Рони-Старший Жозеф Анри - Гвоздь

ГВОЗДЬ.

Новелла Ж. Рони.

(Изъ франко-прусской войны).

Мы говорили о геройскомъ подвигѣ командира Шарваля. Съ двадцатью европейцами и сотней арабовъ онъ пять дней выдерживалъ натискъ многочисленной банды дезертировъ, пока, наконецъ, не подоспѣлъ съ войскомъ къ нему на помощь полковникъ Дарасъ.

-- Теперь уже никакое проявленіе отваги со стороны Шарваля не могло бы меня удивить, задумчиво сказалъ Лагайль... Этотъ юноша рожденъ для подвиговъ... Я никого не знаю, кто бы въ такой высокой степени обладалъ разумнымъ мужествомъ и столько разъ его выказалъ -- и еще какъ!-- даже въ томъ возрастѣ, когда понятіе ребенка о героизмѣ не идетъ дальше кулачной расправы или пинковъ на площадкѣ колледжа. Это было въ 1870 году. Отрядъ пруссаковъ остановился въ деревнѣ Жерардваль, неподалеку отъ дворянскаго загороднаго домика, въ которомъ я родился. Нужно добавить, что во время войны, этотъ районъ кишѣлъ нашими вольными стрѣлками. Каждый день прусскіе уланы и пѣхота нападали на деревни. Разсвирѣпѣвшіе отъ гнѣва нѣмецкіе офицеры разстрѣливали подозрительныхъ безъ достаточныхъ уликъ. Отецъ Шарваля, старый солдатъ, отъ тяжелыхъ ранъ сталъ почти инвалидомъ. Онъ, какъ и всѣ французы того времени, былъ полонъ ненависти къ пруссакамъ, тѣмъ не менѣе изъ принципа, а отчасти благодаря своему темпераменту, онъ, говорю я, былъ не способенъ на совершеніе партизанскаго поступка противнаго военной этикѣ. Поэтому ему пришлось довольствоваться лишь желаніемъ скорѣе поправиться, чтобы имѣть возможность снова вступить въ ряды арміи, а пока быть лойяльнымъ къ врагу. Увы, для того, чтобы избѣжать кары Немезиды на этомъ свѣтѣ мало бездѣйствія. Бѣднаго Шарваля ожидала несчастная участь.

* * *

Однажды утромъ, онъ прогуливался по лѣсу. Раздались выстрѣлы. Шарваль, приблизившійся въ это время къ опушкѣ, увидѣлъ двухъ падающихъ прусскихъ солдатъ и быстро убѣгавшихъ по направленію къ заросли вольныхъ стрѣлковъ: ихъ засада была отъ мѣста прогулки старика на разстояніи брошеннаго камня. Два огромныхъ померанскихъ солдата быстро схватили Шарваля. Притащенный къ капитану отряда, старикъ энергично защищался, увѣряя, что никакого участія въ стычкѣ не принималъ. Тогда принесли винтовку, оставленную у подошвы дерева, и обвинили въ томъ, что онъ бросилъ ее въ томъ моментъ, когда его хотѣли схватить.

Прусскій капитанъ, недоброжелательный и глупый на видъ, плохо понималъ французскій языкъ, хотя воображалъ, что знаетъ его превосходно. Во всякомъ случаѣ, его слѣдствіе быстро закончилось и послѣ короткаго допроса онъ проворчалъ:

-- Vis être eine caneille!.. C'est drop pon de fous fusiller! {Вы каналья!.. Очень хорошо васъ разстрѣлять!..}

Шарваль, имѣвшій жену и дѣтей, сильно протестовалъ и просилъ вызвать мэра и священника въ подтвержденіе своей лойяльности. Капитанъ, пожавъ плечами, обратился къ двумъ лейтенантамъ. Послѣдніе настаивали на немедленной смерти. Несчастнаго прижали къ стѣнѣ и, на глазахъ прибѣжавшей сюда жены, разстрѣляли.

* * *

Но не только жена присутствовала при казни. Кромѣ нѣсколькихъ олуховъ, съ ужасомъ смотрѣвшихъ издали, здѣсь оказался и сынъ Шарваля, десятилѣтній мальчикъ, слабый, съ худенькимъ лицомъ и сосредоточеннымъ взглядомъ. Онъ все видѣлъ, все слышалъ. Мальчикъ сталъ на колѣни передъ капитаномъ и, когда отецъ упалъ подъ пулями, первый бросился къ трупу. Видѣвшіе потомъ Мориса поразились выраженіемъ его лица: глаза были уже не тѣ, казалось, что эта юная душа сразу созрѣла отъ ужаса. Однако, во время пребыванія нѣмцевъ онъ ничего особеннаго не говорилъ и ничѣмъ не выражалъ враждебнаго къ нимъ чувства. Но когда отрядъ покинулъ деревню, Морисъ Шарваль исчезъ. Онъ слѣдовалъ за врагомъ нѣсколько переходовъ. Наконецъ, вечеромъ, пруссаки остановились въ совершенно покинутой деревнѣ, въ которой жители не въ силахъ были остаться послѣ совершенныхъ тамъ пожаровъ, грабежей и убійствъ. Отрядъ кое-какъ размѣстился въ хижинахъ, а капитанъ съ двумя старшими лейтенантами выбрали болѣе удобное жилище. Опасаясь набѣга вольныхъ стрѣлковъ, было отдано распоряженіе поставить двойной караулъ и не разводить огня внѣ жилищъ. Все это не помѣшало Морису проникнуть въ деревню и проскользнуть въ домъ, гдѣ расположился капитанъ. Мальчикъ спрятался на чердакъ, ожидая пока заснутъ офицеры. Судьба благопріятствовала ему: нѣмцы отрыли въ погребѣ старое вино и коньякъ. Капитанъ и лейтенанты изрядно подкрѣпились виномъ, благодаря чему ихъ сонъ сталъ болѣе глубокимъ и спокойнымъ. Было уже за полночь, когда Морисъ вылѣзъ изъ своей засады, держа въ рукахъ столярный молотокъ и длинный тонкій гвоздь. Осмотрѣвшись, нашелъ комнату капитана. Послѣдняя оказалась не закрытой, такъ какъ замокъ былъ сорванъ. Онъ тихонько толкнулъ дверь и вошелъ. Постель была залита бѣлымъ луннымъ свѣтомъ. Капитанъ спалъ, какъ ежъ. Очевидно, ребенокъ хорошо продумалъ свой планъ, потому что не проявилъ ни малѣйшаго колебанія. Подойдя близко къ спящему и наводя гвоздь на високъ, Морисъ, съ необычайно быстротой и ловкостью всадилъ его двумя ударами молотка. Капитанъ издалъ ужасный крикъ. Морисъ бѣжалъ...

Онъ спустился по темной лѣстницѣ и, прежде чѣмъ подоспѣлъ караулъ, выпрыгнулъ черезъ заднее окно на кучу дровъ и поползъ вдоль изгороди. Когда Морисъ выбрался на поляну, его проводили ружейными выстрѣлами, не задѣвшими его. Укрывшись въ заросли буковъ, позади которыхъ находился прудъ, онъ перебрался черезъ него вплавь...

На другой день послѣ обходовъ, подкрѣпившись кускомъ хлѣба, даннымъ сострадательной фермершей, Морисъ снова пустился преслѣдовать отрядъ. Хотѣлось убѣдиться, что капитанъ навѣрно умеръ. Объ этомъ пришлось узнать только въ слѣдующей деревнѣ, гдѣ солдаты, угрожая жителямъ, раскрыли случившееся. Только тогда Морисъ вернулся къ себѣ домой. Въ продолженіе всей остальной войны онъ выслѣживалъ, гдѣ проходили нѣмецкія войска и нѣсколько разъ ему удавалось, при помощи вольныхъ стрѣлковъ, уничтожить небольшіе прусскіе отряды.

-- Вотъ, дѣйствительно, маленькій мужчина, предназначенный судьбой для героической жизни!-- сказалъ Марселль, когда Лаайль окончилъ свой разсказъ. Во всякомъ случаѣ меня удивляетъ не столько его храбрость, какъ эпизодъ съ гвоздемъ. Въ этомъ есть, я знаю, какая-то почти дьявольская сообразительность, которая тѣмъ болѣе невѣроятна у ребенка...

-- Вы говорите такъ потому, что не жили въ нашихъ деревняхъ,-- возразилъ Лагайль.-- "Смерть отъ гвоздя", если такъ можно выразиться, у насъ породила массу легендъ, большая часть которыхъ основана на фактахъ. Разсказчики передаютъ эти исторіи съ большими подробностями и рѣдко кто изъ дѣтей не слышалъ о томъ, какъ можно отомстить.

Пер. съ франц. В. Аренсъ.
"Современникъ", кн. XII, 1914