Круммахер Фридрих-Адольф - Притчи

Притчи.

(Изъ Круммахера.)

I.
Адамъ и Серафимъ.

Однажды въ прекрасный вечеръ сидѣлъ Адамъ на холмѣ подъ деревомъ Едемскаго сада; смотрѣлъ на небо, и лице его было ясно, и Ангелъ Господень предсталъ ему и спросилъ: "Чего ищетъ взоръ твои подъ небомъ? чего недостаетъ тебѣ, Адамъ?"

-- Можетъ ли что недоставать мнѣ въ сей обители мира! отвѣчалъ ему Отецъ человѣковъ: Я смотрю на звѣзды, которыя тамъ горятъ, и желалъ бы имѣть орлиныя крылья, чтобъ возлетѣть къ нимъ и разсмотрѣть ихъ вблизи.

"Ты ихъ имѣешь;" сказалъ Серафимъ, и коснулся Адама, и Адамъ вздремалъ, и заснулъ, и во снѣ представилось ему, что онъ паритъ къ горнимъ предѣламъ.

Проснувшись, взглянулъ онъ окрестъ, и удивился, видя себя лежащаго на холмѣ подъ деревомъ. И Серафимъ опять предсталъ ему и спросилъ: "О чемъ размышляешь, Адамъ?"

-- Смотри! отвѣчалъ Адамъ: я былъ тамъ, близь тверди небесной, леталъ между міровъ, видѣлъ вблизи и Оріона и Геспера и яркаго Сиріуса; и міры пламенные, огромные и свѣтозарные, какъ солнце, вращались вокругъ, и шумѣли, какъ воды въ пучинѣ; и бѣлый путь {Млечный путь.}, который тамъ вверху видишь, есть огненное море, полное свѣтилъ горящихъ, и надъ симъ моремъ еще другое море, и надъ симъ паки новое море. И на сихъ мірахъ живутъ духи, мнѣ подобные, и молятся Господу, и славятъ имя Его... Серафимъ! ты ли былъ моимъ руководителемъ?

"Древо сіе" отвѣчалъ Серафимъ, "осѣняло тебя, и на семъ холмѣ покоилось тѣло твое; но въ тебѣ, Адамъ, живетъ Серафимъ, и ему дана сила обтекать міры и области горнія, и чѣмъ выше онъ возлетаетъ, тѣмъ глубже врѣзывается въ сердце благоговеніе къ Іеговѣ. Адамъ! охраняй Серафима сего: да ничто земное не остановитъ полета его, и не привяжетъ къ землѣ сей!

2.
Товіа.

Товіа, достигнувъ глубокой старости, впалъ въ жестокую болѣзнь, и конецъ жизни его былъ близокъ. Сынъ его Азаріа стоялъ при одрѣ и горько плакалъ. Тяжкія мученія, смерти трогали сердце юноши. Но Товіа не ропталъ и не жаловался; душа его была весела, и взоры его блистали снова, когда утихали мученія.

"Ахъ!" сказалъ Азаріа: "какъ удивляюсь я, видя тебя терпѣливымъ и спокойнымъ въ такихъ жестокихъ страданіяхъ предъ лицемъ самой смерти."

-- Я часто тебѣ разсказывалъ -- отвѣчалъ Товіа своему сыну -- о моемъ путешествіи въ землю Мидійскую, которое означилъ мнѣ отецъ мой еще во дни моей юности. Исполнивъ порученія отца, надлежало возвратиться на родину. Съ бодрымъ духомъ я началъ возвратное путешествіе; ибо я исполнилъ въ точности порученія отца, и возвращался въ его объятія. Послѣдніе дни путеществія были самые трудные: я шелъ по горящимъ пескамъ и по дикимъ, крутымъ утесамъ. Но мысль объ отцѣ и родинѣ наполняла сердце мое бодростію, и подкрѣпляла ослабѣвшіе члены мои. Я удвоилъ шаги, достигъ родины, и упалъ въ объятія отца моего... Теперь, любезный сынъ! путь мой окончанъ -- я отхожу къ Отцу.

Сказавъ ето, почувствовалъ онъ снова страданія смерти, и скончался на рукахъ своего сына.

3.
Вѣ рность.

Царь идолопоклонникъ, призвавъ къ себѣ благочестиваго Епископа, требовалъ, чтобъ онъ отрекся отъ вѣры своей и принесъ бы жертву кумирамъ. Епископъ отвѣтствовалъ: "Царь и Владыка!' я етаго не сдѣлаю."

И Царь весьма прогнѣвался.-- Знаешь ли ты -- сказалъ онъ -- что жизнь твоя въ моей власти, и я тебя могу казнить смертію! Одно мановеніе руки моей -- и оно исполнится.--

"Знаю;" отвѣчалъ Епископъ: "но позволь мнѣ сперва оказать одну притчу, и предложить одинъ вопросъ на разрѣшеніе. Положимъ, что одинъ изъ самыхъ вѣрныхъ твоихъ подданныхъ попался во власть твоего неприятеля, который старался сдѣлать его измѣнникомъ и тебѣ невѣрнымъ.

"Еслибъ подданный твердо прибылъ тебѣ вѣренъ, и неприятель снялъ бы съ него одежду, и прогналъ отъ себя съ презрѣніемъ; скажи, Царь, еслибъ онъ въ такомъ образѣ явился къ тебѣ; не далъ ли бы ты ему самую драгоцѣнную изъ царскихъ одеждъ твоихъ, и не замѣнилъ ли бы ему безчестія честію?"

-- Безъ сомнѣнія! отвѣчалъ Царь; но къ чему ето, и гдѣ ето случилось?

Тутъ отвѣчалъ Епископъ: "Смотри! Ты также можешь лишить меня земной одежды... но я имѣю Владыку, Который даетъ мнѣ новую.... Уже ли думаешь, что я промѣняю вѣрность на одежду?"

-- Живи! -- сказалъ Царь.

4.
Смерть и сонъ.

Дружно обнявишся, шли Ангелъ сна и Ангелъ смерти по горамъ и долинамъ. Наступилъ вечеръ; окрестность исчезала въ туманномъ сумракѣ. Они сѣли на холмѣ, съ котораго видны были разбросанныя хижины. Унылое безмолвіе царствовало вокругъ, и вечерній звонъ колокола утихъ въ дальней деревнѣ.

Безмолвно и тихо, по обыкновенію своему, сидѣли обнявшись оба благодѣтельные генія человѣчества.

Наступила ночь. Ангелъ сна всталъ со мшистаго своего ложа, и сыпалъ благотворною рукою незримыя сонныя зерна. Кроткіе зефиры несли ихъ въ жилища усталыхъ поселянъ, и всѣ жители мирныхъ хижинъ, отъ старца, опирающагося о посохъ, до груднаго младенца въ колыбели, погрузились въ сладкій сонъ. Больный забылъ свои страданія, печальныя свои горести, бѣдный нищету свою: очи всѣхъ закрылись.

Исполнивъ долгъ свой, благодѣтельный Ангелъ она возвратился опять къ своему брату. "Лишь только утренняя заря начинаетъ золотить верхи горъ," сказалъ онъ съ веселымъ чистосердечіемъ, "и уже смертные, славятъ меня, какъ своего друга и благодѣтеля! О, какъ приятно благотворить скрытно и невидимо! Какъ счастливы мы, тайные послы Духа-Хранителя! Какъ прекрасно званіе наше!"

Такъ говорилъ съ ликомъ яснымъ Ангелъ сна.

И Ангелъ смерти бросилъ на него унылый взглядъ, и слезы, какія проливаютъ безсмертные, блеснули на очахъ его. Ахъ! говорилъ онъ: почто и я не могу, какъ ты, наслаждаться радостною благодарностію смертныхъ. Меня земля называетъ своимъ врагомъ, рушителемъ удовольствій.-- "О, любезный братъ!" возразилъ Ангелъ сна: "ней познаетъ ли добрый при своемъ пробужденіи также и въ тебѣ друга своего и благодѣтеля, и не станетъ ли онъ и тебя благословлять съ благодареніемъ? Развѣ мы не братья, не послы одного Отца?"

Такъ говорилъ онъ. И око Ангела смерти блистало радостію, и нѣжно обнялись оба благодѣтельные Геніи.

5
Адамъ и Херувимъ.

Адамъ обработалъ поле, и устроилъ себѣ садъ, и наполнилъ его цвѣта.мы и Деревьями. Златые класы волновались при сіяніи вечерней зари, и вѣтви древесъ подъ тяжестію плодовъ до земли нагибались.

Отецъ человѣковъ и супруга, его и дѣти сидѣли на холмѣ; взирали на богатую жатву и ни багряные лучи заходящаго солнца.

Тутъ предсталъ имъ Херувимъ, стражъ Едема, безъ меча пламеннаго; съ ликомъ яснымъ и взоромъ привѣтливымъ сказалъ имъ; "Теперь не такъ уже, какъ прежде, растутъ для васъ плоды сами собою; вы должны трудиться въ потѣ лица, чтобы снискивать себѣ хлѣбъ насущный. Но послѣ трудовъ своихъ вы радуетесь приобрѣтенными плодами, и приятно сіяютъ для васъ полные класы. Милосердый Іегова далъ вамъ средство самимъ устроить себѣ новый Едемъ...."

-- Милость Его -- отвѣчалъ Адамъ, велика даже тогда, когда Онъ наказываетъ. Мы охотно будемъ работатъ въ потѣ лица; но прежде Іегова былъ къ намъ ближе, и не скрывалъ отъ насъ свѣтлаго Своего образа. Что жъ теперь намъ осталось? --

"Молитва;" отвѣчалъ Ангелъ Господень: "чрезъ таруды Онъ посылаетъ вамъ земное -- чрезъ молитву благо небесное."

В. Тило.

Дерптъ. 1819.

-----

Круммахер Ф.А. Притчи / (Из Круммахера); [Пер.] В.Тило // Вестн. Европы. -- 1819. -- Ч.104, N 8. -- С.241-248.