Катков Михаил Никифорович - Распространение фальшивых понятий о России и о русском правительстве...

М.Н. Катков

Распространение фальшивых понятий о России и о русском правительстве газетою "Отголоски Русской Печати", издаваемой в Брюсселе бароном Фирксом (Шедо-Ферроти), русским правительственным агентом и на средства русских покровителей

До сих пор мы не обращали почти никакого внимания на выходящий в Брюсселе под именем "Отголосков Русской Печати" трехъязычный журнал г. Шедо-Ферроти и лишь изредка просматривали случайно попадавшийся нам под руку тот или другой листок его: мы были уверены, что подписка не обеспечит его существования, а лицам, поддерживающим его, прискучит наконец жертвовать значительные деньги на журнал, имеющий мало читателей. Но вот "Рижская Газета" (No 66) не только печатает объявление о подписке на это издание, но и сопровождает это объявление хвалебным возгласом, имеющим целью распространить подписку на "Отголоски Русской Печати" в прибалтийских губерниях. "Многочисленные противники известного автора, -- говорит "Рижская Газета", -- при всем своем желании не могли до сих пор указать в журнальном его предприятии ничего похожего не только на что-либо враждебное, но и на что-либо противное тому государству, которому мы принадлежим... Издатель добросовестно исполнил свою программу представлять верное и беспристрастное изображение русской журналистики... В сокращенном изложении содержания каждого нумера (изложении, которое пишется по-французски) он ни разу не переставил, не ослабил и не исказил, хотя бы и в самой незначительной степени, основных мыслей обсуждаемых статей". Все эти качества, которые "Рижская Газета" приписывает "Отголоскам" г. Шедо-Ферроти, действительно должны были бы отличать подобное издание, предпринятое за границей, отчасти с целью знакомить иностранную публику с движением общественной мысли и государственной жизни России, предпринятое притом не только русским подданным, курляндским уроженцем (бароном Фирксом, как сообщает г. де Мазад, весьма сведущий по этой части), но и состоящим на русской государственной службе и проживающим в Брюсселе в качестве правительственного агента. Возможно ли предположить, могут ли, по крайней мере, предположить французы, англичане или немцы, чтоб этот русский подданный и вместе русский чиновник, доверенное лицо русского правительства, обращаясь одновременно и к своим соотечественникам, и к иностранной публике, стал враждебно или только неблагоприятно относиться к России и к действиям своего правительства и в угоду таким чувствам стал искажать и представлять в ложном, неблагоприятном свете то, что делается в России? Не вправе ли всякий иностранец предположить, что, совершенно напротив, подобный издатель и по естественному чувству любви к отечеству, и по официальному своему положению старается выставить Россию в наивыгоднейшем для нее свете? О России и без того иностранная публика имеет самые превратные и самые невыгодные мнения; поддерживать, распространять и усиливать их, во всяком случае, отнюдь не приходится русскому подданному, проживающему за границей не в качестве революционного выходца, а в качестве уполномоченного от русского правительства, издающего газету под ауспициями русских правительственных лиц и с их пособием. Трудно в самом деле ожидать, чтоб "Отголоски" г. Шедо-Ферроти отличались качествами, диаметрально противоположными всем тем, которые приписывает им "Рижская Газета", чтоб они издавались не только в неблагоприятном, но и в неприязненном духе к России и к той политике, которой следует русское правительство; чтобы, например, они в своих сокращенных изложениях, в своих французских resumes [обобщениях (фр.)] прямо искажали не только содержание статей, помещенных в русских газетах, но и характер самих правительственных актов, и вследствие того стали -- повторим уже употребленное нами однажды выражение -- арсеналом, из которого враждебные иностранные газеты, как, например, "Debatte", "Temps", "Journal des Debats" могут заимствовать оружие для борьбы против России и русской политики. Ожидать всего этого было очень трудно, особенно после того как г. Шедо-Ферроти уже раз обжегся на своих политических памфлетах, и, однако, первое впечатление при беглом просмотре нескольких листком "Отголосков Русской Печати" сказало нам, что всего этого нельзя не ожидать от г. Шедо-Ферроти. Тем не менее мы не придавали значения его изданию, пока не видели попыток распространять его в России. Хвалебные отзывы "Рижской Газеты" изменяют дело: было бы вредно, если бы жители прибалтийских губерний получали ложные сведения об отечестве. Поэтому мы сочли нужным проверить наше первое впечатление и пересмотрели несколько нумеров брюссельского издания за нынешний год; мы принуждены громко заявить, что показания "Рижской Газеты" в этом случае неверны: газеты г. Шедо-Ферроти и теперь, как прежде, усердно трудится над распространением фальшивых понятий о России и о русском правительстве.

Начнем с менее важного, -- с отношения "Отголосков Русской Печати" к русскому общественному мнению и русской журналистике. Если бы цель издателя, как уверяет "Рижская Газета", в самом деле заключалась в том, чтобы представить верное беспристрастное изображение русской журналистики, то он, без сомнения, поступал бы так же, как поступают издатели, вероятно, хорошо известного ему парижского журнала "Galignani's Messenger", то есть перепечатывал бы замечательнейшие статьи из русских журналов, по мере того как они им получаются; но он не следует этому естественному хронологическому порядку, а подбирает статьи масть к масти, когда бы оне ни появились, и в таком порядке, чтобы последнее слова всегда оставалось за недоброжелателями русской национальной политики и чтобы направленные в ее смысле правительственные меры представлялись в самом невыгодном свете. Кроме того, всем известно, что между издаваемыми в России газетами есть газеты, существующие искусственно и поддерживаемые не общественным мнением, а теми или другими влиятельными лицами: для г. Шедо-Ферроти, издание которого точно так же существует благодаря только искусственной поддержке, это обстоятельство ровно ничего не значит, и он все русские газеты равно признает за органы общественного мнения России (resumes No 16). Но этого мало: там, где ни одна из русских газет не высказалась против тех или других неприятных издателю мнений или фактов, он отыскивает статьи иностранных газет, хотя бы то и "Opinion Nationale", и им предоставляет расправляться с этими мнениями или фактами; тут уж он забывает, что сам назвал свою газету отголосками русской печати.

Что выходит из этого бесцеремонного образа действий, видно, между прочим, из следующих примеров. В последних числах прошлого декабря была обнародована правительственная мера относительно землевладения в западном крае России. Предварительно в ноябре вопрос об этом предмете был обсуждаем в "Московских Ведомостях" и в других газетах, и одна из них ("Весть"), между прочим, высказалась очень резко против обсуждавшегося в нашей газете запрещения лицам польского происхождения вновь покупать земли в западном крае. Что же делает г. Шедо-Ферроти? Предварительно он печатает Высочайший указ об этом предмете, а вслед за тем (в том же No 6) помещает и в своем извлечении, и в подлиннике статью газеты "Весть", нисколько не упоминая, что она была направлена отнюдь не против Высочайшего указа, а против "Московских Ведомостей", и не давая читателям даже возможности отгадать, что эта статья вышла в свет прежде, чем указ состоялся, так как г. Шедо-Ферроти принял за правило выставлять только нумера, а не числа выхода в свет тех газет, из коих он почерпает свои материалы. Что же вышло из этого произвольного, противного хронологии подбора материалов? Между прочим, то, что иностранные газеты, в том числе и венская "Debatte", провозгласили, что мера, принятая русским правительством, была встречена негодованием со стороны русских землевладельцев, органом которых совершенно неосновательно считается газета "Весть", и что, по их мнению, лица, уважающие себя, "не пожелают основывать свое благоденствие на скорбях и страданиях (!) не только нынешнего поколения польских землевладельцев, может быть, виновного, но и будущих поколений, которые не должны нести ответственность за проступки своих отцов", -- фраза, с некоторыми изменениями и прибавлениями (например, может быть заимствованная г. Шедо-Феррости из "Вести" и потом перешедшая от него в "Le Temps" (от 10 февраля) и в другие иностранные газеты. Точно так же г-ну Шедо-Феррости принадлежит честь распространения по всей европейской журналистике остроты, придуманной "Вестью" до издания Высочайшего указа от 10 декабря и пущенной в ход "Отголосками" уже после его обнародования. Мимолетная заметка, скромное entre-filet [мелкая газетная заметка (фр.)] петербургской газеты получила в Брюсселе значение какого-то торжественного протеста против правительственной меры. Читатели resume в No 7 "Отголосков" должны были принять за нечто сериозное простую остроту, сказанную в газете "Весть" не от самой газеты, а иронически вложенную в уста чиновников западного края, которые будто бы говорят, что там есть четыре категории имений: конфискованные, секвестрованные, разоренные и расстроенные и что конфискованные имения следует раздать чиновникам, секвестрованные конфисковать, разоренные секвестровать, а расстроенные разорить.

Но вот еще характеристический пример тех подборов, какими занимается на деньги русских правительственных лиц издатель "Отголосков". В No 26 "Московских Ведомостей" была напечатана статья по поводу ответа Государя Императора на поздравления с Новым Годом, принесенные Его Величеству генерал-губернаторами западного края, ответа, в котором Государь Император призывает благословение Божие на их начинания для устройства и обрусения вверенных им областей. Все это рассказывает г. Шедо-Ферроти в своем извлечении (No 10), а вслед за тем тотчас же сообщает содержание статьи "S.-Petersburger Zeitung" против обрусения русских областей с инородческим населением, хотя статья эта направлена против нашей статьи не в No 26, а в No 17, следовательно, была получена г. Шедо-Ферроти задолго до нашего No 26.

Укажем еще на No 1 "Отголосков", где производит из "Journal de St.-Petersbourg" известие об обращении в православие одного еврея с двумя детьми в Минске, а вслед за тем излагается статья из "Познанского Дневника", перепечатанная в "Opinion Nationale", о том, будто бы мировые посредники в западном крае приманками и угрозами стараются всех обратить в православие. Иностранная публика, таким образом, не должна оставаться в неизвестности, какими безнравственными мерами, по показаниям даже русского правительственного агента в Брюсселе, распространяется православие в западном крае.

Далее. В циркулярном предложении главного начальника северо-западного края, перепечатанном в No 10 "Отголосков", между прочим, сказано: "Строго подтвердить всем местам и лицам, чтоб имения, на владельцах коих числятся казенные или частные долги, немедленно были на точном основании существующих узаконений назначены в продажу с публичного торга". Предписание это, очевидно, относится к долгам просроченным и предъявленным ко взысканию; оно направлено против незаконных послаблений, весьма нередких в подобных случаях, и имеет целью придать полную силу узаконениям, действующим во всех остальных частях империи. Ничего необыкновенного, ничего нового оно не устанавливает. Что же делает из него в своем resume г. Шедо-Ферроти? Прежде всего он опускает важнейшие и существеннейшие слова на точном основании существующих узаконений и затем говорит, будто бы генерал Кауфман, исчислив предписания Высочайшего указа 10 декабря, издает еще новое предписание о немедленной (напечатано крупными буквами) продаже всех имений, на которых числятся частные или казенные долги, тогда как и для секвестрованных имений постановлен двухгодичный срок, а потом прибавляет, что это административное распоряжение (acte d'autorite) генерала Кауфмана относится ко всем имениям северо-западного края, так как нет ни одного владельца, на котором не было бы частного или казенного долга! И вот на основании отзывов г. Шедо-Ферроти идут в иностранной журналистике крики о всеобщей экспроприации польских землевладельцев. Где же, в самом деле, справляться иностранным публицистам и с русским текстом предписания генерала Кауфмана, и с упомянутыми в нем существующими в России узаконениями относительно продажи с публичного торга имений неисправных должников? Они довольствуются лишь французским извлечением и рассуждениями русского правительственного агента в Брюсселе, которому это дело должно быть хорошо известно и который, как предполагается, не может же возводить такие неблаговидные небылицы на свое правительство.

Но довольно: читатели видят, как добросовестно, как благородно, как согласно с интересами России ведет свое дело издатель "Отголосков Русской Печати", особенно же в своих французских извлечениях; но именно их-то и рекомендует "Рижская Газета", желая распространения этого издания в прибалтийских губерниях, а также и того, чтоб им как можно более пользовалась иностранная журналистика. Не характеризуют ли и "Рижскую Газету" подобные желания? Но что еще важнее -- не служит ли особенно характеристическим признаком нынешнего положения русских дел существование подобного издания за границей, предпринятого русским чиновником, и притом на средства, доставляемые ему русскими покровителями его талантов?

Впервые опубликовано: Московские Ведомости. 1866. 9 апреля. No 74.