Ремезов Митрофан Нилович - Современное искусство

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.

Первая московская выставка картинъ "Петербургскаго общества художниковъ".

Изъ объявленій о выставкѣ картинъ, открытой въ маѣ нынѣшняго года на Тверской улицѣ, въ домѣ Шаблыкина, мы впервые узнали о существованіи "Петербургскаго общества художниковъ". По наведеннымъ справкамъ, оказалось, что это общество составилось весьма недавно, выступаетъ передъ публикой съ своею "первою" выставкой и, какъ кажется, имѣетъ въ виду ту же цѣль, которую уже пятнадцать лѣтъ преслѣдуетъ "Товарищество передвижныхъ выставокъ". Мы не знаемъ, по какимъ соображеніямъ или причинамъ группа художниковъ нашла нужнымъ образовать новое общество и почему не примкнула къ существующему и пользующемуся заслуженною извѣстностью товариществу "передвижниковъ". Но, каковы бы ни были причины, вызвавшія образованіе "Петербургскаго общества художниковъ", фактъ его возникновенія свидѣтельствуетъ несомнѣнно о какой-то розни въ средѣ немногочисленной корпораціи русскихъ художниковъ. Не зная мотивовъ и причинъ возникновенія новаго общества, мы не можемъ судить, чья вина въ томъ, что наши художники разбились на два общества, и лишены даже возможности сказать, есть ли въ томъ чья-либо вина. Тѣмъ не менѣе, существованіе розни не можетъ подлежать сомнѣнію, и нельзя не пожалѣть о томъ, что, вмѣсто одной, дружной семьи, наши художники разбиваются на кружки, забывая старую истину, что "въ единеніи сила". По существу своему, по составу картинъ, первая московская выставка "Петербургскаго общества художниковъ" ничѣмъ почти не отличается отъ послѣдней "Передвижной выставки". Мы сказали "почти не отличается" потому, что нѣкоторое различіе, все-таки, есть и, по нашему мнѣнію, не въ пользу новаго общества. Состоитъ оно въ томъ, что "передвижники" не допускаютъ на свои выставки такъ называемыхъ "академическихъ", т.-е. обнаженныхъ фигуръ, и въ этомъ доходятъ до нѣсколько преувеличенной щепетильности, тогда какъ художники "Петербургскаго общества" такого ограниченія не сдѣлали и на первый разъ переступили извѣстную грань въ противуположную сторону, выставивши двѣ nudité не совсѣмъ "академическаго" характера. Въ сферѣ звуковъ, говорятъ, тонъ дѣлаетъ музыку. Такъ же точно и въ области пластическихъ искусствъ "тонъ", т.-е. обстановка, даетъ значеніе и смыслъ произведенію. Кромѣ двухъ очень большихъ nudite, на той же выставкѣ есть картинка г. Бакаловича: При шумѣ, на которой изображена сцена изъ античной жизни. Весьма возможно, что "передвижники" въ своемъ чрезмѣрномъ пуританствѣ не пустили бы эту вещь на свою выставку и поступили бы неосновательно. Но еще менѣе основательно поступило новое общество художниковъ, выставивши Модель А. И. Алексѣева и Запарилась Н. С. Матвѣева. Въ общемъ же новая выставка производитъ весьма благопріятное впечатлѣніе. Правда, особенно выдающихся картинъ на ней нѣтъ, если не считать трехъ головокъ K. Е. Маковскаго и его же двухъ небольшихъ фигуръ: Ученый и Солдатъ временъ Людовика, написанныхъ съ обычнымъ мастерствомъ талантливаго художника. Его же картина большихъ размѣровъ: Цыганскій таборъ, представляется намъ не совсѣмъ удовлетворительною. На ней есть превосходно написанныя отдѣльныя фигуры, но онѣ какъ-то разрознены, не связаны между собою, не сливаются въ одну цѣльную картину. Всего же менѣе удачна молодая пляшущая цыганка, на изображеніе которой художникъ положилъ наиболѣе старанія. Она слишкомъ фотографична, слишкомъ мелко и тщательно писана, поминіатюрному. Очень хороши пейзажи Н. А. Сергѣева, В. Г. Казанцева, Ю. Ю. Клевера, А. А. Писемскаго, Ѳ. А. Клагеса, картины А. Д. Кившенко: Тащатъ неводъ и Прокладка новой улицы. Первая изъ нихъ принадлежитъ къ числу лучшихъ на этой выставкѣ. Изъ жанровыхъ картинъ особенно останавливаетъ на себѣ вниманіе небольшая, написанная И. А. Аскназій: Женихъ талмудистъ, испытуемый раввиномъ въ присутствіи родителей жениха и невѣсты. До сихъ поръ,-- насколько мы можемъ припомнить,-- произведенія евреевъ рѣдко появлялись на нашихъ художественныхъ выставкахъ, и евреи вообще, въ силу обычнаго, отчасти религіознаго предразсудка, избѣгали заниматься живописью. Судя по фамиліи, г. Аскназій несомнѣнно еврейскаго происхожденія; сюжеты двухъ лучшихъ его картинъ взяты изъ еврейской жизни, что является тоже новинкой въ нашей живописи. На этотъ разъ передъ нами очень талантливо воспроизведенныя сцены изъ повседневной и интимной жизни народа, сумѣвшаго въ теченіе многихъ вѣковъ и при самыхъ тяжелыхъ условіяхъ сохранить свою національную обособленность, ограждая ее крѣпкимъ соблюденіемъ религіозныхъ предписаній и обрядовъ. Изображенію такихъ-то именно двухъ моментовъ и посвящены картины г. Аскназій. Его "талмудисты" необыкновенно живы и экспрессивны. Тутъ нѣтъ ни одной лишней черточки и нѣтъ ничего недосказаннаго. На другой картинѣ, большихъ размѣровъ, озаглавленной: Наступленіе субботы, художникъ изобразилъ исполненіе древнѣйшаго обряда, ведущаго свое начало, вѣроятно, отъ индійскихъ преданій и соблюдаемаго до сихъ поръ еврейками-хозяйками. Съ наступленіемъ вѣками освященной субботы, т.-е. вечеромъ въ пятницу, всякая добрая хозяйка еврейскаго дома приготовляетъ праздничную трапезу для всей семьи, собственноручно зажигаетъ свѣчи на столѣ и прочитываетъ молитву, установленную съ незапамятныхъ временъ. Въ единственной фигурѣ еврейки, исполняющей стародавній обычай передъ накрытымъ столомъ, художникомъ превосходно передано торжественное и благоговѣйное настроеніе всего дома, всей семьи и, пожалуй, даже всѣхъ единовѣрцевъ этой еврейки, готовящихся въ этотъ часъ празднично встрѣтить день покоя и отрѣшенія отъ всякихъ суетъ и заботъ житейскихъ. Это -- прекрасная картина, и нѣкоторыя другія неудачныя произведенія г. Аскназій не могутъ измѣнить нашего мнѣнія о талантливости этого художника. Тотъ путь, который онъ себѣ намѣтилъ этими двумя картинами, есть прямой и добрый путь, открывающій молодому мастеру большія перспективы на непочатую въ живописи домашнюю жизнь его соплеменниковъ. Въ каталогѣ выставки есть еще одно имя, указывающее на еврейское происхожденіе носящаго это имя художника, мы говоримъ объ М. Л. Маймонѣ, фамилія котораго искажена опечаткой: въ каталогѣ значится тогда какъ на картинахъ явственно прочитывается Маймо, что далеко не одно и то же, Маймонъ -- старинное еврейское имя, громко прославленное когда-то знаменитыми испанскими учеными, тогда такъ Майманъ -- есть имя нѣмецкое. Лучшая картина г. Маймона и изъ лучшихъ на выставкѣ, озаглавленная: Заблудившаяся, изображаетъ малютку дѣвочку, затерявшуюся на улицахъ большаго города. Ее подобралъ городовой и несетъ на рукахъ въ участокъ. Въ воспроизведеніи довольно зауряднаго случая художникъ съумѣлъ вложить столько чувства, такъ любовно отнесся къ простому сюжету, что и на зрителя его картина производитъ впечатлѣніе, трогающее за душу. Передъ вами ясно встаетъ представленіе о приступѣ къ тѣмъ мытарствамъ, которыя предстоятъ бѣдному ребенку, должны сейчасъ начаться для него въ переполненномъ грязью полицейскомъ участкѣ, внести первое оскверненіе въ его чистое сердечко... Другая картина того же художника Политики есть просто недурно написанная жанровая сценка. Хорошо задумана и исполнена вполнѣ удовлетворительно картина Ѳ. Ѳ. Бухгольца Печальная перспектива. Въ бѣдной, но чистой комнатѣ на постели лежитъ умирающій отецъ семейства, труженикъ, содержавшій семью своимъ, видимо, скромнымъ заработкомъ. У его ногъ сидитъ пожилая женщина, вѣроятно, его мать, и съ сокрушеніемъ видитъ "печальную перспективу", открывающуюся передъ тремя малолѣтками. По удрученной позѣ и по скорбному личику старшей дѣвочки лѣтъ 8--9 видно, что ребенокъ уже понимаетъ тяжесть предстоящей утраты. Двое другихъ дѣтей беззаботно возятся на полу съ игрушками и весело смѣются, ничуть не сознавая, какое страшное несчастье готово обрушиться на ихъ несмышленыя головки. Картина производитъ очень тяжелое впечатлѣніе, но впечатлѣніе трезвое и честное, вызывающее глубокое сочувствіе къ бѣднымъ дѣткамъ, къ угнетенной горемъ старушкѣ, къ умирающему работнику -- ихъ опорѣ и кормильцу. Такія картины полезны, они напоминаютъ обществу вообще и нашимъ благотворительнымъ обществамъ въ частности о томъ, что мы должны дѣлать и какъ много обязаны мы сдѣлать для того, чтобы сколько-нибудь скрасить "печальную перспективу" для сиротъ и чтобы умирающимъ труженикамъ облегчить ихъ послѣдніе дни увѣренностью, что дѣти ихъ найдутъ пріютъ, помощь и заботу объ ихъ воспитаніи, не погибнутъ въ омутѣ городской нищеты. Тутъ же, почти противъ этой картины, поставлена очень тщательно, пожалуй, даже слишкомъ тщательно, по-нѣмецки, выписанная картина О. О. Фрейвиртъ-Дютцава Веселая пѣсня. Мы не знаемъ, съ умысломъ или случайно поставлены другъ противъ друга эти двѣ картины, но вышло это весьма удачно, ибо контрастъ оказывается какъ нельзя болѣе яркимъ и поучительнымъ. Одной ненужной, лишней и глупо-пестрой обстановки изображенной комнаты было бы достаточно для обезпеченія тѣхъ трехъ дѣтокъ, которыхъ ждетъ тамъ "печальная перспектива". А въ этой роскоши люди скучаютъ и тоскуютъ, и отъ пресыщенія не знаютъ, что дѣлать, чѣмъ занять свое удручающее бездѣлье... Отдайте вамъ ненужное, отдайте васъ томящее,-- избытокъ средствъ и досуга,-- на спасеніе вотъ такихъ несчастныхъ дѣтей отъ нищеты, безпризорности и гибели, и вамъ будетъ лучше жить на свѣтѣ: вы себя спасете отъ заѣдающей васъ тоски. Къ слову о безпризорныхъ дѣтяхъ,-- П. И. Гедлертъ выставилъ картину Отправленіе дѣтей изъ воспитательнаго дома въ "питомцы" по деревнямъ и прощаніе съ ними матерей, не имѣющихъ возможности оставить малютокъ при себѣ. По мысли картина очень хороша, къ сожалѣнію, мы не можемъ сказать того же объ ея исполненіи.

Изъ картинъ историческихъ заслуживаетъ особеннаго вниманія Княгиня Волконская, H. С. Матвѣева, т.-е. воспроизведеніе извѣстнаго эпизода изъ поэмы Некрасова Русскія женщины. Это не простая иллюстрація къ поэмѣ, а обдуманно и хорошо написанная историческая картина, еще разъ подтверждающая уже установившееся мнѣніе о талантѣ художника. Превосходны имъ же исполненные портреты Ac. Ив. Баранова и М. А. Барлина. Историческія картины Е. А. Кошелева -- Владимірское разореніе (1237 г.) и А. А. Карелина -- Арестъ царевны Софіи такъ плохи, что мы вспоминаемъ о нихъ лишь для того, чтобы сказать: нельзя такъ писать картинъ, нельзя позволять себѣ подобнаго отношенія къ искусству. Моменты выбраны трагическіе, впечатлѣніе же отъ изображенія ихъ,-- въ особенности отъ втораго,-- получается совсѣмъ смѣхотворное. Поцѣлуйный,-- изъ повѣсти Князь Серебряный, гр. А. К. Толстаго,-- и Еще послѣдній кубокъ, двѣ картины Ѳ. Ѳ. Бухгольца,-- произведенія весьма заурядныя и слабыя во всѣхъ отношеніяхъ. Боярская охота съ длиннымъ названіемъ: Терпѣніе, онъ самъ придетъ на встрѣчу, Р. Ф. Френца, написана хорошо, тщательно и выразительно. Такъ же хорошъ Борзятникъ въ засадѣ, А. Д. Кившенко, и На охотѣ за перепелами, А. Д. Муратова.

Повторяемъ, въ общемъ выставка производятъ очень хорошее впечатлѣніе и доказываетъ, что у насъ есть молодые, даровитые художники, работающіе въ надлежащемъ, добромъ направленіи. Въ заключеніе нельзя не поблагодарить новое общество за то, что оно дало возможность публикѣ ознакомиться со многими, до сихъ поръ незнакомыми ей именами, могущими современемъ занять почетное мѣсто въ ряду талантливѣйшихъ представителей искусства. Отъ всей души желаемъ успѣха "Петербургскому обществу художниковъ", столь удачно начавшему свою дѣятельность.

Ан.

"Русская Мысль", кн.VI, 1891