Книговод

Сказание об ангеле неведения

Короленко Владимир Галактионович


   

В. Г. КОРОЛЕНКО.

   Владимиръ Галактіоновичъ Короленко -- одинъ изъ самыхъ крупныхъ современныхъ русскихъ писателей. Род. въ 1853 г., въ Житомірѣ отъ отца по происхожденію казака и матери польки. Въ 1871 г., по окончаніи реальнаго училища въ Ровнѣ, поступилъ въ Петербургскій Технологическій институтъ, но въ слѣдующемъ году перевелся въ Москву, въ Петровскую сельско-хозяйственную академію. Въ 1874 г. былъ исключенъ изъ нея за то, что отъ имени товарищей подалъ начальству прошеніе. Сталъ заниматься частными уроками, поддерживая семью. Въ концѣ 70-хъ гг. за политическую агитацію сосланъ въ Сибирь, гдѣ большую часть ссылки вынужденъ былъ провести въ отдаленной Якутской области. Въ серединѣ 80-хъ гг. ему было разрѣшено вернуться въ Европейскую Россію. Когда въ 1891 г. случился первый большой недородъ. В. Г. объѣздилъ пораженныя голодомъ деревни, организуя помощь крестьянамъ. Съ 1895 г. издаетъ журналъ "Русское Богатство".
   Произведенія В. Г. Короленко "Сонъ Макара", "Въ дурномъ обществѣ", "Лѣсъ шумитъ", "Слѣпой музыкантъ", "Іомъ-Кипуръ", "Безъ языка", "Морозъ" и др. хорошо извѣстны всѣмъ грамотнымъ людямъ не только въ Россіи, но и заграницей.
   В. Г. Короленко написалъ печатаемое здѣсь "Сказаніе объ ангелѣ невѣдѣнія".
   

Сказаніе объ ангелѣ невѣдѣнія.

   Однажды Богъ сжалился надъ землею, сплошь покрытою зломъ и бѣдствіями. И сказалъ: "Я пошлю людямъ моего любимаго ангела, котораго еще не видѣла земля"... И онъ позвалъ къ Себѣ невиннаго ангела, которому имя "Невѣдѣніе зла".
   Во взорѣ ангела была такая глубокая ясность, такая тихая радость и кротость невинности, что всякій разъ, когда взоръ Бога, слишкомъ долго обращенный на грѣшную землю, омрачался,-- Онъ смотрѣлъ въ лицо Своего любимца, въ его синіе, сіяющіе глаза, и Самъ прояснялся... Ангелъ предсталъ передъ Богомъ въ своей бѣлоснѣжной одеждѣ и поднялъ на Него свои взоры, въ которыхъ искрилось юное невѣдѣніе...
   И Богъ сказалъ Своему ангелу: "Лети вотъ туда, на землю, пусть люди увидятъ твою ясность и устыдятся мрачнаго позора. Устыдятся и бросятъ. Твое невѣдѣніе такъ сильно, что и они забудутъ о порокѣ".
   Ангелъ улыбнулся и тихо понесся къ землѣ.
   Многіе его видѣли, и кому случалось взглянуть въ его чистые глаза, тотъ просвѣтлялся... И несчастный забывалъ свое горе, а злой забывалъ свою злобу, и кругомъ ангела злоба смолкала, а онъ летѣлъ дальше, и попрежнему глаза его были ясны, потому что онъ не вѣдалъ зла.
   Однажды онъ летѣлъ надъ землей и увидѣлъ въ лѣсу человѣка. Человѣкъ шелъ по тропѣ, прислушиваясь къ лѣсному шуму, и озирался, потому что за нимъ гнались люди.
   Но ангелъ не зналъ, зачѣмъ люди гонятся за человѣкомъ, и хотѣлъ спуститься къ несчастному и предстать передъ нимъ въ чащѣ, сіяя своей чистотой и кроткой невинностью.
   Но въ это время тотъ человѣкъ подошелъ къ жилищу другого человѣка, который сидѣлъ на порогѣ, и, упавъ въ изнеможеніи передъ домомъ, бѣглецъ сказалъ:
   "Я не могу итти дальше, я утомленъ, и за мной погоня, и меня убьютъ. Дай мнѣ пріютъ и защиту подъ твоимъ кровомъ".
   И человѣкъ отвѣтилъ: "Я знаю, кто тебя гонитъ: ихъ отцы и дѣды всегда гнали невинныхъ, а мои отцы и дѣды давали пріютъ слабымъ и угнетеннымъ!.. И я дамъ тебѣ пріютъ. Войди въ мой домъ и усни... Но прежде, дай, я розобью твои цѣпи, какъ дѣлали мои отцы и дѣды и завѣщали мнѣ".
   И онъ сломалъ цѣпи и сильной рукой бросилъ ихъ далеко, сказавъ: "Да не осквернится домъ отцовъ моихъ и домъ моихъ дѣтей цѣпями рабства"!
   И гонимый человѣкъ вошелъ въ домъ и уснулъ, а ангелъ все слышалъ и видѣлъ и ничего не понялъ, потому что имя его было Невѣдѣніе.
   Онъ склонился надъ истомленнымъ, и улыбка заиграла на устахъ спящаго, и душа его стала ясна, а сонъ крѣпокъ.
   Тогда ангелъ полетѣлъ дальше.
   И невдалекѣ встрѣтилъ людей -- усталыхъ, измученныхъ и разъяренныхъ. Злоба застилала ихъ глаза, и они не видѣли, что передъ ними ангелъ, а только спрашивали: не видѣлъ ли онъ человѣка въ цѣпяхъ.
   И ангелъ, протянувъ съ ясной улыбкой руку къ дому, гдѣ видѣлъ человѣка въ цѣпяхъ, сказалъ: -- "Идите за мной: онъ -- тамъ".
   И самъ пошелъ впереди и привелъ ихъ къ дому, гдѣ бѣглецъ спалъ.
   И только хозяинъ заслышалъ шаги людей и увидѣлъ идущихъ, онъ быстро поднялся и вошелъ въ домъ.
   И, разбудивъ спавшаго, сказалъ ему: "Братъ, ты отдохнулъ. Уходи изъ моего, дома и спѣши уйти подальше, потому что сюда приближается погоня"...
   Человѣкъ испугался и сказалъ:
   "Они убьютъ меня въ лѣсу. Я слишколъ долго спалъ у тебя и потому не успѣю уйти... Горе мнѣ, я погибъ!..."
   Но хозяинъ отвѣтилъ:
   "Уходи скорѣе, а я займу ихъ здѣсь. Отцы завѣщали мнѣ хранить сонъ гостя, и еще никто не страдалъ отъ того, что спалъ въ моемъ домѣ."
   Бѣглецъ повѣрилъ и пошелъ въ лѣсъ, а хозяинъ взялъ оружіе и сталъ на порогѣ.
   И люди погони, подойдя, увидѣли хозяина и сказали:
   "Въ твоемъ домѣ есть человѣкъ, котораго мы ищемъ убить. Отдай намъ его".
   Но хозяинъ отвѣчалъ:
   "Ваши отцы и дѣды всегда гнали невинныхъ, а мои отцы завѣщали мнѣ хранить сонъ гостя".
   Тогда люди обнажили мечи, а ангелъ стоялъ и не понималъ ничего, потому что имя его было Невѣдѣніе.
   И сталь скрестилась со сталью и громко звенѣла и визжала, оспаривая жизнь человѣка, который защищалъ жизнь другого...
   И долго сталь сверкала, скрежетала и звенѣла, пока, наконецъ, съ короткимъ шипѣніемъ змѣи, не впилась въ грудь защитника. И онъ упалъ на порогъ своего дома, обагренный кровью...
   Эта кровь брызнула изъ раны и попала на бѣлоснѣжную одежду ангела и осталась на ней алымъ пятномъ. А слухъ ангела былъ пораженъ предсмертнымъ стономъ человѣка, котораго онъ погубилъ по невѣдѣнію...
   Гонители-же кинулись въ домъ и никого не нашли. И, выйдя оттуда, сказали хозяину:
   "Вотъ ты солгалъ, скрылъ отъ насъ истину, и самъ умираешь".
   А хозяинъ отвѣтилъ:
   "Я скрылъ отъ васъ истину, но моя правда ясно передъ Богомъ, потому что я умираю, защитивъ слабаго, какъ дѣлали мои отцы и дѣды. И свою кровъ я завѣщаю моимъ дѣтямъ и дѣтямъ вашимъ".
   И съ этими словами онъ умеръ, а ангелъ, слышавшій всѣ слова, не понялъ ихъ смысла, потому что его имя было Невѣдѣніе...
   Но лишь только взглядъ ангела упалъ на алую кровь,-- ея отблескъ отразился въ его глазахъ, и они потеряли свою прежнюю ясность... Онъ поднялъ ихъ на людей съ выраженіемъ жалобы и испуга, а затѣмъ, въ ужасѣ смерти, поднялся къ престолу Бога и сталъ передъ Нимъ. И Богъ взглянулъ въ его глаза и на его одежду...
   Ангелъ стоялъ передъ Нимъ, и въ глазахъ его не было ясности, а было смущеніе, и боль, и стыдъ, потому что онъ былъ обагренъ кровью. И глаза ангела были мутны, потому что въ нихъ не было уже чистаго невѣдѣнія прежнихъ временъ, но они не засіяли еще скорбнымъ познаніемъ.
   И Богъ омрачился, а ангелъ сказалъ съ упрекомъ:
   "О, Адонай, Адонай!.. Вотъ куда Ты послалъ Своего любимца... вотъ что люди сдѣлали со мною... на моемъ сердцѣ теперь камень".
   И Богъ, глядя на ангела, заплакалъ:
   "О, люди, люди! Родъ жестокій и неисправимый,-- что вы сдѣлали съ Моимъ любимцемъ! Исполнилась мѣра долготерпѣнія Моего, и Я пролью на васъ гибель!..
   И, обратившись къ ангелу, спросилъ:
   "Какъ это случилось съ тобой и гдѣ потерялъ ты свою прежнюю ясность?"
   Тогда ангелъ разсказалъ Адонаю все, что съ нимъ было.
   Богъ поникъ головой и сказалъ:
   "Горе, великое горе!.. Ты сдѣлалъ не то, что было нужно"...
   А ангелъ воскликнулъ:
   "Ты Самъ послалъ меня на землю. Ты виновенъ въ томъ, что случилось, а не я!.. Сними же тяжесть, которая давитъ мнѣ сердце, сними съ моей одежды эти отвратительныя алыя пятна... Сдѣлай, Предвѣчный, чтобы я не зналъ, какъ прежде, чтобы въ душѣ моей опять воцарилась ясность святого невѣдѣнія"...
   И ангелъ, рыдая, склонился предъ престоломъ Бога.
   Но Богъ отвѣтилъ:
   "Не знаешь самъ, о чемъ просишь. Я не сдѣлаю этого, но сдѣлаю другое: вмѣсто Невѣдѣнія, Я дамъ тебѣ Скорбное пониманіе.
   И Богъ разсказалъ ангелу, какая кровь обагрила его одежду, и сказалъ ему:.
   "Я заповѣдаю тебѣ носить эту кровь, какъ святыню. Это чистая кровь, пролитая на защиту слабаго. И, зная это,-- ты будешь скорбѣть, а невѣдѣніе никогда къ тебѣ не возвратится...
   "Даже и Я не могу изгладить то, что разъ было въ прошедшемъ. И неужели ты хочешь, чтобы назади осталось все то, что было, а въ твоемъ сердце царила бы ясная радость?.. Того-ли желаешь, о томъ-ли просишь?..
   И пока Богъ говорилъ, въ глазахъ ангела исчезла смущенная боль, и засвѣтилось въ нихъ скорбное знаніе, и онъ ужаснулся и упалъ передъ престоломъ Божіимъ и воскликнулъ.
   "Нѣтъ, Всемогущій!.. Не хочу ясности невѣдѣнія!... Оставь мнѣ навсегда мою скорбь".
   И Богъ поднялъ ангела и сказалъ:
   "Ты попрежнему будешь Моимъ любимцемъ, и Моя любовь станетъ къ тебѣ еще больше... Но отнынѣ имя тебѣ будетъ уже не Невѣдѣніе, Твое имя -- Великая скорбь...
   И ангелъ поднялся и поднялъ глаза на Бога: и Богъ опять съ любовію смотрѣлъ въ эти глаза и видѣлъ въ нихъ... скорбь.
   И ангелъ сказалъ:
   "Теперь, господи, отпусти меня опять на землю... Я снесу священную кровь праведника дѣтямъ его и дѣтямъ убійцъ... И пусть, когда они выростутъ, ясность замѣнится въ ихъ глазахъ скорбью познанія.
   "И тогда дѣти праведника будутъ готовы вставать на защиту слабыхъ, по обычаю своего рода, и будутъ исполнять завѣщанія отцовъ до тѣхъ поръ, пока дѣти гонителей поймутъ всю скорбь истекающую изъ завѣщанія насильниковъ..."
   И, преклонясь предъ престоломъ Бога, ангелъ поднялся и, тихо взмахнувъ крыльями, понесся къ землѣ, а Богъ съ любовью слѣдилъ за тихимъ полетомъ Скорби...

"Всюду жизнь". Сборникъ разсказовъ и стихотвореній. составилъ С. А. АН--СКІЙ.
СПБ. Изд-ство "Разумъ", 1909

   
Ко всем произведениям автора К списку авторов