Шептан П. - Фрак | Книговод

Фракъ.

Разсказъ П. Шептана.

Будь я романистомъ, я бы непремѣнно написалъ романъ подъ заглавіемъ: "Фракъ моего молочнаго брата". Но хотя я вовсе не принадлежу къ категоріи писателей, утверждающихъ, что событіе, о которомъ они намѣрены разсказать, принадлежитъ къ самымъ интереснымъ и замѣчательнымъ,-- я все-таки не хотѣлъ бы умолчать объ исторіи этого фрака. Я постараюсь изложить ее въ немногихъ словахъ и буду надѣяться, что у читателя хватитъ терпѣнія дочитать мой разсказъ до конца.

Итакъ, въ одинъ прекрасный день мнѣ представился сильно загорѣвшій, весь обросшій густыми волосами господинъ. Его брови образовали настоящіе навѣсы надъ глазами. На всемъ его лицѣ только и видны были, что эти глаза, которые имѣли, впрочемъ, добродушное, даже нѣсколько сантиментальное выраженіе, и кусокъ щеки, напоминавшій ясную поляну среди густого лѣса волосъ.

Онъ весь состоялъ изъ волосъ, которые, повидимому, росли у него и внутри, ибо бѣлокурые кудрявые волосы выступали отовсюду, даже изъ ушей. Я никогда не видалъ бушмена, "люди этого племени выглядятъ, вѣроятно, совершенно иначе, но про себя я назвалъ его бушменомъ.

Это былъ мой молочный братъ. Онъ представилъ мнѣ разные документы, которые по внѣшнему виду далеко не были похожи на извѣстные всѣмъ документы и удостовѣренія профессіональныхъ нищихъ, и, просмотрѣвъ ихъ, я дѣйствительно пришелъ къ убѣжденію, что на зарѣ нашего существованія насъ вскормила одна и та же грудь, что и позднѣе, въ дѣтствѣ, мы съ нимъ иногда встрѣчались. Вотъ все, что я зналъ о немъ.

Бушменъ, только нѣсколько дней тому назадъ вернувшійся въ Европу, объяснилъ мнѣ, что онъ принадлежитъ къ тѣмъ людямъ, которые, несмотря на самое искреннее и добросовѣстное желаніе, не могутъ найти своего назначенія на землѣ.

Всякаго рода неудачи, фатальныя совпаденія, даже болѣзнь становились ему въ Европѣ поперекъ дороги и принудили, наконецъ, отправиться искать счастья въ Америку. Черезъ океанъ, думалъ онъ, моя злая судьба не пойдетъ за мной.

Тамъ онъ пробовалъ работать въ каменоломняхъ, но оказался для этого слишкомъ слабымъ, затѣмъ онъ былъ приказчикомъ, агентомъ, переводчикомъ, училъ въ Балтиморѣ чистописанію, но эпидемія похитила у него его двухъ учениковъ, разсказывалъ онъ далѣе.

Онъ сталъ развозчикомъ, -- однимъ словомъ, старая исторія: нѣсколько разъ онъ поднимался и вновь опускался, какъ и многіе другіе. Нигдѣ не удалось ему устроиться болѣе или менѣе прочно. Казалось, что преслѣдовавшій его злой рокъ, не хотѣлъ покинуть его и въ новой части свѣта. Онъ производилъ впечатлѣніе довольно приличнаго человѣка. Несмотря на не совсѣмъ-то пріятную наружность, несмотря на весьма стѣсненныя обстоятельства, въ которыхъ онъ находился, видно было, что онъ парень честный и основательный. Мое предложеніе оказать ему денежную поддержку, онъ отклонилъ; ему надо только рекомендацію къ одному изъ моихъ друзей или знакомыхъ, чтобы получить "хоть весьма скромное мѣстечко" и такимъ образомъ найти подъ ногами почву въ чуждой ему теперь Европѣ. Эта скромная просьба поставила меня въ затруднительное положеніе. Я не зналъ этого человѣка; рекомендацію дать не трудно, но вѣдь этимъ берешь на себя отвѣтственность за незнакомаго человѣка. Какъ я могъ рекомендовать его своимъ друзьямъ? Да, по чистой совѣсти я ничего не могъ бы написать, кромѣ того, что "податель сего получилъ свою первую пищу отъ той же кормилицы, которая вскормила и меня"...

Прежде всего я постарался дать понять моему другу, что его наружность нѣсколько не подходитъ къ предразсудкамъ стараго свѣта; сдѣлать это замѣчаніе я имѣлъ право въ силу quasi-родственныхъ отношеній. Онъ оказался уступчивымъ и явился черезъ часъ въ совершенно неузнаваемомъ видѣ. Безпощадныя ножницы парикмахера не оставили на его головѣ волосъ даже на одинъ гривенникъ. Онъ выглядѣлъ вполнѣ прилично. Я далъ ему рекомендацію къ знакомому книжному торговцу,-- не знаю, былъ-ли онъ тамъ, но я больше ничего о немъ не слыхалъ.

Черезъ нѣсколько дней я получилъ отъ моего Бушмена письмо, изъ какого-то южно-германскаго города. Гордость его, казалось, была сломлена, да и на письмѣ ему легче было рѣшиться на мучительный шагъ: онъ откровенно жаловался мнѣ на нужду и просилъ помочь ему, пока онъ получитъ обѣщанное мѣсто. Я, конечно, поспѣшилъ помочь ему, ибо былъ убѣжденъ, что онъ вполнѣ достоинъ поддержки. Справки, которыя я навелъ на нашей общей родинѣ, подтверждали, что мой несчастный молочный братъ дѣйствительно неудачникъ. Родственники его, бѣдные, но честные люди, охотно помогали бы ему, если бы только были въ состояніи.

Однако, надежда его на полученіе мѣста какъ будто снова разрушилась, потому что черезъ короткое время я снова получилъ отъ него письмо, въ которомъ онъ убѣдительно просилъ меня помочь ему найти какой-нибудь заработокъ. Онъ хватался за меня съ энергіею слабыхъ, несамостоятельныхъ натуръ. Я послалъ ему немного денегъ, которыхъ, даже при самой разумной экономіи, ему могло хватить лишь на весьма малое время. Черезъ нѣсколько недѣль онъ мнѣ снова писалъ: "Многоуважаемый молочный братъ! Въ послѣднее время я сталъ замѣчать, что мои пуговицы одна за другою покидаютъ меня, это весьма печальный признакъ. Конечно, ихъ можно снова пришить, но это является зловѣщимъ симптомомъ, что мой костюмъ неудержимо стремится къ разрушенію, а вы знаете, многоуважаемый братецъ, что порванное платье окончательно преграждаетъ путь къ полученію какого-нибудь заработка. Можетъ быть, въ вашемъ гардеробѣ найдется какая-нибудь ненужная вамъ вещь, которая помогла бы мнѣ выйти изъ затруднительнаго положенія... Я и такъ уже многимъ вамъ обязанъ, и только крайняя нужда заставляетъ меня вновь обратиться къ вашему великодушію. Надежды, получить мѣсто, я еще не потерялъ, а пока переписываю стихотворенія. Я думаю, что при нѣкоторомъ стараніи я могъ бы сочинить ихъ не хуже моей незнакомой мнѣ лично заказчицы, но въ данномъ случаѣ выгоднѣе быть переписчикомъ, чѣмъ авторомъ".

Письмо это я получилъ какъ разъ передъ своимъ отъѣздомъ, и у меня едва оставалось времени, чтобы устроить свои собственныя дѣла. Поэтому я поручилъ сдѣлать все нужное -- запасному унтеръ-офицеру Шмиделю, который завѣдывалъ моимъ хозяйствомъ.

Вернувшись черезъ нѣсколько дней, я спросилъ своего слугу, послалъ-ли онъ платье брату.

-- Къ сожалѣнію, не было ничего подходящаго,-- сказалъ онъ,-- кромѣ фрака, который на васъ сталъ узокъ,

-- А старый зимній сюртукъ?

-- Теперь мартъ мѣсяцъ, что же бы онъ сталъ дѣлать съ зимнимъ сюртукомъ?-- замѣтилъ Шмидель.

Онъ былъ правъ, но мнѣ было весьма досадно, что я не могъ ничего другого удѣлить изъ своего гардероба въ пользу истинно нуждающагося. Я немедленно написалъ Бушмену нѣсколько строкъ, въ которыхъ высказывалъ свое сожалѣніе, что ничѣмъ другимъ не могъ ему услужить, и въ письмо вложилъ пару купоновъ. Это все-таки не обычная форма милостыни. Сдавъ самъ на почту письмо и засунувъ въ карманъ росписку, я почувствовалъ нѣкотораго рода удовлетвореніе. Я подумалъ, что богатымъ людямъ можно позавидовать и въ томъ, что они имѣютъ возможность помогать ближнимъ.

Дома меня ожидало извѣстіе отъ моего протеже. Оно состояло изъ нѣсколькихъ литографированныхъ строкъ, оффиціально извѣщавшихъ о его бракосочетаніи.

Бушменъ женился!

Я, понятно, окаменѣлъ отъ удивленія. Это опять одна изъ тѣхъ глупостей, которыя потомъ человѣкъ называетъ злымъ рокомъ, подумалъ я. Этотъ бѣднякъ женится, обзаводится семьей,-- и это допускается правительствомъ, которое сажаетъ въ долговую яму всякаго купца, взявшаго въ кредитъ одною головою сахара больше, чѣмъ въ состояніи заплатить. Но, конечно, гдѣ нѣтъ обвинителя, тамъ нѣтъ и судьи. А кому же обвинять? Развѣ тѣмъ несчастнымъ созданіямъ, которыхъ онъ произведетъ на свѣтъ! Когда же я вспомнилъ, что въ этотъ самый день я послалъ ему денегъ, я почувствовалъ еще большую досаду и не могъ отказать себѣ въ удовольствіи отвѣтить ему слѣдующимъ образомъ:

"Желаю вамъ счастья по случаю вашего бракосочетанія. Извѣстіе это, какъ вы сами, поймете, чрезвычайно меня поразило. Не могу также не замѣтить, что при посылкѣ вамъ фрака мнѣ и въ голову не приходило заставить васъ жениться. Но такъ какъ я вижу, что вы прилагаете всѣ усилія, чтобы ухудшить и запутать ваше положеніе, то я объявляю вамъ, что впредь не въ состояніи интересоваться вашею судьбою. Желая вамъ всѣхъ благъ, остаюсь и т. д.".

-- " Вотъ обратная сторона благотворительности, вздохнулъ я. Но этотъ Бушменъ положительно идіотъ".

Спустя четыре недѣли я получилъ толстое письмо. На конвертѣ была изящная виньетка, и адресъ былъ написанъ каллиграфическимъ почеркомъ моего друга. Вотъ что онъ мнѣ писалъ:

"Многоуважаемый молочный братъ! Ваше послѣднее письмо меня чрезвычайно огорчило. Я бы вамъ раньше все объяснилъ, но дѣла, покупки, заботы о нашемъ новомъ хозяйствѣ, вѣчные разговоры съ архитекторами, мебельщиками, рабочими... Вы не повѣрите мнѣ, что въ одинъ день я былъ въ двадцати двухъ лавкахъ, а моя милая супруга, это нѣжное существо, храбро сопровождала меня. Но это васъ не интересуетъ, и я перехожу къ дѣлу:

"Вы помните, что шесть недѣль тому назадъ я описалъ вамъ бѣдственное положеніе, въ которомъ находился мой туалетъ. Не могу отъ васъ скрыть, что я дѣйствительно дошелъ до крайности, какъ никогда раньше. У меня не было сюртука, въ которомъ я могъ бы показаться на улицѣ, а только черныя панталоны, которыя остались у меня еще изъ Америки. Они покоились на днѣ моего чемодана, ибо въ бытность мою переводчикомъ въ Санъ-Франциско я нѣсколько пополнѣлъ и не могъ ихъ больше употреблять. Дальнѣйшая моя жизнь сложилась такимъ образомъ, что почти забытые мною брюки снова пригодились. Они стали даже широкими, такъ я отощалъ. Какъ бы то ни было, у меня были панталоны, но не было сюртука. Я обратился къ вамъ, мой уважаемый покровитель, и черезъ тридцать шесть часовъ я получилъ отъ васъ пакетъ. Въ немъ былъ фракъ, вповнѣ приличный фракъ, какъ будто я его заказалъ на балъ. Въ боковомъ карманѣ лежала даже пара бѣлыхъ перчатокъ. Это было для меня неожиданностью, но также и разочарованьемъ, потому что солидный сюртукъ былъ бы для меня болѣе кстати. Вечера въ мартѣ были еще довольно холодные, тѣмъ не менѣе я избѣгалъ ходить среди бѣлаго дня по улицамъ во фракѣ, и выходилъ только по вечерамъ. Мою переписку относилъ мой хозяинъ. Сюртука своего я не могъ больше надѣвать, да къ тому же, какъ ни невѣроятнымъ это покажется, мнѣ представился случай продать его не безъ выгоды.

"Три дня я велъ уже фрачную жизнь; однажды вечеромъ, когда я ушелъ довольна далеко отъ дома, я порядочно продрогъ и сталъ искать ресторана, гдѣ бы могъ согрѣться. Случайно я попалъ въ ресторанъ "Тоталде". Направо въ партерѣ помѣщается небольшой, но извѣстный буфетъ, налѣво находятся залы. Въ буфетѣ я увидѣлъ нѣсколько оживленныхъ группъ, одѣтыхъ во фракъ людей. Одни изъ нихъ курили, другіе пили пиво или закусывали стоя. Прислуга бѣгала взадъ и впередъ, и никто не обратилъ вниманія на мое появленіе. Едва я успѣлъ снять и повѣсить свою старую, довольно таки послужившую на своемъ вѣку поярковую шляпу, какъ въ комнату поспѣшно вошелъ пожилой господинъ во фракѣ съ пестрой кокардой въ петличкѣ.

"-- Господа,-- воскликнулъ онъ комически-серьезно, -- я долженъ васъ попросить въ залу. Не забудьте... дамъ!

"Болѣе молодые побросали свои сигары, остальные опорожнили стаканы. Пожилой господинъ, который казался распорядителемъ, или чѣмъ-то въ этомъ родѣ, сталъ съ комической строгостью гнать передъ собою уклонившихся отъ исполненія его приказанія. Меня онъ схватилъ за рукавъ и тоже толкнулъ впередъ... Черезъ минуту я стоялъ въ блестящей залѣ, среди толпы разодѣтыхъ по бальному дамъ и кавалеровъ. Случайно я нашелъ на полу программу вечера, изъ которой узналъ, что нахожусь на балу иностранной колоніи. Я увидѣлъ себя въ большое зеркало и пришелъ къ успокоительному убѣжденію, что мнѣ нечего стыдиться своей наружности. Тутъ только я узналъ, какъ безукоризненно сидѣлъ на мнѣ вашъ фракъ. Кстати я вспомнилъ про перчатки, которыя вы забыли въ карманѣ, натянулъ ихъ и сталъ вполнѣ похожъ на бальнаго кавалера. Обувь моя была, впрочемъ, не совсѣмъ бальная, и я употребилъ все свое стараніе, какъ можно менѣе выставлять ее на показъ. Это были резиновыя ботинки, которыя я купилъ еще въ Нью-Іоркѣ.

"Письмо это, многоуважаемый братецъ, по своимъ размѣрамъ уже далеко превосходитъ обычное, поэтому я не буду распространяться обо всѣхъ приключеніяхъ этого вечера. Не знаю, говорилъ-ли я вамъ, что въ Америкѣ я однажды испыталъ свои силы на поприщѣ поэзіи. Бостонская консерваторія назначила премію за лучшій текстъ къ гимну въ честь Вашингтона. Изъ трехъ представленныхъ стихотвореній мое получило премію -- десять долларовъ,-- этимъ обстоятельствомъ я воспользовался при завязавшемся разговорѣ, въ которомъ я поневолѣ долженъ былъ принять участіе. Я съ апломбомъ заявилъ, что въ Америкѣ исключительно служилъ музамъ и между прочимъ получилъ Бостонскую премію имени Вашингтона. По счастливой случайности большинству американцевъ казалось, что они помнятъ объ этомъ въ сущности весьма незначительномъ обстоятельствѣ, и -- не буду больше злоупотреблять вашимъ терпѣніемъ,-- подъ утро на двухъ языкахъ подняли тостъ за мое здоровье! Я осушилъ молча свой стаканъ за ваше здоровье.

"Въ этомъ обществѣ я познакомился съ молодой очаровательной дѣвушкой, которая родилась въ Балтиморѣ и тамъ же похоронила свою мать. Въ Балтиморѣ я тоже потерялъ своихъ двухъ учениковъ,-- и общія воспоминанія объ этомъ нездоровомъ городѣ послужили темой для нашего разговора. Маленькая американка обнаружила знакомство съ литературой и большую любовь къ поэзіи. По понятнымъ вамъ причинамъ я старался избѣжать дальнѣйшихъ подробностей на эту тему, ибо, кромѣ того гимна, который былъ награжденъ преміею только потому, что остальные два текста были еще хуже, я не имѣлъ никакого касательства къ поэзіи. Мистеръ Зоммеръ, отецъ молодой дамы, оказался довольно пожилымъ, молчаливымъ господиномъ. По смерти своей жены онъ пріѣхалъ въ Европу, но здѣсь все для него было невыносимо. Онъ бывалъ въ обществѣ исключительно ради своей дочери, судьбою которой онъ, повидимому, былъ весьма озабоченъ. Когда мы съ ними прощались, она дала мнѣ понять, что я могу зайти къ нимъ съ визитомъ, и я подумалъ: нѣтъ, надо остерегаться!

"Между прочимъ, я познакомился также съ однимъ нѣсколько высокопарнымъ, но элегантнымъ дублинцемъ, который на слѣдующій день посѣтилъ меня въ моей мансардѣ. Я чрезвычайно смутился, ибо хотя я ничего не дѣлалъ для того, чтобы казаться состоятельнымъ человѣкомъ, но на такое предположеніе онъ имѣлъ полное право, встрѣтивъ меня вчера въ такомъ обществѣ, куда меня толкнулъ только случай. Но мой новый пріятель пришелъ мнѣ на помощь, такъ какъ рѣшилъ, что я нанялъ эту скромную квартиру умышленно, и это показалось ему весьма романтичнымъ. При этомъ онъ разсказалъ мнѣ, что одинъ парижскій фельетонистъ переодѣвался парикмахеромъ, чтобы проникнуть въ дамскіе будуары и видѣть дамъ въ неглиже. Такимъ путемъ онъ получалъ матеріалъ для пикантныхъ фельетоновъ. Такъ какъ я не могъ остаться въ одномъ жилетѣ, то я снова надѣлъ фракъ,-- вы знаете почему.

"-- Вы собираетесь съ визитами?-- спросилъ мой пріятель.-- Въ какую вамъ сторону?

"Я назвалъ улицу, въ которой жила моя поэтесса. Такъ какъ хозяину было некогда, то я долженъ былъ самъ отнести стихотворенія, ибо ей нужны были стихи, а мнѣ деньги за переписку. Идя такимъ образомъ рядомъ съ своимъ новымъ знакомымъ, съ бумажнымъ сверткомъ подъ мышкой, я имѣлъ видъ государственнаго совѣтника, идущаго на пріемъ. Мой элегантный спутникъ, который прожилъ нѣсколько лѣтъ въ Парижѣ и прошелъ добросовѣстно науку тонкаго обхожденія и галантности, разсказывалъ мнѣ съ утомительными подробностями нѣкоторыя изъ его парижскихъ приключеній. Хотя онъ былъ невыносимо скученъ, но мнѣ пріятно было общество прилично одѣтаго человѣка, и я молча шелъ рядомъ съ нимъ. Вѣроятно, до сихъ поръ у него никогда не было такого терпѣливаго слушателя. Онъ былъ восхищенъ мною и настойчиво просилъ проводить его домой, чтобы посмотрѣть карточки и другіе трофеи его тріумфальнаго шествія по Парижу. Живя въ послѣднее время внѣ общества, я былъ радъ хотя бы и такому знакомству и согласился на его просьбу. Мой новый другъ жилъ въ аристократической части города въ большомъ домѣ съ многочисленными лѣстницами и дворами. Въ бель-этажѣ, гдѣ находилась его холостая квартира, помѣщалось также вновь открытое общество страхованія жизни "Астра". Залъ засѣданія примыкалъ къ кабинету моего дублинца и, сидя тамъ, мы слышали голоса и даже отдѣльныя слова.

"-- У нихъ опять тамъ засѣданіе,-- объяснилъ мнѣ мой пріятель.-- Вамъ это не мѣшаетъ?

"Я отвѣтилъ отрицательной сталъ небрежно разсматривать его сокровища, которыя онъ разложилъ передо мною. Удивительные пустяки!

"Наконецъ, я взялъ свой свертокъ, раскланялся и ушелъ. Выйдя въ широкій корридоръ, я увидѣлъ приблизительно шагахъ въ двадцати впереди одѣтаго въ черное господина, собиравшаяся повернуть за уголъ. Услышавъ позади себя шаги, онъ остановился, повернулся и поспѣшилъ ко мнѣ навстрѣчу. По моему костюму онъ, вѣроятно, принялъ меня за одного изъ участвовавшихъ въ засѣданіи, за члена правленія. Онъ, повидимому, очень спѣшилъ и быстро сказалъ мнѣ, какъ бы продолжая начатую рѣчь:-- Въ вопросъ объ агентурѣ я не вмѣшиваюсь. Я обдумалъ все это... Скажите пожалуйста директору, что онъ можетъ самі выбрать служащихъ.

"Прежде чѣмъ я успѣлъ разъяснить недоразумѣніе, почтенный пожилой господинъ ушелъ. Что мнѣ было дѣлать? Я поспѣшно пошелъ за нимъ, но, сойдя внизъ; увидѣлъ, какъ онъ сѣлъ въ экипажъ, лошади тронули, и карета безшумно покатилась на резиновыхъ шинахъ. Швейцаръ, увидѣвъ меня, снялъ шапку, принялъ болѣе молодцоватый видъ и, глядя вслѣдъ удаляющемуся экипажу, сказалъ:-- Господинъ президентъ имѣетъ сегодня еще два засѣданія въ торговой палатѣ.

"Теперь я, по крайней мѣрѣ, узналъ, кто далъ мнѣ это порученіе. Я снова поднялся по лѣстицѣ, чтобы передать порученіе президента. Засѣданіе между тѣмъ окончилось. Пріемная была полна народа, но меня почему-то сейчасъ же пропустили въ святую-святыхъ директора общества "Астра". Можетъ быть благодаря фраку?-- Я имѣлъ удовольствіе говорить сейчасъ съ господиномъ президентомъ, который поручилъ мнѣ относительно агентуры...-- началъ я.

"Директоръ, маленькій человѣкъ съ умнымъ лицомъ, поднялъ свои глаза и очень бѣгло взглянулъ на меня. Я подумалъ, что онъ меня не слышалъ, и началъ повторять послѣднюю фразу.-- Хорошо, хорошо,-- прервалъ онъ меня,-- это зависитъ исключительно отъ него, обратитесь пожалуйста въ канцелярію. Господинъ Центлеръ, дайте пожалуйста этому господину всѣ печатныя бланки и свѣдѣнія для агентовъ.

"Прежде, чѣмъ я понялъ, что со мной дѣлаютъ, этотъ господинъ Центлеръ повелъ меня черезъ цѣлую анфиладу комнатъ и передалъ одному "господину Мейеру", одному "Бергеру", двумъ "Миллерамъ" и т. д.

"Слава Богу, что на сей разъ моя глупая честность не помѣшала моему счастью; я освоился съ навязанной мнѣ ролью, и меня снабдили правилами и инструкціями для агентовъ, на обязанности которыхъ лежитъ пріобрѣтеніе кліентовъ.

"Хотя въ Новомъ Свѣтѣ я имѣлъ довольно разнообразныя занятія, однако, еще не зналъ, какъ пріобрѣтать кліентовъ для общества страхованія жизни. Но когда везетъ, такъ везетъ: мнѣ пришла въ голову великолѣпная мысль.

"Я купилъ открытое письмо и написалъ въ общество страхованія жизни, о существованіи котораго я зналъ раньше, слѣдующее: "Имѣя въ виду застраховаться, покорнѣйше прошу прислать мнѣ одного изъ вашихъ агентовъ" и т. д.

"Затѣмъ я пошелъ отдать переписанныя стихотворенія. Поэтесса моя жила недалеко. Я прочелъ на дверяхъ: I. Р. Зоммеръ. Я позвонилъ, горничная отворила дверь. Я хотѣлъ отдать свертокъ и подождать, но въ это время въ прихожую вошла молодая дѣвушка; она замѣтила меня,-- отступать было поздно. Она сильно покраснѣла и попросила меня зайти. Кто, вы думаете, это былъ? Миссъ Зоммеръ! Мнѣ наканунѣ и въ голову не пришло, что я веду литературные разговоры съ тѣмъ авторомъ, произведенія котораго я переписываю!

"Само собою понятно, что я скрылъ истинную причину своего посѣщенія. Итакъ, настоящій визитъ! Кто же иначе приходитъ во фракѣ? Сапоги мои были, какъ уже сказано, резиновые, но такъ какъ я употребилъ все свое стараніе держать ихъ подъ кресломъ, то ихъ истинная природа осталась неузнанной. Кто бывалъ когда-либо въ такомъ положеніи!

"Не знаю, куда я второпяхъ сунулъ свертокъ съ бумагами, но я себя не выдалъ.

"Было очень не трудно поддерживать разговоръ съ миссъ Зоммеръ, тѣмъ болѣе, что изъ ея стихотвореній мнѣ было извѣстно направленіе ея ума и сердца. Она, конечно, не догадывалась объ этомъ и была чрезвычайно пріятно удивлена сходствомъ нашихъ думъ и мечтаній. Мы незамѣтно проговорили цѣлый часъ, хотя были совершенно одни; американская дѣвушка не находитъ въ этомъ ничего страннаго. Я долженъ былъ обѣщать зайти еще разъ, когда папа будетъ дома,-- и ушелъ! Непринужденная грація прелестной молодой дѣвушки произвела сильное дѣйствіе даже на бѣднаго переписчика и привела его въ радужное настроеніе. Тѣмъ печальнѣе зато былъ слѣдующій обѣдъ, такъ какъ я разсчитывалъ получить гонораръ, а получилъ увѣренія въ дружественной симпатіи. Вернувшись послѣ обѣда голодный домой, я засталъ у себя одного господина, который настойчиво хотѣлъ со мной поговорить. На визитной карточкѣ, которую онъ мнѣ передалъ, подъ его фамиліей было напечатано: Инспекторъ общества страхованія жизни "Мудрость". Эту карточку я оставилъ у себя для образца. Когда мы усѣлись другъ противъ друга, онъ началъ слѣдующую рѣчь, которую я слушалъ внимательно и не перебивая: "Считаю для себя величайшимъ наслажденіемъ передать вамъ условія страхованія въ нашемъ обществѣ. Надо считаться съ современными условіями жизни, и рано или поздно настанетъ день, когда намъ придется позаботиться о счастіи тѣхъ, кто ближе всѣхъ нашему сердцу. Застраховать себя отъ всѣхъ случайностей жизни,-- какъ вы навѣрное согласитесь,-- первая и самая священная обязанность каждаго честнаго человѣка"... и т. д. Такъ онъ говорилъ въ теченіе 35 минутъ, показывалъ мнѣ таблицы, приводилъ практическіе примѣры. Все это я запомнилъ. Затѣмъ, несмотря на его сопротивленіе, я постарался его выпроводить, обѣщавъ ему дать знать о своемъ рѣшеніи. Я имѣлъ уже представленіе, какъ надо говорить съ кліентами, ревностно сѣлъ за свои брошюры и таблицы и черезъ нѣсколько дней освоился съ ними.

"Тѣмъ временемъ я получилъ свои новыя визитныя карточки и одну изъ нихъ прибилъ къ дверямъ. Хозяйка была чрезвычайно поражена, и мнѣ удалось воспользоваться ея радостнымъ изумленіемъ, и застраховать ее на случай смерти въ обществѣ "Астра". Дирекція выразила мнѣ признательность за усердіе и самочувствіе мое стало еще лучше.

"Однажды я случайно очутился по близости того дома, гдѣ жила миссъ Зоммеръ. Я долженъ сознаться, что съ тѣхъ поръ какъ произошла такая пріятная перемѣна въ моемъ положеніи, я сталъ смотрѣть на этотъ домъ совершенно другими глазами. Меня весьма огорчало, если я не видѣлъ ее у окна, и во мнѣ проснулся премированный авторъ "гимна Вашингтона". Я пытался даже составить сонетъ, но отказался отъ этого намѣренія, промучившись цѣлыхъ 15 минутъ надъ пріисканіемъ риѳмы къ слову "серебро". Жена моя говоритъ теперь, что таковой и нѣтъ.

"Но что же могло бы мнѣ помѣшать просто зайти къ нимъ. Вѣдь за мной остался въ долгу визитъ имъ. И я дѣйствительно зашелъ. И отецъ, и дочь были дома. Мистеръ Зоммеръ принялъ меня очень любезно, хотя мнѣ показалось, что онъ принадлежитъ къ числу людей, которые не любятъ визитеровъ, онъ былъ слегка смущенъ, такъ же какъ и дочь.

"Разговоръ у насъ не клеился, точно сто ангеловъ пролетѣло черезъ комнату,-- и я чувствовалъ непреодолимую потребность хоть что-нибудь сказать, лишь бы только нарушить тягостное молчаніе. Напрасно я напрягалъ всѣ свои способности,-- я положительно ничего не могъ придумать, и чисто механически сталъ повторять обычныя рѣчи агента. Когда я дошелъ до словъ: "настаетъ день, когда отецъ бываетъ обязанъ позаботиться о счастіи и будущности тѣхъ, кто ближе всѣхъ его сердцу".... мистеръ Зоммеръ положилъ мнѣ одну руку на плечо, а другою сдѣлалъ едва замѣтный знакъ своей дочери. Она, казалось, только этого и ждала, ибо быстро поднялась и съ опущенной головой вышла изъ комнаты. Отецъ прервалъ меня:-- Будемте другъ съ другомъ откровенны,-- сказалъ онъ, когда дверь затворилась за его дочерью.-- Я американецъ, вы также, или были имъ, такъ будемъ говорить безъ обиняковъ. Вамъ вовсе не надо было надѣвать фракъ, вы могли просто придти и сказать: "Я люблю вашу дочь и прошу ея руки"... я знаю, что дитя мое васъ очень уважаетъ, а можетъ быть и того болѣе,-- однимъ словомъ, если вы даете мнѣ слово, что постараетесь сдѣлать Минну счастливой, такъ дѣло рѣшенное!

"Хотя, какъ вы знаете, я еще въ Америкѣ привыкъ къ различнаго рода неожиданностямъ, но это было ужь слишкомъ... Я былъ смущенъ и растерянъ... тутъ я почувствовалъ въ своей рукѣ нѣчто мягкое, бархатистое, -- милую ручку Минны,-- я поцѣловалъ ее, пожалъ, и еще поцѣловалъ кисть отъ кресла, когда она отняла свою руку;-- я былъ счастливъ и счастливъ до настоящей минуты.

"Я знаю, что есть люди, которые утверждаютъ, что нехорошо, если человѣкъ, не имѣющій средствъ, дѣлаетъ выгодную партію; такой человѣкъ не долженъ сердиться, если когда-нибудь она станетъ упрекать его, что онъ живетъ на ея средства. Ну, не говоря уже о томъ, что это можетъ и не случиться, я не нахожу въ этомъ упрекѣ ничего постыднаго, если дѣйствительно любишь свою жену. Такъ во всякомъ случаѣ лучше, чѣмъ когда обѣ стороны упрекаютъ другъ друга въ неимѣніи средствъ. Развѣ я не правъ, уважаемый молочный братъ мой?

"Теперь я уже, собственно говоря, кончилъ свою необыкновенную исторію. Еще въ тотъ же день я заставилъ своего тестя застраховаться въ "Астрѣ". За мою успѣшную дѣятельность дирекція назначила меня инспекторомъ отдѣленія въ Мюнхенѣ. Все это похоже на сказку, которую бы можно озаглавить "Счастливчикъ", не правда-ли?

"Въ настоящее время я съ своей дорогой Минной нахожусь въ прекрасномъ Тюрингенѣ, куда мы поѣхали сейчасъ же послѣ свадьбы. Черезъ двѣ недѣли мы поѣдемъ въ Мюнхенъ, гдѣ пока отстраивается наше гнѣздышко. О, какъ пріятно мнѣ будетъ устроиться прочно и уютно,-- наконецъ-то! Но я всегда буду съ чувствомъ искреннѣйшей благодарности вспоминать о васъ и о вашемъ фракѣ, которому я обязанъ своимъ настоящимъ счастіемъ. А теперь еще одно слово. Имѣете-ли вы сношенія съ какимъ-нибудь страховымъ обществомъ, или я могу вамъ прислать наши условія? Я не долженъ вамъ повторять, что на каждомъ отцѣ семейства лежитъ обязанность позаботиться о счастіи тѣхъ, и т. д. и т. д.

"Въ надеждѣ на скорое свиданіе отъ души жму вашу руку:

Вашъ молочный братъ."

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Къ этому письму мнѣ нечего прибавлять. Во всякомъ случаѣ трудно не согласиться, что не всякому фраку суждено имѣть такое вліяніе на судьбу человѣка.

"Вѣстникъ Иностранной Литературы", No 7, 1896