ среднихъ учебныхъ заведеній, а также персонала учащихся, котораго не было вовсе. Говорятъ, на этотъ день были назначены экзамены. Намъ указали зато нѣсколько народныхъ учителей и учительницъ, пришедшихъ почтить память великаго писателя. На панихидѣ присутствовалъ и мѣстный губернаторъ графъ Адлербергъ.

Изъ храма Петра и Павла все общество направилось въ открытую въ этомъ году рисовальную школу (Пензенское художественное училище Н. Д. Селиверстова), гдѣ къ этому дню была устроена "Выставка Бѣлинскаго", въ томъ же составѣ, какъ и въ Москвѣ 8-го апрѣля Обществомъ Любителей Россійской словесности. Кто видѣлъ эту выставку, превосходно воспроизведенную извѣстнымъ художникомъ-фотографомъ Б. А. Фишеромъ въ только что изданномъ "Альбомѣ выставки, устроенной Обществомъ Любителей Россійской словесности въ память В. Г. Бѣлинскаго", тотъ можетъ получить самое яркое представленіе и о Бѣлинскомъ, и обо всѣхъ, имѣвшихъ къ нему какое-нибудь прикосновеніе. 114 снимковъ съ разныхъ портретовъ, гравюръ, картинъ и рукописей, стоящихъ всего 2 р., даютъ нашему обществу самую лучшую память о покойномъ и объ устроенной въ честь его въ своемъ родѣ "единственной" выставки {Кромѣ Альбома выставки, изданнаго К. А. Фишеромъ, на выставкѣ и на послѣдовавшихъ торжествахъ продавались еще снимки съ принадлежащей В. П. Острогорскому рѣдкой маски Бѣлинскаго, сдѣланные петербургскимъ фотографомъ Г. Кадысономъ, а также книги В. П. Острогорскаго: Избранныя сочиненія Бѣлинскаго для школы и семьи, изд. Д. И. Тихомирова; Двѣ лекціи о Бѣлинскомъ, читанныя В. П. Острогорскимъ въ Петербургѣ, въ мартѣ въ Соляномъ Городкѣ; книжки В. Е. Ермилова -- Завѣты Бѣлинскаго молодежи, И. Иванова -- "Бѣлинскій" и "Бѣлинскій".}. Среди многочисленныхъ гравюръ, снимковъ и т. п. вниманіе всѣхъ приковывалось къ подлинной картинѣ покойнаго А. А. Наумова "Бѣлинскій передъ смертью", къ сожалѣнію, на пріобрѣтеніе которой все еще нѣтъ средствъ у города Пензы. Картины, спеціально посвященныя жизни нашихъ писателей, всѣ у насъ на перечетъ, и эта картина, по всей справедливости, должна была бы украсить собою какое-нибудь просвѣтительное учрежденіе имени В. Г. Бѣлинскаго въ его родномъ городѣ. Говоря о выставкѣ, нельзя не упомянуть и о директорѣ Пензенской рисовальной школы, нашемъ талантливѣйшемъ художникѣ К. А. Савицкомъ, которому принадлежитъ честь и всего художественнаго размѣщенія выставки.

Съ выставки все общество отправилось въ Безплатную Народную Читальню, подучившую разрѣшеніе назваться именемъ великаго критика. Маленькая, уютная бабліотг ка-читальня была прекрасно декорирована цвѣтами и расшитыми полотенцами, подъ руководствомъ того же Б. А. Савицкаго и художника Г. Жукова, мѣстными почитательницами памяти Бѣлинскаго, и представляла самое симпатичное зрѣлище.

Молебенъ, съ тѣми же прекрасными пѣвчими церкви св. Петра и Павла; торжество освященія читальни, на которомъ присутствовалъ и губернаторъ, совершилось, положивъ прочную основу просвѣтительнымъ учрежденіямъ въ память Бѣлинскаго. Торжество закончилось рѣчью H. Р. Евграфова о значеніи чтенія для народа, а затѣмъ былъ прочитанъ и отчетъ о дѣятельности этой единственной безплатной народной библіотеки-читальни въ городѣ Пензѣ.

III.

Въ 3 1/2 часа былъ назначенъ въ лѣтнемъ помѣщеніи Соединеннаго Пензенскаго Общественнаго Собранія обѣдъ по подпискѣ мѣстной интеллигенціи въ честь Бѣлинскаго. Въ обѣду были приглашены всѣ, къ сожалѣнію, немногіе, гости. Въ густомъ саду, съ видомъ на городскія предмѣстья и широкой перспективой въ даль, высится деревянный, просторный павильонъ съ обширной залой, искусно декорированной. Въ этомъ павильонѣ и состоялся обѣдъ, на который сошлось до ста человѣкъ мѣстныхъ обывателей, причемъ, опять-таки ярко блисталъ своимъ отсутствіемъ педагогическій персоналъ среднихъ учебныхъ заведеній. Тщетно искали мы, по крайней мѣрѣ, директора, инспектора и учителей словесности и русскаго языка хотя бы той гимназіи, гдѣ Бѣлинскій учился... Ихъ не было, такъ же какъ и представителей мѣстной администраціи. Народная же школа имѣла представителями г. директора народныхъ училищъ губерніи С. П. Никольскаго и инспектора П. Ѳ. Орелкина. Среди интеллигенціи съ удовольствіемъ замѣтила мы нѣсколькихъ представителей земства, города и купечества.

За обѣдомъ поднялся почтенный мѣстный дѣятель П. П. Львовъ и, по порученію городского головы H. Т. Евстифѣева, отсутствовавшаго на обѣдѣ по случаю смерти единственной дочери, поднялъ бокалъ за присутствовавшихъ гостей. Въ отвѣть ему я, съ своей стороны, какъ одинъ изъ представителей журнал пстики, счелъ своимъ долгомъ отвѣтить нѣсколькими словами благодарности за оказанное намъ гостепріимство и упоминаніемъ объ объединяющемъ значеніи имени Бѣлянскаго. О значеніи же Бѣлинскаго говорили затѣмъ гг. профессоръ Архангельскій и В. Е. Ермиловъ; художникъ Б. А. Савицкій провозгласилъ тостъ за своего парижскаго собрата Г. Каплана, работающаго надъ памятникомъ Бѣлинскаго для города Пензы. Конечно, были провозглашены тосты и за оставшихся въ живыхъ родныхъ критика. Не касаясь еще многихъ тостовъ и рѣчей, скажемъ одно, что во всемъ, что ни говорилось на этомъ задушевномъ обѣдѣ, одною красной нитью проходила мысль о широкомъ и разностороннемъ просвѣтительномъ значеніи Бѣлинскаго, какъ для общества и литературы вообще, такъ и для школы средней, и даже народной, въ частности; при чемъ одинъ изъ мѣстныхъ дѣятелей по народному образованію, В. Н. Ладыженскій провозгласилъ тостъ за народнаго учителя, "этого современнаго эпическаго богатыря, на долю котораго выпала борьба съ народнымъ невѣжествомъ". Такимъ образомъ, этотъ обѣдъ, устроенный въ честь Бѣлинскаго, несмотря на почти полное отсутствіе педагогическаго пензенскаго персонала, за исключеніемъ представителей школы народной, свелся, какъ и слѣдовало ожидать, въ торжественному чествованію успѣховъ русскаго просвѣщенія.

IV.

Въ тотъ же день, 26 мая, состоялся парадный литературный вечеръ въ дворянскомъ собраніи, посвященный памяти Бѣлинскаго. Исполнительная коммиссія, организованная при городской думѣ, рѣшила сдѣлать этотъ вечеръ безплатнымъ. Пригласительные билеты были разосланы ею всей интеллигенціи города, представителямъ всѣхъ вѣдомствъ, гласнымъ думы, учителямъ народныхъ училищъ и проч. Соображая совершенно справедливо, что дворянское собраніе, при всей своей обширности, не вмѣститъ всего количества интересующейся публики, коммиссія назначила въ томъ же помѣщеніи еще и на другой день, 27-го мая, литературное утро съ повтореніемъ той же программы.

На площадкѣ широкой лѣстницы дворянскаго собранія продавались художественно-выполненныя по рисунку Б. А. Савицкаго программы вечера, съ изображеніемъ портрета Бѣлинскаго въ лавровомъ вѣнкѣ и аллегорической фигуры "Знаніе и любовь", изображающей интеллигента и рабочаго, подающими другъ другу руку. Здѣсь же продавались брошюры и книги, изданныя ко дню чествованія, а также находилось блюдо для сбора пожертвованій на памятникъ Бѣлинскаго въ Пензѣ.

Обширная бѣлая вала собранія, вся убранная громадными гирляндами, тропическими растеніями, цвѣтными тканями и залитая огнями, Представляла чрезвычайно торжественно-праздничный видъ. Прямо противъ входа возвышалась пышно разукрашенная высокая каѳедра, надъ которой помѣщался бѣлый бюстъ Бѣлинскаго, а надъ нимъ, еще выше, его же прекрасный портреть, нарочно нарисованный къ этому дню художникомъ Б. А. Савицкимъ, которому принадлежало и все убранство вала, сплошь наполненнаго публикою.

Около девяти часовъ вечера на каѳедру взошелъ П. Р. Евграфовъ и прочелъ вступительное слово отъ городской исполнительной коммиссіи по чествованію памяти В. Г. Бѣлинскаго, вкратцѣ изложивъ исторію возникновенія пензенскихъ празднествъ. За г. Евграфовымъ выступилъ А. Е. Грузинскій съ рефератомъ "Личность Бѣлинскаго", а затѣмъ пишущій эти строки предложилъ свой докладъ "Бѣлинскій, какъ педагогъ", послѣ чего отдѣленіе закончилось мастерски прочитаннымъ В. Е. Ермиловымъ рефератомъ "Завѣты Бѣлинскаго молодежи".

Второе отдѣленіе открылось рѣчью Ц. П. Балтадона "Бѣлинскій, какъ эстетикъ", а затѣмъ гг. Кремлевымъ и И. Н. Потапенко были прочитаны соотвѣтственныя торжеству стихотворенія Некрасова и Плещеева. Новыя же стихотворенія, еще не напечатанныя и посвященныя памяти Бѣлинскаго, были прочитаны авторами, г. Бремлевымъ и В. Н. Ладыженскимъ. Оба стихотворенія, какъ мы слышали, появятся осенью, въ особомъ Сборникѣ памяти Бѣлинскаго, издаваемомъ пензенской Лермонтовской библіотекой въ Москвѣ, какъ редакціей П. А Ефремова. Говоря въ своемъ небольшомъ стихотвореніи о томъ, какъ автору привелось, въ своей семьѣ, еще въ дѣтствѣ, видѣть портретъ Бѣлинскаго и какъ на вопросъ автора: Кто это? ему говорили: "Ты узнаешь его лотомъ", В. Н. Ладыженскій съ особой задушевностью заключилъ.

. . . . . . . и я тебя узналъ,

Учась по созданной тобою же страницѣ;

Я съ пылкой юности тебя благословлялъ,

Я въ старости несу хвалу твоей гробницѣ!

За чтеніемъ стиховъ послѣдовала особенно, заключительная часть вечера. Бюстъ былъ увѣнчанъ лавровымъ вѣнкомъ; къ подножію бюста принесены многочисленные вѣнки съ надписями: отъ гор. Пензы, отъ редакцій, отъ почитателей, отъ разныхъ обществъ. Всѣ делегаты говорили соотвѣтствующія привѣтствія; было прочитано болѣе ста телеграммъ: отъ Императорской академіи наукъ, отъ университетовъ: казанскаго, варшавскаго и томскаго, отъ географическаго омскаго общества, отъ союза писателей, отъ городскаго головы гор. С.-Петербурга П. И. Лелянова и другихъ городовъ, редакцій журналовъ и газетъ, ученыхъ и художественныхъ обществъ и кружковъ, литераторовъ и почитателей. Во все продолжительное время чтенія привѣтствій и телеграммъ бюстъ безпрестанно освѣщался бенгальскими огнями, а съ хоръ дворянскаго собранія публика бросала къ бюсту цвѣты и букетики. Кому привелось видѣть этотъ единодушный, искренній энтузіазмъ къ памяти великаго писателя, не забудетъ этихъ чудныхъ моментовъ никогда!..

Такъ, около часу ночи, закончился первый день торжествъ въ Пензѣ.

Литературное утро въ томъ же помѣщеніи, на другой день, 27-го мая, было повтореніемъ вечера. Разница только въ томъ, что, вмѣсто вчерашняго реферата г. Балталона, П. П. Львовымъ была прочитана присланная изъ Москвы рѣчь профессора Н. И. Стороженко "Критическіе взгляды Бѣлинскаго", а г. Грузинскій прочиталъ, присланную изъ Москвы же, блестящую рѣчь И. И. Иванова "Бѣлинскій какъ русскій культурно-историческій типъ". Читались и стихотворенія; сообщались новыя, полученныя за ночь съ разныхъ концовъ Россіи, телеграммы и привѣтствія, и, какъ и вчера, весь залъ собранія гремѣлъ рукоплесканіями и криками радости...

Въ утвержденной г. министромъ внутреннихъ дѣлъ программѣ пензенскихъ торжествъ значился и школьный праздникъ. Дума и коммиссія попечителей пензенскихъ народныхъ училищъ рѣшили, въ этотъ же день 27-го мая, предложить школьникамъ народныхъ училищъ безплатный утренній спектакль въ народномъ театрѣ, гдѣ и была поставлена Гоголя, и угощеніе.

Дѣтей собралось изъ всѣхъ городскихъ и церковно-приходскихъ школъ, болѣе двухъ тысячъ. На утреннемъ спектаклѣ, совпавшемъ съ литературнымъ утромъ, быть намъ не удалось. Мы застали только тотъ моментъ, когда, уже послѣ спектакля, дѣти были выведены къ рощѣ, къ такъ называемымъ, "бѣгамъ". Угощеніе было уже роздано; гремѣлъ на полѣ приглашенный городомъ военный оркестръ, а толпы дѣтей весело играли въ разныя игры, лапту, хороводы, веревочку и т. п. Не можемъ не отмѣтить, что, не смотря на общее оживленіе и рѣзвость этой, двухтысячной, толпы, всюду сохранялся стройный порядокъ, благодаря заботамъ всѣхъ учительницъ и учителей пензенскихъ народныхъ училищъ и пріютовъ. Не смотря на то, что праздникъ этотъ, устроенный исключительно гг. попечителями училищъ и думой, не носилъ ни малѣйшаго оффиціальнаго характера, мы съ удовольствіемъ замѣтили не праздникѣ присутствіе начальства народныхъ училищъ, въ лицѣ гг. директора и инспектора, пришедшихъ порадоваться дѣтской радости.

Прекрасный школьный праздникъ этотъ, произведшій на насъ самое отрадное впечатлѣніе, закончился около семи часовъ вечера. Расходясь, дѣти горячо благодарили устроителей праздника, удавшагося какъ нельзя лучше.

Въ этотъ же вечеръ въ народномъ театрѣ былъ повторенъ утренній, безплатный, спектакль уже для взрослыхъ, причемъ, въ заключеніе, былъ поставленъ торжественный апоѳеозъ Бѣлинскаго.

Этимъ спектаклемъ и закончились дни Бѣлинскаго въ Пензѣ,-- дни, которые никогда не изгладятся въ памяти пензенцевъ и всѣхъ тѣхъ, кому удалось самому во-очію ихъ видѣть. Въ исторіи пробужденія русскаго самосознанія оти дни займутъ не послѣднее мѣсто.

VI.

Чествованіе великой памяти Бѣлинскаго и въ столицахъ, и во многихъ городахъ Россіи, съ Пензою во главѣ, закончились,-- попробуемъ подвести, хотя нѣкоторые, итоги чествованія, именно въ городѣ Пензѣ.

Прежде всего, чрезвычайно отрадно видѣть, что, въ отдаленномъ городѣ, нашелся небольшой кружокъ интеллигентныхъ лицъ, который и затѣялъ, и, прямо-таки на своихъ плечахъ, вынесъ весь этотъ праздникъ.

Это -- правленіе Лермонтовской библіотеки, съ неутомимо энергичнымъ Е. Р. Евграфовымъ во главѣ, трудилось для устройства праздника цѣлый годъ. Празднество задумано было гораздо шире: предполагалось пригласить къ участію: университеты, ученыя общества и т. п.; не по винѣ устроителей, празднику пришлось носить исключительно мѣстный, а не всероссійскій характеръ. Все оффиціальное, по возможности, было устранено; но, тѣмъ не менѣе, торжество вышло очень помпезное, носившее чисто общественный характеръ, именно -- праздника интеллигенціи и торжества просвѣтительныхъ, идей. Превосходная Выставка Бѣлинскаго, продолжавшаяся нѣсколько дней, ввела провинціальную публику въ наглядное знакомство съ эпохой Бѣлинскаго и ея разнообразными дѣятелями; два литературныхъ собранія, на которыхъ перебывала вся Пенза -- съ разныхъ сторонъ, въ обстоятельныхъ очеркахъ, ознакомили съ значеніемъ Бѣлинскаго и его основными просвѣтительными идеями, съ его истиннымъ патріотизмомъ и его безукоризненной, свѣтлой, личностью; продававшіяся очень бойко брошюры о немъ и извлеченія изъ его сочиненій далеко разнесутъ о немъ свѣдѣнія и его собственныя мысли, побуждая учащееся поколѣніе и всѣхъ стремящихся къ самообразованію, ознакомиться съ Бѣлинскимъ подробнѣе и основательнѣе, чтобы ближе узнала русская публика, что это былъ за человѣкъ и писатель. Читальня, названная его именемъ, будетъ все шире и шире служить духовному просвѣщенію края; "Домъ Бѣлинскаго", т. е. особое зданіе со школой, залой, библіотекой и т. под., которое думаетъ выстроить на пожертвованія пензенская интеллигенція, будетъ, если это, Богъ дастъ, осуществится, единственнымъ во всей Россіи достойнымъ памятникомъ великаго писателя. Мы твердо увѣрены, что не одна Пенза придетъ на помощь такому хорошему дѣлу, и пожертвованія, принимаемыя Лермонтовской библіотекой въ "фондъ имени Бѣлинскаго", потекутъ со всей Руси широкой рѣкой. Твердо увѣрены мы также, видя всю энергію интеллигенціи Пензы, что воздвигнется здѣсь и памятникъ Бѣлинскому, на который тоже принимаются пожертвованія. Памятникъ этотъ выполняется даромъ парижскимъ художникомъ, Г. Каплановъ, и нужны только всего какихъ-нибудь семь-восемь тысячъ, чтобы памятникъ могъ быть поставленъ. Мы даже увѣрены и въ гораздо большемъ: пензенскія празднества убѣдили насъ въ томъ, что, не смотря на многія неблагопріятныя условія, неудержимой силой растетъ русское самосознаніе въ далекихъ провинціяхъ, выражаясь и въ прессѣ, и въ обществѣ, что просвѣтительныя идеи, провозглашенныя великимъ критикомъ, съ каждымъ днемъ находятъ себѣ все большее и большее количество работниковъ, и что память о Бѣлинскомъ, теперь, черезъ полвѣка, окруженная благодарнымъ и публичнымъ признаніемъ его заслугъ, никогда не умретъ не только въ Пензѣ, такъ прекрасно почтившей писателя, но и, во всемъ нашемъ огромномъ отечествѣ.

Викторъ Острогорскій.

Село Липяги,

29 мая 1898 г.

"Міръ Божій", No 7, 1898