Фукс Егор Борисович - Письмо к Н. П. Резанову по переходе чрез Альпийския горы в 1799 году

Письмо къ Н. П. Резанову по переходѣ чрезъ Альпійскія горы въ 1799 году, отъ Е. Б. Фукса (*).

(*) Благодаримъ почтеннѣйшаго Автора за сообщеніе сей любопытной статьи. Изд.

Утомленный до чрезвычайности отъ безпрестанныхъ походовъ, безъ отдыха, безъ хлѣба, безъ пріюта, въ изодранныхъ сапогахъ и сертукѣ, то подымаясь на вершины горъ, то спускаясь въ бездны, прошелъ я среди облачныхъ тумановъ, низверженія страшныхъ глыбъ и сраженій съ непріятелемъ, сіе царство ужасовъ. Все войско, начиная отъ Суворова, представляло одно тощее, изнуренное, лице -- всѣ герои, ибо всѣ боролись съ природою, съ смертію; каждый выставлялъ свою грудь.-- Здѣсь нѣтъ, сказалъ Графъ Александръ Васильевичъ, des belles rétirudes, развѣ въ пропастяхъ. Теперь мы въ Коири или въ Курѣ, и представьте себѣ, любезнѣйшій другъ, какъ я счастливъ! Кто счастливѣе меня? Я спалъ на мѣховомъ пуховикѣ, и спалъ четырнадцать часовъ. Теперь всталъ и вижу здѣсь истинно свѣтлый праздникъ: на улицахъ всѣ Генералы, офицеры и солдаты братски обнимаютъ, цѣлуютъ другъ друга и поздравляютъ одинъ другаго съ жизнію. Меня обнялъ нашъ отецъ и благодѣтель, и со слезами, воскликнулъ: Великъ Богъ Русскихъ!-- Онъ велитъ мнѣ писать реляцію. Для сего кисть моя не имѣетъ красокъ. Довольно для потомства: Русскіе перешли черезъ Альпы, и Россія имѣетъ Аннибала.-- Нѣтъ, Хроносъ! ты пожираешь дѣтей своихъ; но не поглотишь сего безсмертія!

Не ожидайте отъ утомленнаго вашего друга подробнаго описанія. При счастливомъ свиданіи, подъ мирною оливою, буду я вамъ расказывать объ очаровательныхъ противоположностяхъ природы, какъ оставя веселую лазурь Гесперидскаго эфира Италіи, переселились мы подъ такое небо, гдѣ пульсъ натуры, кажется, останавливается, все мертвѣетъ; -- какъ рѣка Рейнъ съ трескомъ грома, съ быстротою молніи и съ огромными тучами своихъ брызговъ низвергается подъ Чертовъ мостъ въ пропасти, и вдругъ у подошвы Сенъ-Готарда преобразуется въ зеркаловидную Лету, тихо отражающую ярко зеленѣющія тучныя поля. Здѣсь, сіе-то разнообразіе чудесныхъ превращеніи отпечатало въ великой душѣ неподражаемаго Галлера вѣчность. -- На Альпахъ читалъ я пѣвца Альповъ.

Вы вѣрно, дражайшій Николай Петровичъ, желаете отъ меня узнать о вашемъ Суворовѣ. Я къ нему близокъ, осчастливленъ его милостями и довѣренностію, и благоговѣю; но о семъ неисчерпаемомъ предметѣ побесѣдуемъ въ Петербургѣ. Никакое описаніе не истощитъ сего оригинала. Скажу вамъ только: я благополучнѣйшій изъ смертныхъ: я вижу великаго мужа, котораго голова въ совершенномъ равновѣсіи съ сердцемъ, который въ частной жизни играетъ комедію, а на поприщѣ публичныхъ происшествій однимъ махомъ разсѣкаетъ узелъ трагедіи, и который никогда не промѣняетъ лучезарной вѣчности па мгновенно блеснувшій метеоръ; слова его и на Альпахъ не встрѣчали предѣловъ. Онъ не походитъ на нѣкоторыхъ, на которыхъ должно смотрѣть въ дальномъ разстояніи; при приближеніи къ нимъ, величіе ихъ, къ прискорбію человѣчества, уменьшается, умаляется, и, ахъ! нерѣдко исчезаетъ. -- Но довольно: я забываю усталость. Изъ сего заключайте, милый другъ, какъ я васъ люблю вездѣ и буду любишь вѣчно. Искреннѣйшее почитаніе Милостивой Государынѣ Аннѣ Григорьевнѣ. Прощайте до свиданія, которое въ водѣ Божіей.

Гавріилу Романовичу (Державину) свидѣтельствуйте мое высокопочитаніе. Переходъ Альповъ достоинъ восторга нашего Барда. Герой мнѣ говорилъ: Ужели онъ не вострубитъ?

"Сѣверная Пчела", No 111, 1826