Омулевский Иннокентий Васильевич - Всходы сибирской поэзии

ВСХОДЫ СИБИРСКОЙ ПОЭЗІИ.

"Пѣсня жизни", стихотворенія Омулевскаго (И. В. Ѳедорова). С.-Петербургъ. 1883 г. 498 стр. Изданіе библіотеки Иванова.

На дняхъ вышелъ сборникъ стихотвореній г. Омулевскаго (И. В. Ѳедорова). И. В. Ѳедоровъ Ому левскій, нашъ землякъ и уважаемый сотрудникъ, хорошо извѣстенъ не намъ однимъ, но пользуется заслуженнымъ уваженіемъ и въ русской литературѣ. Много лѣтъ онъ участвовалъ въ лучшихъ русскихъ журналахъ, выдвинувшись талантомъ, обладая литературнымъ воспитаніемъ и слѣдуя лучшимъ традиціямъ. Дѣятельности нашего поэта въ русской литературѣ мы не будемъ касаться подробно. Г. Омулевскій вступаетъ въ среду русскихъ поэтовъ въ минуту оживленія литературы, когда началось въ ней новое направленіе, послѣ Кольцова и Никитина надъ русскимъ народомъ склонилась муза Некрасова, зазвучалъ ея негодующій и зовущій голосъ, появилась поэзія Плещеева, Полонскаго, Михайлова, Курочкина, Вейнберга, Минаева и друг. поэтовъ, Малороссія выдвинула талантъ Шевченки, въ Литвѣ еще не замолкли пѣсни Сырокомли. Множество переводовъ изъ Гюго, Томаса Гуда, Беранже, Гейне, Леопарди, наполнили тогда русскую литературу. Подъ этимъ вліяніемъ началъ писать г. Омулевскій и его стихотворенія носятъ слѣдъ пережитой эпохи. Это дѣйствительно "пѣсни жизни" за послѣдніе двадцать пять лѣтъ, исповѣдь человѣка, присутствовавшаго при возрожденіи жизни, здѣсь звучитъ часто скорбь, по слышится и вѣра въ будущее. Если эта поэзія часто идейная, головная, носитъ иногда слѣдъ натянутости дѣтской морали, нѣкоторой прозаической тенденціозности, то, конечно, отъ того, что со многими новыми идеями начинающаяся поэзія не могла справиться, она очень быстро стремилась излить ихъ, не успѣвъ выносить и облечь въ лучшіе образы. Нельзя однако отнять отъ новыхъ поэтовъ искренности чувства, они много пережили, перечувствовали, они дѣйствительно рыдали надъ судьбою народа. Треволненія, пережитыя въ послѣдніе годы, должны были на нихъ отразиться рядомъ мукъ и терзаній, но тѣмъ не менѣе въ этой поэзіи за отуманеннымъ взоромъ скорбнаго гражданина все таки видится глубокая вѣра въ будущее, и вѣра въ идеалъ.

Г. Омулевскій является однимъ изъ сохранившихся писателей. Среди всѣхъ превратностей онъ остается вѣренъ лучшимъ преданіямъ своей молодости, среди всѣхъ невзгодъ онъ ищетъ утѣшенія въ своей пѣснѣ, и выражаетъ эту мысль въ слѣдующемъ прочувствованномъ стихотвореніи:

Пѣсня -- свобода моя,

Пѣсня -- моя и отрада!

Если я смолкну, друзья,--

Мнѣ ничего ужъ не надо...

Надъ колыбелью моей

Пѣсня, какъ геній, витала:

Бѣдная мать моя въ ней

Силы свои почерпала...

Слушая пѣсни ея,

Я пріучался сурово

Личное благо свое

Въ счастіи видѣть другого...

Пѣсня вдохнула въ меня

Къ подвигамъ жажду святую,

Чтобъ до послѣдняго дня

Биться за мысль молодую...

Пѣть мастерица была

Дней моихъ свѣтлыхъ подруга;

Съ пѣсней она и ушла

Въ міръ безпечальный отъ друга...

Пѣсней я только и могъ

Эту наполнить потерю:

Я изболѣлъ, изнемогъ,

Но въ возрожденіе вѣрю...

Пусть и еще надо мной

Бури промчатся съ грозою,--

Прежде, чѣмъ пасть подъ грозой,

Встрѣчу ихъ пѣснью родною...

Если-жъ я смолкну, друзья,--

Мнѣ ничего ужъ не надо:

Пѣсня -- свобода моя,

Пѣсня -- моя и отрада.

Гражданская муза нашего поэта выражается въ нѣсколькихъ стихотвореніяхъ и наиболѣе рельефно въ стихотвореніи "къ молодому поколѣнію".

Спѣшите, честные бойцы,

На дѣло родины святое,

Того, что сдѣлали отцы,

Отъ васъ потребуется вдвое...

Вамъ путь тяжелый предстоитъ

И ждетъ не мало васъ лишеній,

Но пусть вамъ силы подкрѣпитъ

Примѣръ минувшихъ поколѣній...

Это стихотвореніе оканчивается слѣдующимъ поэтическимъ утѣшеніемъ.

Еще далеко та страна,

Гдѣ протекаютъ рѣки медомъ,

Не вдругъ познается она

Идущимъ издали народомъ;

Не вамъ дано въ ней отдохнуть,

Кончая подвигъ жизни бранной...

Но хорошо окончить путь

Въ виду земли обѣтованной.

Подобныя стихотворенія дышатъ здоровою силою. Въ стихотвореніяхъ поэта слышится столь-же негодованіе ко всему мѣшающему жить, какъ и благословенія всему честному и нарождающемуся молодому.

Вслѣдъ за гражданскими мотивами въ книгѣ г. Омулевскаго слѣдуютъ стихотворенія лирическія, юмористическія, деревенскія пѣсни, носящія слѣдъ Кольцовской и Никитинской поэзіи, наконецъ, поэмы и переводы. Всѣ они отличаются изяществомъ стиха и художественною формою. Но смотря на тенденцію, г. Омулевскій принадлежитъ къ тѣмъ немногимъ, которые но разорвали связи съ художествомъ, его поддерживаютъ великіе образцы изъ Гюго, Мицкевича и Владислава Сырокомли, которыхъ онъ изучаетъ и переводитъ. Изящными, выразительными, полными красоты и глубокой поэзіи, переводами литовскаго поэта русская журналистика обязана исключительно г. Омулевскому. Можетъ быть по особому сродству душъ, нашъ сибирскій поэтъ облюбилъ своего областнаго собрата Сырокомлю.

Не смотря на то, что дарованіе нашего земляка было отдано на служеніе русской журналистикѣ, онъ не теряетъ однако связи съ родиной. Временами среди другихъ мотивовъ онъ вдругъ вспоминаетъ о ней. Еще въ 60-хъ годахъ вырывается у него стихотвореніе, подобное сдержанному вздоху по своей забытой землѣ.

Если ты странствуешь, путникъ,

Съ цѣлью благой и высокой,

То посѣти между прочимъ

Край мой далекій...

Тамъ сквозь снѣга и морозы

Носятся мощные звуки;

Встрѣтишь людей тамъ, что терпятъ

Муки за муки...

Нѣтъ тамъ пустыхъ истукановъ,

Вздоховъ изнѣженной груди...

Тамъ только люди да цѣпи,

Цѣпи да люди!

Это стихотвореніе по глубинѣ чувства выдѣляется въ первый разъ изъ многихъ реторическихъ воспѣваній Сибири, но въ немъ она рисуется воображенію попрежнему въ мрачныхъ краскахъ и образахъ, согласно принятому обыкновенію рисовать ее. Только впослѣдствіи поэтъ, въ цѣлой серіи стихотвореній, воскрешаетъ живую и прекрасную природу своей родины, онъ здѣсь становится болѣе реаленъ и выводитъ Сибирь изъ области мифическихъ страшныхъ представленій на дѣйствительную почву, онъ согрѣваетъ эти стихотворенія теплотою своего чувства, дышетъ своей поэзіей на эту помертвѣлую страну и отдаетъ ей смѣло симпатіи своего сердца.

На тощей и пустой нивѣ сибирскаго художественнаго творчества стихотворенія нашего земляка, относящіяся къ числу настоящихъ литературныхъ произведеній, среди предшествовавшихъ неудачныхъ попытокъ, представляютъ единственное явленіе и служатъ предвѣстіемъ такъ же, какъ и зачаткомъ мѣстныхъ поэтическихъ произведеній. Кромѣ стиховъ г. Омулевскій далъ нѣсколько лѣтъ назадъ прекрасный романъ "Шагъ за шагомъ", обратившій вниманіе русской публики, романъ, въ которомъ также большею частью воспроизведена сибирская жизнь. О попыткахъ художественнаго творчества въ Сибири, а также и о томъ, почему оно не могло явиться доселѣ, мы поговоримъ въ особой статьѣ. Несомнѣнно, что мы стоимъ однако у его начала. Потребность мыслить, бороться, любить, пробуждается и въ нашемъ обществѣ.

Въ это время должна народиться и поэзія. Первыя пѣсни наши выходятъ рѣдко и робко, подобно тому, какъ подъ суровою весною нашей родины изъ подъ снѣгу выростаетъ первая "вѣтрянка", но эти первые весенніе цвѣты тѣмъ дороже. Мы полагаемъ, что наши земляки съумѣютъ оцѣнить эти пѣсни своего поэта. Онъ будетъ дорогъ для насъ тѣмъ, что съумѣлъ пробить себѣ дорогу, занять мѣсто въ русской литературѣ, доказавъ, что и наша земля не бѣдна дарованіями, и вмѣстѣ съ тѣмъ онъ не забылъ родины, но сохранилъ къ ней горячую привязанность.

"Восточное Обозрѣніе", No 42, 1883