Розанов Василий Васильевич - Критические заметки

В.В. Розанов

Критические заметки

"Вешние Воды. Научно-литературно-художественный студенческий журнал". Год первый. Петроград, 1914. Выпуск октябрь -- ноябрь.

Сотрудники -- студенты и курсистки. "Чего это стоит?" -- может спросить скептически читатель. На это можно ответить: "А чего стоят Записки Дьяконовой ("Дневник" ее, за время прохождения петербургских Бестужевских курсов), -- вышедшие уже 4-м изданием и составляющие одну из самых свежих русских книг конца XIX века?" Указание на Дьяконову -- все разрешает. "Студенческая литература" или "студенческая письменность" может быть глубоко интересной, наконец даже -- значительной, если студенты и курсистки не будут повторять, подражать и вообще быть "не я", а упорно и настойчиво "останутся собою". Тогда с волнением, с негодованием, а случится -- и с затаенною любовью, на них оглянется и "большая зрелая литература".

Студенты и курсистки -- это наше "завтра". Кому же это не интересно? Разумеется, -- всем интересно. К сожалению, и студенты, и курсистки у нас "захватаны" и отчасти "захвачены", как плохо положенная и никому не принадлежащая вещь. Отношение к ним -- чисто бездушное. В них не видят "я", а ищут в них "своего". "Мои мысли", "мои убеждения", "наша партия", -- насколько-то вы, молодые люди, все это "принимаете"? И если курсистки и студенты "принимают" это чужое и отрекаются от своего "я", -- их тоже "принимают", "усаживают" в передних рядах литературного партера и поют -- "славу". Но, Боже мой, если они останутся "собою" -- их проклянут.

О "Вешних Водах" за первый год их существования можно сказать, что они ничего пока интересного не выявили, но заявили решительное стремление быть "собою", а не "чужою вещью". Вот страница в октябрьско-ноябрьской книжке, "О современном писательстве", которую можно читать как программу журнала. Статья написана в виде диалога:

" -- Доказывать их убожество (современных писателей) не приходится... Но что всего удивительнее, так это наша публика, наша, с позволения сказать, -- интеллигенция, которая является главным и единственным потребителем этого хлама... Народ, наш русский народ, тот несоизмеримо более чуток к правде, в широком смысле этого слова, -- и одним взглядом своим чутко определяет, что перед его глазами -- гниль или -- здоровье. Я как-то пробовал давать простолюдинам читать книжки современных "писателей", наиболее ярких и "цельных". И что же? Книжки мне возвращались довольно быстро, дня через три-четыре. Возьмут, перелистают первые страницы, пройдутся метким словцом насчет замысловатого рисунка на обложке и отложат в сторону. -- "Скучно", -- говорят. И это -- не случайность; даже больше: подобное пренебрежительное отношение к современным корифеям пера наблюдается ныне и слоем повыше. В некоторых петроградских семьях, где, помню, раньше буквально упивались Лазаревскими, He-Буквами, Муйжелями, Ценскими, -- ныне о них даже не вспоминают. Из архива извлекаются запыленные -- Тургенев, Данилевский, Лесков, Достоевский. С горячим увлечением читают этих титанов мысли и слова, -- читают и удивляются силе и красоте "Дыма", "Накануне", "Соборян", "Черного года", "Преступления и наказания".

-- Пятимся назад?

-- Да, если хотите, пятимся назад. Но этот возврат к прошлому не зазорен, не роняет нас ни на йоту, не омрачает наш "образованный горизонт" ни тенью ретроградства или "затхлого консерватизма". Наоборот -- данное, чрезвычайно характерное для нашего времени явление служит ярким и весьма красноречивым доказательством того, что мы -- интеллигентная Россия (курс, статьи. -- В.Р.), начинаем нравственно возрождаться, начинаем сбрасывать с себя так ловко когда-то накинутую на нас пеструю ветошь слепого преклонения перед всем безличным (мой курсив. -- В.Р.). Канканирующему декадансу, истерическому космополитизму, архипошлейшему модернизму и прочим подсунутым нам со стороны антинациональным "измам" пришел конец. Все это наносно, все это глубоко чуждо русской душе (мой курсив). И как ей, поистине многострадальной, ни прививали (мой курс.) самооплевание, кощунство, половую разнузданность, -- как ей ни внушали, что она, во имя мировых принципов равенства и свободы, должна (курс, статьи) восхвалять политиканствующее бунтарство, должна проповедовать хулиганскую философию, как ей ни вдалбливали все эти новейшие продукты передовой цивилизации, как ни усиливались привить ей идеологию братоубийцы Каина, -- увы, из этого не вышло ничего, почти ничего. Русская душа, широкая, стихийная и вольная, как мысль, -- гордая, прекрасная и чистая, как любовь, -- одним могучим взмахом своего мятущегося духа свела на нет крохоборов, оскопителей русского слова и мысли славянской... Почти -- ничего, -- ибо то, что "вышло", ныне без следа утонуло, вместе с субботними слугами, в хаос косноязычия и половых проблем.

-- Да, но идти вперед все-таки нужно!..

-- И мы пойдем, -- только пойдем уже не на помочах.

-- Значит, мы, по-вашему, переживаем "писательский кризис"?..

-- Пожалуй... Писатели с русской душою, писатели школы Тургенева, Лескова, Достоевского всегда жили, правда в незначительном количестве (курс, статьи), -- но их побивали камнями, вокруг их имени сплетали прочные тенета лжи и предубеждения. С каждым днем силуэты их ныне все ярче и ярче вырисовываются на фоне выздоравливающей жизни наших дней. Лучи подлинно русской литературы уже озаряют горизонт, и недолго осталось до того момента, когда русская красота (курс, статьи), разливая вокруг себя гармонию правды и любви, вновь ослепительно засверкает и вновь до основания потрясет весь мир, наследницей которого она является... И жизнь будет проще, чище, -- жизнь, поверьте, будет красивее!..

-- Да, но... с тех пор, как умер ребби Меир, исчезли слагатели притчей, -- сокрушенно вздохнет читатель, -- с тех пор, как умер Бен-Азай, нет более прилежных...

-- Что же делать, что же делать?! Вы все-таки посоветуйтесь с Левиным из "Речи", -- он, может быть, утешит вас в этом..."

Для студенчества -- это совершенно новый тон слова и ход мыслей. Для общей же литературы хотя сказанное и не ново, -- но сказано очень хорошо, полно и ярко. Что же, господа, -- выгребайтесь!

Дружно гребите во имя Прекрасного

Против течения.

Вам должна помочь и общая литература, и целое русское общество, -- заботою, вниманием. Издатели журнала -- студент Вяч. Игнатович и курсистка А. Спасовская, адрес редакции -- Петроград, 7-я Рождественская улица, д. 4, кв. 13, телефон 67-74. Эпиграфом к журналу поставлены слова Пушкина: "Дорогою свободной -- иди, куда влечет тебя свободный ум". Главная задача журнала -- "отражать на своих страницах жизнь, думы и творчество русских студентов". Цена годовая 4 руб. Это -- решительно интересно и -- решительно может быть поддержано. Один совет: по переписке, бывавшей у меня с некоторыми студентами и курсистками, я определенно знаю, что там бродят мысли очень значительные и сказывающиеся местами с замечательною силою и огнем. На страницах "Вешних Вод" я таких мыслей и слов не нашел. Отчего? Редакторы, явно, недостаточно деятельно ищут и зорко смотрят. Они не смотрят по затененным уголкам студенчества, где сидят молчаливые, не высказывающиеся в печати фигуры. "Писатель" -- не всякий, кто пишет; но и не всякий, кто молчит пока, -- не писатель. Нужно кой-кого пробудить и вызвать к слову. Нужно широко развить при "Вешних Водах" отдел писем в редакцию, -- где под скромной формой "письма" могли бы появиться целые статьи, исповеди, развития своего взгляда на вещи, на события, на лица. "Сложившееся" или "зреющее убеждение" -- ценная вещь. Конечно, в студенчестве происходит уже теперь огромная работа, -- и если бы "Вешние Воды" выявили ее, это была бы ценная заслуга вообще в обществе, вообще в литературе. Ведь не без причины почему-то Достоевский выразителей своих основных идей, своих гениальных слов брал из студентов, из "подростков". "Молодо" не всегда значит "зелено". Между студентами есть и "желторотые", а из курсисток "желторотихи". Пусть -- поговорят. Все возрождается в эти важные дни; впереди всего -- пусть возрождается молодежь, говорит -- от себя, без "чужих слов". Слов чужих и поддельных -- не надо. Между прочим, в октябрьско-ноябрьском номере журнала отведено много места обзору студенческих манифестаций в последнем месяце, -- народно-патриотического характера. Сами эти манифестации казались каким-то чудом на студенческом фоне, и не одну седую голову, вероятно, заставили произнести: "Ныне отпущаеши, Владыко, -- раба Твоего с миром". Народность университетов -- это величайшая тема времени. "Подай, Господи", -- скажем словами пев чих в литургии; или, пожалуй, по-военному: "Здорово, ребята!"

Впервые опубликовано: Новое Время. 1914. 18 нояб. No 13897.