Ремизов Алексей Михайлович - Без пяти минут барин

Алексей Михайлович Ремизов
Без пяти минут барин

Из цикла "Чертов лог"

Неделю назад Сенька Быстров, черномазый слесарь с завода, смеясь как ребенок, палил под пулями, и, слепые, они тупо топали, рвали на клочья, выламывали бревна, а сегодня фертом он сидел здесь в "Царьграде" и, комкая свежие шведские перчатки, пил кофей.

Так все обошлось по-хорошему: и цел, и невредим, хоть на рожон лезть, -- не страшно.

В "Царьграде" было шумно и гвалко по-всегдашнему.

Машина заливалась песнями, а Сенька, глядя беспросветными, как оливы, темными глазами на своего зоркого спутника, наивно улыбался безусым детским ртом.

Песни располагали. И в замуравленных темью глазах проходила Сенькина жизнь.

Никогда он не думал так рассиживаться, и в голову не приходило, чтобы сделать что-нибудь такое важное, на что теперь готов был...

Вспомнилось ему детство: бывало, вечером к отцу приходили гости, и под пьяные крики, ругань, гармонью он читал книжку, вдруг прорывало -- вступал в споры с отцом и гостями, не выдержав, лез в драку -- и лупили его, как Сидорову козу, лупили тумаками по шее, по мордам, под микитку, не хуже, чем в клоповке, куда хулиганом попал поначалу... Потом беспробудное пьянство с отцом на заводе. Потом целые месяцы, целые круги дней: все опротивело, тошно, -- хотел порешить...

-- Конечно, от бездействия больше, от скуки главное, -- ухмыльнулся виновато Сенька, допил до донышка и опрокинул чашку.

Мялся. Трудно было это рассказать, а хотелось непременно и все. И пока половой прибирал стол и готовил новую порцию, Сенька рассказывал:

-- ...вот вхожу я в вагон. Темно. Вынул я нож, говорю: кто строил вагон? -- Мы строили вагон. -- Кого в вагоне возят? -- Нас. -- Кого нас? -- Рабочих. -- А где свет? -- Нету свету. -- Почему нету?.. И стал я окна бить. Тут публика безусловно бросилась из вагона. Вхожу в другой вагон. Светло. Говорю: почему тут свет, а там нет света? Почему там нет света? Давай света! И стал я окна бить. Тут безусловно публика опять бросилась из вагона. Перебил я все окна, Окровенился. Входит кондуктор. -- Ты, говорит, -- окна бил? -- Я, -- говорю, -- окна бил. Кондуктор запер дверь. Я было к другой, а там опять кондуктор. Тут я трахнул раму, да -- Господи благослови -- головой вниз, прямо в сугроб. Закопался я в сугроб, лежу, ничего, только голову больно, ну, думаю, теперь не миновать в клоповку...

Половой принес порцию.

Сенька схватился за новую чашку.

-- То ли еще было, всего не расскажешь. И, глядя на спутника, ухмыльнулся.

-- Конечно, от бездействия больше, от скуки главное. Вы меня извините, это когда я в хулиганах состоял. Вот тоже раз идем мы из столовой. Работы не было. Идем тихо-смирно. А навстречу нам околодочный Жуков. Поравнялся Жуков и говорит: чего, вы, сукины дети, бежите? -- Как, -- говорю, -- бежим, мы идем тихо-смирно. -- Обыскать, -- говорит, -- их, мерзавцев. Ну обыскали. Я и говорю: братцы, -- обидно мне стало, -- изведу я этого Жукова, за что он в самом деле? А они говорят: дурак ты, дурак, что такое Жуков? -- так дерьмо на лопате. Ты, -- говорят, -- кого уж почище, а то Жукова?! Отговорили. Купил я полбутылки казенки. Пошел к знакомому фельдшеру. -- Дай, -- говорю, -- мне ядов разных, да пожестче. Дал он мне встряхнину. Знаете, яд есть такой крепкий. Взял я встряхнин, наклал в бутылку. Развел белого сургуча, залепил пробку. Потом взял копейку, приложил копейку к пробке, вот и орел вышел. Забрал я эту самую бутылку, идем с товарищем по базару, орем песни, ругаемся. Едет патруль. -- Братцы, -- говорю, -- казаки, сделайте Божескую милость, отхлещите моего товарища поздоровее, никакого с ним сладу нет, забижает. Повскакали казаки с седел, да ну меня хлестать. А товарища и след простыл, удрал. Лупили меня, лупили, обыскивать стали. Ухватили бутылку. -- Давай, -- говорят, -- водку! Уперся, не даю. -- Ежели б, -- говорю, -- вы его отделали, тогда бы я вам отдал, а то чего же я так понапрасну. Ну, бутылку отняли. Сели в седла. Выбили пробку. Стали пить. А я завернул за угол, да и смотрю. Выпил один, -- ничего. Выпил другой, -- ничего. Выпил третий, -- ничего. А как четвертый начал пить, первый с седла, -- кувырк! -- и свалился, а потом и второй, а потом и третий... тут пошел я домой, умылся. Наутро гляжу, четыре мундира на завод приволокли хулиганы... ихние.

Сенька мял свои свежие шведские перчатки, оживлялся.

"Царьград" оживлялся. Набиралась публика с черными ртами, горланила пустым пропойным горлом, и другие приходили без улыбок, а в глазах, словно ножички, и третьи приходили, ошаривали глазами.

Там за окнами по небу восходили белые звезды. Конца никто не знал.

-- Конечно, от бездействия больше, от скуки главное... -- мерно стучал Сенькин голос.

Комментарии

(Обатнина Е. Р.)
Без пяти минут барин

Впервые опубликован: Перевал. 1906, No 1. С. 34-35.

Прижизненные издания: Шиповник 3.

Дата: 1906.

Соглашаясь напечатать рассказ в первом номере журнала, С. Соколов в п. от 20 сентября 1906 г. деликатно высказал свои "стилистические" замечания: "Спасибо за память. "Без пяти минут барина" берем. Чуть смущает меня, признаюсь, "дерьмо на лопате"" (РНБ. Ф. 634. No 203. Л. 13). Текст, однако, был напечатан без учета редакторских пожеланий. В 1913 г. в связи с публикацией в журнале "Заветы" романа В. Ропшина (Б. Савинкова) "То, чего не было"

(1912. No 1--8; 1913. No 1, 2, 4) возник конфликт, в ходе которого прояснился источник ремизовского рассказа. В статье заведующего литературным отделом Р. В. Иванова-Разумника "Литература и общественность. Было или не было? (О романе В. Ропшина)" (Заветы. 1913. No 4. Отд. II. С. 149) утверждалось, что в третьей главе первой части своего романа Савинков использует сюжет рассказа "Без пяти минут барин". Савинков решительно отверг фактическое обвинение в плагиате и в письме к редактору журнала заявил, упоминая имена членов редколлегии: "г. Иванов-Разумник, как член редакции, был обязан знать, что знали его товарищи и чего не знают читатели. В. С. Миролюбову и В. М. Чернову было известно, что о "заимствовании" в точном смысле этого слова не может быть и речи: рассказ "Без пяти минут барин" записан Ремизовым в бытность мою с ним в ссылке в Вологде в 1902 г. с моих слов. Уже одно это обстоятельство должно было удержать добросовестного критика от обвинения в "заимствовании"" (См.: Иванов-Разумник I. С. 79--80; п. Б. Савинкова от 13 июня 1913; публ. В. Г. Белоуса. Подробнее о конфликте см.: Городницкий Р. А. В. Ропшин versus Иванов-Разумник. Письма Р. В. Иванова-Разумника к Б. В. Савинкову // Там же, С. 72--78).

полбутылки казенки -- имеется в виду водка, изготовленная на государственном заводе.

дал встряхнину... -- т. е. стрихнина,

-------------------------------------------------------------------------

Источник текста: Ремизов А.М. Собрание сочинений. М.: Русская книга, 2000. Том 3. Оказион. С. 40--43.