Иванов Михаил Михайлович - Вступление к "Очеркам современной итальянской литературы"

Михаил Михайлович Иванов

Очерки современной итальянской литературы

Ваше Величество!

Вы соизволили оказать мне великую милость, приняв посвящение этой книги Вашему Августейшему Имени.

Книга моя является первым опытом ознакомления русского читателя с характернейшими явлениями современной итальянской литературы. Я, Государыня, с ранних лет моих сроднился с Италиею, в которой провел несколько лет моей жизни и воспоминания о них никогда не покинут меня: славное бытописание Савойского дома хорошо мне знакомо.

Ваше Величество позволит мне надеяться, что это скромное подношение моего труда встретит в Вас то благоволение и ту сердечность, которые всегда выражались Вами еще в те дни, когда Вы не покидали родительского дома и своей родной земли и которые остаются при Вас и ныне.

Михаил Иванов.
С.-Петербург.
Февраль.

Maestà!

La Maestà Vostra ha degnato farmi una grazia ingentc, consentendo che questo libro fosse dodicato al Suo Augusto nome.

Il mio libro rappresenta il primo tentativo per far conoseere al lettore russe le pin caratteristiche manifestazioni délia letteratura italiana conteinporanea. Pin dalla mia gioventЫ l'Italia mi fu corne una seconda patria; vi passai vari anni délia mia vita e il ricordo non si cancellerà mai dalla mia memoria: la storia gloriosa délia eroica casa di Savoia mi è ben nota.

La Maostà Vostra mi conseilla di sperare, che questa uniile dedica délia modesta opéra mia possa venire accolta con quella medesima bontà di cuore. che lu sempre dote délia Maestà Vostra già in quei giorni, quando non aveva ancora lasciata la patria terra e che fra tante doti splende ancor oggi e splenderà sempre.

Michèle Ivanow.
Pietroburjro.
Febbrajo.

Вступление

Еще сравнительно недавно, всего каких-нибудь два или три десятилетия назад, в образованном обществе Италии господствовало убеждение, высказывавшееся также и критикою, что XIX век, начавшийся знаменитою книгою Беккария "Dei delitti е delle реие" ("О преступлениях и наказаниях"), окончился для итальянской литературы со смертью Александра Манцони.

Если бы разделять подобное мнение, следовало бы даже сказать, что итальянская литература XIX века кончилась с появлением "Обрученных", ибо после этого выдающегося романа, достойного занять место рядом с chef d'оеuure'ами всех стран и эпох, Манцони уже не написал более ничего достойного его таланта, и внимания читателей вне Италии, от которых по необходимости ускользают многие черты итальянского характера, сказывающиеся в произведениях писателей этой нации. Роман "Обрученные" появился в 1827 году -- Манцони умер в 1872 году. Таким образом, итальянский литературный гений XIX века должен был бы выразиться весь в периоде каких-нибудь двадцати пяти ли тридцати лет, прошедших от появления книги Беккарии и до "Обрученных". Этого, разумеется, не было и не могло быть. Без сомнения, политические обстоятельства прежней Италии отвлекали далеко от литературы лучшие силы страны. С другой стороны, те же обстоятельства влияли на известную неподвижность литературы. "Servi siam ma servi ognor frementi" (рабы, но рабы всегда негодующие) -- это знаменитое выражение Альфьери мог бы вспомнить каждый итальянец в печальное время, наступившее для его родины с эпохи Венского конгресса и продолжавшееся вплоть до 1859 года, обозначавшее политическое возрождение Италии под державою Савойского дома. Писатели того времени посвящали себя преимущественно политике или, давая романы и повести -- обыкновенно исторического содержания -- отыскивали для них такие сюжеты, которые бы будили политическое самосознание, поддерживали патриотический энтузиазм нации. Надо было делать это, однако, осторожно, потому что цензура не шутила, ни в Ломбардии и Венеции, находившихся под австрийским владычеством, ни в других областях, существовавших независимо, но правительства которых все без исключения были проникнуты одним и тем же духом. Ограниченные в выборе сюжетов, итальянские писатели того времени, драматурги и романисты -- Никколини, Сильвио Пеллико, Гверацци, М. д'Азельо и др.-- поневоле подражали и должны были, во-первых, подражать моделям, признанным тогда всеми за образцы и против которых не имела ничего возразить сама цензура. Они копировали Альфьери (род. 1749 г., ум. 1854 г.) и Манцони, на котором, в свою очередь, как известно, сильно отразился Вальтер-Скот. Исключение среди писателей этой эпохи составляет только поэт Джиакомо Леопарди (род. в 1798 году, умер в 1837 году); но его пессимистическое мировоззрение до того отличалось от ясного мировоззрения его соотечественников, до того вообще он опередил свою эпоху, высказывая взгляды, подобные Шопенгауэровским, еще в то время, когда немецкий философ ходил в школу, что Леопарди не оставил и не мог оставить сколько-нибудь прочного следа в литературе своей страны. Его не оценили современники, несмотря на врожденную им любовь и понимание поэзии и поэтического творчества; почти не встретил он популярности и в дальнейших поколениях. Кроме него, все остальные писатели и драматурги, как бы они ни назывались, даже когда имели очень хороший талант, являлись, в сущности, только подражателями Альфьери и Манцони.

Отсюда та печальная оценка, о которой замечено выше. Если сама итальянская критика смотрела не очень благосклонно на своих писателей, то естественно еще хуже смотрели на итальянскую литературу или еще меньше занимались ею вне Италии. В России, напр., эта литература -- смею утверждать -- совершенно неизвестна. У нас есть несколько очерков и статей, касающихся отдельных итальянских поэтов -- Леопарди, Стеккетти, Кардуччи; очерков, иногда написанных людьми, обстоятельно знакомыми с предметом, о котором они говорили. Наше же образованное общество совершенно не знает итальянской литературы, ни старой, ни новой, и в нашей литературе нет ни одной книги, которая бы знакомила русского читателя с итальянскими писателями XIX века. Безусловно впервые указал я русскому обществу на такие выдающиеся поэтические силы, как Ада Негри; первым мне довелось познакомить наше общество с романами Фогаццаро и д'Аннунцио, переведя некоторые из них--"Исчезнувшие тени", "Тайна поэта", "Невинная жертва", "Торжество смерти". Говорю это, отмечая только факт, свидетельствующий о невероятно малом интересе, выказываемом нами к итальянской литературе. Между тем, эта последняя возродилась и дала целый ряд первостепенных авторов. Иначе и не могло быть. Творческий дух нации никогда не может иссякнуть. Италия имеет теперь выдающихся представителей в различных областях литературы -- в поэзии, романе, драме. Другое дело -- вполне ли выражается национальный характер в этих писателях. Конечно, все они не остались без влияния литературы других стран. Зола, Толстой, Достоевский, Тургенев, а в последнее время скандинавская литература воздействовали на современных итальянских писателей -- в особенности же скандинавские авторы на итальянских драматургов. Но это не важно. Никто в настоящее время не может избежать влияния иностранных литератур в большей или меньшей степени. В этом смысле оправдываются надежды Маццини на полное слияние, на международный характер в будущем литератур всех европейских народов без исключения. Это не может отнять, однако, таланта и народного характера даже у тех писателей, которые наиболее подверглись влиянию чужих литератур. В своей книге я касаюсь только нескольких писателей, отчасти потому, что считаю их наиболее выдающимися и типическими по силе их дарования и по направлению, отчасти потому, что не претендую объять необъятное. Я оставил в стороне многих современных итальянских авторов, как в области романа, так особенно в области драматургии, но не потому, что считаю их не достойными внимания. Если читатель ознакомится хотя только с некоторыми из выдающихся современных итальянских писателей, то может быть он заинтересуется итальянскою литературою. Тогда возможно будет коснуться и других лиц, о которых не упомянуто в настоящей книге.

Во всяком случае, считаю необходимым сказать здесь несколько слов об общем движении итальянской литературы за XIX век, ограничусь замечанием, что в предыдущем веке, за исключением сочинений Альфьери и Гольдони, она не представляет чего-либо существенно достойного внимания иностранного читателя.

Главным течением итальянской литературы первой половины XIX века был патриотизм. Другим течением -- человечество вообще. Этим идеям в разной степени, смотря по таланту и области, в которой работал тот пли другой писатель, все отдавали свои силы с одинаковой страстностью. Драматурги, сатирики, поэты, романисты и писатели, принадлежавшие по манере своей к разным школам и направлениям, работали единодушно. Здесь необходимо назвать Парини (умер в 1799 г.), Беккариа, Уго Фосколо (умер в 1827 г.), Альфьери (умер в 1805 г.), Никколини, Пеллико, Джиусти (ум. в 1850 г.), Гверацци, Манцони. Рядом с этими именами можно назвать целый ряд лиц с более слабыми дарованиями, но которые в свое время гремели в Италии и не безызвестны тем, кто интересовался этою страною. То были Мамелли, Равина, Джианнона, Прати, Алеарди, Россети, Фузинато, Поэрио, Монтанелли, произведения которых в настоящее время не известны, пожалуй, даже на их родине, несмотря на былую громкую славу. Точно также забыты сочинения Монти (умер в 1828 г.), настоящего эстета первой половины XIX века, не имевшего между своими современниками соперников по гибкости стиха и богатству рифмы; забыты Чезари, Джиордани, Портикари, заботившиеся не о возбуждении патриотического духа своих современников, а главным образом о стиле, точности и выразительности языка, при чем впадали в такой же педантизм, которым отличалось большинство академиков della Crusca. До шестидесятых годов у Италии, как замечено выше, было много дела по части своего политического устройства. Лица, эмигрировавшие за Альпы -- во Францию и в Англию -- посвящали все свои силы исключительно политике, политическому будущему своей родины. Те, кто оставался дома, занят был обычными житейскими делами и не мог следить за ходом и движением европейской мысли; разве что в более образованном Пьемонте общество следило за этим движением. Редкая неподвижность формы отличала всю итальянскую литературу первой половины XIX века. И итальянский читатель под влиянием этой литературы сделался чрезвычайно консервативен во всех вопросах, касавшихся ее. Не очень погрешая против истины, можно сказать, что итальянское общество 30, 40-х и даже 50-х годов если, напр., знало что-либо о В. Гюго, то разве только по либретто, которые выкраивали из драм французского поэта итальянские либреттисты для опер Доницетти и Верди. В самом начале семидесятых годов, знакомство с французскою драматургиею в Италии ограничивалось, напр., только Александром Дюма сыном и Октавом Фелье, в области же романа -- бульварными парижскими произведениями.

После объединения королевства итальянское общество получило возможность развиваться спокойнее и вместе разностороннее. Настало время для более обстоятельного знакомства с литературою сперва Франции, потом Германии, а затем и других стран, в том числе и с русскою литературою. Я, впрочем, должен заметить, что итальянцы знают нашу литературу, скорее по французским переводам. В Италии в настоящее время известно немало наших авторов, но огромное большинство переводов сделано с французских переводов; это можно в случае надобности доказать вполне точно. Как бы то ни было русские веяния и идеи -- пессимизм, народничество, склонность к психологическому анализу -- проникли в итальянскую литературу и оказали на нее значительное воздействие -- на д'Аннунцио и Чиамполи, напр., тогда как, с другой стороны, не осталась без влияния, напр., хотя бы на Фогаццаро, вообще на писателей ломбардской области, немецкая литература, получившая широкое распространение в Италии со времени заключения тройственного союза.

Благодаря лучшему знакомству с европейскими литературами, новая кровь влилась в жилы итальянских писателей, взгляды их расширились, и кто знает как это обстоятельство отразится на дальнейших вкусах и идеях самой нации! Хотя критики прежних поколений всегда восставали против увлечения родных писателей чужими литературами, бороться против подобного течения немыслимо; этим критикам пришлось смолкнуть. Само итальянское общество тоже начало интересоваться европейскою литературою. И так как гений латинской расы силен по-прежнему, несмотря на то, что так долго подвергался всевозможным давлениям, то ничего удивительного в том, что старый, могучий ствол быстро зазеленел и покрылся новыми ветвями, обещающими дальнейший богатый рост. Не разрывая связи со своими преданиями, итальянская литература изменила свой характер. Мне кажется, не ошибаясь можно сказать, что для нее наступила теперь эпоха нового Возрождения, обещающая не мало. Еще одно обстоятельство, тоже имевшее несомненное влияние на движение новой итальянской литературы: это развитие точных знаний, основательное знакомство с наукою вообще и с позитивным методом мышления. Не прямо, но косвенным образом философская мысль и наука влияют и на изящную литературу. Эту истину доказывать не стоит.

Лучшим подтверждением того, как в современном итальянском писателе, наряду с врожденною ему привязанностью к классической литературе, к Виргилию, Тибуллу и Горацию, развились новые, европейские идеи, являются Кардуччи и д'Аннунцио. В своих "Juvenilia, Levia Gravia, Decennalia" Кардуччи начал с подражания латинским классическим поэтам; но затем его охватывает волна иного движения, идеи нового мира. Являются его "Odi barbare", в которых талант его представляется в ином освещении. Я считаю необходимым подчеркнуть писательское развитие Кардуччи вообще и кстати его разностороннюю деятельность -- философа, критика, филолога, эстетика, сделавшую из него такого сильного мыслителя и вместе первоклассного писателя. Его влияние было и остается очень сильным. Он дал целую плеяду учеников и последователей. Энрико Пандакки, Дж. Киарини, Артур Граф, профессор, поэт и драматург, давший в своей "Медузе" и затем в "Dopo il tramonte" ("После заката") неоспоримое доказательство сильного таланта, Дом. Ньоли, знаток немецкой литературы и переводчик Гете (до него в 50-ти и 60-х годах Маффеи перевел Шиллера и Гете) -- все эти лица вышли из школы Кардуччи. Они усвоили себе идеи и взгляды новейших иностранных литератур; им хорошо знакомы Гюго, А. де Мюссе, Байрон, Шелли, Гете, Гейне и друг., на всех отразилось влияние более широкого и нового миросозерцания. Ничего подобного мы не видим у итальянских авторов первой половины XIX века.

Габриель д'Аннунцио, с своей стороны, является прекра-сным доказательством влияния, оказаннаго на итальянцев иностранною литературою и вместе легкости, с которою латинский ум ассимилирует чужия влияния и течения. Д'Аннунцио начал с подражания Кардуччи. В ранней юности он писал стихи ("Elegie romane, Odi navali", Роста paradisiaco и др.), за которые, кстати, принялся снова в последнее время. Его лирические стихотворения "Primavera" дали ему широкую известность чуть ли еще не на школьной скамье. Но затем он оставил поэзию и Кардуччи, принялся за роман и в этой области получил громадную известность во всей Европе. Здесь он находился под бесспорным влиянием сперва Достоевского и Толстого, потом Ибсена и Ницше. Насколько символизм, в который он теперь вдался, найдет почитателей в Италии, остается вопросом, но символизм принял у д'Аннунцио такую изящную форму, которая невольно привлекает к нему даже его противников. Во всяком случае, в области итальянского романа философское течение современной европейской мысли не прошло незамеченным. Также интересно народническое веяние, блистательно проявившее себя в произведениях Верга и Чиамполи. В былое время итальянская литература знала только "пейзан"; крестьян в ней не было. Народничество -- совершенно новая струя в этой литературе.

Из поэтов современной Италии, имеющих громкое имя, следует назвать Марио Раписарди, сицилийца по происхождению и соперника Кардуччи в литературной славе, хотя направления их совершенно различны. Одно время между обоими поэтами возгорелась жестокая литературная война, в которой приняли, как всегда бывает, участие их последователи и друзья. В настоящее время война утихла, Кардуччи успокоился, все более и более занимаясь критикою, тогда как Раписарди остался по-прежнему исключительно поэтом и притом боевого характера, как то видно из его поэмы--L'Atlantide. Об этом сильном таланте у нас также не имеют никакого понятия, тогда как не было недостатка в старании знакомить нас с такою сомнительною величиною, как, напр., Стекетти, которого в Италии мало кто мог принимать в серьез. Раписарди точно также не остался в стороне от веяний европейской мысли, подействовавших на литературу его отечества.

Об итальянских поэтах, за немногими исключениями, я предпочитаю, однако, не говорить, по причинам о которых считаю лишним упоминать здесь. В предлагаемой книге я коснулся только Ады Негри, Анни Виванти и Паскарелла и то главным образом потому, что "они" (первые две женщины) и "он" совершенно не были известны в России, когда несколько лет назад я счел себя обязанным обратить на них внимание русских читателей в очерках, появившихся на столбцах "Нового Времени". Краткий очерк современной итальянской поэзии сделан для этой книги Зено Романо (В. Нардуччи), итальянским писателем, живущим в Петербурге. Точно также я не говорю ничего о драматургах, за исключением покойного Пьетро Косса, хорошего знакомого моей молодости, и д'Аннунцио -- о последнем потому, что, касаясь его творчества вообще, нельзя оставить в стороне его драмы и трагедии. Главным образом, меня интересовали прозаики, хотя и здесь я коснулся далеко не всех заслуживающих внимания. Я не говорю пока ничего о Луиджи Капуана, о Верга, об А. Барилли, о Кастельнуово, о Роветти, о Берсецио, ни о многих других. Из старых писателей мне хотелось бы поговорить о Массимо д'Азельо, выдающемся даровании, широко тратившем его на службу родине в качестве дипломата, государственного человека, живописца и романиста. Если трудно быть разом слугою двух господ, то еще труднее работать в четырех совершенно разнообразных сферах, как это делал д'Азельо. Не берусь судить то, что он сделал как живописец или государственный деятель, но вспоминаю с глубоким сочувствием его интересные исторические романы--"Этторе Фиеромаска" и "Никколо де Лани" и еще с большим сочувствием его любопытные "Воспоминания" Кто любит прошлое, ища в нем поучения для современной действительности, кого интересует быт хотя чужой, но почему-либо близкой ему страны, тот не может пропустить без внимания эти "Воспоминания", оставшиеся, к сожалению, неоконченными, как большинство книг подобного рода.

И так, повторяя вкратце мысли, выраженные в этом вступлении, скажу: настоящая книга вовсе не претендует всесторонне познакомить читателя с состоянием современной итальянской литературы, ни дать эстетико-критический разбор хотя бы главнейших ее произведений. Только постепенно можно вспахивать совершенно не тронутые целины. Автор желал отметить лишь важнейшие течения современной итальянской литературы в лице ее более крупных представителей. Он должен был ограничиться общею группировкою своих наблюдений и выводов, дать характеристику и портреты выбранных им писателей лишь в общих чертах. Обширность задачи, совершенно ясно представившаяся сознанию автора, после того как он начал свою книгу, да послужит извинением недостаточности его суждений или сведений. Автор будет доволен, если его очерки, касающиеся, главным образом, прозаиков, возбудят в читателе хотя бы отчасти желание ознакомиться с литературою такого даровитого народа, как итальянский. В переводах итальянских писателей не только на французский или немецкий, но даже и на русский язык нет недостатка. Наши переводчики в последнее время в особенности налегли на итальянскую драматургию и, судя по успеху, которым встречают на наших сценах пьесы Бракко, Прага и др., не вижу причины думать, чтобы такой же успех не могли найти произведения, в которых лучше и точнее проявился творческий дух нации и выразились течения современной итальянской литературы.

Что касается до этих течений, то они, как замечено, разнообразны и вполне соответствуют течениям европейской литературной мысли. От веризма (нашей натуральной школы) до народников, от мистицизма до символизма итальянская литература дает представителей всех направлений, притом говорящих всегда талантливо и красиво. Вкус к изящному, врожденный итальянцам, забота о форме, осталась присуща их произведениям к какой бы школе и направлению эти авторы ни принадлежали.

Большинство предлагаемых очерков появилось в "Новом Времени". В настоящей книге они предлагаются читателю в весьма дополненном и кое-где -- но очень мало--в измененном виде. Мне не приходилось менять моих заключений, высказанных о том или другом авторе, но новые работы некоторых из них заставили меня сделать необходимые добавления.

Два слова по поводу приложенного здесь очерка современной итальянской поэзии, принадлежащего перу Зено Романо. Тон его очерка несколько расходится с общим тоном этой книги. Я не счел, однако, возможным влиять на его суждения и взгляды в той области, в которой признаю его компетентность.

Петербург.

Декабрь 1901.

-------------------------------------------------------

Источник текста: Иванов М.М. Очерки современной итальянской литературы. -- Санкт-Петербург: А. С. Суворин, 1902. -- 343 с.; 21 см. С. 1--12.