Камаровский Леонид Алексеевич - Новая книга о международном праве

Новая книга о международномъ правѣ (Дановскій: "Пособіе къ изученію исторіи и системы международнаго права". 2 выпуска. Харьковъ, 1892 г. Ц. 2 р. 50 к.).

Нельзя не порадоваться появленію этого Пособія. Въ отличіе отъ обширнаго курса проф. Мартенса (Современное международное право, два большихъ тона) г. Дановскій даетъ намъ въ этой книгѣ сжатое, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, полное и ясное изложеніе всего предмета международнаго права въ современномъ его состояніи. Предназначенная для начинающихъ, книга эта носитъ характеръ учебника, но такого, который въ цѣломъ соотвѣтствуетъ программѣ испытаній въ нашихъ юридическихъ коммиссіяхъ. Это еще болѣе возвышаетъ ея практическое значеніе для молодыхъ людей, оканчивающихъ образованіе въ университетѣ.

Сочиненіе г. Дановскаго, столь доступное и по цѣнѣ, обнимаеть на 400 страницахъ какъ исторію, такъ и теорію международнаго права; въ отдѣлѣ же теоріи авторъ останавливается на норнахъ и публичнаго, и частнаго международнаго права.

Главныя достоинства въ научномъ отношеніи этой книги состоять въ слѣдующемъ: 1) авторъ отмѣчаетъ вездѣ новѣйшія историческія событія (онъ приводитъ краткое постановленіе конференцій: берлинской -- 1885 г. о бассейнахъ Конго и Нигера; берлинской же -- 1890 г. по рабочему вопросу и брюссельской того же года -- о мѣрахъ противъ негроторговли, а также упоминаетъ о проектѣ вашингтонскаго конгресса относительно установленія между американскими государствами третейскаго суда и о торговыхъ договорахъ Германіи 1891 г. съ Австріей и Италіей); 2) богаты и многочисленны по каждому отдѣлу указанія на литературу, причемъ нигдѣ не забывается русская (часто упоминаются даже статьи, помѣщенныя въ нашихъ періодическихъ изданіяхъ); 3) авторъ гораздо рѣшительнѣе большинства современныхъ интернаціоналистовъ выдвигаетъ на первый планъ принципъ общенія, какъ основной въ наукѣ международнаго права, и дѣлаетъ вытекающіе изъ него выводы относительно международной организаціи съ законодательными судебными органами во главѣ; наконецъ, 4) все сочиненіе проникнуто тѣми прогрессивными и либеральными идеями вообще, осуществленію которыхъ съ теченіемъ времени болѣе всего призвано содѣйствовать и международное право.

Разбираемая нами книга отмѣчается, вмѣстѣ съ тѣмъ, положительностью обоснованія и содержанія и умѣренностью въ цѣломъ тона.

Съ недостаткамъ ея мы относимъ: общую систему, изложеніе нѣкоторыхъ детальныхъ пунктовъ, слогъ, мѣстами шероховатый, и множество опечатокъ. Послѣднее обстоятельство особенно неумѣстно въ учебникѣ. Такъ, Гарейсъ называется (два раза) Гарсисъ; Уольси отнесенъ къ англійскимъ писателямъ (онъ перечисляется среди Меннинга, Лоримера и Уильдмена); о переводѣ сочиненія Фіоре на французскій языкъ Прадьефодере говорится, что онъ сдѣланъ со втораго изданія, а не съ перваго; со втораго же перевелъ его Антуань и въ трехъ томахъ (1885 г.); вопросъ о Суэцкомъ каналѣ получилъ предварительную разработку не на константинопольской конференціи 1882 г., а на парижской 1885 г.; сочиненіе Энгельгардта смѣшано съ работой Каратеодори и т. д.

Мѣстами автору слѣдовало бы упомянуть о новѣйшихъ писателяхъ: мы уже не говоримъ о монографіяхъ, но хотя бы о такихъ прекрасныхъ и общихъ сочиненіяхъ, каковы: Ривье (Lehrbuch des Völkerrechts, 1889) и Фіоре (О кодификаціи и санкціи международнаго права, 1890).

Относительно же системы должно замѣтить, что послѣ введенія авторъ разбиваетъ все свое сочиненіе на двѣ книги съ дальнѣйшимъ подраздѣленіемъ каждой еще на двѣ части. Первая книга содержитъ въ себѣ матеріальное международное право, обнимающее: часть общую (субъекты международнаго права, государственная территорія и международные сервитуты, международные договоры) и часть особенную, въ которой говорится о международной охранѣ правъ человѣка и подданнаго, а затѣмъ -- правъ и интересовъ государствъ. Книга вторая предметомъ своимъ имѣетъ международное процессуальное право (сюда отнесена и война) и нейтралитетъ.

Система эта намъ кажется произвольною и невыдержанною. Неудобно, во-первыхъ, съ принципіальной точки зрѣнія, отдѣлять ученіе о международной охранѣ отъ собственно процессуальнаго права, суть котораго именно и лежитъ въ охранѣ. Также невѣрно видѣть въ нейтралитетѣ какую-то особую (вторую) часть ученія о международномъ процессѣ: это -- просто одинъ изъ подчиненныхъ ему отдѣловъ. Во-вторыхъ, къ международной охранѣ, какъ понимаетъ ее авторъ (въ матеріальномъ, а не формальномъ смыслѣ), очевидно, относится и вся первая часть его книги, т.-е. ученія о государствахъ и ихъ правахъ, территоріяхъ и договорахъ. Словомъ, мы видимъ въ этой системѣ неудачную попытку исправленія извѣстнаго дѣленія Бульмерингомъ всего международнаго права на матеріальное и формальное.

Въ Введеніи разсматриваются слѣдующіе вопросы: опредѣленіе и основныя начала международнаго права; историческій очеркъ развитія международныхъ сношеній, очеркъ развитія науки, источники международнаго права, предѣлы его распространенія, кодификація, возраженія его отрицателямъ.

Введеніе въ этихъ предѣлахъ не обнимаетъ всѣхъ относящихся къ нему вопросовъ; нѣкоторыя же части его изложены слишкомъ суммарно. Писателей г. Даневскій группируетъ по національностямъ. Правильно не признавая существованія международнаго права въ древности, онъ, одна"о, относитъ начало его къ среднимъ вѣкамъ. Съ этимъ нельзя согласиться: и католическая церковь, и магометанство видѣли тогда лишь въ религія основаніе и условіе правоспособности человѣка и народовъ, чрезъ что они въ принципѣ отвергали общечеловѣческую сторону международнаго права. Не было тогда и государствъ независимыхъ и политически-правильно организованныхъ, но повсюду царили либо разъединеніе, либо кулачная расправа.

Самую исторію международныхъ сношеній авторъ дѣлитъ на пять періодовъ. Это слишкомъ дробно и частью произвольно. Очевидно, въ основаніе дѣленія исторіи на періоды должны быть положены извѣстные принципы, но таковыхъ, съ международной точки зрѣнія, можно отыскать не болѣе двухъ или трехъ. Періодъ третій (отъ французской революціи до вѣнскаго конгресса) совершенно не заслуживаетъ этого названія, развѣ только какъ періодъ безправія и насилій. Было бы вѣрнѣе принципы международныхъ сношеній (политическое равновѣсіе, легитимизмъ и національность) помѣстить въ исторической части, а не въ догмѣ, какъ дѣлаетъ авторъ.

Переходя къ теоріи, отмѣтимъ, что къ субъектамъ международнаго права онъ относитъ одни государства, а не международный союзъ. Впрочемъ, это согласно съ нынѣ господствующимъ въ наукѣ воззрѣніемъ. Неудачною должна быть названа его классификація основныхъ правъ государствъ: онъ относитъ къ нимъ, наприм., дѣеспособность и не помѣщаетъ тутъ общенія (или права на сношенія), о которомъ самъ, однако, говоритъ такъ подробно и хорошо (во II и III главахъ этой общей части).

Нельзя не согласиться съ авторомъ относительно кодификаціи международнаго права, но, по нашему мнѣнію, онъ ошибается, приписывая неудачу брюссельской конференціи 1874 г. относительно регулированія законовъ и обычаевъ войны, между прочимъ, неподготовленности многихъ отдѣловъ военнаго права для такой кодификаціи. Если государства серьезно не займутся въ мирное время этимъ дѣломъ, оно вѣчно останется неподготовленнымъ, а неудача его въ 1874 г. объясняется гораздо менѣе этимъ обстоятельствомъ, нежели политическими кознями и разногласіями между кабинетами, такъ много вообще вредящими укрѣпленію и выработкѣ формъ международнаго права.

Не понимаемъ, почему авторъ все продолжаетъ называть институтъ международнаго права гентскимъ: по существу своему, институтъ ничего не имѣетъ общаго не только съ какимъ-либо опредѣленнымъ городомъ, но даже и народомъ. Съ Гентомъ же его связываетъ лишь историческое воспоминаніе о томъ, что въ годъ его возникновенія, въ 1873 г., тамъ жилъ главный основатель его, Роленъ-Жекменъ (давно переселившійся въ Брюссель), созвавшій въ этотъ городъ предварительную конференцію изъ нѣкоторыхъ ученыхъ, которые и положили ему основаніе, но съ тѣхъ поръ даже ни одного съѣзда его не происходило въ Гентѣ. Работамъ же института слѣдовало бы отвести большее мѣсто даже въ учебникѣ: самъ авторъ справедливо причисляетъ науку къ источникамъ международнаго права, напоминая, что въ области международныхъ отношеній писатели не только иногда непосредственно на нихъ вліяли, но даже созидали самое право.

Этими бѣглыми критическими замѣчаніями мы вовсе не думаемъ умалять научнаго или практическаго значенія разбираемаго нами сочиненія. Многіе отдѣлы его прекрасны и въ цѣломъ оно заслуживаетъ серьезнаго вниманія. Отмѣтимъ здѣсь хотя наиболѣе характерные его пункты: авторъ разсматриваетъ весьма обстоятельно и хорошо вопросы объ организаціи общенія между государствами и объ его органахъ. Изъ прежнихъ, сюда относящихся проектовъ наиболѣе вѣрными онъ считаетъ проекты Блюнчли и особенно Бентама. Въ третейскомъ судѣ онъ видитъ лишь подготовительную ступень къ общему международному суду, который съ преобразованными современемъ конгрессами призванъ составить твердое ядро настоящей и правильной международной организаціи. Поставить подъ охрану послѣдней договоры -- значитъ найти, по словамъ автора, лучшую для нихъ гарантію. Того же желаетъ онъ и для національностей, усматривая въ этомъ уменьшеніе шансовъ на войну, но едва ли онъ правъ, говора, что онѣ въ послѣднее время выказываютъ себя все болѣе терпимыми.

На конгрессы возлагается задача быть органами законодательными отъ всѣхъ государствъ; для этого они должны состоять изъ депутатовъ независимыхъ и постепенно превратиться въ учрежденія постоянныя. Авторъ отвергаетъ фикцію внѣземельности, какъ основаніе посольскаго права, и полагаетъ, что, по мѣрѣ развитія международной организаціи, упадетъ значеніе дипломатическихъ агентовъ. Капитуляціи на Востокѣ отживаютъ свои время и призваны уступить мѣсто смѣшаннымъ судамъ на подобіе египетскихъ.

Оригинальна дѣлаемая далѣе г. Даневскимъ классификація способовъ рѣшенія столкновеній между государствами: на предупредительные (дипломатическіе переговоры, добрыя услуги и посредничества) и собственно процессуальные, которые въ свою очередь подраздѣляются на юридическіе (международный третейскій судъ) и фактическіе. Послѣдніе составляютъ или производство суммарное, сокращенное (реторсія, репрессаліи, эмбарго, мирная блокада и поединокъ, но его слѣдуетъ совершенно отвергнутъ для нашего времени, какъ способъ чисто-случайный), или же производство сложное, иначе неудачно называемое авторомъ обыкновенное. Сюда отнесена война. Авторъ хорошо оправдываетъ примѣнимость мирной блокады, критикуя только неудачное обозначеніе ея эпитетомъ "мирная". Отдѣлы о войнѣ и нейтралитетѣ относятся къ лучшимъ въ книгѣ. Авторъ энергично отстаиваетъ принципъ неприкосновенности частной собственности въ морской войнѣ, старается точно опредѣлить понятіе о контрабандѣ, осуждаетъ попытки, дѣлавшіяся въ Англіи и у насъ, возстановить каперство и признаетъ въ предполагаемомъ примѣненіи русскаго добровольнаго флота къ военно-морскимъ операціямъ: "хотя не полное возстановленіе каперства, но нѣчто среднее между нимъ и военнымъ флотомъ, а потому стоящее въ нѣкоторомъ противорѣчіи съ духомъ и цѣлями первой статьи парижской деклараціи 1856 г.". При заключеніи мирныхъ договоровъ, авторъ осуждаетъ "право" завоеваній и рекомендуетъ плебисциты, которые, вмѣстѣ съ правомъ личнаго подданства (option), должны бы въ будущемъ рѣшать вопросы о переходѣ спорныхъ между государствами областей.

Перечисленныхъ нами пунктовъ достаточно, чтобъ указать на весь интересъ книги г. Даневскаго. Заключимъ нашу замѣтку передачею глубоковѣрнаго воззрѣнія его на сущность права войнц: "Причины войнъ,-- говоритъ авторъ,-- изслѣдованы обстоятельно сравнительно недавно. Исторія войны представляетъ картину постепеннаго перехода отъ полнаго произвола и дикаго насилія къ водворенію извѣстныхъ правилъ и законовъ для примѣненія насильственныхъ мѣръ, которыми государства рѣшаютъ свои наиболѣе серьезные споры. Эти юридическія нормы постепенно крѣпнутъ и распространяются, сдерживаютъ грубую силу и, разлагая институтъ войны, какъ наслѣдіе древняго мірами среднихъ вѣковъ, оказываютъ значительное вліяніе на ея смягченіе, помогаютъ критическому къ ней отношенію и разрушаютъ иллюзіи о ея безусловной необходимости. Такимъ образомъ, юридическія нормы, составляющія право войны, содѣйствуютъ и укрѣпленію идеи мира, который можетъ быть достигнутъ при посредствѣ правильной юридической организаціи международныхъ отношеній, съ международнымъ судомъ въ качествѣ органа -- рѣшителя споровъ между народами". А немного далѣе: "Улучшеніе этихъ нормъ мало-по-малу приведетъ къ вырожденію войны; движеніе же въ пользу международнаго суда должно привести современемъ и къ совершенному ея исчезновенію".

Гр. Л. Камаровскій.

"Русская Мысль", кн.VI, 1892