Сердечные дружки, -- спросить пришлося к слову, --
Как было за десяток лет?"
-- "Не говори ты мне, пожалуйста, об этом.
Рассталась с дружбой я, с любовью, с целым светом,
И всё прошло, как сон.
О, лета старости! Они, они нас губят!
Сама еще люблю, меня уже не любят".
-- "А для меня не так чувствителен урон
Младых годов моих, -- певица отвечает, --
Состарилась и я... мне голос изменяет;
Но музыку люблю
И молча, притаясь в углу кустов тенистых,
Искусством птиц других, младых и голосистых,
Себя под старость веселю:
Еще имею вкус для наслаждений чистых".
Красавицы, с одним прелестным их лицом,
От скуки без искусств приятных не спасутся.
Проходит красота, таланты остаются;
Таланты восхищать нас могут и в другом.
<1817>
409. АВТОР И МЫШИ
У автора в шкафу труды его бесщадно
Так грызли мыши день и ночь,
Что стало автору досадно.
Чего ни делал он, чтоб отогнать их прочь...
Пускал и кошек в шкаф, и ставил мышеловки,
Переменял и кабинет --
А нет;
Всё то ж да то ж: назло проклятые воровки
Подкрадутся и всё теребят и вертят,
Что на зуб попадет, и в злости не щадят
Ни прозы, ни стихов. Рассказ ли об герое,
Покрытом блеском славных дел,
Любовью ль песенка внушенная в честь Хлое --
Всё гложут. Автор наш от сердца закипел!
А сердцу гневному писатели не рады
И сами, верьте мне, я опыт в том имел.
И что ж? Он с горя и досады
На дно чернильницы, стоящей на бюро,
Горсть бросил мышьяку; потом, схватив перо,
Присел к трудам. Чрез две, иль много три, недели
Все мыши до одной в шкафу переколели!
И дельно, скажете, их автор отравил!
Нет, я, я не такого мненья.
Чьего, скажите мне, не грызли сочиненья?
Кого из авторов зуб критики щадил,
Какую б ни имел он славу?
Но кто вливал в перо отраву,
Тот сам его пятном бесславия покрыл.
<1823>
410. КОНЬ И ЖЕРЕБЕНОК
Конь вдовый и отец добрейший от природы,
Имея сына одного,
Вспоил, вскормил его
На тучных пажитях, где травы, тень и воды
Избытком окружали их.
Не зная меры, как ребенок,
Во вкусах, в прихотях своих,
Сверх сыта ел и пил роскошный жеребенок,
Катался в луговой траве,
Скакал туда-сюда без цели,
Без всякой устали; в тени кудрявой ели
Покоился на мураве;
И наконец, заплывши жиром,
Наш юный сибарит,
Пресытясь яствами, наскучив вечным пиром,
С досадою к отцу бежит.
"Не знаю, что-то мне не по себе и скучно, --
Жеребчик говорит. --
Давно не нахожу я вкуса в снеди тучной
Зеленых наших берегов,
Нет вкуса в клевере, а воды пахнут гнилью,
И душный воздух так испорчен зноем, пылью
И влагой луговых паров,
Что нездорова мне, клянусь я, почва эта.
Короче, батюшка, не пережить мне лета,
Когда не перейдем отсюда в край другой".
-- "О сын мой дорогой!
За чем же стало дело?
Отправимся сей час", -- сказал отец в ответ
И странствовать его вдаль с родины ведет.
Дорогой на отца сын озираясь смело,
Ржет, скачет и бежит вперед;
А старец опытный, ступая скромным шагом,
С ним далее и далее идет
Горами, пропастью, оврагом,
Нагою степью, где былинки не видать.
Вот вечер и пора ночлега,
А корму нет; наш конь ложится тощий спать.
Под утро -- где и прихоти и нега? --
От тощеты пришлось глодать ковыль степной;
Не прытко уж бежит голодный путник мой,
И в третьи сутки он едва шаг в шаг тащился.
Задав ему урок.
Наш умный старичок
Дорогой скрытной в ночь в отчизну возвратился,
И с ним родной земли беглец.
Коснувшись сладких трав, их с жадностью хватает
Обрадованный жеребец.
"Какое сено! -- восклицает. --
Нашли мы лучшее из пастбищ, мой отец!
Останемся на нем, прошу вас. Где на свете
Есть столь привольные места?
Какие пажити, какая красота!"
Едва договорил -- и в утреннем рассвете
Зазеленел пред ним знакомый с детства луг.
Но от стыда и удивленья
Не вспомнился наш конь. Отец ему, как друг,
Сказал: "Не позабудь, мой сын, нравоученья:
Тот лучшим благом дней наскучит наконец,
Кто расточает наслажденья,
А их не бережет, как истинный мудрец".
<1827>
ПРИМЕЧАНИЯ
Владимир Васильевич Измайлов (1773--1830) принадлежал к писателям школы Карамзина. Желая посвятить себя всецело литературным занятиям, он отказался от карьеры гвардейского офицера, в 1790-х годах вышел в отставку и начал сотрудничать в журналах московских сентименталистов. Он обратил на себя внимание повестью "Ростовское озеро" (1795) и "Путешествием в полуденн-ую Россию" (1800--1802), представляющим раннее подражание "Письмам русского путешественника" Карамзина. Большой поклонник Ж.-Ж. Руссо, Измайлов усиленно пропагандировал его идеи относительно воспитания юношества в своем журнале "Патриот" (1804), основанном специально для этой цели, и попытался применить на практике теории, изложенные в романе "Эмиль, или О воспитании", открыв в Москве пансион для дворянских детей. Позднее он широко сотрудничал в самых разных журналах и альманахах, а в 1814 г. редактировал "Вестник Европы". Получив хорошее домашнее образование, Измайлов много переводил с французского, немецкого и английского языков. Только мелкие его переводы составили шесть частей сборника "Переводы в прозе", изданного в Москве (1819--1820). Как баснописец Измайлов был последователем И. И. Дмитриева. Однако, оставаясь верным сентиментальной эстетике, он специально подбирает для своих басенных переложений "трогательные" сюжеты, а в качестве педагога-теоретика стремится не упустить из виду дидактическую цель басни. Материальные затруднения в конце жизни вынудили Измайлова поступить на службу в московскую цензуру. В 1827 г. он также издал альманах "Литературный музеум".
407. Там же, ч. 4, кн. 8. с. 240. На сюжет басни Флориана "Le phénix".
408. ТОЛРС, 1817, ч. 9, кн. 14, с. 80. На сюжет басни Флориана "La tourterelle et la fauvette".
409. ПЗ на 1824 г., с. 265 (ц. р. 20 декабря 1823). На сюжет басни Флориана "L'auteur et les souris".
410. СЦ на 1828 г., с. 62 (ц. р. 3 декабря 1827). На сюжет басни Флориана "Le cheval et le poulain".