Измайлов Владимир Васильевич - Происхождение Балантин, или куда Греческие и Римские дамы прятали свои ключи и платки?

Происхожденіе Балантинъ (*),
или
куда Греческія и Римскія дамы прятали свои ключи и платки?

(*) Балантины называются уже ридикюлями. Но и ридикюлы вышли нынѣ изъ моды, которой полетѣ быстрѣе времени. Извиняемся передѣ читателями, что мы отстали немного отъ нашего вѣка. В. И.

Нѣмецкая ученость извѣстна; но многимъ неизвѣстна можетъ быть Диссертація ученаго Беттигера о томъ, куда Греческія и Римскія дамы прятали свои ключи и платки, и какъ родилися на свѣтѣ балантины 18 или 19 вѣка. Развѣ ученые мужи, спроситъ какой-нибудь профанѣ, разсуждаютъ о подобныхъ предметахъ? Безъ сомнѣнія, если они могутъ при семъ случаѣ изслѣдовать памятники древности, перерыть бумаги въ архивахъ и покрыться пылью, священною для учености. Невѣжи назовутъ ихъ педантами, но трудѣ ихъ будетъ украшеніемъ науки. Такъ и ученый Беттигеръ не принялся бы за перо, если бы не имѣлъ въ виду Греческихъ и Римскихъ дамѣ, до которыхъ восходитъ въ своей ученой Диссертаціи. Такъ и я думаю, что для Русскихъ читателей, знакомыхъ съ ученостію, приятно будетъ узнать нѣчто о происхожденіи балантинъ, о ключахъ и платкахъ древнихъ дщерей Греціи и Рима, и проч. На Беттигерово разсужденіе писали комментаріи, какъ на Аристотеля; иные дополняли его: я буду пользоваться всѣми вообще замѣчаніями, не слѣдуя ни одному съ раболѣпнымъ подражаніемъ. Послѣ сего предисловія, весьма кратнаго, приступаю къ дѣлу.

Люди, свѣдущіе въ дѣлахъ нашего времени и въ изобрѣтеніяхъ перенятыхъ у Грековъ, знаютъ, что нынѣшнія женщины, подъ ихъ прозрачными покрывалами и въ самомъ легкомъ одѣяніи, не имѣютъ мѣста для кармановъ и слѣдовательно для ключей и платка. Не вздумайте, ради Бога, что рѣчь идетъ о связкѣ огромныхъ ключей отъ кладовой, отъ погреба, отъ шкафа съ бѣльемъ; развѣ, милостивые государи, вы другаго вѣка, или изъ другой земли? Нѣтъ, конечно! но есть, какъ извѣстно, бумаги, письма, вещи, которыхъ не льзя не запирать; и если бы ключи шифонеровъ, столиковъ и портефелей были даже самыми укладистыми ключиками, какіе можетъ только произвесть Англійское искусство, то и въ семъ случаѣ надобно имѣть мѣсто, куда ихъ положить. И кромѣ того, куда дѣвать платокъ? Правда, что вошло было въ обыкновеніе ввѣрять его кавалеру, который прислуживалъ дамѣ, такъ что наши мущины превратились на время въ плато-носцевъ, какъ нѣкогда герои были щитоносцами; а съ другой стороны новыя султанши роздавали и вручали платки съ неизъяснимою ловкостію: надобно всѣмъ отдавать справедливость. Между тѣмъ кавалеры и дамы расходились; случалось имъ стоять на двухъ концахъ залы; и Богѣ знаетъ до чего доводило отсутствіе платоносца! Наконецъ, одинъ изъ тѣхъ великихъ умовъ, которые умѣютъ налагать дань на всѣ вѣки для украшенія нашего пересмотра всѣ надгробные камни, надписи и памятники, отыскалъ и открылъ въ землѣ готическую статую 14 вѣка, у которой на поясѣ висѣло съ опахаломъ, четками и зеркальцомъ... родѣ кошелька, извѣстнаго въ томѣ вѣкѣ подъ именемъ благостынницы. Сіе важное открытіе случилось въ отечествѣ зефирныхъ Французовъ. Тотъ часъ предлагаютъ дамамъ готическій образецъ. Дамы въ восхищеніи. Остроумнѣйшія изъ нихъ трудятся, какъ бы отдѣлать лучше по новому вкусу новые кошельки и снурочки, на которыхъ надлежало висѣть имъ. Остается одно затрудненіе. Имя благостынницы (aumoniere или escarcelle) не очень приятно для слуха и воображенія. Какъ же быть? Надобно изобрѣсть Греческое названіе, говорятъ дамы; пускай ученые займутся симъ дѣломъ; не для то-то ли заведены Академіи, а особливо Національный, Институтъ нашъ? и дамы бѣгутъ въ залу, къ члену ихъ Института. Mon cher Mr. Gail, найдите и скажите намъ, какъ называлась по-гречески эта прекрасная игрушка, висящая на поясахъ нашихъ?-- Красавицы mes belles dames, отвѣчаетъ Академикъ не запинаясь: это называлось балантіонами.-- Чувствительно вамъ обязаны; и такъ это балантины! -- На другой день на прекрасныхъ снурочкахъ качались и летали у дамъ балантины отъ пояса до колѣна. Нѣкоторые забавники сравнивали ихъ съ гусарскими fahre-taschen, и утверждали что новыя Гречанки походятъ болѣе на извѣстнаго Шевалье д'Еона нежели на Коринъ и Делій, воспѣтыхъ Тибуллами. Но къ сожалѣнію, есть безпорядочные умы, которые отстаютъ отъ своего вѣка.

Есть другіе люди, хотящіе всегда знать причину всякой бездѣлки. Для чего, говорятъ они, называть древнимъ именемъ новую вещь? Развѣ дамы Греческія или Римскія носили балантины?-- Нѣтъ.-- А карманы?-- И того нѣтъ.-- Куда же онѣ прятали свои ключи и платки? -- На сей вопросѣ какъ и на другіе, должно отвѣчать основательно, не смотря на имя педанта, которымъ неблагодарныя Парижскія дамы пожаловали, какъ сказываютъ, нашего собрата.

Въ разсужденіи ключей, ни въ Аѳинахъ, ни въ Римѣ дамы не имѣли, и слѣдовательно не носили ихъ. Перстень служилъ имъ вмѣсто печатки, и вмѣсто ключа. Онѣ не говорили: я заперла сундукъ и буфетъ; но -- я запечатала ихъ. Пѣтухъ, символѣ бдительности; рогъ Амалѣтеи, рогъ домашняго изобилія искусно вырѣзанный на аметистѣ или другомъ камнѣ, и выпечатанный на мягкомъ воскѣ, были тогда запорами и поруками безопасности. Можетъ быть такіе запоры недостаточны для нашего времени. Но тогдашнія женщины рѣдко выѣзжали и выходили изъ своихъ покоевъ. Ихъ окружала всегда толпа невольницѣ, которымъ поручены были различныя должности: одна стерегла двери, другая уборъ головной, третья платье, иная обувь, та носила вѣерѣ, а та зонтикъ.... Ихъ называли: флабеллифере, амбелифере, библіотекари и проч. и проч. {См.: Columbarium Liviae съ комментаріями Біанчини: Gimera ed Inscrizioni fepulchrali de liberti, servi et ufficiali della casa di Auguflo.}... На что замки и запоры, когда невольницы отвѣчаютъ жизнію за покрывала, за мебли, за драгоцѣнныя вещи? Однакожъ были у нихъ нѣкотораго особеннаго рода замки и ключи, совсѣмъ не похожія на наши,-- но только для храмовъ, и для домовъ. Героическіе вѣки представляютъ тому примѣрѣ достопамятный. Въ началѣ 21 книги Гомеровой Одиссеи, Поетъ изображаетъ Пенелопу, возвращающуюся въ ея Гинецей (gynaeceum):

Прекрасная рука подъемлетъ ключъ рѣзной,

Гдѣ кость и сталь блестятъ работой дорогой.

Нѣкоторые изъ сихъ ключей имѣли такую тяжесть, что надлежало ихъ носить за плечами. Безъ сомнѣнія тогдашнія дамы водили за собою невольницу, на которую могли бы, въ случаѣ нужды, сложить тяжелую ноту, у насъ замки размножились, а искусство дѣлать ихъ увеличилось, между тѣмъ какъ смягченіе нравовъ уничтожило обыкновеніе водить за собою невольницѣ. Надлежало новымъ механизмомъ и придуманными орудіями изъ деревъ и металла замѣнишь то, что выполнили люди, обращенные въ машины.

Теперь спрашиваютъ: куда тогдашнія дамы прятали ихъ платки? Никуда; ибо у нихъ не было носовыхъ платковъ, также какъ и. ключей. По сему видно, какъ понятія драки ихъ о здоровьѣ и чистотѣ далеки были отъ понятій нашихъ у древнихъ другой свѣтѣ, другіе обычаи, другіе нравы. Мы можемъ нынѣ платкомъ обтереть себѣ лобъ безъ всякаго стыда. Въ Греціи и въ Римѣ не позволяли того. Женщина не могла въ публикѣ употреблять платка своего безъ нарушенія скромности и вѣжливости; въ такомъ случаѣ ее отослали бы домой какъ больную. Молодая дѣвушка отогнала бы всѣхъ жениховъ своихъ; и многіе мужья разводились за то со женами. Ювеналъ (сат. 6, сти. 145) говоритъ о любовницѣ, оставленной за сей порокъ. Можно видѣть въ Хвастливомъ солдатѣ Плавта (дѣйствіе, 3. явленіе 1, стихѣ 192), какихъ свойствѣ требуетъ знатокѣ отъ желаемой имъ невѣсты; а въ Геркулесовомъ щитѣ (стихѣ 267) увидите, какъ Гезіодѣ дописываетъ мерзкой портретѣ богини мрака.

Впрочемъ строгая благопристойность требовалась не отъ однѣхъ женщинѣ, но и отъ мущинъ, особливо въ торжественныхъ случаяхъ, при богослуженіи, и на позорищахъ. Тацитъ пишетъ, какъ былъ на то остороженъ Неронъ, котораго великая страсть къ театру извѣстна, и который, по словамъ сего историка, хвалился темъ, что никогда не обтиралъ лица своего въ театрѣ. Епиктетъ въ одной нравоучительной бесѣдѣ восклицаетъ къ цинику: "осмѣлишься ли ты, неопрятный, вступить въ наши храмы, гдѣ никто не дерзаетъ плевать и сморкаться?" -- Сія глава объясняетъ намъ, что древніе разумѣли подѣ словомъ опрятность

Кажется однакожъ что въ обыкновенныхъ случаяхъ, даже въ судахъ и на пиршествахъ, на которыхъ никогда не присутствовали женщины, мущины обтирали потъ съ лица бѣлымъ тонкимъ платкомъ. Въ Плиніевой Реторикѣ, по свидѣтельству Квинтиліана, были предписаны правила, какимъ образомъ надлежало оратору употреблять ихъ sudarium (платокъ для отиранія пота). Его носили въ складкахъ хитона, или около шеи наподобіе галстука, какъ представленъ Неронъ у Светонія, и Тримаалціонъ у Петронія.

Не льзя не удивляться конечно, что въ Аѳинахѣ и въ Римѣ неизвѣстно было женщинамъ употребленіе платка, но размыслимъ объ ихъ пищѣ, обѣ ихъ нравахъ, и удивленіе уменьшится. Вспомнимъ объ ихъ сидячей жизни. Не было ни шумныхъ обществѣ, ни многочисленныхъ собраніи, гдѣ бы соединялись оба пола; ни гульбищѣ народныхъ, ни баловъ, ни концертовъ. Стыдливыя дѣвы и цѣломудренныя жены въ Римѣ и въ Аѳинахъ показывались передѣ народомъ только при нѣкоторыхъ торжественныхъ обрядахъ и въ торжественномъ костюмѣ. Онѣ собирались или на служеніе богини, или на вечернія таинства, или на священныя пляски и торжество совершалось подъ открытымъ и прекраснѣйшимъ небомъ, въ цвѣтущее время года въ тѣхъ мѣстахъ не льзя было опасаться ни простуды, ни кашля, ни насморка, и ничего подобнаго. Иное дѣло въ нашихъ холодныхъ и сырыхъ климатахъ, гдѣ всѣ забавы и бесѣды наши происходятъ при дымѣ горящихъ свѣчь, въ залахъ отвсюду запертыхъ и душныхъ, изъ которыхъ выходимъ на острый и рѣзкій воздухъ. Наши комнаты, герметически затворенныя зимою, наполнены мефитизмомъ, въ которомъ органы дыханія разстроиваются. Впрочемъ Гречанки не такъ легко одѣвались, какъ нынѣшнія полу-нагія Парижанки, съ которыхъ, къ стыду вѣка и нравовъ, взяли примѣры другіе народы въ Европѣ. Тѣ страшно ошибаются, которые думаютъ, что нѣкоторые костюмы, изображенные живописцами, были обыкновенными женскими костюмами въ приватной жизни. Къ тому же, у Грековъ мущины, дѣвушки, женщины, всѣ ежедневно освѣжались къ купальняхъ, въ баняхъ теплыхъ, въ ваннахъ, которыя очищали тѣло отъ мокротъ, и черезъ благотворныя испаренія поддерживали чистоту и здоровье самымъ дѣйствительнымъ образомъ. Когда, въ позднѣйшихъ вѣкахъ, христіанское благочестіе почти истребило обыкновеніе купаленъ, Климентъ Александрійскій совѣтуетъ пользоваться ими въ своемъ Педагогѣ. Можетъ быть и то, что множество благоуханій, ароматовъ душистыхъ испареній отъ цвѣтовъ и атмосферы, въ которой дышали древнія женщины, уменьшало у нихъ потребность имѣть платокъ, какъ напротивъ того отвратительное нюханье табаку у насъ увеличиваешь ее такимъ безпокойнымъ образомъ, что Ксенофонтъ въ его Киропедіи разсказываетъ о сеймѣ Персіянъ: "гдѣ ни одинъ человѣкѣ не плавалъ и не сморкался никогда," то разумѣется о всѣхъ благовоспитанныхъ людяхъ его времени.

Согласимся, скажетъ читатель, что прекраснѣйшая половина жителей въ Римѣ и въ Греціи не имѣла нужды въ карманахъ для ключей и платковъ; но могли ли сіи дамы не имѣть мѣста, куда запереть золотое колечко, любовный подарокъ, письмо съ тайными и вѣчный и клятвами сердца? Есть тысячи бездѣлокъ, которымъ не льзя ввѣрить, усерднѣйшей наперсницѣ, проворнѣйшему невольнику. Какъ же поступали въ семъ случаѣ Греческія дѣвы и жены? Онѣ имѣли широкіе пояса (зоны), за которые можно, было прятать вещи драгоцѣнныя или тайныя. А мущины затыкали кошельки за свои поясѣ. Въ семъ значеніи Греческая зона отвѣчала смыслу балантіона. Гораціево zonam perdere значитъ: потерять или утратить деньги. Чтожѣ касается до любовныхъ гостинцевъ и писемъ, то не спорю, что онѣ имѣли иногда нужду прятать ихъ, и въ самомъ дѣлѣ прятали за поясъ и за шейный околышекъ. Шейный околышекъ входилъ въ уборъ дамскій.

Fascin, crescentes dominae compesse papillas,

Ut fit, quod capiat nostra tegatque manus.

говоритъ Марціал (l. 14., ep. 134): и Овидій, мастеръ сего, дѣла наставляетъ въ своей любовной наукѣ, какъ употреблять шейную оборку:

Inflatum circa faseіа, pectus eat,

(l. 3, v 274.)

Яблоко, гранатъ, померанецъ, или другой плодъ какой нибудь былъ нерѣдко довѣреннымъ нѣжной страсти. Квитъ называется донынѣ въ Сициліи pommo del zitto, яблоко обрученнаго. Саламсъ, сей нѣмый и краснорѣчивый залогѣ, столь славный въ любовныхъ лѣтописяхъ восточныхъ народовъ, состоитъ только въ собраніи цвѣтовъ и плодовъ. Въ древности есть множество примѣровъ сихъ цвѣточныхъ емблемъ, которыя могутъ объяснить намъ яблоко Париса, яблоки разсыпанныя Иппоменою передѣ прекрасною Аталантою, и другія басни, гдѣ яблоки играютѣ ролю. Другой значительный отвѣтѣ любви былъ тотъ, чтобы откусить яблоко и обратно кинуть его въ обожателю. Благочестивые и святые мужи возставали даже противъ сего любострастнаго удушенія (poma admor'а), и находили въ немъ отношеніе въ исторіи первобытныхъ прародителей нашихъ. Какъ бы то ни было, молодая дѣвушка всегда прятала любовные подарки къ біющемуся своему сердцу. Катуллъ выводить изъ того прекрасное сравненіе въ одномъ мѣстѣ своихъ сочиненій, у одного древняго комика, котораго слова приводитъ Ноній Марцеллъ (Nonius Marcellus ), красавица восклицаетъ;

Me miseram! quid agam? inter vias epistola excidit mihi,

Infelix inter tunicam et strophium quam collocaveram.

А лукавый Овидій, истинный судія въ семъ дѣлѣ, говоритъ такъ въ любовной наукѣ о способѣ вручать письмо любовнику самымъ скрытнымъ образомъ;

Conscia cum posait scriptas portare tabellas

Quas tegat in tepido fascia lata sinu?

Cum pofsit sura chartas celare ligatas,

Et vincto blandas sub pede ferre notas?

(l. 3, v. 621.)

Нѣтъ нигдѣ ни слова о карманахъ. И такъ на вопросъ:

Гдѣ Римскія и Греческія дамы прятали ихъ ключи и платокъ?

Можемъ, въ ожиданіи лучшаго разрѣшенія задачи, отвѣчать; нигдѣ.

На что же походятъ бывшіе балантины или ридикулы? Ни на что въ древности, а развѣ на Діогенову котомку. Ето не очень вѣжливо! Но виновата древность, если находимъ только у циниковъ нѣкоторой образецъ сей моды,

В. Из.

"Вѣстникъ Европы", No 21, 1812