Смерть Ипполита Расин Жан Батист Смерть Ипполита. (Отрывок из нового перевода Расиновой Федры.) Терамен. Трезенские врата уже проехал с нами На колеснице он. Шли воины за ним, Являя тяжку скорбь молчанием своим. В задумчивости, путь в Мицену свой направил; Вожжами слабыми коней своих он правил, И гордые кони, которые ему Повиновалися доселе одному, Огня и ярости своей в тот час лишенны, Казались грустию, с ним равной, пораженны. Вдруг глас, ужасный глас средь моря возопил, Природы тишину, как буря, возмутил. И горы, и леса внезапно застонали И гласу страшному все воплем отвечали. Кровь в жилах застужал у нас невольный страх, И дыбом поднялась вдруг грива на конях. Средь моря между тем гора из вод вздымалась; К брегам кипящая и с шумом приближалась, С густою пеною неслася по волнам, Разверзлась -- на брегу явился зверь глазам: Широкое чело, круты рога имела, И желтой чешуей его покрыто тело; Главой, как дикий вол, чудовище, дракон, Подобно змию полз и извивался он; Ужасным ревом дол и горы устрашает И небо на него, гнушаяся, взирает. Колеблется земля, наполнил воздух смрад, И с ним волна приплыв, страшась, течет назад -- Все в ближний храм бегут, и храбрость бесполезна Против столь явного карания небесна. Единый Ипполит, твой сын, как ты, герой, Коней сдержав, с копьем готовится с ним в бой. Приближася к нему, могучею рукою Чудовище разит, и кровь течет рекою. Но боле раздражен зверь раною своей, Крушится, мечется, падет к ногам коней, Ревет и пламенну гортань им разрывает, Их кровию, огнем и дымом покрывает От ужаса стремглав бросаются кони, Ни гласа, ни вожжей не слушают они У Ипполита все уж силы истощились, Кровавой удила их пеной обагрились. Иные говорят, бог некий умножал Их ярость, бешенство и к бегу поощрял По камням, пропастям свирепость их стремилась; Они летят, как вихрь. Ось, треснув, преломилась. Удар сей сокрушил вдруг колесницу в прах, В паденье Ипполит запутался в вожжах, Прости мне скорбь мою! то зрелище ужасно Причиной будет мне лить слезы ежечасно. При мне, о государь! при мне, влеком сын твой Коньми, которых он питал своей рукой, Желает их сдержать, но гласом устрашенны Бегут! и Ипполит влечется изъязвленный. Наш вопль и тяжкий стон лишь наполняет брег, Но наконец кони свой укрощают бег, Близь древних тех гробниц, смиряся, становятся, Где прадедов его, царей, тела хранятся Бегу туда в слезах и воины со мной; Находим след его по крови мы одной, Покрыты камни ей и тернья орошенны, На ветвиях несут власы окровавленны. Я подошел -- глаза он томные открыл, И руку мне подав, их снова затворил. "Я казнь, он мне сказал, безвинно принимаю, Но Арисию я тебе, мой друг, вручаю; Невинность же мою узнает коль Тезей, И будет сожалеть об участи моей: Скажи, что тень моя стеняща усладится, Коль Арисия им от плена свободится, Когда отдаст..." при сем окончил жизнь герой. Лишь безобразный труп остался предо мной. О горестный предмет! что гнев богов являет, И сим отец его увидя, не узнает. А. П. ------ [Пушкин А.М.] Смерть Ипполита: (Отрывок из новаго перевода Расиновой Федры) ("Трезенския врата уже проехал с нами...") / А.П. // Вестн. Европы. -- 1810. -- Ч.51, N 10. -- С.120-123.