Коржинская Ольга Михайловна - Отважный горшечник

Отважный горшечникъ

Однажды, во время страшной бури съ громомъ, молніей и ливнемъ, огромный тигръ бѣжалъ мимо селенія и, чтобъ укрыться отъ непогоды, залегъ у стѣнки полуразвалившейся лачуги. Тамъ жила нищая старуха. Она была очень стара и очень бѣдна, а лачуга ея совсѣмъ покривилась отъ ветхости, и дождь безпрепятственно протекалъ во многихъ мѣстахъ. Это ужасно надоѣдало старухѣ; она бѣгала изъ угла въ уголъ, перетаскивая то одну вещь, то другую изъ подъ просвѣтовъ крыши, вздыхала, кряхтѣла и все время причитала: "Ой, горе мое, ой, бѣда лихая! Какое мученіе! Того и жди, что крыша провалится! Кажись, сбѣгись всѣ звѣри пустыни не такъ это страшно, какъ это вѣчное капъ- капъ, капъ-капъ!" И она суетливо принималась снова сдвигать постель и гремѣть утварью, спасая ее отъ мокроты. Тигръ, который лежалъ свернувшись у стѣнки, все слышалъ и думалъ про себя: "Это что за вѣчное капъ-капъ такое? Знать, что-то очень страшное: старуха ворчитъ, что для нея звѣри пустыни не такъ страшны... Что бы это могло быть?" А за стѣнкой шумъ все не унимался. "Вотъ гремитъ-то!" прислушивался тигръ: "Вѣрно это самый капъ-капъ-то и есть".

Горшечникъ вскочилъ тигру на спину и погналъ къ себѣ домой.

Какъ разъ въ это время шелъ по дорогѣ горшечникъ. Онъ разыскивалъ сбѣжавшаго отъ него осла. Ночь была холодная и молодецъ перехватилъ нѣсколько лишнихъ глотковъ вкуснаго тодди (опьяняющій напитокъ изъ пальмоваго сока). При блескѣ молніи онъ разглядѣлъ какое-то крупное животное у хижины старухи и принялъ его за пропавшаго осла. Не долго думая, набросился онъ на лежавшаго тигра, схватилъ его за ухо и давай что есть силы награждать его колотушками, пинками и бранными словами! "Ахъ, ты злодѣй!" кричалъ онъ: "такъ то ты служишь мнѣ? Такъ-то заставляешь рыскать за собою по такой погодѣ, да еще въ такую темь? Вставай, лѣнтяй, вставай, пока я тебѣ всѣ ребра не перебилъ!" Такъ бранилъ онъ и теребилъ тигра, нимало не подозрѣвая, съ кѣмъ имѣетъ дѣло. Тигръ тоже не замѣтилъ его приближенія и не зналъ, кто такой обрушился на него, но чувствовалъ удары и невольно робѣлъ. "Ой, ой, ой, знать это вѣчное капъ-капъ нагрянуло! Немудрено, что старухѣ оно страшнѣе львовъ и тигровъ! Удары очень чувствительны!" Кончилось тѣмъ, что горшечникъ заставилъ тигра подняться, вскочилъ ему на спину и погналъ къ себѣ домой, всю дорогу понукая и подгоняя его ударами, въ полной увѣренности, что имеетъ дѣло съ осломъ. Дома онъ крѣпко спуталъ ему переднія ноги, подкрутилъ голову и, подвязавъ животное къ столбу передъ домомъ, спокойно пошелъ спать.

Поутру жена горшечника встала и выглянула изъ окна. И что же? Прямо передъ домомъ у столба стоялъ огромный связанный тигръ! Она бросилась къ мужу, разбудила его: -- "Что это за животное приволокъ ты ночью?" -- спросила она. -- "Какое тамъ животное? Осла нашего привелъ". -- "Осла? Поди-ка, взгляни, какого осла!" И она указала ему на тигра.

Горшечникъ былъ пораженъ не меньше, чѣмъ его жена. Онъ глупо смотрѣлъ передъ собою и ничего не понималъ. Потомъ принялся ощупывать себя. Нѣтъ, ничего, нигдѣ ни царапинки, а между тѣмъ настоящій свирѣпый тигръ стоялъ, привязанный имъ къ столбу!

Вѣсть о необыкновенномъ подвигѣ горшечника облетѣла всю окрестность; всѣ бѣжали къ нему и всѣ разспрашивали, какъ онъ поймалъ тигра. Сочли нужнымъ послать о томъ особое донесеніе самому раджѣ: "человѣкъ-де изъ нашего селенія одинъ и безъ оружія поймалъ крупнаго тигра и привязалъ его къ столбу".

Раджа прочелъ донесеніе и рѣшилъ самъ на мѣстѣ провѣрить необычайное событіе. Немедленно были поданы кони и колесницы, и царь въ сопровожденіи всего двора отправился посмотрѣть на горшечника и на пойманнаго имъ звѣря.

Оказалось, что тигръ дѣйствитѣльно былъ крупныхъ размѣровъ и давно ужъ считался грозою окрестностей. Все это было доложено царю и царь рѣшилъ примѣрно наградить отважнаго горшечника. Онъ пожаловалъ ему дома и землю, да денегъ цѣлую бочку, и сдѣлалъ его вельможею своего двора, причемъ поручилъ команду надъ тысячью конницы.

Случилось, что сосѣдній раджа, уже давно враждовавшій съ царемъ той страны, объявилъ ему войну; а, вмѣстѣ съ тѣмъ, лазутчики донесли, что у того раджи собрано огромное войско вдоль всей границы и что во всякую минуту онъ можетъ вторгнуться въ страну.

Тутъ ужъ никто не зналъ, что предпринять. Царь созвалъ своихъ военачальниковъ и спросилъ, кто изъ нихъ возьметъ на себя команду главными силами и вступить въ борьбу съ непріятелемъ? Всѣ въ одинъ голосъ отвѣчали, что случай совсѣмъ исключительный, что страна слишкомъ мало подготовлена къ нападенію и что слишкомъ опасно брать на себя отвѣтственность главнаго начальства. Наконецъ, одинъ изъ нихъ рѣшился дать совѣтъ: -- "Ты недавно о, повелитель, поручилъ начальство надъ тысячью конницы отважному горшечнику, поймавшему тигра. Отчего теперь не назначить его главнокомандующимъ? Человѣкъ, голыми руками совладавшій съ тигромъ, очевидно, храбрѣе и искуснѣе остальныхъ".

Раджа сразу повеселѣлъ. "Вотъ и прекрасно! сдѣлаемъ его главнокомандующимъ". Призвали горшечника и царь сказалъ ему: -- "Твоей рукѣ вручаю я всѣ силы государства. Обрати въ бѣгство непріятеля!" -- "Да будетъ такъ!" нисколько не смущаясь отвѣчалъ горшечникъ "только прежде чѣмъ выступить со всею арміей, дозволь мнѣ одному пойти осмотрѣть позицію. Я долженъ составить себѣ понятіе объ ихъ числѣ и силахъ".

Царь согласился и горшечникъ вернулся къ своей женѣ. "Меня назначили главнокомандующимъ", сказалъ онъ. "По правдѣ сказать, положеніе немного затруднительное для меня. Придется скакать во главѣ арміи, а вѣдь тебѣ извѣстно, что я отъ роду не сиживалъ на конѣ. Хорошо еще, что мнѣ удалось выпросить отсрочку: раджа разрѣшилъ мнѣ ѣхать осмотрѣть лагерь непріятеля. Достань-ка мнѣ смирненькую лошадку, ты вѣдь знаешь, что я ѣздить верхомъ не умѣю. Придется выѣхать завтра утромъ".

Но горшечнику не удалось сдѣлать такъ, какъ онъ предполагалъ. Раджа чуть свѣтъ прислалъ ему чуднаго скакуна, богато разукрашеннаго, и просилъ ѣхать на немъ осмотрѣть вражескій станъ. Что было дѣлать несчастному горшечнику? Присланный конь былъ молодъ и горячъ; горшечникъ чувствовалъ, что если даже и сядетъ на него, все равно не усидитъ. А между тѣмъ не принять коня было немыслимо.--"Не придется мнѣ ѣхать на своей лошадкѣ", -- грустно сказалъ онъ, когда остался наединѣ съ женою, -- "но какъ поѣду я на этомъ чудномъ конѣ? Я и сѣсть-то на него не смогу". -- "Да ты только не трусь",-- успокаивала жена: -- "Какъ-нибудь залѣзь, а тамъ я привяжу тебя къ сѣдлу покрѣпче, ну и усидишь. Ты поѣзжай къ ночи, никто ничего не замѣтитъ".

Къ ночи жена подвела ему коня. -- "Право не знаю, какъ приступиться", -- переминался съ ноги на ногу горшечникъ. -- "Какъ мнѣ попасть въ сѣдло? слишкомъ высоко".--"А ты скачи!" посовѣтовала жена. Началъ онъ скакать, но каждый разъ срывался.-- "Не могу!" безпомощно заявилъ онъ, -- "я все забываю, въ какую сторону повернуться, прежде чѣмъ скакать".--"Встань лицомъ къ мордѣ лошади".--"Вотъ оно что!" Онъ сдѣлалъ отчаянный прыжокъ и попалъ, наконецъ, въ сѣдло -- головою къ хвосту! -- "Такъ не годится" заявила жена, стаскивая его съ лошади, -- "попробуй залѣсть не прыгая" -- "Я не могу запомнить, когда лѣвая нога у меня въ стремени, что мнѣ дѣлать съ правою: куда ее совать?" -- "Правая -- въ правое стремя. Постой, я тебѣ помогу". Послѣ безконечныхъ попытокъ и паденій -- конь былъ свѣжій и плохо стоялъ -- горшечникъ попалъ въ сѣдло. -- "Жена, жена!" -- крикнулъ онъ, -- "прикручивай меня скорѣе, а то, право, я не утерплю, соскочу съ сѣдла!" Жена принялась усердно подвязывать его ноги къ стременамъ, а стремена одно къ другому, перекрутила веревку вкругъ туловища и шеи и подкрѣпила ее вдоль спины коня, вкругъ головы и хвоста.

Когда конь почувствовалъ непривычныя путы, онъ никакъ не могъ сообразить, что за странное существо сидитъ на его спинѣ и ну брыкаться и становиться на дыбы! Наконецъ, рванулся и понесся бѣшенымъ галопомъ по полямъ и лугамъ. -- "Жена, жена! ты руки мнѣ забыла привязать!" -- отчаянно кричалъ горшечникъ. -- "Не робѣй, держись за гриву!" -- крикнула та въ догонку. И все дальше и дальше несся конь, все дальше и дальше мчался всадникъ, мчался чрезъ плетни и овраги, ручьи и канавы, все дальше и дальше, мелькая, какъ молнія, то тутъ, то тамъ, галопомъ, галопомъ... Передъ нимъ разстилался ужъ вдали непріятельскій лагерь...

Горшечнику не могла нравиться бѣшеная скачка. Онъ много разъ порывался соскочить съ лошади, но веревки крѣпко держали его, а безплодныя усилія только еще болѣе горячили испуганнаго коня. Близость непріятеля заставила его окончательно потерять голову. Вѣдь, они неслись прямехонько на вражескій станъ! Онъ сдѣлалъ отчаянное усиліе, чтобъ высвободиться изъ сѣдла... На пути пришлось молодое банановое деревцо; онъ, что было силы, вцѣпился въ него рукою въ надеждѣ, что веревки лопнутъ. Не тутъ-то было! Конь скакалъ во весь опоръ, а деревцо слабо держалось въ рыхлой почвѣ: конь стрѣлою промчался мимо и -- въ судорожно сжатой рукѣ злополучнаго всадника заколыхалось вырванное съ корнемъ деревцо!

Между тѣмъ, изъ непріятельскаго лагеря тоже замѣтили ихъ приближеніе. Тамъ уже дошли слухи, что высылается армія навстрѣчу, и приняли отчаяннаго всадника за одного изъ авангарда. -- "Вонъ, вонъ" -- кричали караульные, --"ѣдетъ всадникъ исполинскаго роста, на могучемъ конѣ! Онъ летитъ какъ стрѣла, и вырываетъ деревья на пути своемъ! Это кто-то изъ нашихъ враговъ: вѣрно вся армія за нимъ по пятамъ! О боги, что намъ дѣлать, если всѣ они таковы!" И побѣжали люди къ палаткѣ раджи и съ ужасомъ кричали: "Летитъ на насъ непріятельскій отрядъ" (исторія успѣла немного округлиться). "Это люди исполинскаго роста, на могучихъ лошадяхъ! Они яростно размахиваютъ вырванными съ корнемъ деревьями! У насъ есть люди, о раджа, но такихъ чудовищъ нѣтъ!"

Полумертвый отъ толчковъ горшечникъ болтался на спинѣ измученнаго коня.

За первыми вѣстниками бѣжали другіе съ воплемъ: "Правда, правда, о повелитель! Летитъ на насъ вся армія этихъ исполиновъ! Спасайся, кто можетъ! Бѣгите, кому жизнь дорога!" И весь лагерь, объятый ужасомъ, обратился въ бѣгство. Одни бѣжали потому, что видѣли, другіе потому, что слышали отъ бѣжавшихъ, третьи, наконецъ, потому, что всѣ бежали, и никто не хотѣлъ оставаться самъ по себѣ. Раджу заставили подписать бумагу къ непріятельскому царю: "Согласенъ на всѣ условія. Предлагаю миръ" и скоро въ лагерѣ не осталось ни одного человѣка. Тотчасъ же вслѣдъ за ними прискакалъ туда измученный конь, а на спинѣ его, полумертвый отъ толчковъ, болтался горшечникъ съ банановымъ деревомъ въ рукахъ. Тутъ, наконецъ, лопнули веревки, всадникъ замертво грохнулся на землю, а конь самъ по себѣ остановился, такъ какъ не могъ больше бѣжать. Отлежавшись и придя въ сознаніе, горшечникъ сначала ничего не могъ понять отъ изумленія: богатый лагерь съ одеждою, оружіемъ и снарядами былъ окончательно пустъ.

Осторожно обходя лагерь -- онъ еще не вѣрилъ своему счастью -- онъ нашелъ въ главной палаткѣ письмо непріятельскаго раджи къ своему царю. Онъ взялъ письмо и поспѣшно направился домой, пѣшкомъ на этотъ разъ, такъ какъ онъ ни за что не рѣшился бы сѣсть снова на лошадь. Коня онъ все время велъ подъ уздцы. Прямымъ путемъ было не особенно далеко отъ дома и домой онъ поспѣлъ какъ разъ къ ночи. Жена выбѣжала встрѣчать его, внѣ себя отъ радости, что онъ такъ скоро вернулся. "Ахъ, жена, жена!" закричалъ онъ, какъ только увидѣлъ ее: "Сколько я перевидалъ съ тѣхъ поръ, какъ тебя оставилъ, и чего только не испыталъ! Ведь, я полсвета успѣлъ объѣхать! Да что вспоминать? Не стоитъ. А ты, вотъ, скорѣй бери это письмо, да посылай его съ гонцомъ къ царю, да ужъ коня заодно прихвати. Раджа по коню увидитъ, какъ я далеко ѣздилъ: конь едва ноги волочитъ! Кстати, будетъ лошадь отослана впередъ, я могу не ѣхать на ней, а то, пожалуй, пришлось бы. А было бы досадно: вѣдь, свалиться можно!" Жена тотчасъ же снарядила гонца къ царю съ письмомъ и конемъ и просила доложить раджѣ, что мужъ явится на слѣдующее утро, такъ какъ теперь слишкомъ позднее время, чтобъ безпокоить повелителя.

А на слѣдующее утро горшечникъ спокойно пошелъ во дворецъ, а народъ, видя его идущаго пѣшкомъ, съ восторгомъ восклицалъ: "Вотъ человѣкъ! Онъ такъ же скроменъ, какъ неустрашимъ. Онъ одинъ обратилъ въ бѣгство непріятеля, а теперь идетъ себѣ скромно пѣшкомъ, вмѣсто того, чтобъ выступать горделиво на могучемъ конѣ, какъ сдѣлалъ-бы всякій другой!".

Раджа вышелъ встрѣчать его у воротъ дворца и оказалъ ему всевозможныя почести. Условія мира были благополучно заключены между обоими государствами, а отважный горшечникъ вознагражденъ за свои заслуги высокимъ чиномъ и великими богатствами и прожилъ въ мирѣ и покоѣ всѣ остальные дни своей жизни.