Короленко Владимир Галактионович - Ликвидация псковской голодовки

Полное собраніе сочиненій
В. Г. Короленко.

Томъ девятый

Изданіе Т-ва А. Ф. Марксъ въ Петроградѣ. 1914

http://az.lib.ru

Ликвидація псковской голодовки.

Псковская тюремная голодовка ликвидирована. Какъ? Объ этомъ разные источники даютъ различныя свѣдѣнія. "Россія" утверждаетъ, будто ничего въ режимѣ псковской тюрьмы не измѣнилось. Мы не хотимъ этому вѣрить, хотя наше время пріучило насъ къ пессимизму. Мы думаемъ все-таки, хотимъ думать, по крайней мѣрѣ, что голодовка полуторыхъ сотъ человѣкъ, доведенныхъ до отчаянія, и единодушное разоблаченіе въ печати режима, "далеко перешедшаго за предѣлы разумной строгости" (выраженіе правой мѣстной газеты), -- не могли не оказать хоть нѣкотораго вліянія. Голодовка продолжалась 4 дней, въ ней принимали участіе сначала 170, подъ конецъ 140 человѣкъ. Голодающіе сильно ослабѣли, одинъ, голодавшій въ карцерѣ, пытался повѣситься, но былъ во-время замѣченъ... И за всѣмъ этимъ съ напряженіемъ слѣдилъ весь городъ. Тюремныя стѣны какъ бы раскрылись, обнаруживая годами таившіяся за ними драмы. Нѣтъ, что бы ни говорила "Россія", мы вѣримъ псковичамъ, которые утверждаютъ, что привычные рефлексы г-на Черленіовскаго, пытавшагося вначалѣ, -- точно автоматическая машинка для сѣченія, -- воздѣйствовать на голодающихъ розгами, кѣмъ-то были все-таки остановлены на-ходу и заведены на другой ладъ. Надолго ли или на время, но режимъ псковской тюрьмы не могъ не измѣниться, потому что есть вещи, на которыя указать гласно -- значитъ осудить ихъ.

Мѣстная администрація съ ликвидаціей голодовки тоже вышла изъ періода временной растерянности. Но если привычные рефлексы тюремщиковъ при неожиданномъ "раскрытіи тюремныхъ стѣнъ" оказались временно парализованными, поднятыя руки застыли въ воздухѣ и свистъ розогъ, "перешедшій всякую мѣру разумной строгости", прекратился, -- то, наобротъ, привычно-административные рефлексы губернскихъ властей вступили въ обычное дѣйствіе. "Псковская Жизнь" уже оштрафована на 300 рублей. Тяжеловѣсное, но едва ли убѣдительное опроверженіе заднимъ числомъ! Мы позволяемъ себѣ думать, что самое скромное судебное разслѣдованіе оглашенныхъ газетами фактовъ могло бы быть гораздо убѣдительнѣе самаго громкаго штрафа...

Но... у насъ это теперь не въ модѣ. Законъ, -- "это такъ бездушно", и потому законъ въ такихъ случаяхъ окончательно молчитъ, предоставляя такимъ дѣламъ ликвидироваться своеобразными чисто-россійскими путями. Ну, вотъ и этотъ эпизодъ ликвидированъ столь благополучно, что нельзя даже разобрать, измѣнилось что-нибудь, или ничего не измѣнилось. А вѣдь могло получиться и иначе. Говорилъ ли г. Хрулевъ "надо забыть", "надо простить", какъ это было напечатано въ газетахъ, или не говорилъ, -- во всякомъ случаѣ г. Черленіовскій не пожелалъ "простить" и измѣнить привычный образъ дѣйствій, а они не могли забыть того, что продолжалось. Свыше полуторыхъ сотъ человѣкъ принялись голодать, г. Черленіовскій принялся сѣчь "зачинщиковъ". До чего бы это могло дойти, если бы не газета... Газета "раскрыла стѣны", и все ликвидировано. И даже бездушный законъ ни мало не потревоженъ: никто какъ будто не требуетъ его вмѣшательства... Все разыгралось именно въ духѣ приписанныхъ г-ну Хрулеву словъ.

За что же было карать газету?

1911 г.