Ремизов Алексей Михайлович - Мурка

Алексей Михайлович Ремизов
Мурка

Из цикла "Свет немерцающий"

У меня есть два маленьких приятеля: Иринушка и Кира, брат с сестрою.

Я застал их в страшном горе: собаку их Шумку съел волк. Из костромского их Теремка пришло это печальное известие.

-- Шумку волки съели, -- встретили меня оба в один голос и так же одинаково добавили: -- один Шумкин хвост остался.

О хвосте, оставшемся после съеденной Шумки, конечно, из Теремка ничего не сообщалось, они это сами себе сочинили в утешение.

-- Шумку волки съели! -- повторяли они в один голос на все лады, и другого разговора не выходило, все только о Шумке.

Волк съел Шумку с месяц, и недели две назад, как пришло из Теремка известие, и за эти две недели дети не могли успокоиться, и все мысли их были заняты съеденной Шумкой, собакой простой, дворняжкой, привыкшей к своей конурке, да к костям, какие попадали ей из кухни на обед и ужин.

Детям Шумка представлялась чем-то особенным и ничуть не простым, во всяком случае была она вроде человека, как папа и мама, только что не говорила, говорить по-нашему не умела, а зато на папе и маме не покататься так было, как на Шумке.

А волк -- волки -- волк, взял да и съел Шумку, один хвост оставил.

"Ах, волк ты серый волчище, Ивана-царевича из беды выручал и от смерти спас, а тут такое устроил! Да если б хоть раз в жизни своей волчиной увидел ты Иринушку мою, носик ее (Иринушка -- курнопятка у меня), и как она смотрит, да никогда бы ты и не захотел съесть ее Шумку. "Я твою Шумку трогать не буду, буду ходить по лесу, будет Шумка бояться меня, но уж тут я ни при чем, я волк!" -- сказал бы ты, волк, недогадливый. Ну, что бы тебе хоть раз, раз один, посмотреть на Иринушку".

-- Ну, вот что, -- сказал я моим приятелям, -- будет у нас вместо Шумки котенок, Муркой назовем, согласны?

-- Согласны.

И я рассказал им о Мурке, какая она такая.

-- Маленький, вот такой, котенок с длинною шесткой, а молочко так хлебает... усы напыжит и мордочкой покачивает, Мурка.

Я сказал им об этой Мурке потому, что как раз накануне был я у знакомого в гостях и тот предлагал мне котенка взять: два котенка у него, -- кошка Мурка и кот Василий. Я тогда отказался, но теперь, желая чем-нибудь загладить Волкову промашку и утешить Иринушку, решил взять котенка Мурку: пускай она место Шумки в Теремке живет, в Теремке с детьми ей хорошо будет.

И! как обрадовались, забыли и Шумку, хвост Шумкин, лютого серого волка -- волков, и уж весь вечер только и проговорили, что о пушистом котенке, о моей Мурке.

-- Завтра часа в три принесут вам Мурку! -- простился я с приятелями моими.

И утешенные, с Муркою в думках, пошли они к себе в свою детскую: завтра будет у них Мурка.

Я навестил знакомого, дал ему адрес и попросил завтра же к трем часам послать детям ту самую Мурку, от которой я отказался. И знакомый мой ответил мне, что все исполнит непременно: труда ему особенного не будет -- От Покрова до Мясной улицы три шага, близко, и котенка не простудишь.

Я так был уверен, что он все исполнит.

"Ну, -- думаю, -- теперь уж мучают мою Мурку, но и любят, как, конечно, ни я, ни тот мой знакомый не полюбили бы, и говорят с ней, разговаривают, как только могут одни дети говорить с животными, как-то и запанибрата и с уважением."

Через месяц встречаю их мать.

-- Ну, что, -- спрашиваю, -- как Мурка?

-- Какая Мурка? -- и рассказала она мне, каких я ей дел наделал, каких хлопот с этой Муркой, оказывается, никто и не думал присылать им котенка, -- а как дети-то ждали! С утра с самого на всякий звонок бегали к двери, не несут ли котенка, не идет ли Мурка? И за стол не усадишь, не едят ничего, все ждут, до ночи ждали...

Я к знакомому:

-- Что же это, -- говорю, -- там ждали, а вы...

Оправдывается: отдавать будто ему тогда жалко стало.

-- Весной, -- говорит, -- будут котята, вот тогда одного непременно уж пошлю.

Ну, ладно, будет весною новая Мурка, утешился я, да и детей утешил.

-- Весной, -- говорю, -- будет вам Мурка, а теперь холодно еще, простудить можете, она маленькая.

Пришла весна. Вспомнил я о приятелях моих, вспомнил обещание мое, вспомнил, как ждут они, и пошел к знакомому тому котенка просить.

И что же, опять постарался: кота Василия испортил, а Мурку мою держал взаперти, какие уж котяты!

-- Да помилуйте, -- говорю ему, -- что же вы сделали, ведь там ждали, там ждут! Что я-то им скажу? Ведь, если бы вы знали, как ждут...

Смеется, смешно ему, что не понимаю.

-- Кот лучше будет, понимаешь, сытый будет, добрый кот, Василий, да и мебель новенькая, испортил бы мебель...

Мебель! Да Бог с ней, туда и дорога, и пускай был бы кот драный, пускай бегал бы из дому, пропадал бы и виновато возвращался бы домой исцарапанный, голодный, паршивый, мне котяток надо, котенка, Мурку. Что я скажу им, Иринушке и Кире, как я им на глаза покажусь теперь? "Где, спросят, котенок?" Что я им отвечу, где?

И я ушел с пустыми руками, шел я мимо моего дома, мимо дома Иринушки.

"Иринушка, я тебе котенка достану, ну, если не я, все равно, он у тебя будет, маленький, Мурка. Ведь так ждать, как ты ждала, оба вы ждали, да вам за это все, что хотите, должно быть и будет. Котенок почует -- он зверь, как мой волк, котенок почует, сам прибежит, без всякого кис-кис прибежит. Он у вас будет. Ведь вы его и не видя любите, и как любите! А любовь тянет, за версту услышишь, из века почуешь, -- он будет у вас непременно маленький с хвостиком и с длинной-длинной шерсткой".

1912 г.

Комментарии
(Обатнина Е. Р.)

Мурка

Впервые опубликован: Заветы. 1913. No 3. С. 109--112 (под названием "Котенок", под общим загл. "Свет немерцающий"; с порядковым номером 4).

Дата: 1912.

У меня есть два маленьких приятеля: Иринушка и Кира, брат с сестрою, -- Имеются в виду дети художника Б. М. Кустодиева, с которым Ремизова связывали дружеские отношения и общий круг знакомых -- участников художественного объединения "Мир искусства". Кустодиев был автором нескольких живописных, графических и скульптурных портретов Ремизова, которые хранятся в Государственном Русском музее (СПб.) и Государственном литературном музее (Москва). Позднее им был сделан скульптурный портрет писателя (1910; ГРМ) и набросок сангиной (1910-е гг.; ГЛМ). В письме к Кустодиеву от 1 декабря 1912 г. Ремизов сообщал о рассказе "Мурка": "О Иринушке написал рассказ. Пришлю оттиск из жур<нала> "Заветы". Рассказ этот пойдет в январ<ской> книжке <...> Иринушке и Кире по поклону" (ГРМ. Ф. 26. No 34. Л. 16).

Из косторомского их Теремка пришло это печальное известие. -- "Теремок" -- дача, построенная Кустодиевым в 1905 в Костромской губернии. Дочь художника упоминает действительное происшествие; в контексте данного рассказа оно воспринимается как сказочный мотив: "В 1907 году в "теремке" написан и мой портрет с собакой Шумкой <...>. Шумка жил там постоянно, сопровождал папу на охоту. <...> (Шумку потом зимой съели волки; мы долго о нем вспоминали и горевали о его печальном конце)" (Борис Михайлович Кустодиев: Письма. Статьи. Заметки. Интервью. Встречи и беседы с Кустодиевым. Воспоминания. Л., 1967. С. 316). Мотив "Шумку волки съели" впервые встречается в сказке "Коловертыш" (1910; Шиповник 4, в цикле "К Морю-Океану").

курнопятка -- здесь: веснушчатая.

от Покрова до Мясной улицы три шага... -- подразумеваются не сохранившаяся церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы в Большой Коломне (1812), стоявшая на Покровской площади (ныне пл. Тургенева), и адрес Б. М. Кустодиева (Мясная, 19, кв. 29).

-------------------------------------------------------------------------

Источник текста: Ремизов А.М. Собрание сочинений. М.: Русская книга, 2000. Том 3. Оказион. С. 128--131.