Ладыженский Владимир Николаевич - Вл. Ладыженский. Дома. Рассказы. Издательство т-во писателей. С.-Петербург. 1913

Вл. Ладыженскій. Дома. Разсказы. Издательство т-во писателей. С.-Петербургъ. 1913.

Степь, тихіе лѣтніе вечера, пропитанные запахомъ травъ, тихія, разноцвѣтныя зори и тихія одинокія мысли... И снова степь, осенняя, грустная; короткій, неспѣшный разговоръ на дорогѣ, или въ одинокой усадьбѣ, тихая, грустная дума, медленно текущее время... А дальше -- поле, шепчущія нивы, одинокая тоскующая пѣсня и случайный разговоръ у шалаша или на берегу безымянной рѣченки... Нѣтъ драмы, нѣтъ дѣйствія, почти нѣтъ человѣка, есть процессъ. На необычайно широкомъ фонѣ стели, при глубокой родственной любви автора къ ея запахамъ, тишинѣ, облачнымъ далямъ, къ всякой травкѣ-муравкѣ, человѣкъ, и безъ того маленькій, часто умаляется до движущейся точки на дорогѣ. Приблизился, увеличился, заговорилъ, на минутку повѣяло человѣкомъ, но надо ѣхать или итти дальше, и опять поля, травы, одинокія размышленія. "Дома" г. Ладыженскаго это значитъ: въ степи, на дорогѣ въ гостяхъ... Въ этомъ "домѣ" растутъ травы, спѣетъ хлѣбъ, летаютъ ястреба, живутъ зайцы, мужики, волки, земскіе начальники. Одни отъ вѣка помалкиваютъ, другіе -- иногда разговариваютъ. Земскіе начальники разговариваютъ при исполненіи обязанностей громко и крупно, при "своихъ" -- грустно и скучно; мужики, скорѣе, наоборотъ. А въ общемъ, все идетъ помаленьку, процессъ совершается... Ребятишки играютъ въ смертную казнь, а батюшка на экзаменѣ спрашиваетъ ихъ "про Пентефрія"; хозяйственный мужичекъ покупаетъ отрубной участокъ и сдаетъ его частями въ аренду; лавочникъ по примѣру городскому вѣшаетъ вывѣску, на деревенской ярмаркѣ появляется "театръ "Прогрѣсъ". Авторъ, маленькими кусочками, не останавливаясь внимательно ни на одномъ явленіи, рисуетъ намъ то, что само лѣзетъ въ глаза; для него въ этомъ "домѣ" вѣдь все такъ понятно, всякія теоріи давно набили оскомину, и помѣщикъ Пантелѣевъ и крестьянинъ Федосѣевъ для него высказались больше чѣмъ нужно. Прогрессивно настроенный, онъ тѣмъ не менѣе не ставитъ себѣ здѣсь никакихъ принципіальныхъ заданій. Онъ просто отмѣчаетъ тѣ настроенія, встрѣчи и мысли, которыя изо дня въ день, изъ года въ годъ порождаются бѣдной, грустной и родной обстановкой "дома". Тихія думы, тихая печаль...

А. Г.

"Современникъ", кн. IV, 1913