Стихи Кржижановский Сигизмунд Доминикович Сигизмунд Кржижановский. Стихи Лаврские куранты Восемь звонов нисходящих, Точно дальний плеск причала, С высей в сумрак улиц спящих Башня, бросив, замолчала. Нисходящих восемь звонов: Так Глубинное Начало, Цепью никнущих эонов, Мир роняя, прозвучало. Кто-то тихо водит стрелки Циферблата белым диском И в секунд деленьях мелких Ищет Вечность: Вечность близко. Монастырь. Шум ветра чёток. (Слышен ли там в кельях низких?) Там, где пальцы в звеньях чёток Ищут вечность -- Вечность близко. Близко... К сердцу вдруг нагнулось То, что выше слов всех мелких: - Это Вечность прикоснулась К острию секундной стрелки! Сумерки Густеют сумерки. Ползут в усталый ум, Туманом влажным и холодным, Сплетенье серых чувств и звенья бледных дум... Хочу их разогнать усилием свободным, -- Но воля тупо спит. Всё сумерки густей... Туман поёт в душе тоскливо и уныло. Вдруг вспыхнут отблески неведомых огней! Всё это, помню я, когда-то... раз уж было.. И в душу вновь пришло -- И сумерки густей. * * * В душе, как в нетопленной комнате. А ведь жизнь -- неуютная штука: Сегодня тоска, завтра скука... И всё. Сижу над книгой, нравственно зябну: Разве строчками можно сказать? -- - Можно лгать, да... талантливо лгать -- Это всё. Так бушует, так хлещет наш "стиль"! Так бездвижен душевный наш штиль. Так бескрыла тоска... * * * Море цвета лакмуса. В небо рвутся скалы. На скамье, у кактуса, Кто-то сел устало, -- Кто-то, огорошенный, Синих волн блистаньем., Гость почти непрошенный К жизни мирозданьем. И в душе на ролике Слово "я" вертится. Угрызенья -- колики: В них душа ютится. .......................... Ты противен кактусу, Гадок волн прибою! В море цвета лакмуса Брякнись головою. Молодожёны Молодожёны (с глазами как сливы в блаженства компоте) С ними мамаша в пятнистом капоте: Влезли в купе. В угол зажали меня чемоданами, Саки на полках, узлы под диванами -- Едем. Что-то шептал он -- она хохотала, И, отвернувшись, мамаша жевала Грушу. Ручку ей сжал он -- и тихо стыдилась... Если б мамаша куском подавилась! О, если б!.. Роюсь в rugsack'е: словарчик -- заметки, Книги: мечты в коленкоровой клетке... Скучно. Песню вагоны бессловную пели. Медленно сумерки вкруг засерели. Скучно. Молча глядел я в померкшие дали: Сумерки звёзды "для них" зажигали... ............................................. Ну конечно -- "для них"! Дачная опушка Меж глупо-ярких крашеных дачек, Рояльного скрежета, лая собачек, По змеистой вязкой тропинке, Макая в лужу ботинки, Иду я к лесу. О, ты, жуть дачных опушек! В гамаках спят трупы жёлтых старушек. В траве жестянка, блеск битой бутылки, Застыли над книгами чьи-то затылки; Хрипят мордастые -- сытые мопсы; По бумаге зелёным трут Шишкины -- Жёлтым трут Ропсы. Мимо. -- Пискнула птичка. Стучат нудно дятлы. Ветер чешет деревьям зелёные патлы. Меж стволов сплошь синеют-алеют капоты. И горько-горько мне: Зажмурив глаза, сижу над лужицей. Ах, над лужицей так сладко тужится -- На мокром пне. И я О вы, воспетые, тысячу раз уж воспетые, "Ивы, над камнем могильным склонившие ветви свои"... Вот бы и мне рассказать, по-старинному грезя и сетуя, Как мои думы склонились, "как ивы, над тишью земли". Дайте и мне погрустить о ветвях, наклонённых над дёрном, В ветре молитву творящих шёпотом тонких листов. Критика: "Старый мотив, плагиат, стих шаблонен, не нов" -- Где же мне взять красоты невоспетой, несказанных слов? Да разве слёзы мои лишь цитата? Разве страданье моё -- плагиат? Нет. Пусть над дёрном, скорбя об утрате, Ивы плакучие -- ветви бесстрашно склонят. И буду петь (не писать "петь") рутинно, лениво Старую-старую песню об ивах немых, Что безутешно тоскуют у камня забытой могилы, В чёрную тень оправляя блистанье лучей золотых. Поэту Меж душой и миром тишина: Там, над тишиной, повис узорный мостик. По его излому в мир идут слова, Чтобы в плоть облечь там букв сухие кости. Но пред тем, как в шумный мир сойти, Долго, наклоняясь, стоят над тишиною: Так влечёт прильнуть к молчащему покою. Но перо, скрепя, толкает их в значки. - Если ты поэт, то слышишь в час бессонный Вздохи тайных слов, гонимых из души. Там, на мостике, над тишиной бездонной, Все свои слова... останови. Стринберг ...Он ненавидел жизнь и проклял мысль людскую, Любовь земли отверг и веру растоптал. Тоской об Истине сжёг душу он больную, И не найдя её -- безмолвно умирал. И лишь в последние, предсмертные мгновенья Из гаснущей души блеснул сокрытый свет, -- Сказал он: "В гроб со мной пусть Книгу Откровенья Положат. В ней одной, быть может, есть ответ..." Череп Канта ...долихоцефалической формы, несколько выше средней ёмкости... Антропология Из футляра костяного Смертью вынут сложный мир, И Ничто глядится снова Сквозь просвет глазничных дыр. Череп пуст: из лобных складок Мысль ушла. Осталась быль. Череп длинен, жёлт и гладок; В щелях швов осела пыль. Есть легенда: в этой тесной Узкой келье в два окна Десять лет жила безвестно Явь, скрываясь в мире сна. Что её из "Царства Целей" Завлекло к земле, на дно? В номер скромного отеля (Тот ли, этот -- всё равно)? -- Трансцендентные просторы На "пространство" променяв, В серых схемах a priori Здесь ждала свобода -- явь. Всё что было -- стало Былью. Книги полны странных слов, -- Череп пуст, -- и серой пылью Время входит в щели швов. * * * На тихом кладбище, на мраморе доски, Желтеет слов истёртых позолота. Здесь тусклая любовь каракули тоски Нескладно вывела у смертного излёта. Там в высоте прозрачных тучек сеть, Здесь травка бледная глядит из глины робко; Ползёт на край креста и пробует лететь На алых крылышках ввысь божия коровка. ...О, слёзы старины, уснувшие меж трав Под мерный плеск ручьёв и звон шмелиных песен -- Любовь в вас умерла, словами отсверкав, И по зигзагу букв ползёт неслышно плесень. Академия (IV в. до Р. Х.) Шаги и мысли отзвучали: Сад Академоса закрыт. На лёгких оттисках сандалий Песчинки ветер шевелит. Узором мозговых извилин Аллеи бороздят весь сад.