Фирсов Виктор Эдуардович - Причины экономических и культурных успехов Финляндии

Причины экономическихъ и культурныхъ успѣховъ Финляндіи.

Когда извѣстный астрономъ и географъ Мопертюи (Pierre de Maupertuis) предпринялъ путешествіе къ Торнео, какъ въ самую сѣверную изъ доступныхъ тогдашнимъ европейцамъ мѣстность, съ цѣлью провѣрить свои теоретическія предположенія о полярныхъ странахъ {Извѣстно, что Мопертюи первый предположилъ приплюснутость земного шара у полюсовъ.}, его провожали, какъ героя. Его гибель въ странѣ сѣверныхъ финновъ и лопарей казалась почти неизбѣжной; его безстрашіе поражало самыхъ отважныхъ воиновъ Франціи. Потомъ, когда въ 1736 г. онъ благополучно вернулся въ Парижъ, его встрѣчали съ оваціями, съ трогательнымъ сочувствіемъ къ перенесеннымъ имъ испытаніямъ.

Слишкомъ сто лѣтъ позднѣе вотъ что писалъ о Финляндіи русскій путешественникъ, князь Голицынъ {"La Finlande". Par le prince Golitzine. Paris. 1852.}: "Земля производитъ такъ мало, что туземецъ не только не продаетъ хлѣба, но даже принужденъ покупать хлѣбъ на зиму для собственнаго прокормленія. Поэтому онъ считаетъ себя счастливымъ, когда можетъ найти работу, напр., въ мраморныхъ и гранитныхъ каменоломняхъ. Когда этого нѣтъ, онъ ловитъ въ озерѣ рыбу"... "Всего болѣе добывается ячменя. Но годовой сборъ хлѣбовъ недостаточенъ для прокормленія финляндскаго народонаселенія. Есть такія мѣста въ Финляндіи, гдѣ поселянинъ никогда не ѣсть хлѣба безъ примѣси. Примѣсь обыкновенно состоитъ изъ мелкоизрубленной соломы, исландскаго моха, толченой древесной коры и тому подобныхъ веществъ, которыя могутъ кое какъ замѣнять пищу". У Пирера (1842 г.) про Финляндію сказано: "Климатъ крайне суровый. Жители занимаются земледѣліемъ, которое природой не благопріятствуется; воздѣлываютъ немного льна, очень мало овощей; больше живутъ скотоводствомъ и промыслами (въ сѣверныхъ частяхъ оленеводство). Много лѣсовъ, не лишенныхъ мелкой дичи, и рыболовныхъ угодій. Ископаемыхъ богатствъ мало. Торговля ничтожна, хотя есть хорошіе порты".

Вникнете въ точный смыслъ этихъ свидѣтельскихъ показаній: своего хлѣба въ странѣ не хватаетъ, а торговля ничтожна, слѣдовательно, дополнятъ пищу привознымъ хлѣбомъ нельзя; единственное вѣрное пополненіе -- лѣсные и рыбные промыслы... Это вѣдь точное изображеніе экономическаго состоянія, напримѣръ, нынѣшнихъ обскихъ и кетскихъ остяковъ! Даже мѣры, принимавшіяся правительствомъ для противодѣйствія вымиранію финновъ отъ постоянныхъ голодовокъ очень были похожи на мѣры, предпринимаемыя теперь въ пользу остяковъ. Вотъ что говоритъ объ этомъ кн. Голицынъ: "Разумѣется, въ такой странѣ должно быть много бѣдныхъ. Оно такъ и есть. Но правительство заботится о призрѣніи неимущихъ: въ Финляндіи каждый приходъ обязанъ по закону содержать своихъ бѣдныхъ; надзоръ за этимъ порученъ пасторамъ. Кромѣ того, въ важнѣйшихъ городахъ существуютъ благотворительныя заведенія. Городъ Або въ своей богадѣльнѣ содержитъ 150 человѣкъ; въ Улеаборгской богадѣльнѣ призрѣны болѣе ста человѣкъ; они получаютъ работу и работаютъ хорошо. Самое обширное благотворительное заведеніе находится въ Гельсингфорсѣ; тутъ есть даже своя школа для мальчиковъ и другая -- для дѣвочекъ. Для огражденія финляндцевъ отъ пауперизма (?) мѣстное правительство учредило запасные хлѣбные магазины"...

Да, финновъ не баловали! Они были всегда самымъ терпѣливымъ, самымъ миролюбивымъ народомъ, а потому и оставались на положеніи остяковъ даже въ такое время, когда по своему просвѣщеніи они стояли значительно выше, напримѣръ, итальянцевъ, испанцевъ и португальцевъ. Впрочемъ, ихъ просвѣщеніе даже въ половинѣ нынѣшняго столѣтія имѣло чисто религіозное значеніе и не давало имъ никакого оружія въ борьбѣ за существованіе. Объясняется это ихъ исторіей. Самобытная культура финновъ, вынесенная ими еще изъ Азіи и далеко не ничтожная, какъ видно изъ антологическихъ памятниковъ, въ XII ст. рушилась благодаря шведамъ. Въ 1156 году шведскій король Эрикъ предпринялъ крестовый походъ въ Финляндію съ цѣлью огнемъ и мечемъ насадить среди ея тихихъ обитателей христіанство. Финны не оказывали сопротивленія пришельцамъ, но новой вѣры не принимали. Чтобы сломить ихъ упорство, пускались въ ходъ всякія жестокости: девятерыхъ замучивали, чтобы окрестить десятаго. Шестьдесятъ лѣтъ продолжалась эта рѣзня. Докончена она была королемъ Биргеромъ-Ярлемъ, который и сдѣлался повелителемъ уцѣлѣвшихъ финновъ, согласившихся называться христіанами. За эти шестьдесятъ лѣтъ финны кое-чему научились, но отнюдь не христіанскимъ воззрѣніямъ. Объ этомъ свидѣтельствуютъ развалины возведенныхъ тогда шведами замковъ и крѣпостей; до шведской рѣзни крѣпостей противъ финновъ не требовалось. Въ Каянѣ, напримѣръ, сохранились живописныя развалины крѣпости Каянаборгъ. Эта крѣпость построена графомъ Браге въ 1560 году для защиты города Каяны отъ набѣговъ сосѣднихъ жителей, уже христіанъ.

Христіанство насаждали въ Финляндіи шведскіе дворяне; за это имъ отдавались въ собственность и въ ленное владѣніе обработанныя земли финновъ. Впослѣдствіи Густавъ-База однимъ почеркомъ пера превратилъ финновъ изъ католиковъ въ лютеранъ. Особеннаго сопротивленія новому насилію финны не оказали: они исповѣдывали христіанство чисто наружно и имъ было въ сущности безразлично, какъ называется религія, навязываемая имъ силою. Однако, дѣло шло не такъ гладко, какъ могли желать шведы. Объ этомъ свидѣтельствуетъ хотя бы знамечальтельное распоряженіе Густава Вазы: "раздѣлить Финляндію на двѣ епархіи, абовскую и выборгскую, съ пребываніемъ епископовъ {Въ Швеціи и въ Финляндіи не чистое лютеранство, а епископальное, какъ въ Англіи.} въ этихъ городахъ, такъ какъ въ обоихъ имѣются крѣпкія цитадели". Вѣроятно, смуты возникли главнымъ образомъ оттого, что съ введеніемъ лютеранства сильно умножено было духовенство въ Финляндіи, а на содержаніе его отобраны были у населенія земли.

Ясно, при такихъ условіяхъ существованія, нравственный уровень народа не могъ стоять высоко, а слѣдовательно, и большое распространеніе грамотности, вызванное условіями лютеранскаго вѣроисповѣданія, являлось преимуществомъ, которымъ народъ могъ воспользоваться не скоро, лишь при лучшихъ политическихъ условіяхъ. Въ 1734 году появилось, наконецъ, законодательство, оградившее финновъ отъ произвола шведскихъ колонистовъ, причемъ исполненіе законовъ обезпечивалось представительствомъ финскаго крестьянскаго сословія на ландагѣ. Съ этого времени въ странѣ исчезли наиболѣе вопіющія неурядицы. Но остались, во-первыхъ, ухоронившееся во взглядахъ шведовъ пренебреженіе къ финнамъ, какъ къ низшей расѣ, чѣмъ надолго обезпечивалась чисто шведская окраска всей интеллигенціи въ Финляндіи; во-вторыхъ, сохраненіе за шведскимъ языкомъ значенія государственнаго даже въ школахъ, что преграждало финнамъ путь къ серьезному просвѣщенію; въ-третьихъ, отсутствіе финской литературы, если не считать книгъ духовнаго содержанія, вслѣдствіе чего грамотность финновъ не устраняла ихъ безпомощности во всякомъ культурномъ совершенствованіи. Прибавивъ къ этому полнѣйшую экономическую зависимость финновъ отъ шведовъ, созданную захватомъ земель шведскимъ дворянствомъ и казною, съ учрежденіемъ сословія торпаровъ, т. е. Фермеровъ, пользовавшихся своими участками за барщину, мы укажемъ главнѣйшія причины культурнаго застоя въ Финляндіи до ея присоединенія къ Россіи. Если же обстоятельства не перемѣнялись къ лучшему и подъ властью Россіи вплоть до шестидесятыхъ годовъ, это являлось неизбѣжнымъ послѣдствіемъ пріостановки сеймовъ, такъ какъ финны были лишены единственной гарантіи въ законодательствѣ. Подъ вліяніемъ графа Аракчеева и его единомышленниковъ Императоръ Александръ I послѣ боргоскаго сейма во все свое царствованіе сеймовъ не созывалъ, а его примѣру послѣдовалъ Императоръ Николай I. Какъ всякая полумѣра, эта пріостановка дѣйствія конституціи безъ ея отмѣны явилась непреодолимой преградой всякому преуспѣянію въ краѣ, такъ какъ остановила законодательство и нарушила весь привычный строй.

Вотъ почему въ пятидесятыхъ годахъ мы застаемъ финновъ, не смотря на ихъ грамотность, не смотря на хорошіе порты въ странѣ и обиліе лѣса, который можно было съ большими выгодами отправлять заграницу, не смотря, наконецъ, на близость культурныхъ западныхъ государствъ -- въ экономическомъ положеніи остяковъ.

Что благосостояніе и культурное развитіе Финляндіи въ первой половинѣ нынѣшняго столѣтія шли вспять, объ этомъ свидѣтельствуютъ цифры. Такъ, въ двадцатыхъ годахъ вывозъ пиленыхъ досокъ изъ двухъ главныхъ портовъ Финляндіи составлялъ около полумилліона дюжинъ, съ тридцатаго года цифра начинаетъ быстро падать и къ сороковому году опускаете? до полутораста тысячъ, на чемъ и останавливается до шестидесятыхъ годовъ. Заводовъ и фабрикъ въ странѣ еще при шведскомъ правительствѣ было 58; въ 1888 году ихъ уже было только 43; ко времени восшествія на престолъ Императора Александра И эта цифра едва удвоилась; зато со времени возстановленія сеймовъ быстро пошла вверхъ и уже въ 1891 году составляла 1.005. Цифры періодическихъ изданій тоже поучительны. Въ 1809 году въ Финляндіи была только одна газета; въ 1839 году ихъ было 8 (въ томъ числѣ считаемъ оффиціальныя вѣдомости и два духовныхъ журнала); слѣдовательно, за тридцать лѣіъ прибавилось 7 періодическихъ изданій. Въ 1850 г. період. изданій было 13; а въ 1880 г., т. е. опять тридцать лѣтъ спустя, ихъ уже 57. Въ 1893 году періодическихъ изданій въ Финляндіи было уже 145, а въ настоящее время до двухсотъ. Приведемъ соотвѣтственныя же цифры торговли въ странѣ. Въ 1830 году ввезено товаровъ въ Финляндію на 3 милл. марокъ; таможенный доходъ составлялъ всего 536 тысячъ м.; активъ внутреннихъ торговыхъ фирмъ не превышалъ 42 милл. Черезъ 80 лѣтъ, ко времени общаго оживленія дѣлъ въ Финляндіи, таможенный доходъ поднялся до 5 милл.; ввозъ уже превышалъ 30 м., а капиталъ внутреннихъ фирмъ оцѣнивался слишкомъ въ сто милл. м. Въ 1890 г.таможенный доходъ составлялъ 19.801.057 марокъ; ввозъ -- 140.602.000 м.; приблизительный активъ внутреннихъ торговыхъ фирмъ -- 288 милл. м.

Нужны ли тутъ какіе-нибудь комментаріи? Ясно, какъ день, что поразительный подъемъ культурнаго и экономическаго состоянія Финляндіи всецѣло связанъ съ возстановленіемъ въ ней народнаго представительства при Александрѣ II-омъ. Этого возстановленія требовала простая справедливость. Культурные успѣхи Финляндіи чрезвычайно наглядный примѣръ истинности очень стараго, но вѣчно нарушаемаго и оспариваемаго правила, что въ политикѣ, какъ и въ частной жизни, нравственные пути самые выгодные.

II.

Наибольшихъ и самыхъ удивительныхъ результатовъ финляндцы достигли не въ торговлѣ, а въ полной переработкѣ условій сельскаго хозяйства въ странѣ. Поэтому, остановимъ вниманіе прежде всего на этой основной статьѣ.

Въ большей части Финляндіи почва для хлѣбопашества не только плоха, но даже въ природномъ видѣ совсѣмъ негодна. Страна, какъ извѣстно, почти сплошь покрыта скалистыми гнейсовыми буграми, между которыми безчисленное множество озеръ и еще больше болотъ. Бугры, какъ и болота, покрыты лѣсами. Отъ вывѣтрившихся и разсыпавшихся въ щебень породъ, почва сплошь каменистая; на низкихъ мѣстахъ, отъ болотной руды, почва вдобавокъ, что называется въ сельскомъ хозяйствѣ, кислая, т. е содержитъ въ себѣ много свободныхъ кислотъ, безусловно гибельныхъ для всѣхъ хлѣбныхъ злаковъ. Кромѣ всего этого, надо отмѣтить, что на низкихъ мѣстахъ, вслѣдствіе обилія сильно холодящихъ землю торфовъ, а на высокихъ мѣстахъ вслѣдствіе сѣверныхъ вѣтровъ, во всей Финляндіи, за исключеніемъ Або-Бьернеборгской губерніи, хлѣба очень часто прихватываются весенними и осенними морозами. Трудно себѣ представить менѣе удобныя условія для хлѣбопашества.

Оно и не было въ большомъ распространеніи у древнихъ финновъ Въ древности финны существовали главнымъ образомъ рыбными и лѣсными промыслами, какъ сибирскіе инородцы, лишь кое-гдѣ и въ самомъ ограниченномъ количествѣ воздѣлывая землю подъ рожь, ячмень и овесъ. На бѣду финляндскіе рыбные промыслы далеко не богаты, а звѣря и дичи въ финляндскихъ лѣсахъ никогда не было много, съ увеличеніемъ же населенія стало и того меньше. Поневолѣ финны принуждены были усерднѣе заняться земледѣліемъ, какъ ни тяжелы были для этого условія.

Древнѣйшая хлѣбопашеская система у финновъ была забросная. Выжигался лѣсъ, обыкновенно на болотѣ, имѣющемъ достаточный уклонъ; выжигался самый торфъ, или хоть верхніе его пласты, болото осушивалось канавами. Съ такого поля бралось двѣ-три жатвы, послѣ чего оно запускалось подъ пастбища и сѣнокосы, такъ какъ въ природномъ видѣ и луговъ въ Финляндіи почти не было. Лѣтъ черезъ пятнадцать, двадцать поле снова поднималось подъ пашню, а за это время такимъ же порядкомъ обработывались остальныя поля. Вотъ почему финны привыкли селиться вразбросъ, не селами, а отдѣльными хуторами, среди лѣса, по которому разбросаны были отдѣльныя поля.

Однако работа шла изъ поколѣнія въ поколѣніе; съ каждымъ годомъ расширялась площадь осушенныхъ и очищенныхъ отъ щебня полей; еще быстрѣе росли луга, изъ коихъ многіе вышли даже очень хорошими, такъ какъ сырости и заморозковъ трава не боится, а осушенная почва постепенно прѣснѣла и становилась тучнѣе. Но пришли шведы и отобрали улучшенную землю себѣ, а финны должны были начать всю работу съизнова, при томъ уже половиннымъ трудомъ, такъ какъ пришлось работать и на помѣщика. Дѣло пошло тише. При томъ стало гораздо тѣснѣе и пришлось покинуть залежную систему. Шведы же ввесли съ собою трехольную систему, которой до нихъ финны не знали. Разумѣется, эта система была культурнѣе заброской, но въ ней было два важныхъ недостатка по мѣстнымъ условіямъ: во-первыхъ, сильно замедлилось расширеніе площади полей; во-вторыхъ, крестьяне остались безъ пастбищъ или съ очень плохими, тѣсными лугами, а слѣдовательно, остановлено было уже начавшее хорошо прививаться въ странѣ скотоводство. Этой ошибкой шведы на сотни лѣтъ остановили развитіе сельскаго хозяйства въ странѣ, такъ какъ для трехпольнаго хозяйства условія были слишкомъ суровы и кое-какъ еще годились въ помѣстьяхъ, но въ бѣдныхъ крестьянскихъ хозяйствахъ обрекали народъ на постоянныя голодовки.

Прошло болѣе 500 лѣтъ. Въ половинѣ нынѣшняго столѣтія, какъ мы уже выяснили въ статьѣ о народныхъ школахъ въ Финляндіи {См. "Міръ Божій" 1897 г., No 8, августъ -- "Народныя школы въ Финляндіи".}, учеными агрономами поднятъ былъ вопросъ о коренномъ измѣненіи основъ сельскаго хозяйства въ странѣ. Доказано было, что хлѣбопашество всегда останется ненадежнымъ источникомъ пропитанія народа и что разумное сельское хозяйство въ Финляндіи должно быть основано на скотоводствѣ и на молочномъ хозяйствѣ. Только травы могутъ хорошо и ровно расти на финляндской почвѣ и въ ея климатѣ. Итакъ, приходилось перейти къ многопольному, клеверному хозяйству, съ разведеніемъ хорошаго дойнаго скота, съ маслобойнями, съ сыровареніемъ и т. д, но какъ было провести идею въ народъ? Дѣло было крайне трудное, почти безнадежное.

Тогда сеймы не созывались. Попыталось распространить идею старѣйшее въ Финляндіи абовское агрономическое общество; но его усилія не могли быть поддержаны законодательствомъ,-- законодательство въ странѣ было тогда пріостановлено, -- а населеніе, за полвѣка отвыкшее заботиться о себѣ, отнеслось къ дѣлу апатично. Даже помѣщики, хотя и сознавали выгодность перемѣны, отзывались вяло и дѣйствовали нерѣшительно: каждый боялся сдѣлать единичное усиліе, такъ какъ успѣхъ возможенъ былъ только въ общемъ усиліи. Да и ныслммо-ли было безъ поддержки отъ правительства улучшать въ странѣ породы скота, создать необходимый спеціальныя школы, упорядочить вывозъ молочныхъ продуктовъ за-границу и т. д.?

Все измѣнилось, какъ только созванъ былъ сеймъ 1864 года! Представители крестьянскаго сословія сразу оказались самыми горячими сторонниками идеи и сразу дали ей самое удобопримѣнимое, практическое направленіе. Они же явились ея естественными распространителями въ странѣ, а напряженіе, съ какимъ крестьяне ждали отъ сейма самыхъ крупныхъ мѣръ къ улучшенію своего положенія, всюду подготовило слушателей, отрѣшившихся отъ предубѣжденій и готовыхъ испытать всякое новое дѣло на практикѣ. Надо еще взять въ разсчетъ общій энтузіазмъ, который удесятерилъ тогда энергію въ каждомъ финляндцѣ и заставлялъ каждаго горячо относиться къ вопросамъ общественнымъ. Не будемъ повторять то, что уже говорили въ статьѣ о финскихъ народныхъ школахъ; не будемъ описывать, какимъ образомъ тогда начали быстро возникать въ Финляндіи агрономическія и молочныя школы, сельскохозяйственныя общества, сельскіе союзы взаимопомощи, спеціальныя изданія и т. д. Перейдемъ прямо къ цифрамъ и описанію теперешняго состоянія земледѣльцевъ въ Финляндіи.

Вывозъ масла изъ Финляндіи составлялъ:

Въ 1856 году 538.203 килогр.

" 1866 " 2.031.913 "

" 1876 " 5.484.168 "

" 1886 " 5.496.216 "

" 1895 " 14.11,5.054 "

Изъ этой таблицы видно, что въ сорокъ лѣтъ вывозъ масла изъ страны возросъ въ 26 разъ, что уже показываетъ полный переворотъ въ сельскомъ хозяйствѣ и полную побѣду луговъ надъ полями. Насколько же движеніе было связано съ народнымъ представительствомъ, показываютъ цифры вывоза масла за десятилѣтіе 1876--1886 годовъ. Въ 1879 г. вывозъ уже достигалъ 6.277.534 кил., въ 1880--6.544.321 к. Въ слѣдующемъ 1881 году въ Финляндіи явилось общее опасеніе преобразованій въ странѣ и отмѣны конституціи. Это опасеніе продержалось цѣлыхъ пять лѣтъ и тотчасъ же отразилось на вывозѣ.

Въ 1881 году вывезено 4.942.645 к.

" 1882 " " 4.957.419 "

" 1888 " " 5.051.981 "

" 1884 " " 4.504.247 "

" 1885 " " 5.132.130 "

Затѣмъ тревога разсѣялась и тотчасъ же вывозъ опять началъ быстро возрастать. Особенный подъемъ замѣчается въ 1894 году, когда цифра сразу поднялась съ 9 милл. к. до 13 милліоновъ. Въ настоящее время вывозъ масла даетъ Финляндіи около 30 м. марокъ въ годъ, тогда какъ до возстановленія сеймовъ не давалъ и одного милліона.

Очень распространено мнѣніе, будто свои молочные продукты Финляндія сбываетъ главнымъ образомъ въ Россію. Это мнѣніе ошибочно. Такъ, въ 1895 г. въ Россію вывезено всего 831.000 кил. масла; въ прочія же страны (главнымъ образомъ въ Германію) 13.284.054 кил., а всего, какъ уже сказано, 14.115.054 кил. Этимъ отчасти объясняется особенная чувствительность этой отрасли финляндской торговли къ политическимъ вопросамъ, такъ какъ иностранные рынки уже привыкли довѣрять нынѣшнимъ финансовымъ учрежденіямъ Финляндіи, но тотчасъ же становятся подозрительны, когда распространяются слухи о возможности крупныхъ политическихъ перемѣнъ.

Теперь взглянемъ, каково нынѣшнее экономическое положеніе финляндскихъ земледѣльцевъ, которые, какъ мы видѣли, еще въ половинѣ нынѣшняго столѣтія находились въ величайшей нуждѣ.

Въ настоящее время 77% населенія Финляндіи существуетъ земледѣліемъ и молочнымъ хозяйствомъ. Въ прочихъ частяхъ россійской имперіи эта цифра составляетъ лишь 75%; средняя цифра для всей Европы -- 58,5%; въ Великобританіи и въ Саксоніи она опускается до 33. Эти цифры не слѣдуетъ забывать при оцѣнкѣ подъема благосостоянія населенія, такъ какъ экономическій подъемъ чисто земледѣльческаго населенія есть нѣчто наиболѣе трудное.

Изъ числа земледѣльцевъ Финляндіи 32% собственники обработываемой ими земли, 9% -- арендуютъ землю, 19% -- торпары (владѣютъ землей за трудъ на землевладѣльца); остальные живутъ въ качествѣ наемныхъ работниковъ по обработкѣ полей и молочному хозяйству, Въ Швеціи, напримѣръ, земледѣльцевъ собственниковъ всего 28%, а въ Англіи только 1,5%.

Размѣръ земельныхъ владѣній въ 1891 году выражался слѣдующей таблицей:

3.658 собственниковъ имѣли земли болѣе 100 гект. каждый.

22.044 " " отъ 25 до 100 " "

55.398 " " " 5" 25 " "

33.669 " " менѣе 5 " "

Такимъ образомъ, подавляющее большинство среди землевладѣльцевъ въ Финляндіи составляютъ хуторяне. Этотъ видъ земельныхъ собственниковъ и поощряется законодательствомъ настолько, что крупныя помѣстья быстро распадаются и переходятъ въ руки крестьянъ -- чаще всего торпаровъ, число которыхъ съ каждымъ годомъ уменьшается, какъ и число крупныхъ помѣщиковъ. Не поощряется закономъ и крайнее раздробленіе участковъ.

Торпарами прежде были почти всѣ крестьяне въ Финляндіи; теперь торпаровъ осталось всего немного менѣе 70.000 человѣкъ. По нынѣшнимъ финскимъ законамъ торпары сравнены въ своихъ правахъ съ арендаторами и всѣ свои обязательства передъ землевладѣльцемъ могутъ выполнять трудомъ или ставя за себя поденныхъ рабочихъ, а то просто уплатой соотвѣтственныхъ и точно обозначенныхъ въ контрактѣ поденныхъ денегъ.

У торпара обыкновенно хорошая связная изба изъ двухъ комнатъ, по обѣимъ сторонамъ сѣней, и коморы (неотапливаемой комнаты) для лѣтней спальни среди дома, противъ сѣней. Обстановка въ избѣ состоить изъ завѣшиваемыхъ пологомъ или сдвижныхъ кроватей, простого струганнаго или окрашеннаго масляной краской стола, лавки,-- очень часто шкафа и комода, двухъ, трехъ стульевъ домашняго издѣлія и передвижныхъ скамеекъ или табуретокъ. Вмѣсто тюфяковъ, употребляются сѣнники; подушки, одѣяла и простыни имѣются всегда по числу спящихъ. Обыкновенно имѣются въ избѣ стѣнные часы, полный запасъ металлической глиняной и стеклянной посуды и половики на полу.

Полей у торпара обыкновенно 8--12 гект. Пастбища общія съ помѣщикомъ; скотъ: 2--3 лошади, 5--8 коровъ, 5--6 овецъ и одна свинья. Птицы мало. При такой обстановкѣ торпаръ работаетъ на землевладѣльца дней 50 въ годъ, во отнюдь не болѣе двухъ дней въ одну и ту-же недѣлю. На работу онъ является со своей лошадью и своими орудіями. Чаще всего торпаръ выставляетъ за себя батрака.

Батраковъ и поденнымъ работниковъ въ Финляндіи очень много. Это бѣднѣйшіе люди въ странѣ. Жалованье батрака колеблется отъ 150 до 500 марокъ въ годъ на всемъ готовомъ. Женщинѣ годовая плата ниже, отъ 80 до 200 марокъ. Впрочемъ, есть глухія мѣста, гдѣ жалованье батраку не выше 60 м., а коровницѣ -- 25 м.; но такія мѣста остались только въ отдаленнѣйшихъ частяхъ страны и исчезаютъ съ улучшеніемъ путей сообщенія. Средняя поденная плата сельскому работнику лѣтомъ 1 1/2 марки; работницѣ 80 пенни.

Крестьяне-собственники, большею частью, не многимъ богаче торпаровъ и ведутъ тотъ-же образъ жизни. Батраки въ крестьянскихъ хозяйствахъ чаще всего живутъ вмѣстѣ съ хозяевами, какъ члены семьи. У помѣщиковъ для женатыхъ батраковъ отдѣльныя избы, а для холостыхъ и незамужнихъ работницъ -- людскія.

Укоренившійся теперь многопольный сѣвооборотъ въ различныхъ хозяйствахъ не одинаковъ; но сущность его всегда заключается въ томъ, что подъ паромъ поле оставляется лишь одинъ разъ въ теченіе 8, 10 или 11 лѣтъ, причемъ озимое сѣется всегда послѣ пара, а яровое два раза въ послѣдніе два года сѣвооборота. Всѣ средніе года поле оставляется подъ засѣянной травой. При такомъ хозяйствѣ надо имѣть много скота, чтобы съ выгодой пользоваться травой. Зато, когда такое хозяйство заведено, доходъ съ земли втрое больше, чѣмъ при трехпольномъ порядкѣ. Вдобавокъ, обиліе удобренія быстро и сильно поднимаетъ качество и цѣнность полей, въ то же время повышая урожаи. Надо еще напомнить, что хорошо удобренныя поля гораздо лучше переносятъ какъ засухи, такъ и излишнюю мокроту, а главное, почти совсѣмъ не поражаются лѣтними утренниками, которые столько времени опустошали Финляндію.

Сѣются обыкновенныя сѣверныя растенія: рожь, овесъ, ячмень, картофель, полевой горохъ и ленъ; отчасти въ югозападной части Финляндіи пшеница, гречиха и полевая рѣпа. Несмотря на суровый климатъ, урожаи стали прочны и хороши. Средній урожай за послѣднія десять лѣтъ былъ: рожь самъ-7, ячмень 5 1/2, овесъ 5 1/2, гречиха 9, горохъ 5 1/2, картофель 5 1/2; насколько равны урожаи, видно хоть изъ слѣдующаго: рожь дала въ 1886 г.-- 7,00, въ 1887--7,09, въ 1888 -- 6,89, въ 1889 -- 7,04, въ 1890 -- 6,93 и т. д.

Когда-то въ Финляндіи, очень бѣдной природными лугами, скота было мало и скотъ былъ крайне мелкій, плохой. Теперь, благодаря усиліямъ правительства и щедрымъ ассигнованіямъ сеймовъ на улучшеніе финляндскаго скота, тамъ разведены отличныя, вполнѣ уже акклиматизированныя породы дойныхъ коровъ, улучшенныхъ выводными производителями изъ Швеціи, Даніи, Помераніи, Холмогоръ, голландскими, айрширскими, англерскими. Теперь Финляндія обладаетъ слѣдующимъ богатствомъ въ рогатомъ скотѣ: коровъ около милліона головъ, быковъ 80.000, молодого скота 300.000. Такъ какъ скотъ очень хорошъ, его можно оцѣнить въ 45--50 милліоновъ рублей; но еще важнѣе, что скотъ продолжаетъ быстро умножаться и улучшаться, вслѣдствіе чего капиталъ растетъ процентовъ на 18 въ годъ.

Мы видѣли, что, сорокъ лѣтъ тому назадъ, земледѣльцы въ Финляндіи никогда не доѣдали, а отъ времени до времени выносили жестокія голодовки. Теперь, съ открытіемъ сеймовъ и переходомъ къ молочному хозяйству, основанному на травосѣяніи, въ тѣхъ частяхъ Финляндіи, гдѣ эта перемѣна уже осуществилась, неурожаевъ и голодовокъ не бываемъ и быть не можетъ. Пища крестьянъ средняго достатка, торпаровъ и батраковъ слѣдующая: утромъ, до работы, они пьютъ кофе съ молокомъ и съ ржанымъ хлѣбомъ; кофе обыкновенно употребляется хотя и дешевыхъ сортовъ, но настоящій, привозной, на половину или на треть размѣшанный цикоріей. Заваривается кофе жидкій и на треть разбавляется въ чашкѣ молокомъ. Это дѣлается не только изъ бережливости, но и для здоровья. Ржавой хлібъ печется въ видѣ плоскихъ лепешекъ съ дырой по срединѣ и сильно засушивается. Такой хлѣбъ, какъ сухари, очень хорошъ въ храненіи и лучше переваривается при молочной пищѣ; притомъ такой хлѣбъ удобенъ на работѣ и не застываетъ на морозѣ. Обѣдаютъ около полудня: ѣдятъ похлебку изъ гороха, брюквы, мучную или картофельную, а лѣтомъ простоквашу или что-нибудь изъ свѣжихъ овощей; потомъ чаще всего соленую рыбу съ картофелемъ, а по праздникамъ я въ началѣ зимы, во время заготовки солонины, что-нибудь мясное. Запиваютъ обѣдъ молокомъ или прѣсноватымъ квасомъ, заведеннымъ на ячменномъ солодѣ (sragdricka). На ужинъ обыкновенно каша или картофель, почти всегда съ молокомъ.

До водки финны большіе охотники и прежде они много бѣдствовали отъ излишествъ. Но теперь, по почину крестьянскихъ представителей на сеймахъ, приняты строгія законодательныя мѣры противъ алкоголизма. Теперь вовсе запрещено продавать вино въ деревняхъ; купить можно только въ городѣ, притомъ не иначе, какъ на выносъ и не менѣе 2 литровъ, или въ любой аптекѣ (хотя бы въ деревнѣ) по рецепту врача. Живутъ финскіе крестьяне чисто; одѣваются хорошо и опрятно; по нашимъ понятіямъ ихъ достатокъ можно назвать большимъ. Во внутреннихъ губерніяхъ такимъ достаткомъ располагаютъ только богатые мужики, да и то живутъ съ меньшими удобствами и потребностями.

Достатокъ финляндскихъ крестьянъ объясняется большой производительностью труда и земли, благодаря высоко-культурнымъ пріемамъ. Такъ, напримѣръ, финскій хуторъ, съ 11 десятинами обработанныхъ, полей и соотвѣтственнымъ молочнымъ хозяйствомъ, если перевести все получаемое отъ хутора на деньги, приноситъ при тамошнихъ среднихъ урожаяхъ рублей 540. Въ Курской губерніи, не смотря на несравненно лучшія условія климата и почвы, крестьянское хозяйство при 11 десятинахъ полей въ среднемъ дало бы въ переводѣ на деньги не болѣе 210 рублей. Въ обоихъ случаяхъ затрата труда была-бы одинаковая. Но этимъ не ограничиваются преимущества финляндскаго мужика передъ курскимъ. Въ Финляндіи, благодаря сельскохозяйственнымъ союзамъ, крестьянинъ имѣетъ дешевый кредитъ, совѣты агрономовъ, возможность предпринимать улучшенія крупныя, сообща съ сосѣдями и казной. Кромѣ того, тамъ очень хороши дороги, чѣмъ сберегаются силы лошадей, правильно организованный сбытъ продуктовъ на рынки, и много зимней работы, благодаря торгово-промышленному процвѣтанію страны. Наконецъ, участвуя въ законодательствѣ чрезъ посредство своего представителя, финляндскій крестьянинъ всегда можетъ добиваться дальнѣйшихъ улучшеній своего положенія во всѣхъ отношеніяхъ.

И вотъ этого оказалось вполнѣ достаточнымъ для одержанія полной побѣды надъ такими суровыми природными условіями, которыя, недавно еще казались непобѣдимыми.

III.

Изъ предъидущей главы мы видѣли, что разумное сельское хозяйство, а слѣдовательно, и благосостояніе земледѣльческой страны находятся въ большой зависимости отъ торговли. Мы видѣли также, что торговля въ Финляндіи, не смотря на хорошіе порты, еще въ сороковыхъ годахъ была ничтожная. Подъемъ финляндской торговли начался тотчасъ же по вступленіи на престолъ Императора Александра II, обѣщавшаго Финляндіи возстановленіе ландага; но особенное оживленіе замѣчается лишь по возстановленіи сеймовъ. Вотъ нѣкоторыя цифры:

Въ 1857 г. общ. оборотъ 63.000.000 м.; вывозъ 16.500.000 м.

" 1866 " " " 75.815.025 " " 27.748.686 "

" 1873 " " " 175.528.970 " " 75.855.970 "

"1885 " " " 175.758.609 " " 77.368.254 "

" 1890 " " " 238.023.361 " " 92.420.938 "

" 1893 " " " 241.021.000 " " 114.777.000 "

" 1894 " " " 274.668.000 " " 135.965.000 "

Соотвѣтственно таможенный доходъ поднялся съ 6 милл. въ 1857 году до 23.023.413 марокъ въ 1894 г. Стоимость ввозимыхъ товаровъ все это время превышала стоимость вывозимыхъ; но это зависѣло главнымъ образомъ отъ начавшихъ сильно развиваться внутри страны предпріятій и отъ накопленія потребныхъ для этого цѣнностей, поступавшихъ изъ заграницы въ видѣ машинъ, пароходовъ, желѣзно-дорожныхъ принадлежностей, породистаго скота и проч. Предметы же потребленія за все время вывозились въ большемъ количествѣ, чѣмъ ввозились. Слѣдовательно, превышеніе ввоза надъ вывозомъ не мѣшало быстрому возрастанію въ странѣ капиталовъ и показывало только оживленіе промышленности съ переходомъ капиталовъ изъ процентныхъ бумагъ въ предпріятія. Ниже это будетъ выяснено нагляднѣе.

Изъ предметовъ вывоза первое мѣсто занимаютъ лѣсъ и молочные продукты. Въ 1894 г. лѣсъ составлялъ 46,39% всего вывоза; молочные продукты -- 17,85%; бумага и бумажная масса (древесная) -- 8,78%. Вообще земледѣльческіе продукты составляли почти 74% всего вывоза. Изъ предметовъ ввоза около 61% составляли предметы потребленія. Обмѣнъ товаровъ съ иностранными рынками производился главнымъ образомъ на финляндскихъ судахъ.

Въ 1892 году навигація выразилась въ слѣдующей таблицѣ:

Въ порты Финляндіи вошло:

финляндскихъ судовъ 3.445 съ груз. 414.536 тоннъ,

русскихъ " 132 " " 22.521 "

иностранныхъ " 620 " " 203.786 "

Всего 4.197 съ груз. 640.843 тоннъ.

Изъ портовъ Финляндіи вышло:

финляндск. судовъ 4.656 съ груз. 593.439 тоннъ,

русскихъ " 222 " " 26.396 "

иностранн. " 1.854 " " 575.529 "

Всего 6.232 съ груз. 1.195.364 тоннъ.,

Значительное превышеніе числа вышедшихъ судовъ надъ числомъ вошедшихъ объясняется тѣмъ, что въ 1892 году было спущено на воду много новыхъ судовъ (частью построенныхъ для русскихъ фирмъ), а также ранней зимой, задержавшей нѣкоторыя суда въ портахъ съ осени 1891 года.

Наравнѣ съ торговлей имѣетъ вліяніе на процвѣтаніе земледѣлія исправность путей сообщенія и портовъ. Какъ извѣстно, эти статьи народнаго хозяйства давно уже славились своей исправностью въ Финляндіи. Благодаря заботливости сеймовъ, теперь пути сообщенія въ этой странѣ стали еще лучше и достигли поистинѣ изумительной степени совершенства.

Колесныхъ дорогъ въ Финляндіи около 50 тысячъ километровъ, изъ коихъ 25.192 килом. шоссированныхъ; но и грунтовыя дороги, благодаря хорошему содержанію и благопріятной почвѣ, почти такъ же хороши, какъ шоссированныя.

Желѣзныхъ дорогъ имѣется уже на протяженіи 2.342 верстъ. Развивалось желѣзнодорожное дѣло такъ:

Въ 1862 году длина рельс. путей составл. 106 км.

" 1865 " " " " " 111 "

" 1870 "" " " " 483 "

" 1875 " " " " " 670 "

" 1880 " " " " " 885 "

" 1885 " " " " " 1.211 "

" 1890 " " " " " 1.928 "

" 1893 " " " " " 2.131 "

На каждаго жителя приходится, слѣдовательно, около 10 метровъ, грунтовыхъ дорогъ, столько, же шоссе и около 1 метра жел. дорогъ. Въ Курской губерніи, напримѣръ, не смотря на то, что это одна изъ наиболѣе богатыхъ путями сообщеній губерній, на каждаго жителя приходится менѣе 1/2 м. Желѣзныхъ дорогъ, столько же шоссе и но болѣе б метровъ прочихъ дорогъ, хотя площадь Курской губ. въ шесть фазъ меньше Финляндіи и мѣстность тамъ всюду ровная, одинаково заселенная, тогда какъ въ Финляндіи весь сѣверъ почти безлюдная пустыня, не требующая путей сообщенія, а въ прочихъ частяхъ страна гориста, утесиста и многоводна, вслѣдствіе чего проложеніе дорогъ обходится очень дорого.

Глубокихъ морскихъ портовъ въ Финляндіи много. Но подступы къ этимъ портамъ, вслѣдствіе извилистости и засоренности опасными скалами въ шкерахъ, такъ затруднительны, что въ первой половинѣ текущаго столѣтія торговля сосредоточивалась почти всецѣло въ Або, въ Гельсингфорсѣ и въ Выборгѣ, такъ какъ эти порты въ природномъ видѣ доступнѣе. Ясно однако, что въ приморской странѣ такого протяженія, какъ Финляндія, довольствоваться тремя портами было плачевно. И вотъ, съ середины шестидесятыхъ годовъ, по иниціативѣ представителей финляндскаго купечества, въ сеймѣ начались усиленныя работы по приведенію въ безопасный и удободоступный видъ всѣхъ портовъ Финляндіи. Теперь тамъ 19 удобныхъ торговыхъ портовъ, подступы къ которымъ обезопасены хорошо обозначеннымъ сигналами фарватеромъ, маяками, сигнальными ревунами и вообще всѣмъ, что выработано новѣйшей техникой мореплаванія. Въ соотвѣтствіи съ улучшеніемъ портовъ сталъ возрастать и торговый флотъ Финляндіи.

Въ 1877 г. было судовъ 1.997, изъ нихъ паровыхъ 161

" 1880 " " " 1.857, " " " 216

" 1885 " " " 2.051, " " " 301

" 1892 " " " 2.193, " " " 417

Въ этой таблицѣ надо обратить вниманіе на увеличеніе числа морскихъ паровыхъ судовъ, а не общаго числа, такъ какъ паровое судно, благодаря быстротѣ своихъ рейсовъ, замѣняетъ, по крайней мѣрѣ, 6 парусныхъ судовъ одинаковаго съ нимъ водоизмѣщенія. Въ настоящее время число морскихъ пароходовъ превышаетъ 500, а общее число судовъ около 2.200.

Почтовое, телеграфное и телефонное сообщеніе поставлено въ Финляндіи въ соотвѣтствіи торговлѣ и путямъ сообщенія. Особенно хороши телефоны. По всей странѣ уже въ 1892 году дѣйствовало 244 телефонныя сѣти, постепенно связанныя между собою. Общее протяженіе телефонныхъ проводовъ достигало 10.000 километровъ. Годовая цѣна за пользованіе телефономъ колеблется между 40 и 100 марками. Благодаря дешевизнѣ телефоновъ, они быстро проникли въ деревни и теперь въ общемъ употребленіи. Изъ городовъ заказы сельскохозяйственныхъ продуктовъ поступаютъ въ деревни главнымъ образомъ по телефону; по телефону же сельскіе хозяева справляются о рыночныхъ цѣнахъ и спросѣ на товаръ; по телефону вызываются для найма рабочіе, заключаются сдѣлки, даются даже оффиціальныя извѣщенія. На всемъ этомъ земледѣльцы выгадываютъ много времени, оберегаютъ силы своихъ лошадей, избавляются отъ разныхъ расходовъ, а главное, меньше отвлекаются отъ своего дѣла и вѣрнѣе могутъ вести разсчеты.

Въ Финляндіи существуетъ большая гармонія въ соотношеніяхъ всѣхъ учрежденій страны. Земледѣліе, торговля, промышленность и народное просвѣщеніе -- все взаимодѣйствуетъ въ самомъ желательномъ и благотворномъ смыслѣ, благодаря большой продуманности законодательства и полнаго согласованія интересовъ всего населенія при возникновеніи новыхъ учрежденій. Это объясняется тѣмъ, что въ странѣ все создается по почину и подъ строгимъ контролемъ самого общества, а не въ канцеляріяхъ. Никакія ходатайства отдѣльныхъ группъ людей, а тѣмъ менѣе отдѣльныхъ личностей не могутъ повліять на дѣла страны. Только то, что клонится ко благу всего населенія, при томъ не временному, а на вѣка, имѣетъ шансы на общественное одобреніе, а слѣдовательно, и на осуществленіе законодательнымъ порядкомъ. Отсюда необыкновенная цѣлесообразность и жизненность всего создаваемаго; отсюда же безошибочность большинства мѣропріятій, но въ то же время нѣкоторая медлительность въ разрѣшеніи вопросовъ соціальныхъ.

Въ заключеніе этой главы необходимо хоть вкратцѣ коснуться кредитныхъ учрежденій и промышленности Финляндіи.

Подъ властью Швеціи Финляндія не имѣла собственной монеты, хотя управлялась на собственныя средства и финляндскіе финансы не смѣшивались со шведскими. Въ Финляндіи обращались шведскія деньги, ко времени завоеванія преимущественно бумажныя, съ принудительнымъ курсомъ. Тотъ же порядокъ сохранился послѣ присоединенія Финляндіи къ Россіи, съ тою разницею, что къ шведскимъ деньгамъ прибавились русскія ассигнаціи тоже съ принудительнымъ курсомъ, который однако палъ до 2/7 по отношенію къ серебру. Постепенно путаница достигла въ странѣ опасныхъ размѣровъ. Въ 1840 году шведскія деньги были изъяты изъ обращенія въ Финляндіи и счетъ, какъ и въ Россіи, введенъ былъ на серебряные рубли.

Уже въ 1811 году, согласно постановленію боргоскаго сейма, учрежденъ былъ финляндскій банкъ. Съ 1840 года, когда шведскіе кредитные билеты были обмѣнены въ Швеціи на серебро, и шведское серебро было перечеканено (на Петербургскомъ монетномъ дворѣ) на рубли, финляндскій банкъ выпустилъ въ обращеніе свои собственные кредитные билеты, которые, благодаря не прекращавшемуся обмѣну на серебро при всякомъ требованіи всегда сохраняли курсъ аль-пари. Но въ страну проникли и русскіе кредитные билеты государственнаго банка, которые тоже обмѣнивались финляндскими кредитными учрежденіями на серебро рубль за рубль -- этого требовалъ законъ -- и которые затѣмъ государственный банкъ размѣнивалъ финляндскому тоже аль-пари. Ясно, что когда кредитные рубли пали и государственный "банкъ прекратилъ ихъ обмѣнъ на серебро, прекращенъ былъ ихъ размѣнъ и въ финляндскомъ банкѣ; но свои собственныя обязательства финляндскій банкъ продолжалъ выполнять полностью. Это создало новыя усложненія, которыми воспользовалась спекуляція во вредъ обоимъ банкамъ, и русскимъ правительствомъ ужъ въ 1859 году выдвинутъ былъ вопросъ о выдѣленіи Финляндіи окончательно путемъ предоставленія странѣ собственной монеты и собственнаго монетнаго двора. При этомъ, во избѣжаніе путаницы, рѣшено было предоставить Финляндіи монету самостоятельнаго наименованія, совершенно различную ютъ русской.

4-го апрѣля 1860 года состоялся Высочайшій указъ о финляндской монетѣ, согласно которому, вмѣсто рублей, введены были "марки", стоимостью въ 1/4 серебрянаго рубля, а вмѣсто копѣекъ "пенни", стоимостью въ 1/4 коп. Осуществленіе этой мѣры требовало общественнаго содѣйствія, для возстановленія силъ и кредита финляндскаго банка, порядкомъ пострадавшаго отъ предшествовавшей неурядицы. Поэтому преобразованіе въ дѣйствительности осуществилось только пять лѣтъ позднѣе (8 ноября 1865 г.), благодаря Высочайше утвержденному постановленію сейма, коимъ новое серебро признавалось единственнымъ законнымъ основаніемъ всякихъ разсчетовъ въ Финляндіи. Впослѣдствіи, когда начались сильныя колебанія цѣны на серебро, на сеймѣ 1877 года возбужденъ былъ вопросъ о переходѣ къ счету на золото, и 9 августа 1877 г. состоялся соотвѣтственный и донынѣ дѣйствующій законъ. Отчеканены были золотыя монеты десяти и двадцати парковаго достоинства, а серебро осталось только размѣнной монетой.

О финляндскомъ банкѣ стоитъ сказать нѣсколько словъ подробнѣе. Въ сущности, это учрежденіе основано было еще въ 1803 году, акціонернымъ обществомъ въ Або, съ основнымъ капиталомъ въ 160.000 риксдалеровъ. Во время войны въ 1808 году оно прекратило свое существованіе. Въ 1811 г. оно возстановлено подъ названіемъ "размѣной и депозиціонной конторы для Финляндіи". Главнѣйшей задачей, банка было тогда посредничество въ финансовыхъ дѣлахъ съ шведскими банками, съ которыми у финляндцевъ оставалось много не поконченныхъ дѣлъ и обязательствъ. Банку предоставлено было право выпуска мелкихъ кредитныхъ билетовъ (не выше четырехъ-рублеваго достоинства), соотвѣтственно имѣющимся въ банкѣ фондамъ. Этимъ правомъ банкъ пользовался осторожно. Въ 1821 году, выпущенныхъ билетовъ было въ обращеніи на 2.139.000 рубл. ассигн. Въ 1833 году, оставалось уже только на 828.000 р.; затѣмъ опять поднялось до 1 1/2 милл. Въ 1841 году, банкъ открылъ размѣнъ бумажныхъ денегъ на серебро, и съ этого времени окончательно принялъ характеръ государственнаго банка. Во второй періодъ онъ уже смѣлѣе выпускалъ въ обращеніе кредитные билеты, но не выше 6 милл. руб. серебромъ. Въ 1868 году послѣдовало полное преобразованіе банка въ государственное учрежденіе, съ обезпеченіемъ его кредита всѣмъ достояніемъ финляндскихъ гражданъ. Это добровольно принятое сословіями обязательство и явилось основаніемъ кредитоспособности учрежденія, пользующагося теперь большимъ довѣріемъ на всѣхъ иностранныхъ биржахъ; но въ то же время всецѣло связало дѣло съ существованіемъ и дѣйствіемъ финляндской конституціи.

Въ 1892 году средства финляндскаго банка составляли: основной капиталъ -- 10 милл. марокъ и резервный -- 8 3/4 милл. м.; выпущенныхъ въ обращеніе кредитныхъ билетовъ было на 46 милл. м., въ обезпеченіе которыхъ имѣлись 22 милл. м. золотомъ и 24 м. милл. депозитами въ иностранныхъ банкахъ. Учтено было векселей на 39 милл. Чистой прибыли получено 2.636-694 м. 10 п. Банкъ имѣетъ отдѣленія въ Петербургѣ и въ 12 финляндскихъ городахъ.

Изъ частныхъ банковъ, возникшихъ за послѣднія 37 лѣтъ въ Финляндіи, слѣдуетъ упомянуть: приватный банкъ, финляндское ипотечное общество, сѣверный, ваяаскій, гельсингфорскій народный, иаюлавдскій банки и Кансаллисъ-Осаке. Всѣ эти кредитныя учрежденія осуществились при содѣйствіи финляндскаго правительства, но вполнѣ самостоятельно и всѣ преслѣдуютъ общую цѣль: доставлять финляндцамъ дешевый кредитъ, притомъ, по возможности, личный, т. е. независимо отъ значительности и прочности предпріятій, довѣряя честности заемщика и его поручителей. Мелкій кредитъ земледѣльцамъ основанъ на томъ же принципѣ личнаго довѣрія людямъ, хотя и небогатымъ, но пользующимся уваженіемъ въ своемъ приходѣ. Иногда посредниками между банкомъ и земледѣльцами являются управленія сельскохозяйственныхъ союзовъ, о которыхъ мы говорили въ статьѣ о финляндскихъ народныхъ школахъ. Вообще, личный кредитъ настолько легокъ въ Финляндіи, что кажется на первый взглядъ даже опрометчивымъ. Въ дѣйствительности же, какъ показалъ уже многолѣтній опытъ, ничего опрометчиваго тутъ нѣтъ, такъ какъ огромное большинство заемщиковъ выполняютъ свои обязательства исправно или же выручаются поручителями, и потери банковъ совсѣмъ ничтожны въ сравненіи съ ихъ выгодами. Въ результатѣ процвѣтаніе банковъ, торговли, промышленности и земледѣлія, такъ какъ для полученія капитала на предпріятіе въ Финляндіи достаточно хорошей репутаціи и двухъ поручителей съ честнымъ именемъ. Безъ капитала же были бы неосуществимы всѣ успѣхи, достигнутые финляндцами за послѣднее время.

Какъ всѣ эти порядки отозвались на промышленности Финляндіи, могутъ показать слѣдующія таблицы:

Въ 1888 году въ Финляндіи было:

Суконныхъ фабрикъ -- 24

Хлопчатобумажныхъ -- 4

Мыловаренныхъ заводовъ -- 4

Парусныхъ -- 3

Табачныхъ -- 8

Кожевенныхъ -- 3

Красочныхъ -- 2

Всего -- 43

Въ 1891 году было фабрикъ и заводовъ:

Въ городахъ 3.367, съ произв. на сумму 100.222.735 м.

Въ деревняхъ 3.403, " " " " 75.407.013 "

Итого -- 6.770 " " " 175.629.748 "

Изъ этого числа, для сравненія съ предъидущей таблицей, отмѣтимъ:

Суконныхъ, хлопчато-бумажн. и парусныхъ -- 975

Мыловаренныхъ, красочныхъ и т. п. -- 219

Табачныхъ -- 32

Кожевенныхъ -- 699

Итого -- 1.925

Такія цифры комментаріевъ не требуютъ. Полезно, однако, отмѣтить, что безъ легкаго личнаго кредита ихъ не было бы, а таковой основанъ въ Финляндіи на поддержкѣ частныхъ банковъ государственнымъ и на круговой порукѣ всего населенія Финлявдіи за свой государственный банкъ.

IV.

Мы привели лишь кое-какіе примѣры того, что достигнуто Финляндіей въ дѣлѣ экономическаго прогресса. Съ успѣхами финляндцевъ въ дѣлѣ народнаго просвѣщенія и въ литературѣ читатели "Міра Божія" уже знакомы. Полагаемъ, всѣхъ этихъ указаній быстраго подъема культуры въ Финляндіи достаточно, и вернемся теперь къ основному вопросу, а именно къ причинамъ этихъ успѣховъ. Причины эти суть:

1) Природная склонность финновъ къ законности и отвращеніе ко всему случайному, произвольному, вслѣдствіе чего какъ только увеличилось ихъ значеніе, благодаря возстановленію сеймовъ, въ странѣ установился большой порядокъ, очень важный въ разрѣшеніи общественныхъ вопросовъ.

2) Благопріятная культурному движенія форма правленія съ особымъ представительствомъ сословія крестьянъ, такъ какъ народные представители отъ крестьянъ являются въ Финляндіи прочнымъ звеномъ между интеллигенціей и народомъ, а кромѣ того служатъ послѣ сейма лучшими объяснителями народу принятыхъ рѣшеній.

3) Сильное и строгое общественное мнѣніе, благодаря которому процвѣтаетъ пресса и которое является наилучшимъ контролемъ надъ всякими дѣятелями.

4) Высокій подъемъ народнаго просвѣщенія, положенный въ основу всего движенія, благодаря чему всѣ послѣдующія мѣры могли быть поняты и поддержаны всѣми сословіями одинаково.

Эти причины надо считать основными, изъ которыхъ и вытекали всѣ прочія.

О природныхъ качествахъ и особенностяхъ финновъ мы говорили въ началѣ этой статьи достаточно. Поэтому прямо перейдемъ къ разсмотрѣнію послѣднихъ трехъ пунктовъ.

О формѣ правленія въ Финляндіи, благодаря искаженіямъ свѣдѣній въ нѣкоторыхъ органахъ нашей печати, у насъ распространены самыя сбивчивыя понятія. Вотъ вкратцѣ основы финляндской конституціи.

Законодательная и исполнительная власть принадлежитъ Государю Императору, какъ Великому Князю Финляндіи. Но разработка законопроектовъ принадлежитъ земскимъ чинамъ ландтага. Всякій представитель, а также правительство могутъ вносить на разсмотрѣніе сейма предложеніе законопроектовъ. Если одобрено и принято сеймомъ предложеніе не правительственное, оно передается правительству на дальнѣйшую обработку и вторично вносится на слѣдующій сеймъ уже отъ правительства. Такимъ образомъ всѣ законопроекты бываютъ въ концѣ концовъ правительственными и разработанными въ спеціальныхъ вѣдомствахъ. Во второмъ обсужденіи сеймъ можетъ дополнять и измѣнять законопроектъ, можетъ отвергнуть его или отложить на неопредѣленное время, можетъ, наконецъ, вернуть правительству для исправленія. Если же законопроектъ принятъ сеймомъ, онъ подается черезъ статсъ-секретаря по дѣламъ Финляндіи на Высочайшее усмотрѣніе уже въ формѣ всеподданнѣйшей петиціи. По утвержденіи Высочайшей властью, законъ публикуется къ исполненію.

На сеймѣ представительство по сословіямъ: дворянства, духовенства, горожанъ и крестьянъ. Въ сословіи дворянъ представителями являются старшіе въ каждомъ родѣ или ихъ замѣстители, сіѣ;овательно, по одному отъ каждаго дворянскаго рода, безъ выборовъ. Духовенство, горожане и крестьяне посылаютъ въ сеймъ выборныхъ представителей, притомъ, кого хотятъ, хотя бы лицъ изъ другихъ сословій. Всякій вопросъ послѣ общаго разсмотрѣнія въ каждомъ сословіи (засѣдаютъ сословія отдѣльно) передается въ спеціальныя комиссіи, потомъ снова разсматривается въ сословіяхъ. Если бы сословія по отдѣльному вопросу не пришли къ соглашенію, онъ разсматривается въ пленумѣ, т. е. въ собраніи всѣхъ четырехъ сословій, или въ смѣшанной коммиссіи изъ одинаковаго числа представителей отъ каждаго сословія. На практикѣ пленумъ никогда не созывается, въ виду численнаго превосходства представителей отъ дворянъ, такъ какъ является несправедливостью и осуждается общественнымъ мнѣніемъ. Соглашеніе всегда происходитъ въ смѣшанной коммиссіи, или же петиція подается отъ трехъ сословій, а четвертое представляетъ свое мнѣніе отдѣльно, и споръ разрѣшается Высочайшею властью.

Финляндскій сеймъ нельзя считать парламентомъ, потому что исполнительная власть не подлежитъ контролю сейма. Никто въ странѣ не отвѣтственъ передъ сеймомъ, а только передъ Государемъ и утвержденными имъ законами. Финляндскій сеймъ исключительно органъ, подготовляющій законодательство, но органъ, по основнымъ законамъ, неустранимый.

Слабая сторона финляндскаго сейма -- его медлительность, зависящая отъ сложной процедуры и раздробленія на четыре самостоятельныхъ собранія. Не особенно удачно и представительство отъ дворянъ въ формѣ собранія всѣхъ главъ родовъ (caput familiæ). Зато именно медленность разработки вопросовъ даетъ возможность общественному мнѣнію оказать свое рѣшающее вліяніе, и именно крайняя устарѣлость дворянскаго представительства принуждаетъ дворянъ очень чутко прислушиваться къ общественному мнѣнію и не идти въ разрѣзъ съ другими сословіями, чтобы не вызвать реформы. Финляндское дворянство, сохранившее чисто шведскую окраску, при нынѣшнемъ преобладаніи финновъ и не имѣя возможности разсчитывать даже на Россію, чувствуетъ себя подъ дамокловымъ мечемъ. Поэтому оно держитъ себя безукоризненно, никогда не отстаиваетъ своихъ сословныхъ интересовъ и принимаетъ рѣшенія, только согласныя съ выгодами всего населенія

Духовенство не имѣетъ причинъ вести себя такъ опасливо и дѣйствуетъ самоувѣреннѣе. Всегда отстаивая прежде всего интересы церкви, оно очень часто оказывается въ оппозиціи прочимъ тремъ сословіямъ. Оно воспротивилось отмѣнѣ смертной казни въ Финляндіи оно же по чисто религіозной нетерпимости отстаиваетъ до настоящаго времени варварскій законъ, коимъ въ Финляндіи воспрещается селиться евреямъ. Все устарѣлое въ финляндскомъ законодательствѣ, каковы напримѣръ, неравноправность женщинъ въ имущественныхъ правахъ, законы противъ внѣбрачныхъ сожительствъ и т. д.-- все это держится только благодаря духовенству. Пользуясь вдобавокъ своимъ преимуществомъ сословія, осужденіе котораго возбраняется обычаями очень строгихъ въ дѣлахъ внѣшнихъ приличій финляндцевъ, оно одно идетъ въ Финляндіи въ разрѣзъ общественному мнѣнію и остается какъ бы внѣ контроля. Насколько это сословіе чуждо общественнымъ интересамъ, мы видѣли въ статьѣ о финляндскихъ народныхъ школахъ: только съ переходомъ школьнаго дѣла изъ рукъ пасторовъ въ руки общинъ, оно быстро двинулось впередъ и дало хорошіе плоды; до тѣхъ поръ дѣло прозябало и было непопулярно.

Горожане и крестьяне на сеймахъ представлены вполнѣ нормально и являются двигателями всего. Почти всегда оказываясь въ союзѣ съ дворянами, низшія два сословія далеко не безсильны. Только въ вопросѣ о языкахъ они все еще не могутъ выйти на чистую воду, да и то главнымъ образомъ вслѣдствіе многочисленности шведовъ среди горожанъ. По экономическимъ вопросамъ всѣ четыре сословія обыкновенно солидарны, такъ какъ внѣ вопросовъ, затрогивающихъ церковь, финляндское духовенство, благодаря университетскому образованію пасторовъ, всегда на сторонѣ мѣръ полезныхъ, а дворянство, какъ уже сказано, на сторонѣ большинства.

Исполнительная власть въ Финляндіи обставлена тоже довольно сложно. Во главѣ правительства поставленъ императорскій сенатъ, издающій указы въ предѣлахъ основныхъ законовъ отъ Высочайшаго имени. Сенаторы назначаются Государемъ Императоромъ и, кромѣ того, черезъ каждые три года другъ друга баллотируютъ. Президентомъ сената считается генералъ-губернаторъ; но въ дѣйствительности, по установившемуся обычаю, въ сенатѣ всегда предсѣдательствуетъ вице-президентъ, назначаемый изъ числа сенаторовъ. Дѣло въ томъ, что по основнымъ законамъ Финляндіи, должностныя лица въ ней должны быть изъ финляндцевъ, и если бы въ распоряженіяхъ сената участвовалъ генералъ-губернаторъ, законность этихъ распоряженій явилась бы, съ теоретической точки зрѣнія, спорной. Во избѣжаніе этого и назначается вице-президентъ.

Центральныя управленія отдѣльныхъ вѣдомствъ имѣютъ характеръ коллегіальный подъ наблюденіемъ отдѣльныхъ сенаторовъ. Назначеніе высшихъ и среднихъ должностныхъ лицъ принадлежитъ сенату; низшіе служащіе назначаются управленіями и губернаторами; но всѣ одинаково могутъ быть уволены только по суду.

Полицейская власть сосредоточена въ рукахъ генералъ-губернатора, губернаторовъ, полиційместеровъ въ городахъ и ленсмановъ въ сельскихъ общинахъ. Полицейская власть въ Финляндіи сильно ограничена и находится подъ контролемъ прокуратуры.

Суды имѣютъ, приблизительно, туже организацію, какую еще недавно имѣли въ прибалтійскихъ губерніяхъ, и завершаются высшей инстанціей -- департаментомъ юстиціи сената. Судопроизводство такъ называемое "формальное" и безусловно устарѣлое.

Земскія дѣла основаны на самоуправленіи приходскихъ общинъ, имѣющихъ во главѣ общинный совѣтъ изъ выборныхъ лицъ.

Финляндскими войсками командуетъ генералъ-губернаторъ, какъ командующій всѣми войсками въ великомъ княжествѣ. Но по основному закону въ мирное время финляндскія войска не могутъ быть поставлены гарнизономъ внѣ Финляндіи, а также не могутъ пополняться новобранцами или офицерами не финляндцами.

Вотъ главнѣйшія свѣдѣнія объ устройствѣ страны. Читатель самъ видитъ съ перваго взгляда, сколько въ этомъ устройствѣ устарѣлаго, излишне запутаннаго и не соотвѣтствующаго быстрому подъему культуры въ странѣ. Какимъ же образомъ все это не помѣшало успѣху и ужилось съ крупными измѣненіями въ образованіи и въ экономической жизни финляндцевъ? Какимъ образомъ такую форму правленія мы можемъ считать благопріятной и даже одной изъ причинъ достигнутаго Финляндіей культурнаго развитія? Дѣло въ томъ, что здѣсь передъ нами явленіе, происходящее въ маломъ масштабѣ, но на тѣхъ же основаніяхъ что и въ Англіи. Форма правленія, при всѣхъ своихъ недостаткахъ, даетъ возможность населенію принимать дѣятельное участіе въ законодательствѣ; этимъ финляндцы и довольствуются, отнюдь не заблуждаясь на счетъ недостатковъ строя, но предпочитая мириться съ ними, чѣмъ умалять въ странѣ авторитетъ законовъ быстрыми ихъ измѣненіями. Культъ законности доведенъ въ Финляндіи до чисто религіознаго значенія и всѣми мѣрами поддерживается въ народѣ, какъ основа всего. Подорвать этотъ культъ не желаетъ ни одинъ финляндецъ, какъ бы очевидны ни были выгоды крупныхъ реформъ. Вѣдь всякая крупная перемѣна въ законодательствѣ является осужденіемъ существовавшихъ законовъ, а стало быть, даетъ право относиться скептически и къ новымъ, т. е. идетъ въ разрѣзъ съ основнымъ принципомъ культа. Поэтому финляндцы предпочитаютъ вводить лишь частныя поправки и дополненія законовъ, не разрушая старыхъ и твердо разсчитывая на трезвость общественнаго мнѣнія, которое должно указывать дѣятелямъ способы примѣненія устарѣлыхъ законовъ. Благодаря такому отношенію къ дѣлу, въ странѣ поддерживается культъ законности и воспитывается общественное мнѣніе, которому придается первостепенное государственное значеніе, а это два такихъ могучихъ фактора, передъ которыми частныя несовершенства строя отступаютъ на второй планъ я мало вредятъ дѣлу.

Общественное мнѣніе въ Финляндіи, пожалуй, даже строже, чѣмъ въ Англіи. Каждый финляндецъ привыкъ считать общественныя дѣла одинаково важными со своими личными, а казенныя деньги -- своими же деньгами, порученными только различнымъ вѣдомствамъ для употребленія на общія нужды. Исходя изъ такого основного взгляда, каждый считаетъ для себя въ высшей степени важнымъ имѣть объ общественныхъ дѣлахъ точныя свѣдѣнія и отстаиваетъ свое право контроля надъ всякими дѣятелями. Отсюда эта сила общественнаго мнѣнія, какъ многіе находятъ, доходящая зачастую до деспотическаго гнета, но безусловно дѣльная, серьезная, не имѣющая ничего общаго съ простыми пересудами.

Благодаря этому, въ Финляндіи процвѣтаетъ періодическая печать. Это же гарантируетъ странѣ честность чиновниковъ, судей и всякихъ плательщиковъ, такъ какъ устраняется возможность подкупа на выборахъ, злоупотребленій устарѣлыми законами и неблаговидности въ борьбѣ партій. Всякая мелочь, какъ только дѣло касается общественной жизни, вызываетъ обсужденіе и приговоі"ъ общественнаго мнѣнія. И приговоръ всегда безстрастенъ, но суровъ, настолько суровъ и такъ единодушно подхватывается всѣмъ населеніемъ страны, что бравировать имъ нѣтъ ни малѣйшей возможности даже крупнымъ сановникамъ и цѣлымъ учрежденіямъ или корпораціямъ. Только духовенство какъ бы находится въ привилегированномъ положеніи и можетъ не бояться общественнаго мнѣнія; но и то только, пока оно безупречно съ церковной точки зрѣнія. Боли духовное лицо, хотя бы даже епископъ или архіепископъ, позволило себѣ малѣйшее нарушеніе законовъ или малѣйшее несоблюденіе нравственности, оно тотчасъ подверглось бы гласному осужденію общественнымъ мнѣніемъ во всей странѣ и было бы вынуждено удалиться отъ дѣлъ вслѣдствіе общаго презрѣнія. Мы знаемъ много случаевъ, когда сенаторы, пасторы, чиновники, даже просто мелкіе люди, какъ землевладѣльцы или торговцы, не нарушившіе законовъ, но позволившіе себѣ несправедливость или неблаговидные поступки, принуждены были прекратить свою дѣятельность и прятаться гдѣ-нибудь въ глуши,-- такъ непосильно оказывалось презрѣніе, которымъ ихъ заклеймило общественное мнѣніе и такъ безпощадно преслѣдовали ихъ ссграждане ежечасными оскорбленіями.

Разумѣется, могущественное и единодушное общественное мнѣніе возможно только въ странахъ съ высокимъ уровнемъ общаго народнаго образованія. При меньшемъ народномъ просвѣщеніи идеалы бываютъ слишкомъ неопредѣленны, противорѣчивы и разбиваются среди разногласій. Вотъ почему важнѣйшимъ условіемъ культурныхъ успѣховъ Финляндіи надо считать то, что въ основу всего движенія, тотчасъ же по возстановленіи сеймовъ, были положены самыя неограниченныя усилія къ подъему школьнаго дѣла въ странѣ и къ установленію принципа, что грамотность еще не есть просвѣщеніе и что народу вужвы высшія школы, которыя не только даютъ знанія, но еще и значительное умственное и нравственное развитіе.

О финляндскихъ школахъ и ихъ значеніи мы говорили уже достаточно и здѣсь говорить не будемъ. Отмѣтимъ только, что если бы преобразованія въ Финляндіи начались не съ устройства школъ, а прямо съ прочихъ реформъ, они не имѣли бы успѣха, потому что не были бы поддержаны самимъ населеніемъ страны. Такъ оно и сознавалось въ шестидесятыхъ годахъ руководителями партій, вслѣдствіе чего, не смотря на энергическое противодѣйствіе духовенства, на тотъ разъ оно оказалось безсильнымъ и школы были отобраны отъ пасторовъ.

Каковы же общіе выводы, къ которымъ приводитъ насъ наблюденіе всего, что совершилось за послѣднія сорокъ лѣтъ въ Финляндіи?

Во-первыхъ, оказывается, что пока интеллигенція въ странѣ, вслѣдствіе національныхъ причинъ, была чужда народу, культурныхъ успѣховъ не получалось, хотя сама по себѣ шведская интеллигенція была на очень высокой степени развитія, а народъ почти поголовно грамотенъ. Желательное общественное оживленіе получилось въ единеніи народа съ интеллигентными классами, но не путемъ подлаживанія образованныхъ людей къ взглядамъ непросвѣщенныхъ массъ, а путемъ поднятія просвѣщенія этихъ массъ и устраненія національныхъ различій.

Во-вторыхъ, мы видимъ, что безъ возстановленія сеймовъ, иначе говоря, безъ содѣйствія самого населенія, наилучшія стремленія правительства въ Финляндіи ни къ чему существенному не приводили, тогда какъ съ возстановленіемъ народнаго представительства сразу оказались возможными самыя трудныя преобразованія, каковы: измѣненіе привычныхъ способовъ земледѣлія, переходъ къ интенсивному хозяйству, введеніе фабрично-заводского способа въ земледѣліе и т. д.

Въ-третьихъ, весь успѣхъ преобразованій былъ подготовленъ превосходной постановкой школьнаго дѣла, въ особенности, установленіемъ принципа, что простая грамотность, вполнѣ достаточная для церковныхъ цѣлей, не имѣетъ серьезнаго значенія въ культурномъ движеніи.

Въ-четвертыхъ, финляндцы съумѣли примирить интересы всѣхъ сословій, при чемъ довольство и свобода рабочихъ классовъ только возвысились отъ развитія торговли и промышленности.

Наконецъ, воспитаніемъ въ народѣ чувства законности и поднятіемъ значенія общественнаго мнѣнія финляндцы достигли большаго, чѣмъ реформами въ самомъ законодательствѣ, и что тѣ недочеты, какіе еще есть въ ихъ порядкахъ, въ значительной степени зависятъ отъ несоблюденія общихъ принциповъ по отношенію къ сословію духовенства. Этимъ подтверждается правильность самихъ принциповъ.

Но важнѣе всего общій выводъ, а именно, что какъ бы плохи ни были естественныя условія страны, путемъ культуры всегда можно поднять благосостояніе населенія, и что путь этотъ совпадаетъ съ путемъ порядка, законности и миролюбія.

В. Фирсовъ.

"Мір Божій", No 11, 1898