Катков Михаил Никифорович - 25-летняя деятельность и нравственный облик Императора Александра II и Императрицы Марии Александровны

М.Н. Катков

25-летняя деятельность и нравственный облик Императора Александра II и Императрицы Марии Александровны

Совершилось двадцатипятилетие славного царствования. Не наступила еще пора для исторической оценки его деяний. Оно, к счастью России, продолжается, и Бог да продлит его на многая лета! С дальнейшим течением его созреет посеянное, созревшее даст плод, неясное определится и что не слажено, то сладится. Оценка истории впереди. Но мы, современники, мы, испытавшие все благодеяния этого царствования, мы уже давно оценили его и славим Бога, судившего нам жить и действовать под солнцем этого благословенного царствования. Да почувствует возлюбленный Государь наш, освободитель и обновитель наш, да почувствует Он по величию дел своих всю силу народной любви к Нему! Да обретет Он в глубине Своей Царственной совести, открытой пред Богом, благодать исполненного подвига!

Велика честь, но и тяжко бремя царской власти. Государь Император вступил на Престол в годину страшного испытания, которому подвергалось наше Отечество. Старое время кончалось, и новое царствование должно было начать для России новую жизнь. Созрел вопрос, которого решение должно было стать задачей нового царствования, - вопрос великий, проникавший во глубину всего народного быта и касавшийся самых жизненных интересов. Не случайность, не произвольное решение выдвинуло новое царствование на путь преобразований; то было веление Промысла, и новый Властитель России был Его предызбранным орудием. Россия дотоле была могущественным механизмом во столько-то миллионов человеческих сил. Но она не была нацией. Русский народ был скрытая и неведомая миру сила. Он был под спудом, он не был в прямых отношениях к верховной власти. Над ним тяготело частное владельческое право, он был рабом. Русское государство не было живою народною силой, русское правительство не знало русских национальных интересов и руководилось в своей политике только отвлеченными принципами или мотивами личного свойства. Русский Царь был вождем своей армии, но не вождем своего народа. Закрепощение, в котором находился наш народ, было историческою необходимостью, под которою проходили все народы. Это была повинность, без которой не обошлось образование ни одного великого государства. И не одни крестьяне были закрепощены в России, но и владельцы их были в крепостных отношениях к государству. Екатерина освободила русское дворянство. Несравненно труднее было приступить к освобождению крестьянства от владельческого права. Задача была так трудна, что Августейший Родитель ныне Царствующего Государя Императора, при всем могуществе своем, при всей энергии своего характера и чувствуя всю необходимость этой задачи, отступал пред нею в слабых и нерешительных попытках. Вот задача, павшая на Государя, вступившего на Престол России 19 февраля 1855 года при громе войны, в которой соединила свои усилия против нас почти вся Европа. Мы бились на Востоке тогда, как и теперь, за чистое, за святое дело, и тогда, как теперь, русский солдат умирал доблестно за Веру, Царя и Отечество. Но тогда военное могущество России было механизмом, а не живою органическою народною силой. Жизнь лишена была свободы, государство лишено было жизни и не обладало теми средствами, какие дает жизнь. Скрепя сердце, Государь заключил мир на развалинах Севастополя и весь отдался решению великой задачи, завещанной прошедшим и долженствовавшей открыть новую эру в истории нашего Отечества. Россия устранилась от участия в делах Европы, и вскоре оказалось, что не Россия пострадала от этого, а пострадало тогдашнее равновесие Европы. Ее удаление было сигналом событий, быстро перемещавших центры тяжести и следовавших одно за другим до последнего времени в неумолимом преемстве.

Освобождение крестьян было первою при вступлении на Престол мыслию Государя, и вскоре по заключении мира Он приступил к решению этой великой задачи. Ровно чрез шесть лет по Его воцарении, 19 февраля 1861 года, миллионы русского народа приобрели гражданские права. Великое преобразование совершилось без потрясений и легко, но не легко для Державного Преобразователя. Пусть всякий припомнит, как в иных случаях трудно бывает принять решение в тесной сфере частных дел и в домашнем обиходе. Пусть же всякий подумает, чего должно было стоить хозяину громадной страны с восьмидесятимиллионным населением решение задачи такой важности и такого значения. Сколько интересов следовало принять в расчет, сколько прав сообразить и взвесить, сколько подводных камней обойти, сколько препятствий преодолеть, сколько обманов избежать, сколько вражды преодолеть и предусмотреть. Только самодержавная, только от Бога зависящая власть могла без потрясений совершить это дело. Но носитель власти при подобных решениях должен испытывать в своей душе борьбу, о которой никто из нас не может иметь живого представления. Мы, грешные люди, нередко ропщем на власть, бываем недовольны, бываем нетерпеливы; нам кажется с убедительною ясностью, что не так, а так было бы лучше, что в том или другом случае можно было бы поступить смелее и решительнее. Но хорошо нам играть нашими ощущениями на досуге и вне всякой ответственности совершать дела в фантазии и принимать решения без последствий. Не таково положение лица, облеченного верховною властью, чье слово есть закон, чье решение есть событие...

Русское дворянство показало себя достойным своей исторической чести; оно добровольно отказалось от своей давней привилегии; оно само по указанию Монарха вырабатывало планы своих соглашений с крестьянами, из дворянства вышли исполнители реформы, которые с высокою добросовестностью исполняли долг свой. Но столь застарелое, столь долго господствовавшее право, с которым притом были связаны материальные интересы, не могло не оставить кое-где горечи и раздражения. С другой стороны, реформа такого свойства, сопряженная с отрицанием, весьма естественно расшевелила людей без отечества, умы без исторической почвы, зараженные чужими революционными идеями и духом отрицания. И вот с тех пор началось у нас брожение, появилась крамола, готовая вступать в союз со всяким врагом России, и она слилась с польскими революционными элементами и получила от них свою организацию. Через два года после реформы возник польский мятеж, поддержанный неразборчивою политикой некоторых держав, полагавших, что Россия не выдержит предпринятого ее Государем преобразования и что в ней вспыхнет революция. Известны события 1863 года. Освобожденная Россия тогда впервые показала себя. Никогда не являлась она столь цельною, столь крепкою, столь единою. Неприязненные державы отказались от своих притязаний, европейская интрига была посрамлена, шляхетский мятеж был подавлен ко благу крестьянских населений и мирных жителей края. С тех пор наша политика приняла национальный характер как внутри, так и вне, и русское мнение получило в ней голос.

Крестьянская реформа была началом всех других преобразований. Вслед за нею неизбежно следовали и судебная реформа, и земские учреждения, организация армии и параллельно со всем этим глубокое и существенное преобразование нашей школы, которое обеспечивает прочность всех других реформ и дальнейшее, плодотворное развитие их в будущем.

В истории не только русской, но и всякой другой не окажется примера двадцатипятилетия, столь обильного деяниями. Нет сферы народной жизни, нет отрасли государственного управления, которых бы не коснулась обновляющая и благодеющая рука. Сколько событий, возвеличивших Россию и вместе расширивших ее пределы при политике существенно мирной, избегавшей всяких столкновений. Приамурская область, Зауссурийский край, Кавказ, окончательно покоренный, Средняя Азия до Гималая, - наконец, эта последняя война наша на Востоке, самая блистательная и плодотворная изо всех войн, какие вели мы когда-либо на Востоке, несмотря на все недоброжелательство и соперничество держав, старавшихся умалить и ослабить значение наших успехов.

Ценя деяния нашего Государя, мы с тем вместе должны почтить в Нем Его нравственный облик, в котором русский народ не может не признать черты своего исторического духа. Его милосердие, Его долготерпение, Его самоотвержение, Его смирение пред Богом - вот дорогие, так говорящие русскому сердцу черты. Крамола, неоднократно покушавшаяся на хранимого Богом Помазанника Его и достигшая в эти последние дни крайнего ожесточения и неистовства, доживает, мы уверены, свое последнее время, и русская почва очистится от закравшейся в нее нечисти. Новое, лучшее поколение готовится вступить в жизнь, и Бог даст, еще в нынешнее благословенное царствование обновленная им Россия уже даст свой плод и начнет жить своим умом.

Праздник Хозяина Русской Земли есть вместе и праздник Его Царственной Хозяйки, - да укрепит Бог Ее силы и подает Ей исцеление! Рожденная не в нашей стране, Она слилась всем сердцем и всеми мыслями с русским народом и всем бытием своим стала русскою. В идеальных чертах женственности, скромности и кротости, в глубокой преданности заветам христианства Россия скоро угадала и оценила поистине русскую и православную Царицу. Чуждаясь громкой молвы и хвалений, Царица всегда строго ограничивала свою деятельность пределами жизни семейной, делами воспитания и милосердия. В годины скорби и испытания Россия встречала всегда свою любвеобильную Царицу везде, где требовались утешение, помощь страждущим и молитва. Всем памятно, как во время Крымской войны, когда вообще в Европе еще так мало думали о жертвах войны, Государыня Императрица заботилась об участи больных и раненых. Всем памятно, как воодушевленные теплым участием и живыми заботами Царицы молодые люди спешили на помощь нашим героям, беззаветно отдаваясь святому делу христианского милосердия. Тогда не было еще и речи о правильной организации Красного Креста, и отсутствие удобных путей сообщения затрудняло до крайности доставление транспортов с щедрыми Царскими дарами и пособиями на театрах военных действий. В мирное время введено неусыпным попечением Государыни учреждение фельдшериц и, наконец, вся организация Красного Креста... В прошлую войну русские женщины, направляемые своею Царственною Руководительницею, явили чудеса христианского милосердия, изумившие и умилившие даже враждебную нам Европу.

Впервые опубликовано: "Московские Ведомости". 1880. 19 февраля. No 49.