Фирсов Николай Николаевич - Народные школы в Финляндии

НАРОДНЫЯ ШКОЛЫ ВЪ ФИНЛЯНДІИ.

Нѣмцы говорятъ, что своими побѣдами они обязаны школьнымъ учителямъ. Съ большимъ еще правомъ финляндцы могутъ сказать, что своимъ теперешнимъ благоденствіемъ они обязаны школамъ. Такъ они и говорятъ, и пишутъ. Съ самаго начала они относились къ дѣлу вполнѣ сознательно, добиваясь именно того, чего достигли; притомъ сдѣлано это недавно, за послѣднія тридцать лѣтъ. Вотъ почему сдѣланный ими опытъ особенно назидателенъ, а вдобавокъ легко поддается изслѣдованію, такъ какъ богато обставленъ тщательно отмѣченнымъ фактическимъ матеріаломъ, цифрами и наблюденіями. И вотъ почему намъ кажется полезнымъ поговорить о финляндскихъ школахъ подробнѣе. Надо сказать и то, что лучшими народными школами въ Европѣ еще недавно считались скандинавскія; финляндскія же школы созданы по образцу скандинавскихъ, но въ новѣйшее время, а слѣдовательно и съ соотвѣтственнымъ усовершенствованіемъ дѣла. Такимъ образомъ, независимо отъ чисто прикладного значенія финскихъ школъ, какъ средства вывести свой народъ изъ нужды, онѣ являются еще образцомъ, достойнымъ изученія въ теоретическомъ смыслѣ, и уже поэтому заслуживаютъ вниманія.

Какъ извѣстно, грамотность въ Финляндіи процвѣтала давно. Простая грамотность среди финновъ получила широкое распространеніе цѣлыхъ три столѣтія назадъ и по тѣмъ же причинамъ, какъ и въ прочихъ странахъ, населеніе которыхъ приняло лютеранство. Зависѣло это отъ того, что конфирмацію, т. е. первое причастіе, лютеране могутъ получать, только выдержавъ нѣкоторое испытаніе въ знаніи Закона Божія. Лютеранское духовенство всюду пользовалось этимъ обстоятельствомъ для распространенія грамотности. Особенное значеніе имѣетъ при этомъ основной лютеранскій принципъ, заключающійся въ томъ, что до конфирмаціи человѣкъ считается какъ бы несовершеннолѣтнимъ, а слѣдовательно, ограниченъ въ своихъ правахъ. Пользуясь такимъ сильнымъ средствомъ, пасторамъ всегда было легко требовать отъ конфирмующихся молодыхъ людей грамотности "для умѣнья читать слово Божіе". По, разумѣется, не всѣ пасторы и не вездѣ дѣлали это, такъ что поголовной грамотности, вопреки очень распространенному противному предположенію, въ Финляндіи никогда не было и даже нѣтъ въ настоящее время.

Важнѣе то, что дальше простой грамотности, зачастую даже одного умѣнья читать по печатному, просвѣщеніе среди финновъ не шло. Въ этомъ случаѣ пагубное значеніе имѣло то, что интеллигенція въ странѣ была иноязычная -- шведская -- и финскихъ школъ было очень мало. Всякому финну, желавшему получить хоть какія-нибудь школьныя знанія, приходилось сначала отводиться, на что соглашались лишь немногіе. Держались же такіе порядки вовсе не вслѣдствіе какого-либо стремленія шведовъ уничтожить самобытность и національность финновъ, а просто потому, что въ тѣ времена простая грамотность считалась очень достаточнымъ просвѣщеніемъ для народа, и смотрѣть на школьное дѣло, какъ на самое могучее оружіе противъ нужды, люди еще не научились. Какъ бы такъ ни было, финны зачастую были грамотны, но очень мало просвѣщенны и могли пользоваться своей грамотностью только для религіозныхъ цѣлей. Они оставались крайне суевѣрны, во всѣхъ трудныхъ обстоятельствахъ совѣтовались съ колдунами, жили въ крайней нуждѣ, не сознавая, что могли бы жить лучше, и вообще поражали посторонняго человѣка низкой степенью своего умственнаго развитія.

Съ присоединеніемъ Финляндіи къ Россіи ничего въ странѣ не перемѣнилось, такъ какъ обстоятельства зависѣли не отъ политическаго строя, а лишь отъ неправильности основного воззрѣнія на просвѣшеніе народныхъ массъ. Финны продолжали изучать грамоту для чтенія священныхъ книгъ, но пользоваться научными указаніями въ своихъ дѣлахъ не имѣли ни случая, ни достаточной подготовки, вслѣдствіе чего и оставались въ полной зависимости отъ случайностей. Хлѣбопашество велось почти исключительно по двухъ- и трехъ-польной системамъ; скотоводство и молочное хозяйство прозябало; подспорныхъ промысловъ, если не считать примитивнаго рыболовства преимущественно мордами и загородками, внутри страны не было. Участь цѣлаго населенія ставилась въ зависимость отъ урожая ржи, а урожаи были крайне ненадежны, вслѣдствіе суровости климата и неумѣнья крестьянъ" отводить отъ своихъ полей излишнюю и сильно мѣшавшую хлѣбопашеству влагу. Только травы, именно вслѣдствіе обилія влаги, всегда росли отлично и въ этомъ обстоятельствѣ уже тогда просвѣщенные люди видѣли ясное указаніе, что хозяйства въ Финляндіи должны быть основаны не на хлѣбопашествѣ, а на травосѣяніи и на молочномъ дѣлѣ. Но даже помѣщики не могли перейти къ такому способу пользованія землей, потому что для этого требовалось перевоспитать все населеніе и научить крестьянъ не только новымъ, очень сложнымъ земледѣльческимъ пріемамъ, но и употребленію въ пищу хорошо сохраняющихся молочныхъ продуктовъ, т. е. разныхъ сортовъ сыра. Сами же крестьяне, вслѣдствіе умственнаго неразвитія, были враждебны всякимъ нововведеніямъ, относились скептически къ самымъ благимъ совѣтамъ, упорно держались привычныхъ пріемовъ и всякимъ попыткамъ къ улучшенію своей участи предпочитали традиціонное пользованіе помѣщичьей землей за барщину, т. е. нѣчто въ родѣ добровольной крѣпостной зависимости.

Само собою разумѣется, что при такихъ условіяхъ не могла процвѣтать въ странѣ и промышленность. Такъ продолжалось до половины нынѣшняго столѣтія.

II.

Въ концѣ сороковыхъ годовъ, когда во всей Европѣ стало замѣчаться пробужденіе національныхъ стремленій, это ощутилось и въ Финляндіи. Не смотря на свое шведское происхожденіе, финляндская интеллигенція стала интересоваться финскимъ языкомъ, этнографическими изслѣдованіями о финскомъ народѣ и всѣмъ, что касалось финновъ. Явился безсмертный Ленротъ со своими изслѣдованіями финскаго фольклора и возстановилъ Калевалу, которая сразу завоевала финнамъ симпатіи всѣхъ образованныхъ людей. Ослабѣло пренебреженіе къ этому народу, который оказывался способнымъ не только для батраческой работы на шведовъ, но самобытнымъ, стойкимъ въ своей національности народомъ, могущимъ проявлять самыя возвышенныя стремленія. Въ то же время, подъ вліяніемъ перемѣны во взглядахъ высшихъ сословій, поднялось самосознаніе финновъ, чему сильно содѣйствовало быстрое распространеніе среди финновъ печатныхъ экземпляровъ Калевалы.

Результатомъ всего этого было образованіе въ Финляндіи партіи финскихъ народниковъ, задавшихся цѣлью вывести финновъ на широкій путь къ просвѣщенію, отнюдь не поступаясь національностью, а это повело къ горячему демократическому движенію въ странѣ вообще.

Тогда же можно было предсказать чрезвычайную плодотворность такого движенія, такъ какъ оно было поддержано симпатіями всего народа и танинъ образомъ уже само по себѣ пробуждало народъ къ умственной дѣятельности. Кромѣ того, порывалась старинная рознь между интеллигенціей, не желавшей знать финскаго языка, и народомъ, отказывавшимся учиться по шведски. Но важнѣе еще было то, что во главѣ движенія оказались лучшія академическія силы страны, вслѣдствіе чего все движеніе получило ровный осмысленный ходъ и не сдѣлано было легко вкрадывающихся въ такія движенія ошибокъ и порывовъ страсти.

Однимъ изъ первыхъ результатовъ было установленіе двухъ основныхъ принциповъ: во-первыхъ, что школьное образованіе нужно народу не только, ради нравственныхъ цѣлей, но еще для вооруженія народа на борьбу за свое существованіе, а слѣдовательно, должно какъ можно скорѣе быть преподано всему народу, притомъ тѣмъ заботливѣе, чѣмъ затруднительнѣе въ данной мѣстности добываніе средствъ къ существованію; во-вторыхъ, что простая грамотность не можетъ считаться просвѣщеніемъ, а слѣдовательно, должны быть созданы народныя школы съ хорошо выработанной программой общаго образованія, достаточно полнаго, чтобы вырабатывать развитыхъ людей и хорошихъ гражданъ, притомъ такъ, чтобы желающіе, по окончаніи курса въ народной школѣ, могли продолжать свое образованіе въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ.

Однако, такіе прекрасные идеалы были сначала только достояніемъ частныхъ лицъ и на законодательствѣ страны не отражались. Впрочемъ, надо сказать и то, что законодательной дѣятельности въ Финляндіи тогда не было, такъ какъ земскіе чины въ продолженіе цѣлаго полустолѣтія не созывались. Но времена перемѣнились и тотчасъ же новыя задачи народной партіи отразились на законодательствѣ.

Уже въ Высочайше предложенной земскимъ чинамъ Финляндіи программѣ очередныхъ преобразованій, по возобновленіи сеймовъ, указывалась необходимость полнаго переустройства школьнаго дѣла въ странѣ. Соотвѣтственно, еще 24-го марта 1856 года повелѣно было финляндскому сенату выработать проектъ организаціи народныхъ школъ. Результатомъ были сначала основаніе первой финской учительской семинаріи въ Ювескюле (въ 1863 г.), а затѣмъ превосходный законъ о народныхъ школахъ отъ 11-го мня 1866 года. Этотъ законъ передавалъ все школьное дѣло изъ рукъ духовенства въ руки самихъ сельскихъ общинъ, а городамъ ставилъ въ непремѣнное обязательство имѣть народныя школы въ такомъ числѣ, чтобы всѣ дѣти школьнаго возраста могли получать образованіе, притомъ на своемъ природномъ языкѣ.

Этимъ же закономъ для народныхъ школъ установлена была обязательная программа и указаны нормальные способы преподаванія, причемъ то и другое основывалось на уже приведенныхъ вами двухъ главныхъ принципахъ школьнаго дѣла въ Финляндіи. Но, что было еще важнѣе, это то, что иниціатива въ основаніи школъ предоставлялась самимъ сельскимъ общинамъ. Этимъ способомъ сразу привлекалось самое серьезное вниманіе населенія къ своимъ школамъ и возбуждалась общественная энергія, безъ которой ничего плодотворнаго все-равно бы не вышло. Наконецъ, выказываемое такимъ путемъ довѣріе къ народу, было самымъ могучимъ средствомъ побудить его къ большимъ жертвамъ на новое дѣло, при томъ не вызывая сожалѣній, а наоборотъ, возбуждая энтузіазмъ. Законъ, безспорно, былъ выработанъ умно, практично и съ большимъ знаніемъ психологіи народныхъ массъ. Это не замедлило подтвердиться популярностью новаго закона и быстрымъ развитіемъ предпринятаго дѣла..

Каково было это развитіе показываютъ слѣдующія цифры, значащіяся въ отчетѣ за 1895 годъ.

Въ учебный годъ 1865--1866 высшихъ народныхъ школъ въ Финляндіи было всего 20.

Въ пер. 1873--1874 г. такихъ школъ уже было 224.

" " 1880--1881 " " " " " 457.

" " 1887--1888 " " " " " 755.

" " 1894--1895 " " " " " 1.178.

Такъ какъ строеніе для школы должно быть воздвигнуто самой общиной, при томъ не иначе, какъ по нормальнымъ для такихъ строеній чертежамъ, обходится же оно въ среднемъ выводѣ около 8.000 марокъ, оказывается, что съ 1865 по 1895 годъ финскимъ народомъ добровольно затрачено на устройство народныхъ школъ 7.264.000 марокъ. Сумма эта сама по себѣ очень значительна; если же принять во вниманіе бѣдность населенія и отсутствіе какого бы то ни было понужденія народа сдѣлать такой крупный расходъ, она становится просто изумительной и краснорѣчиво свидѣтельствуетъ, до какой степени народъ сочувствуетъ школьному дѣлу, когда видитъ въ немъ дѣйствительный источникъ просвѣщенія, а не жалкое его подобіе.

Еще нагляднѣе обозначаются достигнутые результаты, если взглянуть на быстро измѣнявшееся отношеніе числа народныхъ школъ къ числу имѣвшихся въ странѣ дѣтей школьнаго возраста.

Года.

Число школъ.

Число дѣтей школьнаго воераста.

Одна школа приходятся на число дѣтей.

1865 г.

170.000

8.500

1873 "

224

176.000

786

1880 "

457

189.000

413

1887 "

755

200.000

265

1894 "

1.178

220.000

186

По мѣстнымъ условіямъ, т. е. въ зависимости отъ разбросанности населенія и отъ нормальныхъ размѣровъ школъ, предполагается, что для того, чтобы каждый восьмилѣтній ребенокъ въ Финляндіи могъ воспользоваться образованіемъ въ народной (высшей) школѣ, необходимо по одной такой школѣ на каждыхъ 50 дѣтей школьнаго возраста. Въ дѣйствительности, такого множества школъ вовсе не потребуется, такъ какъ много дѣтей получаютъ образованіе въ другихъ учебныхъ заведеніяхъ. Но даже если держаться этой преувеличенной цифры и въ предположеніяхъ о дальнѣйшемъ развитіи школьнаго дѣла въ Финляндія сообразоваться лишь съ опытомъ послѣднихъ тридцати лѣтъ, можно ожидать, что черезъ 11--12 лѣтъ полное число будетъ достигнуто, послѣ чего обязательное обученіе дѣтей въ высшихъ народныхъ школахъ, или равныхъ имъ по значенію, оставалось бы только узаконить. Судя, однако, по предложеніямъ, сдѣланнымъ на прошломъ и нынѣшнемъ сеймахъ, дѣло будетъ еще ускорено введеніемъ закона, обязующаго населеніе устраивать школы по одной на каждыя 50 дѣтей, причемъ придется поступиться принципомъ свободной иниціативы общинъ, но скорѣе поднимется общій уровень народнаго образованія и сразу представится возможной обязательность школьнаго образованія.

Для полученія вѣрнаго представленія о развитіи школьнаго дѣла въ Финляндіи надо принять во вниманіе, что приведенныя нами выше цифры отнюдь не касаются начальныхъ школъ, какъ городскихъ, такъ и сельскихъ. Такихъ школъ въ странѣ много и въ нихъ обучается около 168.000 дѣтей младшаго возраста. Но такъ какъ въ этихъ школахъ преподается только грамота да Законъ Божій и счисленіе, а какъ мы уже говорили, въ Финляндіи давно перестали считать такія свѣдѣнія "просвѣщеніемъ", эти начальныя школы во вниманіе не принимаются здѣсь.

Очень распространены въ Финляндіи и такъ называемыя воскресныя школы, въ которыхъ дополняютъ свои знанія до 200.000 учащихся. Но и эти школы не имѣютъ ничего общаго съ народными. Слушатели воскресныхъ школъ почти всегда люди грамотные. Читаются имъ популярныя лекціи по всѣмъ отраслямъ знаній не безъ соблюденія извѣстной общей системы, но совершенно свободно, предоставляя слушателямъ знакомиться съ тѣмъ, что ихъ интересуетъ. Въ Финляндіи очень распространена идея постепенно превратить эти воскресныя школы въ нѣчто въ родѣ народныхъ университетовъ {Въ настоящее время почти осуществлена, и "народныхъ университетовъ" въ Финляндіи теперь 8. Описаніе одного изъ нихъ, по личнымъ наблюденіямъ, см. "Міръ Божій", 1896 г., январь -- "Высшая финляндская народная школа". Ред.}.

Другимъ такого же рода источникомъ просвѣщенія являются многочисленные въ Финляндіи союзы для совмѣстнаго чтенія и самообразованія. Такіе союзы въ послѣднее время стали очень популярными въ деревняхъ и быстро разростаются. Они имѣютъ превосходное вліяніе на подъемъ нравственности въ странѣ, сильно противодѣйствуютъ пьянству и очень полезны для распространенія въ народѣ всякихъ прикладныхъ знаній.

Чтобы дополнить общую картину учебнаго дѣла въ Финляндіи, стоитъ упомянуть, что, кромѣ университета и политехническаго института, тамъ существуютъ:

Лицеевъ (гимназій) -- 31

Приготовительныхъ училищъ -- 3

Элементарныхъ (прогимназій) -- 22

Реальныхъ -- 2

Женскихъ -- 52

Коммерческихъ -- 8

Навигаціонныхъ -- 7

Учительскихъ семинарій -- 4

Сельскохозяйственныхъ -- 14

Профессіональныхъ -- 64

Для глухонѣмыхъ -- 5

Для слѣпыхъ -- 2

Для слабоумныхъ -- 2

Итого -- 222

Таково число просвѣтительныхъ заведеній въ этой скудной природными богатствами странѣ съ населеніемъ (2.460.000 ж.), не превышающимъ населенія, напримѣръ, Воронежской губерніи.

III.

Организація народныхъ школъ въ Финляндіи очень несложна. Первоначальное образованіе дѣти младшаго возраста получаютъ, въ приходскихъ, начальныхъ и амбулаторныхъ, школахъ или домашнимъ образомъ. Первоначальныя школы устраиваются обыкновенно безъ всякаго содѣйствія правительства, самимъ населеніемъ и безъ особенныхъ затратъ. Всѣ формальности ограничиваются комунальнымъ постановленіемъ объ устройствѣ такой школы. Затѣмъ приглашается дѣвушка изъ числа окончившихъ курсъ въ семинаріи или въ среднемъ учебномъ заведеніи, по возможности мѣстная уроженка или хорошо извѣстная въ приходѣ. Отвѣтственность за выборъ учительницы падаетъ на приходскій совѣтъ. Такой учительницѣ въ зависимости отъ средствъ прихода назначается жалованье отъ 300 до 800 марокъ, т. е., примѣрно, отъ 120 до 300 рублей въ годъ; кромѣ того, ей обезпечивается безплатная квартира съ полнымъ довольствіемъ или безъ такового, по соглашенію. Когда приходъ разбросанъ, учительница чаще всего квартируетъ поочередно, въ отдѣльныхъ хуторахъ и помѣщичьихъ усадьбахъ; вездѣ она остается на положеніи почетной гостьи и почти не бываетъ примѣра, чтобы къ ней относились негостепріимно. Установившимся обычаемъ строго преслѣдуется всякій знакъ неуваженія къ учительницѣ. Среди финновъ еще очень сильны матріархальные взгляды, т. е. глубокое почитаніе матери; учительница же является до нѣкоторой степени какъ бы замѣстительницей матерей при дѣтяхъ, которыхъ учитъ грамотѣ и молитвамъ. Вотъ почему оскорбленіе учительницы, разсматривается, какъ безчестье приходу.

Особое помѣщеніе для начальной школы почти никогда не устраивается. Чаще всего преподаваніе ведется попросту въ одной изъ избъ попросторнѣе или поперемѣнно въ разныхъ хуторахъ, какъ, это удобнѣе по мѣстнымъ обстоятельствамъ. Обыкновенно учительницъ въ каждомъ приходѣ бываетъ по нѣскольку, и на каждую учительницу учащихся дѣтей приходится немного. Это даетъ, возможность вести преподаваніе безъ всякихъ затѣй, по домашнему, вокругъ обыкновеннаго обѣденнаго стола въ углу избы.

Амбулаторныя школы ничѣмъ не отличаются отъ приходскихъ, когда для послѣднихъ не имѣется постояннаго помѣщенія. Вся разница только въ томъ, что амбулаторныя школы, устраиваемыя въ приходахъ съ очень рѣдкимъ и сильно разбросаннымъ населеніемъ, находятся подъ болѣе бдительнымъ надзоромъ и перекочевываютъ съ хутора на хуторъ не по частному соглашенію хуторянъ, а регулярно по оффиціально утвержденному росписанію и независимо отъ желанія хуторовладѣльцевъ. Школа ставится, такъ сказать, на постой, по опредѣленію комунальнаго совѣта, и считается, не смотря на чисто домашнюю обстановку, общественнымъ учрежденіемъ.

Надзоръ за приходскими и амбулаторными школами принадлежитъ приходскому совѣту, главнымъ образомъ пастору. Но такъ, какъ дѣло является общимъ и твердо сознается таковымъ, всякій прихожанинъ, когда его собственныя познанія для этого достаточны, по своему наблюдаетъ за школой, и малѣйшая небрежность учительницы немедленно отмѣчается. Въ этомъ нѣтъ ни подозрительности, ни недоброжелательности; это просто непрерывный общественный контроль, которымъ обезпечивается исправность дѣла. Очень важно при этомъ-то, что всякое недоказанное обвиненіе въ Финляндіи карается очень строго, какъ законами, такъ и общественнымъ мнѣніемъ, вслѣдствіе чего случаи клеветы, столь частые въ странахъ съ менѣе чуткимъ общественнымъ мнѣніемъ, тамъ очень рѣдки. Надо отмѣтить и то, что въ приходскихъ дѣлахъ помѣщики принимаютъ такое же живое участіе, какъ и все прочее населеніе прихода. Уклоняться отъ такихъ дѣлъ и выказывать къ нимъ равнодушіе считается позорнымъ и ведетъ къ такой непопулярности, что становится трудно вести какія-либо дѣла въ приходѣ. Этимъ обезпечивается наличность въ приходскомъ совѣтѣ интеллигентныхъ силъ и ограничивается вліяніе пастора, что очень полезно, такъ какъ вводитъ разумную поправку въ дѣло, отнюдь не подрывая религіи. Финны, отъ природы склонные къ мистицизму и нѣкогда управлявшіеся колдунами, притонъ окруженные крайне суровой и угрюмой природой, прежде были въ высшей степени суевѣрны; теперь, съ повышеніемъ въ странѣ просвѣщенія, это смѣнилось глубокой религіозностью.

Финляндскія первоначальныя школы, не смотря на безхитростность ихъ обстановки, а вѣрнѣе, именно по этой причинѣ, даютъ очень удовлетворительные результаты: дѣти легко и быстро выучиваются грамотѣ, бываютъ обыкновенно достаточно развиты для своего возраста, а главное, нисколько не тяготятся ученіемъ и очень любятъ свои школы. Дѣло въ томъ, что въ неприхотливой, привычной и чисто домашней обстановкѣ крестьянскія дѣти всегда учатся легче и охотнѣе, чѣмъ въ суровой классной обстановкѣ, въ которой легко теряютъ хорошее расположеніе духа. Финскія дѣти, главнымъ образомъ вслѣдствіе разбросанности хуторовъ и уединеннаго образа жизни семей, очень застѣнчивы; все непривычное дѣйствуетъ на нихъ удручающимъ образомъ и лишаетъ необходимой въ ученіи бодрости. При такихъ условіяхъ существующій порядокъ надо признать очень раціональнымъ. Кромѣ того, существенное значеніе имѣетъ при этомъ то, что такой порядокъ приходится по вкусу крестьянскому населенію и стоить недорого, вслѣдствіе чего; съ одной стороны, сохраняется очень цѣнная въ педагогическомъ смыслѣ связь между семьей и школой, а съ другой -- дѣлаетъ начальныя школы доступными бѣднѣйшимъ общинамъ и въ достаточномъ числѣ.

Большимъ преимуществомъ надо считать и то, что почти во всякомъ приходѣ имѣются вполнѣ подготовленныя учительницы изъ своей же крестьянской среды. Такія учительницы никогда не бываютъ сторонницами непопулярныхъ среди крестьянъ ухищреній, очень неприхотливы и превосходно уживаются съ родителями обучаемыхъ дѣтей. Въ то же время, получивъ спеціальную подготовку въ семинаріяхъ, онѣ преподаютъ грамоту прекрасно, по новѣйшимъ указаніямъ методики и чрезвычайно усердно, очень дорожа своимъ почетнымъ положеніемъ учительницъ.

Излишней регламентаціей начальныя школы въ Финляндіи не стѣснены. Роль пастора въ надзорѣ за такими школами сводится къ провѣркѣ дѣтскихъ знаній на испытаніяхъ, а школьный инспекторъ обыкновенно довольствуется наблюденіемъ общихъ результатовъ начальнаго образованія въ приходѣ, и если результаты удовлетворительны, въ подробности не вмѣшивается. Такимъ образомъ учительницамъ предоставлена полная свобода въ выборѣ методы преподаванія, въ распредѣленіи, по соглашенію съ родителями, занятій и въ способахъ поощренія дѣтей. Въ дѣйствительности, почти всѣ учительницы придерживаются господствующей въ странѣ методы Песталоцци въ ея нынѣшней нѣмецкой передѣлкѣ. Но нѣкоторыя по складу собственныхъ способностей или по другимъ практическимъ соображеніямъ преподаютъ по инымъ системамъ, иногда очень своеобразнымъ, и если результаты хороши, никому и въ голову не приходитъ препятствовать такому порядку. Въ этомъ мы склонны видѣть тоже большое преимущество передъ господствующей въ другихъ странахъ мелочной регламентаціей. Ясно, что не всякая учительнипа можетъ хорошо исполнить свое дѣло, если ни въ чемъ не имѣетъ права поступать самостоятельно, и лучше пусть она придерживается менѣе совершенной методы, если при этомъ ухитряется добиваться благихъ результатовъ, чѣмъ будетъ пунктуально, но безплодно исполнять мудрѣйшія предначертанія. Но для этого нужно умѣть довѣрять мелкимъ служащимъ и ихъ скромнымъ контролерамъ, а на это руководители не всегда способны. Въ Финляндіи, гдѣ самую иниціативу въ вопросѣ объ основаніи школъ довѣрчиво передали сельскимъ общинамъ, довѣрять выборъ методы самимъ учительницамъ и наблюдающему за ними обществу находятъ и подавку естественнымъ. И въ этомъ тамъ не раскаиваются.

IV.

Мы уже отмѣтили, что первоначальныя школы считаются въ Финляндіи лишь подспорьемъ домашнему воспитанію дѣтей, вслѣдствіе чего правительство страны мало вмѣшивается въ это дѣло, предоставляя главный контроль самимъ родителямъ учащихся дѣтей. Къ высшей народной школѣ отношеніе правительства совсѣмъ иное. По основной идеѣ закона, народная школа должна служить "основой образованія дѣтей всѣхъ классовъ страны и не только давать имъ познанія, но и воспитывать изъ нихъ хорошихъ и вполнѣ способныхъ къ труду гражданъ". Такая задача настолько серьезна, что выполненіе ея требуетъ самаго осторожнаго отношенія и уже никакъ не можетъ быть довѣрена самому населенію, которому предоставляется лишь иниціатива въ основаніи школъ. Школы находятся подъ неусыпнымъ и очень строгимъ контролемъ спеціальныхъ инспекторовъ, на отвѣтственности которыхъ лежитъ наблюденіе за тѣмъ, чтобы преподаваніе велось всюду однообразно, по строго обдуманной общей программѣ, лишь въ частностяхъ примѣняясь къ мѣстнымъ условіямъ.

Народную школу имѣетъ право основать всякій приходъ и всякая община. Для этого должно быть возведено зданіе по установленнымъ нормальнымъ чертежамъ одного общаго для всей страны типа и должны быть ассигнованы необходимыя средства изъ коммунальныхъ суммъ. Съ своей стороны правительство ассигнуетъ на поддержку школы по 800 марокъ на каждаго учителя и по 600 марокъ на каждую учительницу. Такое жалованье преподавателямъ постепенно, за выслугу, увеличивается до 1.200 м. учителямъ и до 900 м. учительницамъ. Кромѣ того, когда это возможно, учитель или учительница получаютъ отъ общины безплатную квартиру, иногда даже съ довольствіемъ. Но всякое добавленіе къ основному жалованью разсматриваются лишь какъ награжденіе за продолжительную и добросовѣстную службу отдѣльнаго лица и на его преемника не распространяется. Надо прибавятъ, что учителя и учительницы народныхъ школъ, хотя и приглашаются на службу по вольному найму, считаются, однако, коронными служащими, и правительство обязуется выплачивать имъ узаконенную для всѣхъ такихъ служащихъ пенсію за выслугу тридцати лѣтъ.

Таково обезпеченіе матеріальнаго благосостоянія школы и преподавателей. Нельзя не признать, что оклады народныхъ учителей и учительницъ въ Финляндіи очень значительны, въ особенности если принять во вниманіе чрезвычайную дешевизну жизни въ финскихъ деревняхъ и незначительность прочихъ казенныхъ окладовъ въ странѣ вообще. Уже въ этомъ обстоятельствѣ можно видѣть, какое важное значеніе и рждается тамъ преподавателямъ народныхъ школъ. Но это не все: приняты законодательныя мѣры къ подъему ихъ соціальнаго положенія и къ обезпеченію прочности поприща; такъ, ни одинъ народный учитель или учительница не могутъ быть уволены отъ службы безъ суда и слѣдствія, а ихъ служебное и общественное положеніе таково же, какъ положеніе всѣхъ прочихъ чиновниковъ. Всѣми этими мѣрами, во-первыхъ, поднимается авторитетъ учащихъ, а во-вторыхъ, обезпечивается постоянный приливъ хорошихъ учениковъ въ учительскія семинаріи и превосходныхъ преподавателей въ школьное вѣдомство. Этими же мѣрами возбуждается ихъ усердіе въ дѣлѣ, для успѣшнаго веденія котораго нужно не только напряженіе всѣхъ умственныхъ и физическихъ силъ, но еще много самоотреченія.

Программа преподаванія въ финскихъ народныхъ школахъ во всѣхъ частяхъ сходна съ программой соотвѣтственныхъ школъ Швеціи и Германіи, а въ Россіи ближе всего подходитъ къ программѣ нашихъ двухклассныхъ училищъ. Но вся суть не въ программѣ, а въ воспитательныхъ задачахъ финскихъ школъ, достигаемыхъ по методѣ Песталоцци. Съ неимовѣрнымъ терпѣніемъ, шагъ за шагомъ, не быстро, но зато твердо ведутся дѣти впередъ, къ самостоятельному мышленію и къ сознательному отношенію къ дѣйствительности. Въ другихъ странахъ нерѣдки чудовищныя преувеличенія и искаженія такихъ пріемовъ преподаванія. Но прирожденная финнамъ трезвость ума не допускаетъ ихъ впадать въ крайности, а потому имъ и удается достигать результатовъ болѣе чѣмъ удовлетворительныхъ. Особенно важно, что финскимъ педагогамъ всегда удается придать своимъ школьнымъ занятіямъ характеръ серьезнаго труда, не вызывая однако въ дѣтяхъ недовольства. Такимъ образомъ дѣти пріучаются не тяготиться трудомъ, и въ то же время знанія, пріобрѣтаемыя съ большимъ напряженіемъ умственныхъ силъ, усваиваются прочно, навсегда.

Нѣтъ сомнѣнія, что финскія дѣти особенно пригодны для воспитанія по методѣ Песталоцци. Они смышлены, но не слишкомъ живы, очень терпѣливы, въ большинствѣ случаевъ послушны и, вслѣдствіе жизни семей уединенно, порознь, много бываютъ въ обществѣ взрослыхъ, пріучаясь говорить и поступать обдуманно.

Но надо сказать, что и финскіе учителя точно созданы для преподаванія по методѣ Песталоцци. Какъ извѣстно, въ этой методѣ все дѣло въ выдержкѣ учителя, отъ котораго требуется по истинѣ ангельское терпѣніе, и который ровно ничего не добьется, если позволитъ себѣ малѣйшее увлеченіе въ ту или другую сторону. Финскій учитель не умѣетъ увлекаться и можетъ служить олицетвореніемъ терпѣнія. Народные учителя и учительницы въ Финляндіи почти всѣ сани изъ народа; а этотъ народъ столѣтіями привыкалъ къ терпѣнію. Вотъ почему они остаются невозмутимы даже въ такихъ случаяхъ, въ какихъ всякій другой потерялъ бы самообладаніе, и спокойно продолжаютъ объясненія, когда другой началъ бы горячиться или впалъ бы въ отчаяніе и на все махнулъ бы рукой.

Выдвигая вопросъ о необходимости самыхъ энергичныхъ мѣръ къ поднятію народнаго образованія, финляндцы преслѣдовали не только просвѣтительныя, но и экономическія задачи. Имѣлось въ виду дать народу не только умственное развитіе и главныя основы общихъ знаній, но и способы спеціально изучать различныя профессіи. Для этого были основаны профессіональныя школы, число которыхъ доведено до 64, а также сельскохозяйственныя (14), коммерческія (8), навигаціонныя (7) и учительскія семинаріи (4). Въ этихъ учебныхъ заведеніяхъ юноша, получившій уже значительный запасъ общихъ знаній въ народной школѣ, можетъ вооружиться спеціальными знаніями по своему роду занятій, притомъ съ самыми незначительными затратами, такъ какъ спеціальныя учебныя заведенія, какъ и народныя школы, считаются учрежденіями общеполезными, содержатся на общественный счетъ и доступны бѣднѣйшимъ ученикамъ. Считается необходимымъ вооружить знаніями именно бѣднѣйшее населеніе страны, и это настолько твердо сознается въ Финляндіи, что случаи неокончанія спеціальнаго образованія по недостатку средствъ тамъ почти не бываютъ. Когда мальчикъ учится хорошо и его семья настолько бѣдна, что не можетъ платить за ученіе, расходъ беретъ на себя община, или какое-нибудь общество, или, наконецъ, казна, но никакъ не послѣдуетъ исключеніе ученика, такъ какъ всѣмъ ясно, что этого требуютъ общественные интересы.

Особеннаго вниманія заслуживаютъ сельскохозяйственныя школы, агрономическія и молочно-хозяйственныя.

Мы уже видѣли, что величайшимъ зломъ въ Финляндіи было неумѣнье крестьянъ вести земледѣліе на основахъ молочнаго хозяйства -- единственно раціональнаго въ странѣ, гдѣ травы всегда растутъ хорошо, а хлѣба очень часто губятся несвоевременными морозами. Но для этого надо было перейти отъ трехъ-польной {Кромѣ трехъ-польной системы существовали двухъ-польная -- для особо тощихъ полей, и четырехъ-польная, при которой, кромѣ озимаго и яроваго посѣва, передъ паромъ поле засаживалось картофелемъ.} къ плодоперемѣнной системѣ и научить крестьянъ разумной обработкѣ земли плугомъ. Надо было также показать способы улучшенія земли помимо ея удобренія, способы правильнаго скотоводства, производства молочныхъ продуктовъ и проч. Все это оказалось возможнымъ, когда умножились народныя школы и начали оказывать свое вліяніе. До того времени крестьяне, въ своей апатіи крайне неразвитыхъ людей, не хотѣли и слышать о какихъ-либо измѣненіяхъ въ своихъ привычкахъ, такъ какъ не въ силахъ были понять, что могутъ съ такой же затратой силъ, но при болѣе разумныхъ пріемахъ благоденствовать на тѣхъ же земельныхъ участкахъ, на которыхъ голодали. Когда же подросло молодое поколѣніе, уже нѣсколько просвѣтившееся въ хорошихъ народныхъ школахъ, дѣло измѣнилось. Явилось критическое отношеніе къ старымъ порядкамъ и зародилось сомнѣніе въ ихъ цѣлесообразности. Въ то же время пробудились новые интересы, что побудило крестьянъ взяться за книги, брошюры и газеты, а изъ этихъ источниковъ они почерпнули новыя сомнѣнія въ пригодности всего привычнаго. Моментъ былъ самый подходящій для коренного преобразованія земледѣлія въ странѣ, и это сознавали даже наименѣе дальновидные.

Въ другой странѣ движеніемъ непремѣнно овладѣло бы правительство, и все повелось бы равнодушными ко всякому живому дѣлу чиновниками, холодно, съ большимъ формализмомъ и съ высокомѣрнымъ пренебреженіемъ къ людскимъ слабостямъ. Въ результатѣ получились бы, можетъ быть, очень хорошо задуманныя мѣропріятія, но несомнѣнно и быстрое охлажденіе народа ко всему дѣлу, а это повело бы къ заторможенію преобразовательнаго движенія на многія лѣта. Въ Финляндіи, гдѣ издавна привыкли во всемъ предпочитать частную иниціативу административной, ничего подобнаго не случилось. Правительство ограничилось поощреніемъ уже существовавшихъ и возникавшихъ сельскохозяйственныхъ обществъ, да стало всячески поддерживать дѣятельность этихъ обществъ, исполняя ихъ разумныя требованія. Самое же дѣло преобразованія земледѣлія цѣликомъ осталось въ рукахъ обществъ, т. е. въ рукахъ наиболѣе просвѣщенныхъ и дѣятельныхъ хозяевъ, являющихся въ данномъ случаѣ членами обществъ.

И вышло хорошо.

До возобновленія сеймовъ въ Финляндіи было лишь одно Абовское агрономическое общество. Съ тѣхъ поръ народилось еще семь обществъ, такъ что теперь они соотвѣтствуютъ числу губерній. Членами такихъ обществъ являются не только ученые агрономы, но и большая часть мѣстныхъ землевладѣльцевъ, въ томъ числѣ мелкіе собственники -- преимущественно крестьяне. Кромѣ такихъ главныхъ обществъ, въ странѣ имѣется множество мелкихъ сельскохозяйственныхъ союзовъ, составленныхъ почти исключительно изъ крестьянъ и основанныхъ главнымъ образомъ для взаимопомощи, но поддерживающихъ постоянную связь и со своимъ губернскимъ обществомъ. Такимъ образомъ, въ странѣ существуетъ правильно организованная сѣть подобныхъ учрежденій, созданныхъ населеніемъ по собственному почину, а потому и дѣятельныхъ, и популярныхъ, и очень жизненныхъ. Правительственное же наблюденіе за ними, а также постоянная связь съ прочими учрежденіями и съ центральной властью поддерживается коронными агрономами и инженерами, прямое назначеніе которыхъ во всемъ содѣйствовать совѣтомъ и ходатайствами передъ правительствомъ улучшенію земледѣлія въ своихъ округахъ, но которые въ то же время всегда бываютъ членами мѣстныхъ сельскохозяйственныхъ обществъ.

Читатель видитъ, насколько при такихъ порядкахъ финляндское земледѣльческое населеніе было способно само о себѣ позаботиться. И дѣйствительно, старѣйшимъ въ Финляндіи Абовскимъ Обществомъ сельскихъ хозяевъ еще передъ тѣмъ было основано агрономическое училище въ с. Мустьяла. Когда началось преобразовательное движеніе, это училище было обращено въ высшее земледѣльческое учебное заведеніе, съ особымъ отдѣломъ для спеціальнаго изученія молочнаго хозяйства; оно должно было служить главнымъ образомъ для образованія ученыхъ агрономовъ, необходимыхъ въ странѣ въ качествѣ учителей и для занятія должностей по инспекціи. Въ то же время, благодаря иниціативѣ и заботамъ сельскохозяйственныхъ обществъ, но съ поддержкой отъ казны матеріальными средствами, основаны были въ разныхъ частяхъ великаго княжества низшія сельскохозяйственныя школы, какъ агрономическія, такъ и молочно-хозяйственныя, причемъ ихъ число было доведено до четырнадцати.

Плоды этихъ усилій не замедлили обнаружиться послѣ первыхъ же выпусковъ учениковъ, окончившихъ курсъ въ новыхъ школахъ. Весьма удовлетворительно подготовленные, какъ теоретически, такъ и практически, эти молодые люди разнесли по деревнямъ важныя свѣдѣнія, они могли засвидѣтельствовать крестьянамъ и доказать на дѣлѣ, что усовершенствованные способы земледѣлія вовсе не требовали какихъ-то особенныхъ усложненій и большихъ затрать, какъ полагали люди, незнакомые съ дѣломъ; они показали въ то же время, что шведскіе плуги хотя и стоили дороже сохъ и плужковъ старо финскаго образца, были настолько прочнѣе ихъ и такъ увеличивали доходность полей, что въ концѣ концовъ обходились дешевле, тѣмъ болѣе, что при содѣйствіи сельскохозяйственнаго общества могли пріобрѣтаться съ разсрочкой платежа на нѣсколько лѣтъ; наконецъ, они убѣдили своихъ односельчанъ, что травосѣяніе, когда оно ведется разумно, при многопольной системѣ, сильно улучшаетъ качество полей, избавляетъ земледѣльца отъ большей части риска и, при молочномъ хозяйствѣ, даетъ несравненно большія выгоды, чѣмъ хлѣбопашество по старымъ способамъ. Всему этому крестьяне поневолѣ повѣрили, когда увидѣли примѣненіе теоріи на практикѣ. Первыми измѣнили порядки въ своихъ хозяйствахъ помѣщики, давно уже стремившіеся къ этому, но затруднявшіеся недостаткомъ въ знающихъ дѣло рабочихъ и приказчикахъ; теперь ученики сельскохозяйственныхъ школъ являлись вполнѣ подготовленными приказчиками и бранись даже пріучить къ дѣлу прочихъ рабочихъ. Благодаря тѣмъ же школамъ явились также необходимые люди для завѣдыванія маслобойнями и сыроварнями. Съ своей стороны сельско-хозяйственныя общества заботились о созданіи постоянныхъ рынковъ для сбыта финляндскихъ продуктовъ молочнаго хозяйства, принимали всякія мѣры къ улучшенію породы мѣстнаго скота и къ доставленію небогатымъ собственникамъ способовъ пріобрѣтать скотъ на льготныхъ условіяхъ. Наконецъ, создано было еще одно, пожалуй, самое главное облегченіе молочнымъ хозяйствамъ, благодаря содѣйствію и поощреніямъ обществъ и вслѣдствіе появленія въ странѣ достаточнаго числа спеціалистовъ молочнаго дѣла, всюду стали основываться молочно-хозяйственные заводы на фабричныхъ началахъ. Эти заводы, производя свои продукты въ крупныхъ размѣрахъ и помощью машинъ новѣйшей конструкціи, стали изготовлять сыры и масло высшаго качества, вполнѣ пригодные для вывоза заграницу и въ Петербургъ. Въ тоже время, скупая молоко у мелкихъ хозяевъ цѣликомъ и по очень хорошимъ цѣнамъ, заводы до нельзя облегчили дѣло крестьянамъ, которые этимъ избавлялись отъ сложнаго дѣла производства, храненія и продажи молочныхъ продуктовъ, сберегая свой трудъ, но не умаляя своихъ доходовъ, а пожалуй, даже увеличивая ихъ. Далѣе все пошло легко, просто и какъ бы само собою, до такой степени ровнымъ, естественнымъ движеніемъ, что скоро начали даже забываться искусственныя средства, которыми оно было вызвано. За тридцать лѣтъ съ возникновенія дѣла, вѣрнѣе, за восемнадцать лѣтъ, со времени полнаго развитія движенія, все сельское хозяйство въ Финляндіи видоизмѣнилось до неузнаваемости, и только въ глухихъ, отдаленныхъ углахъ удержались старые порядки.

VI.

Прочія учебныя заведенія въ Финляндіи вполнѣ удовлетворяютъ своему назначенію, но ничего особеннаго не представляютъ, а потому и не могутъ возбуждать нашего любопытства. Небезъинтересенъ только опытъ, въ широкихъ размѣрахъ производящійся теперь въ Финляндіи надъ совмѣстнымъ обученіемъ мальчиковъ и дѣвочекъ вплоть до поступленія въ университетъ и даже далѣе, въ университетѣ. Опытъ производится въ такъ называемыхъ "общихъ школахъ" (sammskolor) и, повидимому, приводитъ къ превосходнымъ результатамъ, въ особенности для дѣвочекъ. Но такъ какъ молодые люди, получившіе такое образованіе, еще не испытаны въ самой жизни, а именно со стороны развитія энергіи въ мальчикахъ и остаются еще нѣкоторыя сомнѣнія, то дѣлать какія-либо заключенія преждевременно. Очень симпатичной чертой финляндцевъ во всякомъ случаѣ является ихъ стремленіе разрѣшать вопросы кореннымъ образомъ, не пугаясь опытовъ. Устранять самыя основанія женскаго вопроса путемъ общности образованія и пріученія молодыхъ людей обоего пола работать наряду, даже не помышляя о возможности иныхъ отношеній -- идея, во всякомъ случаѣ, свѣтлая и честная, къ сожалѣнію, нигдѣ еще -- даже въ Америкѣ -- не осуществленная безъ какихъ-либо оговорокъ и ограниченій. Но свѣточъ во всякомъ случаѣ уже зажженъ, а мы видѣли, что привычка финляндцевъ начинать всякое дѣло съ школы, всегда давала хорошіе результаты.

Прочія среднія учебныя заведенія въ Финляндіи мало чѣмъ отличаются отъ германскихъ и скандинавскихъ, по образцу которыхъ созданы. Отъ нашихъ гимназій финляндскіе лицеи прежде всего отличаются меньшей программой, меньшими заботами о всестороннемъ умственномъ развитіи учащихся и большимъ стремленіемъ сдѣлать изъ лицея лишь приготовительное заведеніе для университета. Все это объясняется желаніемъ направлять какъ можно большее число лицеистовъ въ университетъ, и очень похвальнымъ стремленіемъ ограничивать число недоучивающихся людей. Либо простолюдинъ съ общей подготовкой въ народной школѣ и съ спеціальными знаніями по своей профессіи, либо интеллигентъ съ высшимъ образованіемъ -- таковъ идеалъ большинства финляндскихъ педагоговъ. Но при этомъ достигается и нѣчто нежелательное: молодые люди, выносящіе изъ среднихъ учебныхъ заведеній слишкомъ немногое, въ особенности по части развитія, въ университетѣ лишь отчасти пополняютъ свои общія знанія, а главнымъ образомъ заботятся о пріобрѣтеніи спеціальныхъ. Въ концѣ концовъ получаются очень недурные спеціалисты, но людей съ широкимъ кругозоромъ и большимъ умственнымъ развитіемъ общаго характера мало. Въ этомъ надо искать объясненіе уже не разъ отмѣченнаго въ литературѣ несоотвѣтствія интеллигентныхъ силъ Финляндіи высокому состоянію ея народнаго образованія. Зато воспитаніе характера поставлено въ финляндскихъ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ, какъ финскихъ, такъ и шведскихъ, очень хорошо. Молодые люди не боятся тамъ труда, обладаютъ большимъ запасомъ силы воли, мужественны, вообще нравственны и, пожалуй, даже слишкомъ самолюбивы, въ чемъ однако находятъ гарантію противъ всякихъ унизительныхъ наклонностей. Много заботы проявляется въ этихъ заведеніяхъ и о физическомъ развитіи учащихся. Помѣщеніе почти всегда достаточно просторно и хорошо вентилируется; классная мебель удобна и соотвѣтствуетъ росту дѣтей; приняты мѣры, чтобы во время перемѣнъ учащіеся могли размять себѣ члены быстрыми движеніями на свѣжемъ воздухѣ; преподается гимнастика и поощряются полезныя для здоровья развлеченія, каковы, напримѣръ, игра на дворѣ въ мячъ и катанье на конькахъ. Зато школьныя занятія тамъ вовсе не подрываютъ здоровья учащихся, которые, большею частью, имѣютъ здоровый, веселый и соотвѣтственный возрасту видъ. Очень распространенный у насъ типъ блѣднаго, тощаго и слабосильнаго, но чрезвычайно развитого и не по лѣтамъ знакомаго съ жизнью гимназиста, въ Финляндіи почти неизвѣстенъ.

Очень любопытны нѣкоторыя свѣдѣнія о затратахъ въ Финляндіи на дѣло народнаго просвѣщенія. Не смотря на огромное развитіе этого дѣла, оно обходится Финляндіи не Богъ вѣсть какъ дорого. Финляндцы очень экономны и разсудительны; при томъ они умѣютъ принять мѣры, чтобы каждое пенни общественныхъ денегъ расходовалось производительно и лишь на то, на что оно предназначено. За общественными суммами тамъ слѣдятъ всѣ съ такимъ же вниманіемъ, какъ за своими собственными, и малѣйшая непрактичность въ расходованіи такихъ суммъ -- не говоря уже о почти не случающихся тамъ злоупотребленіяхъ -- вызываетъ взрывъ негодованія во всей странѣ. Поневолѣ тамъ всякій чиновникъ дрожитъ надъ казенной деньгой и ухитряется удваивать ея значеніе. Въ концѣ концовъ, заведенія, обставленныя нетолько хорошо, но иногда даже не безъ роскоши, обходятся, сравнительно съ другими странами, гораздо дешевле.

Такъ, въ 1893 году на народныя школы и на четыре учительскія семинаріи финляндской казной истрачено всего лишь 1.690.465 финск. марокъ, т. е. менѣе 650.000 рублей. На всѣ прочія 222 учебныхъ заведенія (исключая университетъ) истрачено 3.216.606 марокъ, т. е. около 1.190.000 рублей. Такимъ образомъ все низшее и высшее образованіе въ Финляндіи, дающей своимъ двумъ съ половиною милліонамъ жителей по части просвѣщенія очень много, обошлось ея казнѣ всего въ 1.840.000 рублей, т. е. около 75 коп. на каждаго жителя и съ затратой менѣе пяти рублей на каждаго учащагося. У насъ за тотъ же годъ въ низшихъ и среднихъ учебныхъ заведеніяхъ было около двухъ милліоновъ учащихся, причемъ расходовъ на этотъ предметъ по всѣмъ вѣдомствамъ произведено свыше сорока милліоновъ, т. е. по 20 руб. на учащагося, но менѣе 35 коп. на каждаго жителя. Выходитъ, что по сравненіи съ финляндцами мы очень скупы въ расходахъ на учебное дѣло, но въ то же время производимъ расходы настолько неумѣло, что каждый учащійся обходится намъ въ четыре раза дороже, чѣмъ финляндцамъ. При одинаковыхъ усиліяхъ и бережливости мы могли бы давать образованіе болѣе 16 милліонамъ дѣтей; если же не увеличивать нашихъ затратъ, а только правильнѣе и производительнѣе тратить суммы, мы могли бы съ тѣми же средствами давать образованіе 8 милліонамъ дѣтей.

Полезно при этомъ принять во вниманіе, что вознагражденіе учителямъ въ Финляндіи значительно справедливѣе, чѣмъ у насъ: народнымъ учителямъ и учительницамъ, этимъ главнымъ воспитателямъ народа, платится щедрѣе; преподавателямъ среднихъ учебныхъ заведеній -- приблизительно то же, что у насъ. Такимъ образомъ сбереженія достигаются не умаленіемъ качества состава учащихъ, а очень большой осмотрительностью въ тратахъ на администрацію дѣла и на хозяйственныя нужды учебныхъ заведеній. Менѣе всего финляндцы тратятъ на интернаты, которыхъ недолюбливаютъ по причинамъ педагогическимъ. Когда приходится содержать учащагося на общественный счетъ, тамъ предпочитаютъ давать стипендіи: во-первыхъ, это выходить дешевле; во-вторыхъ, дѣти не удаляются отъ жизни и воспитываются удачнѣе, живя въ семьяхъ частныхъ лицъ. Единственное большое закрытое заведеніе въ Финляндіи,-- это финляндскій кадетскій корпусъ. Присматриваясь къ этому учебному заведенію и сравнивая достигаемые въ немъ воспитательные результаты съ тѣмъ, что получается въ прочихъ финляндскихъ школахъ, поневолѣ приходится согласиться съ противниками интерната.

Очень характерно отношеніе финляндцевъ къ своему университету. На этотъ предметъ они ничего не жалѣютъ. Бюджетъ гельсингфорскаго университета въ разсматриваемомъ году составлялъ 1.323.000 марокъ, т. е. равнялся почти половинѣ затрать на всѣ среднія учебныя заведенія, кромѣ народныхъ школъ (2.678.000). У насъ расходы на университеты не составляютъ и десятой части расходовъ на среднія заведенія. Такимъ образомъ принципъ финляндцевъ: "либо простолюдинъ, либо интеллигентъ" -- оказывается выдержаннымъ до конца, вслѣдствіе чего главныя затраты дѣлаются на народныя школы и на университетъ. У насъ, какъ-разъ наоборотъ, больше всего затрачивается на среднія и на всякія вспомогательныя заведенія и меньше всего на народныя школы. Послѣднихъ у насъ, впрочемъ, строго говоря, и вовсе нѣтъ, такъ какъ наши народныя школы въ сущности только первоначальныя, притомъ, когда онѣ приходскія, именно того типа, который покинутъ въ Финляндіи съ 1866 года. На первоначальныя школы тамъ теперь не тратится казенныхъ денегъ, такъ какъ государственное значеніе признается только за высшей народной школой.

Н. Фирсовъ.

"Міръ Божій", No 8, 1897