Лягин Семен Игнатьевич - Бесы

Сем. Лягин.

БЕСЫ

РАССКАЗЫ и НАБРОСКИ.

Посвящаю дорогой для меня памяти писателя Николая Ивановича Жимковского

Издание рязанского губернского издательства.

Рязань -- 1922.

БЕСЫ

(СКАЗКА)

Мих. Вас. Праскунину.

Преданья старины глубокой, как вешний ветер, лепечут сказку, что бесы водятся в лесу.

Средь бела дня не видно их: по дуплам прячутся и дрыхнут, и лишь в полночный час, когда все снами зоревыми грезит, выходят из своих берлог понянчиться с пичужкой, белкой, медведю на спину вскочить и испугать до лихоманки и человека завести в болото, топь, потешиться им вдоволь, а то залезть в трубу и выть трескучим смехом.

Тогда, как бисер, по верхушкам с звенящим хохотом иголок -- и нырь в гнездо к сопливым бесенятам.

В такой обители лесных сказаний Анисим косоглазый жил, почти что двадцать лет.

Теперь он -- согбенный старик с пучком волос лишь на затылке, с большою бородой, как серебро. Порты тяжелые, рубаха из холста прижата к телу ремешком. Зимою в полушубке драном и в шапке из овчин вонючих. И вечно в новеньких лаптях. Глаза потухли, помертвели, почти не видят ничего. Когда идет по делу службы, -- клюка сопутствует ему: идя, стучит перед собой. Он Бога любит и святых и библию не раз прочел. Давно твердит мудрость пророка: "Не устраняйся от плачущих и с сетующими сетуй. Не ленися посещай боляща: ими бо возлюблен будеши. Во всех словесех твоих поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши. Не безчести человека в старости его: ибо и сам состареешися. Не радуйся о мертвеце бывшем враждебнейшем тебе: помяни, яко вси умираем. Не презри повести премудрых и в притчах их живи".

Так говорит Иисус сын Сирахов.

Усердно молится часами до слез , и привидений страшных: зимой в сторожке, летом среди кустов березы и осины. Под вечер выйдет на крылечко, послушает хор птичьих песен и засеменит в обход. С утра на речке рыбу ловит и варит из нее уху.

Жизнь не смеялась зло над ним, шипы не клала средь дороги и розы не цвели в глазах: все ровно шло от детства до седин. Но вот в последний год оказия случилась: однажды бесы ворвались и плясь устроили в сторожке. Двенадцать молодых, безусых, тринадцатый старик седой. Кружась, все пели песню ада, а старый демон гмыкал в нос:-- Детки, так, так, так!.. Потом тихонько на печь влезли и библию царапать стали, шушукаясь:-- Стащить ее...

Но Бог, святые и пророки с Анисимом вздохнули разом: "Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас".

И стая черных птиц с горящими глазами выныривала вон.

А вот совсем на днях еще беда случилась, вдруг к вечеру в лесу ребенок застонал.

-- Маманька, мама! -- Кличет слезно.

Анисим, выйдя на крыльцо, прислушался, подумал:

-- Знать, леший молодой... Ишь, квохчет, воет, как дитя.

Молитву сотворил, чурался, в избе рукой кресты чертил- а он все хнычет: -- Мама, мама!

На утро тоже

Взяв ружье, пошел Анисим.

-- Эвоно где... В болоте, дьявол!-. Да, он, проклятый. Стой же ты!

А сердце судорожно бьется. И муравьи бегут по телу.

"Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас".

Прицелился и -- грянул выстрел,

-- Свят, свят, свят! Да воскреснет Бог! .

И, кхикая, рысцой -- к сторожке.

Весь день молился, и постился, и ночь не спал. Мозги обсасывал червяк:--Кто ж мог здесь быть?

Ужли дитя? О, нет! Нечистый леший!..

А сердце продолжало плакать. Предчувствие сжигало душу.

-- Да, надо посмотреть: кто--леший или человек?

Придя на следующий день, старик увидел: лежал ребенок, весь в крови, глаза открытые смеются. Анисим пальцами потрогал.

-- Дитя, как есть.

Вздохнул, задумался глубоко, и слезы полились горохом. -- Проклятый я! Анафем трижды! Убил ребенка. . Ха, ха, ха!.. И бороду щипал клоками.

Упал на землю, бился грудью и плакал, плакал, как дитя

-- Мой Бог, убей же ты меня! Хи-хи, ха-ха, хи-хи, ха-ха! Под вечер, сидя на крыльце, угрюмый, жалкий, внезапно разговор услышал странный.

Взглянул: народ

-- Почто сюда? Ага...

И юркнул в сени, запершись.

Веревку отыскал в чулане, вкарабкался на потолок и удавился.

Толпа вздыхала, охала, брюзжала.

Две бабы плакали навзрыд, ребенка называли Колей.

-- Чудно; был человек и нет его.

-- Колдун, ты вишь. Гуторила ведь я.

-- Все книгу черную читал.

-- И зачитался, спятил.

-- И скатертью дорога.

-- Нечистой силе...

-- Ох, девоньки, грех будет вам: не бес он, -- человек, похож лишь он на беса.

-- О-ох! И все-то мы такие!..

1919 г.