Катков Михаил Никифорович - Неправильности в положении Православной Церкви и православного духовенства в России

М.Н. Катков

Неправильности в положении Православной Церкви и православного духовенства в России

Церковь нашу зовем мы православною и имеем полное к тому основание. От Православной Церкви прияли мы духовную жизнь; она положила начало историческому бытию нашего народа; мы всем обязаны ей: но что же сделали мы сами в прославление Православной Кафолической Церкви, которой мы всем обязаны? Ее достоинства -- не наши достоинства, и мы не имеем права вменять их себе в заслугу. Напротив, чем выше мы ставим ее, тем более, быть может, приходится нам упрекать себя. Православная Церковь требует себе служителей по призванию: по призванию ли имеет она своих служителей у нас? Она отвергла как иудейский обычай все, что может способствовать образованию потомственного духовного звания: где же, как не у нас, в целом христианском мире имеется потомственное духовное звание? Православная Церковь требует, чтобы в выборе священников на приходы принимали непосредственное участие сами прихожане: так ли у нас? Не получались ли у нас до последнего времени священнические места в приданое за девицами духовного звания? Православная Церковь требует, чтобы пастырями ее были люди достаточно зрелые, достаточно испытанные жизнью, и постановляет правилом, чтобы священниками могли быть лица не ранее 30 лет от роду: соблюдается ли у нас это столь важное правило? Не у себя ли мы видим двадцатидвухлетних пастырей? Православная Церковь допускает в священство лица, находящиеся в браке; но, не налагая на своих служителей обязанности безбрачия, она еще менее налагает на них обязанность непременно быть женатыми: так ли у нас? Не установился ли у нас вопреки смыслу обычай ставить брак условием священства? Православная Церковь чествует иночество как высшее духовное призвание, но не поставляет его в обязанность и не требует его как необходимого для своих учреждений условия, и потому в древние времена православия епископы поставлялись как из черного, так и из белого духовенства. Так ли у нас? Не обратилось ли у нас монашество в средство для стяжания церковной власти и почестей? Не создаем ли мы искусственно так называемое ученое монашество?

-----

Не скоро окончился бы этот ряд вопросов, если б имелось в виду вполне характеризовать то положение, в котором находится вверенная нам на хранение и прославление Православная Церковь, и показать все, в чем наш обычай отступил от чистоты православия, или чему, вопреки духу истинной Церкви Христовой, мы придали существенное значение.

Церковь Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста почти утратила в нашей заглохшей среде дар учения и проповеди. Это дошло до того, что иноверцы, незнакомые с сущностью Православной Церкви, полагают, смотря на нас, что ей вовсе чужд дух учения и проповеди, между тем как, например, и завет ее Божественного Главы поставляет учение и проповедь в основу церковной жизни. Наше духовенство, за немногими блестящими исключениями, почти не пользуется этим столь обязательным для него средством действия на народ к возвышению его нравственности, к облагорожению его жизни, а только этим могло бы оно воздать за дар тайнодействия, приемлемого им от Вселенской Церкви, в этом только могла бы выразиться его самодеятельность к ее прославлению. Недоверие к силе истины, которое держало в оковах нашу нравственную жизнь, начало ослаблять свое действие в нынешнее благословенное царствование, но еще не для пастырей Церкви, которые без предварительной цензуры не могут молвить живого слова к своей пастве. Мы скудны в деле просвещения и науки; но если наши светские ученые довольствуются доселе положением учеников, не всегда заслуживающих порядочной отметки от своих иностранных учителей, то не может не быть особенно прискорбным, что в таком же положении находятся и наши богословы: наши светские ученые ничего за собою не имеют, ничего не значат и ничего собой не роняют, а наши богословы являются представителями Церкви, обладающей сокровищем богопознания и мудрости. В нашем духовенстве иссякло даже знание тех языков, которые полагаются везде в основу высшего умственного образования и служат необходимым орудием всякой эрудиции, -- языков, которые особенно для богослова необходимы. Мы хотели из наших священников делать фельдшеров и коновалов, по-видимому, находя эти последние призвания полезнее, и в этих видах перестраивали наши семинарии. Слава Богу, эта пора миновала, но заметим кстати, что даже в новом улучшенном уставе наших духовно-учебных заведений для богословов не положено обязательное изучение еврейского языка.

Наконец, Церковь Христова, которая всякому духовному творчеству посредственно или непосредственно дает начало, у нас превратилась в полицейский институт. Грубейший раскол развился из ее недр, и она остается пред ним бессильна. Она не может достаточно поддерживать свои учреждения и бросает без призрения своих овец, нередко привлекаемых к ней полицейскими чиновниками, иногда с помощью еврея или татарина. Мы вынуждаем ее отступать даже пред магометанством и ламайством.

Люди из дальних стран, ища истины и обращаясь к Востоку, приходят к нам за познанием мерцающего им издалека древнего православия, а мы спешим запереться и на стук их отвечаем: "Идите с Богом мимо. Приходите когда-нибудь после". Мы заботимся не о том, чтобы Церковь нашу узнали, чтоб она восторжествовала; мы рады, чтобы нас оставили в покое и к нам не заглядывали.

Новый дух, который веет теперь в нашем Отечестве, все возбуждая и все призывая к жизни, не мог не коснуться и церковной сферы. В то время, когда пала главная твердыня крепостного права, которым охвачена была наша народная жизнь, не могут долго оставаться нетронутыми и все другие виды того же начала. Это начало закрепощения было необходимостью нашей истории и выразилось оно не в одном собственно так называемом крепостном праве; оно простерло свое действие повсюду, им внесена гражданская рознь в нашу общественную организацию; им созданы у нас особые юридические состояния; оно приурочило людей к разным обществам, которым принесено в жертву начало личной свободы; оно постепенно возлагало на все созданные им сословия тягло крепостного служения. Духовенство подпало тому же началу, но подпало без всякой нужды, единственно только в силу аналогии. Начало закрепощения, выразившись могущественно, не могло не подчинить себе и того, что по сущности своей ему не подлежит и что не нуждалось бы в его суровой школе; оно подчинило себе и церковную жизнь нашу. Под влиянием созданной им системы понятий в весьма недавнее время сложилось особое крепостное состояние под именем духовного звания. Церковь была понята как великая фабрика, которая нуждается в рабочих и не может рассчитывать на вольный труд, и вот к ней приписаны многие сотни тысяч семей, которые составили таким образом особое звание, именуемое духовным и имеющее свои юридические особенности. У нас духовные лица суть не те только, что несут на себе духовные должности, но и жены, и дети, и родственники их.

Сила не в том, что из нашего духовного звания возможен выход, а в том, что может быть речь о выходе из духовного звания тех, кто не несет на себе никакого действительно духовного звания; сила в том, что у нас есть гражданское, юридически обозначенное сословие, именуемое духовным, и что это духовное звание состоит из семей, про запас приписанных к Церкви и представляющих собою явление, аналогичное тем крестьянским населениям, которые до 19-го февраля 1861 года состояли в крепостной зависимости от разных казенных учреждений. Вследствие регламента Петра Великого, а главнейше вследствие законодательных мер, принятых в начале нынешнего столетия и имевших ближайшим предметом своим духовно-учебные заведения, наше духовенство очутилось в положении посессионных крестьян, приписанных к Церкви. Сотни тысяч семей, приписанных к Церкви, были изъяты из общих законов, подчинены особому управлению, а взамен того уволены от некоторых общих повинностей. Церковным властям пришлось заведовать не только людьми, состоящими на действительном церковном служении, но и их женами, детьми и родственниками, целым народонаселением, составляющим как бы государство в государстве; епископам, помимо дел Церкви, пришлось судить и рядить дела, не имеющие ничего общего с их призванием. Семьи, приписанные к Церкви, распложаясь, неизбежно впадают в оскудение и нищенство, и епископам пришлось заботиться о девицах духовного звания и приискивать им женихов из того же звания; в ущерб высшим интересам Церкви им пришлось заботиться о том, как бы пристроить и прокормить пролетариев. Церковь стала средством обеспечивать как-нибудь судьбу множества семей, укрепленных за ней для обеспечения ее потребностей. Последствие такого положения дел у всех пред глазами, и наше законодательство, как замечено выше, уже ясно имеет в виду причиняемое этим положением зло. Остается желать только, чтобы врачевание начиналось не с последствий, а с причин, и чтобы законодательные меры клонились к упразднению причин, а не последствий. Пока остается в силе господствующая система, надобно переносить ее последствия, как бы ни были они безобразны и тягостны; и наоборот, если мы не можем и не хотим мириться с дурными последствиями, надо спешить устранением причин.

Хороши и плодотворны лишь те реформы, которые не сопровождаются напрасными жертвами. Упразднение потомственного духовного звания как особого юридического состояния может быть легко совершено безо всякой несправедливости относительно семейств, которые им охвачены. У нас еще не образовалось одно общее, для всех равное гражданское состояние; у нас еще имеются особые юридические состояния. Те льготы и преимущества, которыми пользуются дети духовного звания, могли бы остаться при них, но только не в качестве какого-то духовного звания. Дети священнослужителей пользуются, в сущности, теми же гражданскими правами, какие сопряжены с состоянием почетного гражданства. Как для Церкви, так и для государства, а равно и для самих духовных лиц, было бы истинным благом, если б это потомственное духовное звание, недавно, вопреки преданиям и правилам образовавшееся у нас, исчезло из нашей общественной организации, и передало приписанные к нему семьи в соответственные по своим правам сословия. С этого необходимо начать, дабы в наших церковных учреждениях пробудился дух жизни и дабы все имеющие их своим предметом реформы могли совершаться успешно и благотворно.

Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1867. No 162, 25 июля. С. 2.