Родзянко Аркадий Гаврилович - Родзянко А. Г.: биографическая справка

РОДЗЯНКО, Родзянка Аркадий Гаврилович [не позднее апр.* 1793, г. Хорол Полтав. губ. -- не ранее февр. 1846, с. Родзянки (Весёлый Подол) Хорол. у. Полтав. губ.; похоронен там же], поэт. Из старинного казацко-старшин. рода, старший из семи детей секунд-майора, уездного предводителя дворянства Гавриила Вас. Дом. образование завершал под руководством овдовевшей в 1803 матери -- Марфы Mих.

Его родовое имение -- Родзянки -- непосредственно соседствовало с имениями семейства поэта и драматурга В. В. Капниста -- Обуховкой и Трубайцами, где сложилось известное на Украине 1810--20-х гг. "культурное гнездо" (реалии его быта и образ жизни самого главы, сочетающий горациа некие мотивы и гражд. служение "чести и благу" родного края, запечатлены в стих. Р. "На смерть В. В. Капниста" -- "Тр. ОЛРС", ч. 5, М., 1824). Р. рано подружился со старшим сыном драматурга -- поэтом Семёном (чл. "Беседы" и "Союза благоденствия"). Семьи Капнистов, Родзянок и изв. гос. деятеля Д. П. Трощинского нередко месяцами жили вместе. В семейно-дружеской атмосфере вольно обсуждались и исповедовались идеи "малорос. свободы", аристократич. фронды, украинофильства, европ. просветительства; порой звучали и радикальные мнения (полит, и религ. вольномыслие П. В. Капниста, брата драматурга).

В 1807 Р. поступил в Моск. ун-тский благородный пансион и в том же году определился вольнослушателем на словесное отд. Моск. ун-та; в обоих словесность, красноречие и эстетику преподавал А. Ф. Мерзляков (в 1813 Р. недолго жил у него пансионером). Позже Р. называл себя "воспитанником Мерзлякова и классицизма умеренного" (Поэты 1820-30, т. 1, с. 153), а своего наставника почитал как эталон "вкуса" (в стих. "Споры"), Начал печататься в пансион, изданиях: "Стихи, читанные вдень заведения Собрания благородных воспитанников..." (М., 1810, 1811) -- "Гармония" и "Отечество"; "В удовольствие и пользу..." (ч. 2, М., 1811) -- "Уединение", "Воображение", "Младенчество". В духе пансион, традиций подражал поэзии 18 в. и переводил Вергилия и Ж. Б. Руссо.

Младший однокашник Р. по пансиону. H. B. Сушков, оставил воспоминания о нем: "Поэт державинской школы, добрый товарищ и страстный любитель поэзии, он отыскивал грядущих стихотворцев по всем комнатам пансиона... Нрава он был не столько вспыльчивого, сколько подчас нетерпеливого, и это от того, что, немножко заикаясь, при продолжительном иногда споре о какой-нибудь оде Ломоносова или Державина, не поспевал за скороговоркою своих противников... Очень нравились нам, его товарищам, прощальные стихи... на выход из пансиона "Корабль мой окрылен -- пора, друзья, расстаться!"" (Сушков Н. В., Восп. о Моск. ун-тском благородном пансионе, М., 1848. с. 55, 73; стихи читаны на торжеств, акте 23 дек. 1811; опубл.: "Каллиопа". М., 1815).

В 1811 окончил пансион с аттестатом, отмечавшим его "превосходные успехи, особливо в поэзии"; в 1813 вторично вступил в студенты ун-та, но в 1814 уволился и, поступив в гвардию, переехал в Петербург. Служил в л.-гв. Егерском полку: юнкер резервного батальона -- с марта 1814, поступил в полк -- в июле, портупей-юнкер -- с сент. 1815, с нач. 1819 -- подпоручик; весной 1819 переведен штабс-капитаном в Орлов. пех. полк, в марте 1821 в чине капитана вышел в отставку.

В период лит. ученичества Р. обращался к анакреонтике (в т. ч. стих. "Призвание на вечер", 1814; опубл. полностью: "Дух журналов", 1816, кн. 50); но более прочувствованными и характерными для него явились образцы гражд. лирики (по ценз. условиям большинство не опубликовано).

В центре антидеспотич. оды "Властолюбие. В подражание Ж. Б. Руссо" (1812; опубл.: "Благ.", 1818, No I) феномен Наполеона или конкретнее -- "власть", ее природа. По проблематике и обличению "властолюбивого" самовластья ("Везде насильство и хищенье, / Увенчанное преступленье, / Попранна святость алтарей!") ода Р. предваряет оду А. С. Пушкина "Вольность" (1817 или 1819), хотя в нек-рых отношениях она более радикальна (подробнее см.: Вацуро, 2000, с. 62-65). Ода "Дмитрию Прокофьевичу Трощинскому. На новый 1815 г." [1814; список в неопубл. Сб. РГБ (о нем см.: Архивы)! по существу предвосхищает созданный десятилетием позже поэтами-декабристами своеобразный "цикл" хвалебных од в честь Н. С. Мордвинова, начиная с фигуры адресата -- "вельможи-гражданина" -- до публиц. формул: "народная польза", "благо сограждан", "гражданские заслуги" (Вацуро, 2000, с. 59).

В Петербурге давние связи Р. с Капнистами привели его к Г. Р. Державину: 3 окт. 1815 Державин писал из Званки С. В. Капнисту о визите Р., к-рым остался очень доволен (Державин, VI, 329). Покровительство классика сказалось в том, что стих. Р. "Развалины Греции" (1814 -- Сб. РГБ), написанное "превосходно, сильными... звучными стихами" (Аксаков, II, 334), было предназначено (в 1816) к чтению в "Беседе"; но оно не состоялось, т. к. 8 июля Державин умер. Р. почтил память учителя и одновременно подвел итог своего лит. ученичества одой "Державин" (1816; опубл.: "Благ.", 1819, No 4; позже одобрена поэтом-однокашником М.А. Дмитриевым: "схватил удачно и язык и самый тон Державина" -- Дмитриев, с. 159).

Во 2-й пол. 1810-х гг. Р. становится известен в лит. кругах Петербурга. В 1817 его стихи печатаются в "Сыне отечества" -- "Два романса" и "Русский на утесах Кульмских" (No 21, 35), и в "Рус. вестнике" С. Н. Глинки -- одич. стих. "Потомство", обращенное к герою Отеч. войны 1812 П. П. Коновницыну (кн. 6); в нояб. поэт избирается членом ВОЛСНХ и с янв. 1818 выступает в осн. в "Благонамеренном" А. Е. Измайлова; отд. стихи появлялись в "Вест. Европы", "Соревнователе" (в "легком" жанре -- "Стансы", 1823, No 12), "Невском альм." и "Духе журналов". На одном из собраний ВОЛСНХ в авг. 1818 Р. встретился с А. С. Пушкиным; их пути в Петербурге (вплоть до ссылки поэта в нач. мая 1820) не раз пересекались преим. в лит.-театр. кружке Н. В. Всеволожского "Зеленая лампа".

Предпочитая учительную -- одич. и инвективную -- поэзию, Р. отдает дань и горацианским мотивам ["К другу" ("Дух журналов", 1816, кн. 52) -- вариация оды Горация, послужившая источником элегии Пушкина "Окно"; "Природа" ("Благ.", 1818, No II)], в частности гедонистич. и эротическим: перевод X оды из V кн. "К Лигуринусу" -- о любви Аполлона к Гиацинту (читан в 1818 в ВОЛСНХ и в "Зеленой лампе"; опубл. в 1828). Неожиданно возникает репутация Р. как полупорнографич. поэта (Пушкин в письме А. Бестужеву от 13 июня 1823 назовет его "певцом сократической любви" -- XIII, 65), что оказалось аберрацией, читательской легендой (Вацуро, 1971, с. 60). В "Послании о дружбе и любви Аврааму Сергеевичу Норову" (прочитано в Об-ве в дек. 1818 опубл.: "Благ.", 1819, No 13), обращенном к пансионскому однокашнику, ставшему близким другом, Р. декларативно отвергает гедонистич. поэзию и любовь во имя познания, долга и дружбы; причем "дружба" предстает как обществ, категория, полемически антиэпикурейская, что станет обычной ее трактовкой в гражд. лирике 1-й пол. 20-х гг. Послание завершается резким контрастом этич. кодексов антич. республиканизма и современности.

Отразившийся в гражд. поэзии Р. просветит. "дух либерализма" увлекал многих из его непосредственного окружения 1810-х гг.: он переписывался с М. П. Бестужевым-Рюминым, чл. Юж. общества; знал будущих участников тайных обществ, связанных с кругом Капнистов, М.И. Муравьёва-Апостола и его брата Сергея, Н. И. Лорера, М.С. Лунина, декабрист B.C. Норов служил с ним в одном гвард. полку; в Петербурге Р. вращался в кругу членов Союза благоденствия.

В нач. 20-х гг. уже сложила ряд благожелательных мнений о стихах Р.: К. Ф. Рылеев внесет в список имен для будущего словаря рус. писателей, А. А. Бестужев упрекнул Н. И. Греча за пропуск его имени в первом "Опыте краткой истории рус. лит-ры" (1822) и исправил эту оплошность в своем обзоре "Взгляд на старую и новую словесность" ("Р. беспечный певец красоты и забавы: он пишет много, но легко и приятно" -- "ПЗ на 1823 г.", с. 29), не затронув, однако, гражд. лирику поэта. По своим лит.-эстет. устремлениям Р. не принадлежал к единомышленникам Бестужева и Рылеева, оставаясь "архаистом" и последоват. антиромантиком. Еще в 1817 он написал пародийную балладу "Певец" (Сб. РГБ; фрагмент -- Вацуро, 2000. с. 61), направленную против Жуковского и против самого жанра баллады вообще.

В марте 1821 Р., отказываясь от воен. карьеры (см.: Браиловский, кн. 1, с. 170), уходит в отставку и в том же году уезжает в свое имение, видимо, устав от бурных идейно-полит, споров. Но отрешиться от стихии идейных распрей не удалось и на Украине: там шли такие же полит, дискуссии, к тому же осложняемые нац. проблемой (всегда волновавшей Р.) -- она оказалась в центре внимания продекабрист. масонских лож и поднималась в беседах П. И. Пестеля с И. В. Капнистом (племянником драматурга). Процесс внутр. идейной переориентации и духовного трезвения, ускоряемый распадом Союза благоденствия и провалом рев. движений в Европе, побудил Р.к сочинению сатир-инвектив "Споры" и "Два века" -- обе 1822 (опубл. лишь спустя полтора века -- см.: Поэты 1820-1830; Вацуро, 1971).

"Споры" -- сатира "на порок", точнее критич. философско-дидактич. рассуждение о "спорах"; оно отражает разочарование Р. в господствующей форме идейной обществ, жизни -- в идеологич. проектировании, а отчасти -- в идеологии как таковой. Спорам, по Р., неизбежно сопутствует дух нетерпимости и сектантства, в них -- не истину ищут, а жаждут интеллектуального подчинения. ["Спору" он предпочитает "разбор" ("Кто разбирает -- прав, кто спорит -- виноват") -- взаимотерпимое обсуждение разл. взглядов, свободное, однако, от "ропота страстей людских".)

Модель "спора" как способа идеологич. диктата ("ум ближних подчинить суждений наших власти") Р. "применил" ко мн. конкретно-ист. идейным протиноборствам. [Сатира перенасыщена отсылками к событиям мировой истории, именами ученых, философов, политиков, что затрудняет ее поэтич. восприятие] Обнажая деспотич. устремления спорщиков-фанатиков разных нац.-ист., сословных и идеологич. обличий, Р. особо явит релит, нетерпимость, "дух вероисступленья" и европ. прошлом (в т.ч. папской курии, реформатов и пуритан Кромвеля) и у исламистов, и у совр. рос. клерикалов при высшей власти -- "библейского Собора" (т. е. Рос. Библ. об-ва). Последнее обличение, павшее кульминацией сатиры, особенно актуально (написано в разгар официозного мистицизма -- см. ст. М. Л. Магницкий) и конкретно: его заключает острый диалог автора с "наглецом в клобуке", оканчивающийся угрозой прямого доноса.

Другими неизбежными препонами ("преткновениями") в обретении "нагой истины", Р. полагает: ист. изменчивость, относительность и частое противостояние обществ, "правоты" и нравств. "правды"; класть общо "мнения" ("бог вертлявый наш"); для "ученых" же и "мудрецов" -- "системы дух": глобальное распространение "двух-трех" узкоспециальных истин на инородные сферы бытия (напр., науч. открытий Пифагора, И. Ньютона и Г. В. Лейбница на жизнь гуд бытие Бога, космогонию). И подобный "дух системы" он усматривает в теории преобразования общества, к-рые развивались и крепли на его глазах в среде декабристских идеологов.

Более резкая, а в лит. исполнении более удачная сатира "Два века" содержит памфлетную характеристику вольнолюбиев-преобразователей.

Сравнение прошлого века и современности к сер. 20-х гг. -- животрепещущая идеологч. проблема: от грибоедов. "Горя от ума", где Чацкий бранил 18 век ("век покорности и страха"), до стих. Е. А. Баратынского ("Богдановичу") и В. И. Туманского ("Век Елисаветы и Екатерины"), рисующих его как век душевного здоровья и бодрости в противоположность испорченным вкусам современности.

Р. резко противопоставил "незабвенному" веку Екатерины риторизм, гордое обольщение умом и ученостью (в т. ч. увлечение полит.-экономич. теориями) человека современности ("Из школ еще кричим: "Народное богатство! / Свобода! Деспотизм!""). Однако "Два века" -- сатира, наследующая наиболее активную форму сатирич. традиции 18 в. -- сатиру "на лица"; общий "порок" изобличается в ней через памфлетно обрисованные "лица" (из круга образов, дворян-интеллигентов), шаржированно, но точно схваченные [расшифровку прототипов памфлета предпринял Вацуро в 1971 (см.: Лит.)].

Главные "лица": "важный Клит" -- "враг женщин записной". "Лапласа ученик и мыслитель прямой", одержимый "горячкой новизн и вольных дум", рвущийся, подрывая "алтари и троны", "в Квироги... а там в Наполеоны" -- Н. И. Тургенев [Вацуро отклонил П. Я. Чаадаева, соглашаясь, однако, что иные черты Клита приложимы и к нему (см. его переписку с Т. Г. Цявловской: НЛО, 2002, No 42, с. 114-16)]; друг Клита, "либералист Клерак" -- "ученый с легкостью и притиском остряк", "альбомный" поэт, честолюбивый политик-интриган -- Ф. H. Глинка; Корд, "защитник их" -- "оратор-гастроном", "вчерашний Дидерот, сегодняшний библейщик [чл. Рос. Библейского об-ва], всех обществ, всех начал Тартюф и переметчик" -- А. И. Тургенев; "гений Дамазит" -- "...муз пылкое дитя, / Он думает весь мир преобразить шутя. / И все права пока -- иль два, иль три ноэля, / Гимн Занду на устах, в руке портрет Лувеля" -- А. С. Пушкин. Пятым обобщенным "лицом" -- объектом сатиры можно считать петерб. светские "сборные вечера", где "рой недоученный" (ср. в "Спорах" -- "народ полуученый") присваивает себе право решать судьбы и книг, и людей и где "высший ум" признают в "дерзости мыслей" (заимствованных из Париж. ж-лов), а буйный прапорщик судит о "царях и царствах мира" и жаждет получить "названье "недовольный"" (т.е. оппозиционер).

Преувеличенно снижая и упрощенно обобщая, утрируя характеристики "персонажей", сатира, в сущности, схватывает реальные черты прототипов или, во всяком случае, голос реальной обществ, "молвы" о них или их "социальной репутации" у современников (репутация "легкомысленного Пушкина" у декабристов -- С. Муравьёва-Апостола, М. Муравьёва-Апостола, И. И. Горбачевского).

"Два века" Р. отсылает в ВОЛСНХ, где их прочли на заседании 7 февр. 1824. Но уже с весны 1823 сатира становится известной в лит. кругах; в мае Туманский (земляк и давний знакомый Р.) в одном из писем осуждает Р. за нападки на Пушкина, находящегося в "опале царской" (см.: Пушкин. Летопись, I, 321; Туманский В. И., Стих. и письма, СПб., 1912, с. 250), и неоправданно видит в сатире плод случайного раздражения новоиспеченного помещика, отрешившегося от реальности. 13 июня 1823 сам Пушкин называет памфлетные строки, ему посвященные, "доносом на человека сосланного" и потому "последней степенью бешенства и подлости"; однако он уверен, что автор их не Р., ибо тот "человек благородных правил" (Пушкин, XIII, 64-65 -- письмо к А. Бестужеву). 25 авг. 1823 Пушкин пишет брату Льву в Петербург из Одессы: "Будет Родзянко-предатель -- жду его с нетерпением", что означало уже и удостоверение Пушкина в авторстве "Двух веков", и сохранение с Р. отношений.

Н.А. Маркевич воспроизвел в мемуарах суждение Пушкина (1820?) о Р.: "У этого малороссиянина злое перо; я не любил бы с ним ссориться"; сам же Маркевич считал Р. "добрейшим человеком, даровитым поэтом" -- "слог его был несколько устарелый, но ума было в стихах много, и этот ум скрывал шероховатость стиха. С ним я сошелся [в Ярославце в 1826|... Мы друг друга искренне любили. Кюхельбекер мало ценил его стихи, и напрасно..." (Декабристы в восп., т. 2, с. 300). [В продолжении "записки" упомянут ряд биогр. реалий (в т.ч. "измятое оспою" ли-цо Р.) -- см.: Вацуро, 2000, с. 79.]

Примирению Пушкина с автором памфлета могла способствовать перемена в Пушкин, умонастроении -- кризис 1822-23, захвативший сферу пушкинских "освободительных идей" и сродственный отразившемуся в сатирах ист. скептицизму Р. Через год после письма брату -- 3 авг. 1824 -- следуя в Михайловскую ссылку. Пушкин, отклонясь от почтового тракта, "верхом, без седла, на почтовой лошади" добрался до имения Родзянки и дружески общался с хозяином неск. часов (Керн. с. 30).

В кон. 1823 вышел 2-й в. "Полярной звезды", где Р. напечатал непритязат. мадригалы "Ответ С. Г. Т." (посв. двоюродной сестре Туманского) и "К милой" ("Расставшись, может быть, и вечно / С той, кем живет душа моя..."; Браиловский полагает, что обращен к А. П. Керн -- см.: Браиловский, кн. 2, с. 498--499). А. Бестужев, очевидно сам допустивший стих, в альманах, сразу по его выходе называет их "бессмысленными" и "дурными" (ЛН, т. 60, кн. 1,с. 210 и 212); язвительно отозвался о втором из них Пушкин (письмо Бестужеву от 8 февр. 1824). В колкости лит. осуждения полуальбомных мадригалов, вероятно, сказалось недовольство адресантов памфлетностью сатиры "Два века", т. е. их оценка в определ. мере диктовалась "affaire de partie" -- "делом партийным" (по слову Пушкина из письма Вяземскому от нач. апр. 1824). Обоим чужда была и "архаическая" лит. позиция Р., развернутая во 2-й пол. сатиры: тотальное отрицание романтизма в лице его зап. кумиров рубежа 10--20-х гг. -- Дж. Байрона, А. Радклиф и Ж. де Сталь ("Мечтания везде, конца виденьям нет... Лорд Бейрон -- образец, и гения уродство"), защита неизменности классич. идеала и неприятие проповедуемой г-жой де Сталь нац. обусловленности эстетич. представлений.

Своеобразно комментировал эстетич. пристрастия Р. его нередкий собеседник (особенно в 1824-25 на Украине) Л. И. Михайловский-Данилевский, адресат "Послания к А. И. М.-Данилевскому" (НЛ. 1824. кн. 10): поэт с "пламенным воображением и обширной памятью", но зашоренный "понятиями, почерпнутыми из писателей века Людовика XVI. Открытия англичан и немцев в области наук и фантазии для него были чужды" (PC. 1900. No 10, с. 214).

В 1823 Р. дружески сблизился, вероятно не без увлечения, с А. П. Керн, проживавшей по соседству, в Лубнах, и имевшей к соседу искреннее расположение ("милый поэт, умный, любезный и весьма симпатичный человек" -- Керн, с. 30). В одном из писем в Тригорское она передала от Р. поклон ссыльному поэту в Михайловское. Пушкин откликается дружески-фамильярным письмом (8 дек. 1824), заканчивающимся кратким посланием к Р.: "Прости, украинский мудрец". Дальнейшая переписка, касающаяся семейной жизни и жен. достоинств Керн, включала, в частности, и обмен стихами: полушутливо-хвалебная эпиграмма Р. "О Пушкин, мот и расточитель / Даров поэзии святой / И молодежи удалой / Гиерофант и просветитель..." (10 мая 1825; опубл.: РА, 1884, кн. 1; неполностью) и Пушкин, послание "К Родзянке" ("Ты обещал о романтизме", 1825), где тот назван "Пироном Украины" (т.е. автором едких эпиграмм). Послание было вручено Керн в Тригорском в сер. июня 1825 (опубл.: "Совр.", 1859, No 2).

В 1830 Р. обвенчался с Над. Акимовной Клевцовой; имел пятерых детей. Живя помещиком, не оставил поэтич. занятий. Писал лирич. (цикл. посв. жене, 1830-35), а также иронич. и сатирич. стихи из жизни дворянства (преим. мелкопоместного). В стих. "Мои мысли после постановления о выборах дворянства" (1832) обличал неспособность мелкопоместного дворянства как сословия к просвещ. развитию и к созданию "свободных учреждений" на манер европейских (Сб. РГБ). Осмеянию чиновничье-дворян. суда посвящена пародийная баллада с элементами нар. фантастики "Новый Громобой, или Дриан на покаянии": Хорольская баллада..." (там же). Однако тогда же написаны и гражд. "Стихи на уничтожение имени "малороссиян". Посвящаются памяти вельмож малороссийских" (опубл.: "Наше минуле". К., 1918, No 1), отразившие недовольство части укр. элиты отменой в названиях губерний наименования "малороссийская" (1 янв. 1835). Печатные же выступления единичны, в т.ч. "Государю наследнику по приезде... в Полтаву во время выставки 1837 г. 10 октября" ("Совр.", 1838, т. 10).

В 1837 Р. пишет стих. "На смерть А. С. Пушкина..." (РО, 1897, No 5; с неточностями). Его гл. поэтич. тема, наряду со все-нар. скорбью о великом поэте,-- "отмщение", "суд", к-рого ждет поэт ("муза") не только от Бога и царя, приводящего в действие "закон", но и от народа (мотивы, к-рые в поэтич. некрологии Пушкина найдут созвучие только в лермонтовском "На смерть поэта"). Так, в кон. 30-х гг. Р., затрагивая острейшую гражд. тему, воскрешает просветит, идею учительной миссии поэта.

В 1840-е гг. Р. сохраняет интерес к рос. лит.-обществ, жизни. В обширном "Послании Н. П. Базилевской. 17 февр. 1842 г." (Сб. РГБ), причисляя себя к певцам века минувшего, он вспоминает о нем как об "Аркадии счастливой", когда поэты "передавали как умели огонь небес сынам земли", по-прежнему отторгает романтизм, подвергает резкой критике совр. "торговую литературу" (в т.ч. "Б-ку для чтения" О. И. Сенковского).

Сохранились сведения о хождении среди местного полтав. дворянства в 30--40-е гг. юмористич. стихов Р. "на случай", в т.ч. про "обывательские отношения", касавшиеся дворян, выборов (напр.: "Когда весна и льет, и топит, / Илья Капнист дворян торопит" -- Ин-т рукописи, ф. 2, No 3095, л. 2).

В 1845 у Р. гостил Т. Г. Шевченко, нарисовавший портрет его двухлетнего сына Гавриила, а 23 окт. того же года писавший в письме к супругам: "Много бы я дал хоть за один час беседы с вами" (см.: Шевченко Т. Г., Повне з1брання..., т. 6, КиТв, 2003, с. 33). Однако в дневнике (1857) Шевченко назвал Р. автором "глупой эстетики" и "малороссийских" "сальных" стихов (там же, т. 5, с. 46; второе относилось, скорее всего, к юмористическим стихам Р. на местные темы, не предназначавшимся к печати). В последние годы жизни Р. серьезно болел, однако хотел определиться на службу почетным смотрителем уч-ша, что явствует из его переписки в 1845--46 с М. В. Юзефовичем [ЦГИА Украины (Киев)].

Существует копия своеобразного "изборника" преим. неопубл. стихов Р., составленного автором для жены в кон. 1830-х -- нач. 1840-х гг.; она хранится в архиве его друга Авр. Норова (см. Архивы; в данном тексте приводится под сокр. Сб. РГБ). Местонахождение собств. архива Р.. видимо, переданного брату Михаилу (родился в 1795 или 1799), неизвестно.

Изд.: [Стихи]. -- В сб-ках: Муза воющих рос. стихотворцев, М., 1814; Опыт рус. анфологии. СПб., 1828: Неизд. стихи Р.-- В кн.: Милорадович Г.А., Письма В.И Туманского и неизд. его стих., Чернигов. 1891; [Мадригалы]. -- В кн.: Полярная звезда, изд. А. Бестужевым и К. Рылеевым. М.-Л., 1960 (ЛП): Стихи Р. и письмо к нему Шевченко. -- "Наше минуле", 1918. No I. с. 151-56: [Стихи и поэмы|. -- В кн.: Поэты 1820-1830, т. 1 (биогр. справка и комм. В. Э. Вацуро).

Лит.: Пушки и. 11, X11I (по ук.); Пушкин. Переписка (ук.); Пушкин. Летопись, ч. 1--3 (ук.); Дневники В. А. Жуковского, СПб., 1903. с. 363. 366; Бороздна И. П., Поэтич. очерки Украины. Одессы и Крыма. М., 1837. с. 67. 69; Керн А. П., Вся Дневники. Переписка. М., 1989 (ук.); Дмитриев. Главы (ук.); Родзянко П. А. [сын Р.], [Публ. письма Шевченко к Р. Биогр. сведения об отце|. -- "Юж. край". X., 1887, 15 дек.; Mихайловский-Данилевский А. И., Из записок. -- PC. 1890, No II, с. 505; Семевский В. И., Полит. и обществ. идеи декабристов. СПб., 1909, с. 275--78. 296 и след.; Браиловский С. Н. К вопросу о пушкинской плеяде... А. Г. Родзянко. -- РФВ. 1914. кн. 1. 2: Ваиуро В. Э, Пушкин и Р. (Из истории гражд. поэзии в 1820-х гг.). -- В кн.: Пушкин. Временно 1969. Л., 1971: то же -- Вацуро (3); его же, Две заметки к пушкинским текстам...-- "The Pushkin Journal". 1993, No I ["К другу-Р. и "Окно" Пушкина]; его же, Пушкинская пора. СПб., 2000, с. 59-65: Заславский И. Я., Пушкин и Украина, К., 1982, с. 20--23: Шевченко Т. Г., Повне зібрання творів, т. 4. Киів. 1927, с. 417-18 (биография Р.); Ротач П.. Матеріали доукрауінського бюграфічного словника: Родзянко А. Г. -- "Архівы Украіни". 1968. No 3. с. III T. Г. Шевченко. Бюграфія. Киів, 1984. с. 130. 132, 139, 140, 142; Жур П., Дума про огонь К., 1985(ук.); Оглоблин О П.. Проблема украінських зв'язків Шевченка. -- В его кн.: Студи зісторіі Украіни.... Нью-Йорк -- Киів -- Торонто. 1995, с. 68-69. Брокгауз; РБС Венгеров. Источ.: Модзалевский В. Л., Малорос. родословник. т. 4. К., 1914: Смирнов-Сокольский; Черейский; Декабриста; Шевченківській словник, т. 2, Киів. 1978; Енциклопедія украінознавства, т. 7. Львів, 1998: Муратова (I; ук.); Масанов.

Архивы: Кудрявцев И.М., Рукоп. собр. Авр. Норова. -- Зап ГБЛ. в. 18, М., 1966, РГБ. ф. 201 (Авр. С. и B.C. Норовых), No 7 (изборник, сост. Р. из 150 стих., писанных рукою переписчика: в наст. ст. -- Сб. РГБ): ИРЛИ. ф. 527 (А. И. Михайловского-Данилевского), письма и книги Р.; Ин-т Рукописи Нац. б-ки Украины (Киев), ф. I No 3095-96 (списки стих. Р. с биогр. сведениями); ОР Ин-та лит-ры им. Т. Г. Шевченко (Киев), ф. 30. No 10 (автограф пародийного стих. "А. Г. Родзянка" Д. В. Давыдова); ЦИАМ. ф. 418. оп. 109, д. 256, оп. 110, д. 154 (об учебе и окончании благородного пансиона и учебе в Моск. ун-те): РГВИА. ф. 2576 (л.-гв. егер. полк), on, 1 д. 229, л. 683 об.; РГИА. ф. 1343. on. 1 д. 1981. л. 8-8 об.. 14-18 (о дворянстве и гербе Родзянок)*; ЦГИА Украины (Киів ф. 873, оп. I, д. 63 (5 писем Р. к М. В. Юзефовичу, 1845-46).

В. Э. Вацуро, Н. П. Розин и О. К. Супрунюк (в т. ч. библ. и архивы)

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 5. М., "Большая российская энциклопедия", 2007