РАЗСКАЗЫ
изъ дѣтской жизни
ДЛЯ ДѢТЕЙ МЛАДШАГО ВОЗРАСТА
В. П. Андреевской.
Съ 6-ю раскрашенными рисунками.
С-ПЕТЕРБУРГЪ.
ИЗДАНІЕ Ф. А. БИТЕПАЖА.
Бѣлый голубочекъ (съ картинкой)
Минетка
Первая весенняя прогулка
Красныя ягодки (съ картинкой)
Любимая забава
Вотъ тебѣ разъ!
На лошадкѣ (съ картинкой)
Швейная машинка
Жареный заяцъ
Которая изъ двухъ (съ картинкой)
Пистолетъ
Не хочу учиться
Дѣдушкинъ подарокъ (съ картинкой)
Привидѣніе
Попалась!
Красотка (съ картинкой)
Вася
Муренька
Кто виноватъ?
Дорогой подарокъ
На дворѣ стоялъ довольно теплый весенній день; снѣгъ началъ уже таять и кое-гдѣ изъ-подъ него пробивалась травка. Дѣти князя Шумилова съ нетерпѣніемъ ожидали поѣздки въ подмосковное имѣніе, гдѣ они обыкновенно проводили съ родителями раннюю весну и цѣлое лѣто.
Они знали, что имъ тамъ будетъ очень весело: у нихъ громадный садъ, въ которомъ множество цвѣтовъ, ягодъ, зелени, затѣмъ сейчасъ же за площадкой передъ балкономъ расположено озеро; дѣти иногда катаются по немъ въ лодкѣ съ гувернанткой; вообще жизнь въ Отрадномъ,-- такъ называлось имѣніе,-- проходила необыкновенно пріятно, и потому не удивительно, что дѣти считали минуты, чтобы скорѣе перебраться туда; наконецъ, эта блаженная минута наступила, день отъѣзда былъ назначенъ.
Дѣти поднялись чуть не съ первыми лучами восходящаго солнца и успокоились только тогда, когда, сѣвъ въ вагонъ, отъѣхали версты двѣ-три отъ города.
На слѣдующій день къ вечеру они уже были въ Отрадномъ. Сколько радости, сколько удовольствія предстояло при разборкѣ вещей, устройствѣ комнатъ и осмотрѣ всѣхъ милыхъ сердцу, давно знакомыхъ, мѣстъ въ саду и въ паркѣ!
Маленькаго князька Модю чрезвычайно забавляло, что снѣгъ хрустѣлъ подъ его ногами и мѣстами проваливался; онъ весело прыгалъ съ дороги черезъ канаву и обратно; сестры его, Маня и Шурочка, шли сзади съ гувернанткой.
-- Маня, Шурочка!-- позвалъ ихъ вдругъ мальчуганъ,-- посмотрите, какія чудеса: тамъ, направо, лежитъ большой комъ снѣга и копошится!
Дѣвочки немедленно прибѣжали на зовъ брата и дѣйствительно увидѣли въ нѣсколькихъ шагахъ отъ себя что-то бѣлое, круглое, шевелящееся; но чѣмъ ближе подходили онѣ, тѣмъ яснѣе и яснѣе видѣли, что это не снѣгъ, а хорошенькая бѣлая птичка, которая билась и трепетала на одномъ мѣстѣ, словно подшибленная.
-- Но это вовсе не снѣгъ,-- сказала Маня,-- это прелестный бѣлый голубочекъ,-- и, нагнувшись къ голубку, она взяла его на руки.
-- Какой хорошенькій!-- сказала Шурочка.
-- Только, что это съ его ножкой, посмотри,-- вмѣшался въ разговоръ, все время молча слѣдившій за сестрою, Модя.
Маня и Шурочка принялись разглядывать птичку ближе. Ея крошечная розовая ножка болталась какъ ниточка, а изъ-подъ бѣлаго крылышка струилась кровь.
-- Осторожнѣе,-- замѣтила гувернантка,-- птичка эта вѣрно или подшиблена, или побывала въ когтяхъ какой-нибудь злой кошки; посмотрите, она вся изцарапана.
-- Бѣдняжка! Неужели мы ее здѣсь оставимъ?
-- О, нѣтъ, ни за что на свѣтѣ,-- сказала Маня,-- я возьму ее къ себѣ, буду за ней ухаживать, постараюсь вылѣчить, а затѣмъ, когда настанетъ лѣто и на дворѣ сдѣлается совершенно тепло, выпущу на свободу.
Съ этими словами Маня бережно завернула голубка въ полу своего бархатнаго пальто и понесла въ комнату. Папа досталъ изъ домашней аптеки какой-то примочки, а Маня, съ помощью Шурочки и Моди, обложила бѣдненькую птичку компрессами.
Ушибъ или рана, по всей вѣроятности были довольно серьезные, потому что голубокъ, несмотря на тщательный уходъ окружающихъ, поправлялся очень медленно.
Только съ наступленіемъ жаркихъ лѣтнихъ дней, голубокъ сталъ летать по всѣмъ комнатамъ) онъ такъ привязался къ дѣтямъ, что всюду слѣдовалъ за ними, въ особенности же зналъ Маню. Стоило ей только крикнуть: "гуль, гуль"! какъ бѣлый голубокъ сію же минуту прилеталъ и садился на плечо дѣвочки.
-- Теперь пора выпустить его на свободу,-- сказала однажды гувернантка.
Дѣти давно это знали, но имъ такъ жаль было разстаться съ голубкомъ, что они все откладывали, до откладывали минуту разлуки, но, наконецъ, все-таки пришлось приступить къ ней.
-- Прощай, гуленька,-- сказала Маня, выйдя со своимъ любимчикомъ въ садъ,-- прощай, мой дорогой, лети на свободу, будь счастливъ!
На глазахъ дѣвочки навернулись слезы. Модя и Шура стояли около, молча смотрѣли на голубка и тихо плакали.
Голубокъ въ свою очередь, словно понявъ, что наступила тяжелая минута разставанья, медлилъ подняться наверхъ и продолжалъ сидѣть на плечѣ Мани, какъ-то вопросительно поглядывая по сторонамъ; но вотъ, наконецъ, онъ поднялъ крылышки, расправилъ ихъ, вытянулся и, вспорхнувъ вверхъ, полетѣлъ куда-то далеко, далеко...
Дѣти печально опустили головки; ни игрушки, ни куклы не забавляли ихъ въ этотъ день -- все казалось скучнымъ. Маленькія сердечки невольно тосковали о бѣломъ голубкѣ; но каково же было ихъ удивленіе и радость, когда вечеромъ, выйдя на. площадку передъ балкономъ, они вдругъ увидѣли, что голубь снова прилетѣлъ къ нимъ.
-- Гуленька, гуленька!-- раздалось со всѣхъ сторонъ. Маня бросилась въ столовую, открыла буфетъ, достала булку, принесла гуленькѣ.
Гуленька клевалъ очень охотно и съ этого дня акуратно, каждое утро около двѣнадцати часовъ, являлся къ дѣтямъ сначала одинъ, затѣмъ вдвоемъ съ такимъ же голубкомъ, а потомъ и съ цѣлымъ обществомъ.
Дѣтокъ это очень забавляло; они всегда запасали угощеніе для своихъ милыхъ гостей, были совершенно счастливы въ ихъ обществѣ и съ грустью думали о томъ времени, когда придется снова на зиму ѣхать въ городъ и не видѣть голубковъ до слѣдующаго лѣта.
Минетка была прелестная сѣрая кошечка, жила она у одной доброй старушки, которая всей душой любила ее. Спала Минетка на мягкой бархатной подушкѣ; ѣла и пила такъ вкусно, какъ другому бѣдняку и во снѣ не доводилось,-- словомъ, устроилась на славу и, если иногда отъ нечего дѣлать ходила погоняться за мышами, то просто ради удовольствія.
Присядетъ бывало въ уголокъ, притаится и, только завидитъ издали мышенка, однимъ прыжкомъ около него очутится. Правда, надо замѣтить, что глаза кошачьи устроены совершенно особенно: они точно расколоты по срединѣ, и эта самая узкая щель въ темнотѣ широко раскрывается и тѣмъ даетъ возможность ночью видѣть отлично; кромѣ того, надо сказать, что ловкость у нихъ замѣчательная, да и когти исправные.
Вернувшись однажды съ подобнаго ночнаго похожденія, Минетка замѣчаетъ въ столовой на окнѣ клѣтку, въ которой весело прыгаетъ прехорошенькая желтенькая птичка. Перышки у этой птички трехъ сортовъ: одни маленькія (называются пушкомъ), другія побольше и, наконецъ самыя большія въ хвостѣ и крылышкахъ. Головка у нея круглая съ двумя черными глазками, которые закрываются не вѣками, а особенной кожицей, выдвигающейся изъ-за угловъ, точно ширмы.
Все это Минетка разсмотрѣла подробно и страсть захотѣлось ей схватить желтенькую крошку въ свои острые зубы! Стала она подкрадываться, какъ всегда, тихонько на пальцахъ, вытянулась, вильнула хвостомъ, скакнула на окно и въ одну минуту очутилась около самой клѣтки.
Испуганная канарейка, широко распустивъ крылышки, заметалась и, вѣроятно въ концѣ-концовъ до смерти ушибла бы себя о мѣдные прутья, еслибы не подоспѣла хозяйка.
-- Ахъ ты, негодная,-- закричала она, сбросивъ Минетку на полъ,-- голодна что-ли? Поди, чай и теперь цѣлое блюдце говядины да сливокъ стоитъ приготовлено! Не даромъ значитъ въ книжкахъ сказано, что кошки принадлежатъ къ одной породѣ съ самыми страшными хищными животными, происходятъ отъ львовъ, тигровъ, барсовъ, и такъ на нихъ похожи, что всю эту породу вообще принято называть кошачьей. Вотъ, погоди, я тебя научу уму-разуму.
Съ этими словами старушка велитъ принести розги, и стиснувъ одной рукой ухо своей любимицы, даетъ ей другою нѣсколько сильныхъ ударовъ по спинѣ.
И больно-то Минеткѣ и стыдно.
"Какъ же это, думаетъ она, меня, которая состоитъ въ близкомъ родствѣ съ такими важными звѣрями, вдругъ взяли да высѣкли; вѣдь теперь глазъ никуда показать нельзя!" и, стыдливо поджавъ упругій хвостъ, бѣжитъ спрятаться подъ столъ, давъ себѣ честное слово больше не трогать канарейку.
Проходитъ недѣля, другая, третья, мѣсяцъ; по цѣлымъ часамъ кошка остается около клѣтки; птичка прыгаетъ, поетъ въ ея глазахъ, плещется въ водѣ, затѣмъ носикомъ расправляетъ перышки -- Минеткѣ въ голову не приходитъ мысль обидѣть ее.
Черезъ полгода дѣло дошло до того, что канарейка, которую иногда выпускали летать по комнатамъ, смѣло садилась на спину бывшаго врага. Минетка и тутъ выдерживала характеръ.
Но вотъ однажды добрая старушка, совсѣмъ успокоившись насчетъ судьбы птички, къ крайнему своему удивленію увидѣла, что Минетка вдругъ ни съ того, ни съ сего соскочила съ мѣста, съ какимъ-то бѣшенствомъ бросилась на летавшую канарейку, взяла ее въ зубы, и съ мурлыканьемъ стала быстро карабкаться на шкафъ.
Хозяйка сейчасъ же позвала горничную, чтобы съ ея помощью попытаться скорѣе отнять несчастную птичку, и только что взялась было за розги, разсчитывая на этотъ разъ наказать Минетку еще пуще прежняго, какъ совершенно неожиданно замѣтила подъ диваномъ огромнаго чернаго кота, который, ощетинившись, намѣревался тоже прыгнуть за Минеткой.
Тутъ старушка догадалась, что ея дорогая сѣрая кошечка вовсе не хотѣла сдѣлать зла канарейкѣ, а напротивъ, спасала отъ вѣрной гибели, и дѣйствительно, какъ только чужаго непрошеннаго гостя выгнали вонъ, она раскрыла ротъ и выпустила плѣнницу.
Съ этого дня, не только сама барыня, но даже прислуга еще больше полюбила умную Минетку) о ея поступкѣ узнали всѣ живущіе въ домѣ, и не было человѣка, который бы, встрѣтивъ на лѣстницѣ нашу сѣрую кошечку, не приласкалъ ее.
ПЕРВАЯ ВЕСЕННЯЯ ПРОГУЛКА.
Въ одномъ дремучемъ-предремучемъ лѣсу жилъ маленькій, весь покрытый щетиною, звѣрекъ) жилъ онъ себѣ тихо, скромно, никогда никому вреда не дѣлалъ) цѣлый день сидитъ, бывало, притаившись подъ густымъ плетнемъ, кучей хворосту или въ глубинѣ куста -- голоса не подаетъ и только подъ вечеръ выйдетъ прогуляться, чтобъ раздобыть себѣ какую-нибудь пищу.-- Зовутъ этого звѣрька ежомъ.
Онъ бѣдняга всю зиму провелъ въ глубокомъ непробудномъ снѣ (спячкѣ), и вотъ теперь, съ наступленіемъ весны, вышелъ на свѣтъ Божій подышать чистымъ воздухомъ. Давно, давно уже не лакомился ежъ жуками, тараканами, полевыми мышами, до которыхъ онъ большой охотникъ, давно не бродилъ по лѣсу. "Хорошо здѣсь", думаетъ звѣрюшка съ наслажденіемъ, поводя носикомъ во всѣ стороны и обнюхивая чуть ни каждую травку.
Не успѣлъ онъ сдѣлать нѣсколько шаговъ, какъ вдругъ гдѣ-то по близости послышался шорохъ. Струсивъ, ежъ готовился было свернуться клубочкомъ, какъ поступалъ всегда въ минуту опасности, но замѣтивъ около себя небольшую змѣйку, называемую ужемъ, не только не оробѣлъ, а напротивъ, смѣло подбѣжалъ къ ней и сталъ обнюхивать ея длинное круглое тѣло, покрытое чешуйками.
Ужъ же, съ своей стороны, должно быть не очень обрадовался встрѣчи, потому что, широко раскрывъ пасть и показавъ четыре ряда острыхъ зубовъ, зашипѣлъ съ видимымъ неудовольствіемъ и, не долго думая, ужалилъ ежа прямо въ мордочку.
Послѣдній не смутился подобнымъ привѣтствіемъ, и вмѣсто того чтобы наступать, началъ зализывать ужаленное мѣсто, причемъ совершенно неожиданно получилъ въ высунутый языкъ новую рану.
Не обративъ вниманія и на это, онъ какъ бы инстинктивно понималъ, что жало ужа не содержитъ въ себѣ яда, по прежнему оставался около него и продолжалъ обнюхивать до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, въ волю натѣшившись безпомощностью злобно-шипящаго противника, вдругъ быстро схватилъ въ ротъ его голову, раздробилъ ее и съѣлъ вмѣстѣ съ остальною частью тѣла.
-- Вотъ такъ позавтракалъ!-- сказалъ онъ тогда самодовольно облизываясь, и собрался снова продолжать путь своими ровными мелкими шажками, какъ вдругъ опять услышалъ шорохъ, на этотъ разъ уже гораздо болѣе сильный и, кромѣ того, сопровождаемый человѣческимъ голосомъ и громкимъ лаемъ быстро приближающейся собаки.
Ежъ догадался, что собака была въ нѣсколькихъ шагахъ; въ первую минуту онъ рѣшился бѣжать отъ нея, но потомъ, разсудивъ, и весьма основательно, что при его неповоротливости это невозможно -- мигомъ свернулся въ клубокъ, ощетинилъ свои колючія иглы и, вполнѣ увѣренный въ безопасности, спокойно, ждалъ нападенія.
Подбѣжавшая собака продолжала ворчать и лаять, ежъ не шевелился; тогда она попробовала раскрыть ротъ, чтобы взять его въ зубы, но, уколовшись, съ визгомъ бросилась прочь и, вѣроятно придя къ убѣжденію, что ничего-молъ не подѣлаешь, нехотя послѣдовала за своимъ господиномъ.
Кругомъ наступило прежнее спокойствіе -- ежъ сталъ постепенно раздвигать передній и задній конецъ своего панцыря, ставить осторожно ноги на землю, мало-по-малу высовывать крошечное рыльце. Кожа на головѣ его все еще оставалась сморщенною и низкій лобъ выражалъ мрачную злобу, даже веселые глазки, спрятанные подъ густыми нависшими бровями, смотрѣли какъ-то угрюмое
Но все это продолжалось не долго) вскорѣ личико колючаго животнаго начало разглаживаться, носикъ высунулся впередъ и изъ круглаго комка снова образовался тотъ же самый маленькій звѣрюшка, который попрежнему шелъ своей дорогой, какъ будто съ нимъ ничего особеннаго не приключилось) но видно ужъ день такой выдался странный,-- едва кончилась исторія съ собакой, какъ опять что-то вблизи закопошилось.
Не успѣлъ онъ хорошенько разобрать въ какой именно сторонѣ слышался шелестъ, какъ мимо его ногъ стрѣлой пронеслась полевая мышь.-- "Этотъ врагъ не страшенъ" прошепталъ тогда ежикъ, пускаясь въ догоню за маленькимъ звѣрькомъ, который прямо юркнулъ въ свое подземное жилище) тогда ежъ принялся терпѣливо обнюхивать все окружающее пространство и въ концѣ-концовъ напалъ на то мѣсто, гдѣ скрывалась мышь) разрылъ мордочкой землю и сталъ упорно пробираться по стопамъ бѣдняжки и черезъ нѣсколько минутъ догналъ ее -- раздался жалобный визгъ... Этимъ приключеніемъ закончилась первая весенняя прогулка колючаго звѣрька, который, совершенно довольный собою, вернулся домой съ полнымъ желудкомъ.
Маня, Тоня и Боря, въ сопровожденіи своей гувернантки Анны Андреевны, отправились однажды гулять въ лѣсъ довольно далеко, день стоялъ очень жаркій, солнышко пекло невыносимо. Анна Андреевна утомилась.-- Слушайте, дѣтки,-- сказала она,-- мнѣ жарко, я присяду отдохнуть, совѣтую вамъ сдѣлать то же!
-- Пожалуй!-- согласились дѣти, и сію же минуту опустились около нея на траву; но такъ какъ маленькія ножки еще не чувствовали усталости, а жара вовсе не казалась такою мучительною, какъ была на самомъ дѣлѣ, то имъ не сидѣлось покойно на одномъ мѣстѣ; первый, кто соскочилъ съ травы, былъ Боря, его примѣру сначала послѣдовала маленькая Тоня, а затѣмъ и старшая изъ нихъ троихъ -- Аня.
-- Анна Андреевна, мы отдохнули,-- сказали они гувернанткѣ,-- пойдемте дальше.
-- Друзья мои, я не въ силахъ, дайте перевести духъ, погодите.
-- Тогда вотъ что,-- предложилъ Боря,-- вы останьтесь здѣсь, а намъ позвольте погулять однимъ.
-- Чтобы заблудиться.
-- Нѣтъ, Анна Андреевна, мы далеко не пойдемъ, вы можете каждую минуту насъ кликнуть.
-- Хорошо, съ этимъ условіемъ пожалуй, только прошу не шалить, не ссориться и, главное, не брать въ ротъ травы, какъ вы имѣете привычку.
Дѣти дали обѣщаніе не дѣлать ничего подобнаго, и, взявшись за ручки, весело побѣжали впередъ.
-- Мы будемъ искать для васъ грибовъ и ягодъ, Анна Андреевна,-- крикнула Тоня.
-- Хорошо, только пожалуйста принесите того и другого какъ можно больше,-- шутя отозвалась гувернантка.
Дѣвочки принялись внимательно смотрѣть внизъ на траву, надѣясь непремѣнно найти грибъ, или по крайней мѣрѣ хотя какую-нибудь ягодку. Общая любимица, маленькая собачка Тутушка, бѣжала около; поиски продолжались довольно долго, но, къ несчастію, не увѣнчивались успѣхомъ.
-- Какая досада,-- вскричалъ Боря,-- точно заколдовано.
-- Не надо отчаиваться,-- идемте дальше, замѣтила Аня.
-- Кто изъ насъ первый найдетъ грибъ или ягоду, тотъ будетъ счастливецъ,-- замѣтила Тоня, которая всегда любила сказать что-нибудь особенное.
Боря и Аня побѣжали впередъ, стараясь другъ передъ другомъ скорѣе какимъ-нибудь образомъ достигнуть счастія.
-- А вотъ я и нашла! Я счастливица!-- вскричала вдругъ Аня и бросилась направо.
Боря и Тоня послѣдовали за нею.-- Что ты нашла, что, что?-- допытывались они. Ани молча указала пальчикомъ на густой невысокій кустъ, весь почти осыпанный довольно крупными ярко красными ягодами.
-- Ахъ,-- какая прелесть!-- вскричали дѣти,-- и какое множество, давайте набирать.
-- Но прежде надо попробовать, вкусны ли эти ягоды, стоитъ ли труда набирать ихъ,-- замѣтилъ Боря и, сорвавъ нѣсколько ягодокъ, уже поднесъ ко рту,
-- Что ты дѣлаешь,-- остановила его Аня,-- забылъ развѣ что сейчасъ сказала намъ Анна Андреевна.
-- Что она сказала?
-- Не брать въ ротъ травы, какъ мы имѣемъ привычку дѣлать.
-- Да вѣдь это не трава, Аня, это ягоды.
-- Все равно, онѣ могутъ быть точно также вредны, какъ и трава.
-- Никогда такія превосходныя на видъ ягоды не могутъ и не должны быть вредны.-- И мальчикъ снова хотѣлъ положить въ ротъ ягоды.
Аня стала отнимать, Боря сопротивлялся; между ними завязалась борьба.
Боря вышелъ изъ терпѣнія и даже пустилъ въ ходъ свои маленькіе кулачки; Тоня вступилась за сестру, Боря закричалъ и заплакалъ. Услыхавъ шумъ, Анна Андреевна поднялась съ травы и направилась къ дѣтямъ.
-- Что случилось?-- спросила она,-- гдѣ же ваше обѣщаніе вести себя хорошо и не ссориться.
Дѣти окружили ее со всѣхъ сторонъ и на перебой другъ передъ другомъ начали оправдываться.
-- Вы говорите всѣ въ голосъ, я ничего не понимаю,-- замѣтила гувернантка и попробовала допрашивать каждаго по очереди; но это оказалось невозможнымъ; дѣти были слишкомъ взволнованы для того, чтобы спокойно выжидать свою очередь и, снова перебивая одинъ другого, спорили и кричали изо всѣхъ силъ. Но вотъ, наконецъ, послѣ продолжительныхъ усилій, дѣло разъяснилось.
-- Аня совершенно права,-- сказала тогда Анна Андреевна.-- Боря не долженъ былъ прикасаться къ ягодамъ, которыя ему неизвѣстны; по счастью, что сестры помѣшали, иначе онъ могъ не только заболѣть отъ нихъ, но даже умереть, потому что эти ягоды страшно ядовиты.
-- Боря слушалъ внимательно слова Анны Андреевны.
-- Да,-- продолжала она, обратившись лично къ нему,-- подумай, какое страшное горе могъ ты причинить своею неосторожностью папѣ и мамѣ.
-- Боря вмѣсто отвѣта горько заплакалъ и, бросившись на шею къ Анѣ, сталъ просить не сердиться за его грубый порывъ, причемъ далъ честное благородное слово никогда больше не пробовать неизвѣстныя ему ягоды, какъ бы онѣ ни казались вкусны и красивы.
Какъ только маленькій Степа кончилъ уроки, такъ сейчасъ же выбѣгалъ на улицу, принимался прыгать, скакать на одной ножкѣ, бѣгать взадъ и впередъ, передъ окнами дома, гдѣ жили его родители, и всегда называлъ это своей любимой забавой.
-- Степа, Степа,-- зачастую говаривала ему мама,-- неужели нельзя найти какое-нибудь другое болѣе полезное и пріятное препровожденіе времени, чѣмъ то, что ты называешь своей любимой забавой; не говоря уже, что со стороны смотрѣть на тебя не красиво, ты рискуешь рано или поздно попасть подъ ѣдущій мимо экипажъ и пострадать жестоко.
Степа ничего не отвѣчалъ мамѣ и попрежнему каждую свободную минутку проводилъ на улицѣ за любимой забавой.
Но вотъ однажды, когда онъ, какъ-то особенно развеселившись, рѣзвился болѣе обыкновеннаго, изъ-за угла вдругъ показалась запряженная парою рослыхъ вороныхъ лошадей коляска.
-- Берегись, берегись!-- кричалъ кучеръ, съ трудомъ сдерживая бойкихъ коней.
Народъ сторонился направо и налѣво.
-- Степа, замѣтивъ угрожавшую опасность, сейчасъ же вспомнилъ слова мамы, хотѣлъ тоже отбѣжать прочь съ дороги, но не успѣлъ этого сдѣлать; одна изъ лошадей задѣла копытомъ за его спину и со всей силы повалила на каменную мостовую.
Мальчикъ вслѣдствіе сильнаго испуга и ушиба потерялъ сознаніе.
Мама и папа выбѣжали на улицу, подняли его, отнесли домой, уложили въ кровать, послали за докторомъ, который сейчасъ же объявилъ, что серьезнаго ничего нѣтъ по счастію; Степа отдѣлался незначительнымъ ушибомъ, и это послужило ему на пользу, потому что онъ больше никогда уже не выбѣгалъ скакать и прыгать на проѣзжую дорогу, а находилъ болѣе приличное занятіе въ саду или въ комнатѣ.
-- Мама, почему ты не позволяешь намъ кататься на лодочкѣ однимъ?-- сказала однажды маленькая Катя.
-- Потому дружокъ, что вы еще недостаточно хорошо умѣете обращаться съ нею.
Но Коля отлично гребетъ, а Женичка мастерски управляетъ рулемъ; ты сама это сказала вчера, катаясь съ нами.
То и другое совершенно справедливо, но однимъ вамъ кататься все-таки нельзя.
-- Съ этими словами мама вышла изъ комнаты, а Катя отправилась въ садъ, гдѣ ее давно уже ожидали старшій братъ Коля и двоюродная сестра Женичка.
-- Ну что же, ѣдемъ кататься?-- спросила Женичка, издали завидѣвъ Катю.
-- Не съ кѣмъ, мама занята.
-- А одни развѣ не можемъ, озеро не велико, волненія на немъ никогда не бываетъ.
-- Но мама разсердится...
-- Ничего, перебила Женичка, разъ она увидитъ, что съ нами не случилось никакой опасности перестанетъ бояться за насъ и всегда будетъ пускать однихъ.
Эти послѣднія слова дѣвочки показались дѣтямъ настолько справедливыми и основательными, что они на общемъ совѣтѣ порѣшили сейчасъ же сѣсть въ лодку, чтобы отправиться на маленькій островокъ, который находился на самой серединѣ озера, и, не откладывая въ долгій ящикъ, медленно пошли къ пристани.
Коля прыгнулъ въ лодку первый, за нимъ послѣдовали дѣвочки.
-- Готово?-- спросилъ Коля.
-- Готово.
-- Значитъ можно отчаливать?
-- Да.
И лодка, медленно отчаливъ отъ берега, поплыла прямо къ острову.
Коля довольно ловко управлялъ веслами, путешествіе совершилось благополучно, по прошествіе нѣсколькихъ минутъ дѣти уже очутились на островѣ, гдѣ, высадившись на берегъ и весело перебѣгая съ мѣста на мѣсто, рвали цвѣты и искали землянику, которой тамъ росло всегда очень много.
-- Однако пора подумать о возвращеніи,-- напомнила Катя,-- насъ схватятся, мама будетъ недовольна.
Женя и Коля вполнѣ согласились съ нею и поспѣшили направиться къ тому мѣсту, гдѣ была оставлена лодочка, но каково же было всеобщее удивленіе и ужасъ, когда вдругъ оказалось, что лодочка, которую они не привязали къ берегу, уплыла по теченію въ совершенно противуположную сторону.
-- Вотъ тебѣ разъ!-- въ голосъ проговорили дѣти, какъ мы теперь домой попадемъ?-- и испугавшись не на шутку своего безвыходнаго положенія, принялись громко кричать и плакать.
-- Дома между тѣмъ началась ужасная суматоха. Мама сидѣвшая у окна, которое выходило на озеро, замѣтила, что пустая лодка безъ веселъ плыветъ по теченію. Это заставило ее сильно встревожиться, она сію же минуту бросилась въ садъ, гдѣ обыкновенно играли дѣти.
-- Коля, Женя, Катя!-- кричала она громко, но отвѣта не послѣдовало.
-- Боже мой! вѣрно они, несмотря на мое запрещеніе, отправились кататься на лодкѣ и утонули!-- сказала тогда бѣдная женщина въ отчаяніи всплеснувъ руками и, опрометью побѣжавъ обратно въ комнаты, сообщила свое опасеніе мужу, который моментально поднялъ на ноги всю прислугу.
-- Давайте сюда багры!-- кричалъ отецъ взволнованнымъ голосомъ, лодку скорѣе, людей,-- я самъ отправлюсь на поиски, можетъ быть съ Божьей помощью удастся какъ нибудь спасти непослушныхъ, но тѣмъ не менѣе все-таки несчастныхъ дѣтей.
Лодки и багры были немедленно готовы;-- папа, въ сопровожденіи кучера, повара и лакея, пустился на поиски; но едва успѣли отъѣхать отъ берега, какъ вдругъ услыхали съ острова крикъ, стонъ и плачъ.
-- Что это, какъ будто голоса гдѣ-то?-- замѣтилъ папа.
-- Стойте, баринъ, не тревожтесь понапрасну,-- отозвался старикъ поваръ, приложивъ ладонь ко лбу, чтобы лучше видѣть,-- вѣдь дѣтки-то наши, благодареніе Господу, живы и невредимы.
-- Почему ты такъ думаешь, Кирила?
-- Да вотъ они кричатъ на островѣ.
Папа направилъ лодку къ острову. Чѣмъ ближе подплывали они туда, тѣмъ яснѣе и яснѣе видѣлись маленькія Фигурки Жени, Коли и Кати, которые затѣмъ были немедленно доставлены домой и строго наказаны за непослушаніе и за причиненное этимъ безпокойство папѣ и мамѣ.
Леночка только что кончала урокъ, она знала его превосходно, въ нѣмецкой диктовкѣ не сдѣлала ни одной ошибки, въ переводѣ тоже, стихи отвѣчала какъ нельзя лучше; мама осталась очень довольна и, желая вознаградить дѣвочку, позволила ей покататься на маленькой лошадкѣ Бобикъ, на спинѣ которой вмѣсто сѣдла было устроено очень покойное и совершенно безопасное кресло.
Лошадка эта, собственно говоря, скорѣе принадлежала Митѣ, брату Леночкѣ, но такъ какъ Митя не отличался прилежаніемъ и, мама рѣдко оставалась довольна его занятіями, то кататься на Бобикѣ мальчугану приходилось не часто.
-- Какая ты счастливая, Леночка!-- сказалъ онъ сестрѣ, узнавъ, что сынъ конюха, Петруша, пошелъ сѣдлать Бобика.
-- Чѣмъ?-- спросила дѣвочка.
-- Тѣмъ, что поѣдешь кататься верхомъ.
-- Но, Митя, вѣдь ты могъ бы точно также пользоваться этимъ удовольствіемъ, стоитъ только хорошо учиться.
-- Стоитъ только хорошо учиться!-- легко сказать, а не сдѣлать.
-- Вовсе нѣтъ, вѣдь я же дѣлаю.
-- У тебя много терпѣнія, а у меня его никогда не хватаетъ.
-- Значитъ, самъ виноватъ, на себя и; пеняй.
-- Замолчи, пожалуйста!-- отозвался Митя недовольнымъ тономъ и, досадуя въ душѣ на Лену, зачѣмъ она ѣдетъ кататься, молча послѣдовалъ за нею на крыльцо, около котораго стоялъ уже осѣдланный Бобикъ.
-- Петруша держалъ его подъ-уздцы, лакей помогъ дѣвочкѣ сѣсть; Митя и маленькая сестричка Вава стояли около.
-- Леночка, возьми меня съ собой!-- крикнула Вава, протянувъ къ Леночкѣ свои крошечныя ручки.
-- Нельзя, дружекъ, вдвоемъ мы не усядемся,-- отвѣчала Леночка.
-- Страшно...-- насмѣшливо замѣтилъ Митя и преважно заложилъ руки въ карманы.
-- Не страшно, а неудобно,-- отозвалась Леночка, догадавшись, что братъ подтруниваетъ надъ нею.
-- Если только неудобно, то зачѣмъ же ты приказываешь Петрушѣ вести Бобика за узду, а не правишь сама?
-- Вотъ когда Петруша выведетъ меня на прямую дорожку одна поѣду.
-- Трусиха, больше ничего,-- продолжалъ Митя поддразнивать сестру,-- я думаю, даже Бобику непріятно и стыдно имѣть на спинѣ такого сѣдока. Еслибъ онъ могъ говорить, то навѣрное подтвердилъ бы мои слова и безъ дальнѣйшихъ разсужденій сбросилъ тебя внизъ.
Леночка чувствовала себя сильно обиженной, на хорошенькихъ глазкахъ ея навернулись слезы.
Митя замѣтилъ это и сталъ поддразнивать ее еще больше.
-- Вѣдь правду я говорю, Петруша?-- обратился онъ къ маленькому конюху, надѣясь, что послѣдній поддержитъ его.
-- То есть, въ какомъ отношеніи?
-- Въ томъ, что Бобику навѣрное совѣстно за своего сѣдока.
-- Не знаю,-- отозвался Петруша,-- по всей вѣроятности онъ гордится, что на его спинѣ сидитъ такая хорошенькая, и главное, прилежная барышня.
-- Скажите пожалуйста,-- возразилъ Митя,-- ужъ по твоему, не удивляется ли онъ ея уму и прилежанію?
Нѣтъ, я полагаю, что онъ скорѣе удивляется тому, что вы, для кого собственно купили его, почти совсѣмъ не катаетесь и конечно задаетъ себѣ вопросъ: что это значитъ?
Митя покраснѣлъ до ушей. Случайно взглянувъ на выраженіе лица Петруши, онъ сразу догадался, что послѣдній сказалъ все это не безъ умысла сейчасъ же повернулъ назадъ, забрался въ свою комнату, досталъ съ комода запыленную книгу и, приложивъ все стараніе, на слѣдующее утро отвѣтилъ урокъ такъ хорошо, какъ еще никогда не отвѣчалъ.
-- Молодецъ, Митя,-- сказала мама,-- вотъ еслибы ты постоянно учился такъ хорошо какъ сегодня.
-- Такъ оно и будетъ, милая мамочка, съ сегодняшняго дня, я надѣюсь, ты постоянно будешь позволять мнѣ кататься на Бобикѣ.
-- О, да конечно,-- отозвалась мама.
И дѣйствительно, Митя, послѣ разговора съ Петрушей, изъ лѣниваго, безпечнаго мальчика сдѣлался самымъ прилежнымъ.
Весело играла и прыгала въ саду Маша въ то время, какъ мама занималась шитьемъ на балконѣ.
Дѣвочкѣ чрезвычайно правилось, когда мама работала на машинкѣ, она всегда старалась подлѣзть ближе, чтобы наблюдать, какъ мама вертитъ колесо, подкладываетъ подъ иголку матерію и наметываетъ нитки.
-- Какъ бы я хотѣла, мамочка, тоже когда-нибудь пошить на машинкѣ,-- сказала она однажды.
-- Когда выростешь побольше, то я позволю тебѣ это съ удовольствіемъ.
-- А теперь нельзя?
-- Невозможно.
-- Почему?
-- Потому что надо умѣть обращаться съ машинкой, иначе можно и машинку испортить и пальцы повредить.
Маша взглянула недовѣрчиво; ей казалось вполнѣ невозможно какъ то, такъ и другое, и вотъ воспользовавшись тѣмъ, что мама подъ какимъ-то предлогомъ пошла въ комнаты, она не теряя времени взялась за ручку машинки и давай вертѣть колесо то вправо, то влѣво.
"Чего мама боится, работа идетъ у меня превосходно", сказала сама себѣ дѣвочка и, вспомнивъ, что мама отъ времени до времени приподнимаетъ винтъ, которымъ нажимается работа, маленькая шалунья попробовала сдѣлать тоже самое, но по нечаянности такъ сильно прищемила себѣ пальчикъ, что закричала на весь садъ.
-- Что случилось?-- испуганно спросила мама, выбѣгая на крикъ дочери.
Маша должна была сознаться въ томъ, что въ отсутствіи мамы трогала машинку и показала окровавленный пальчикъ.
-- Теперь ты понимаешь, дружокъ, почему я всегда запрещаю тебѣ трогать мою швейную машинку?-- спросила мама, обвязавъ пальчикъ Маши мокрою тряпкою.
-- Да, мамочка, теперь я понимаю, и ни за что больше не дотронусь до твоей машинки, до тѣхъ поръ пока выросту.
Вотъ уже два дня, какъ маленькая Вѣрочка обѣдаетъ за однимъ столомъ съ большими, она ведетъ себя очень прилично, мама ею довольна. Но на третій день Вѣрочка еще съ утра встала въ дурномъ расположеніи духа и безпрестанно капризничала.
За обѣдомъ она отказалась отъ супа, и мамѣ стоило большого труда уговорить ее скушать хотя нѣсколько ложекъ; затѣмъ когда подали жаркое (зайца) непремѣнно хотѣла получить двойную порцію.
-- Нельзя, дружекъ,-- ласково замѣтила мама. Вѣрочка хлопнула кулачкомъ по столу и громко расплакалась.
-- А коли-такъ,-- сказала мама, обратившись къ стоявшей за стуломъ дѣвочки нянѣ, несите ее въ дѣтскую, пускай остается совсѣмъ безъ обѣда.
Вѣра закричала еще громче, но это не принесло никакой пользы: няня силою взяла ее на руки, отнесла въ дѣтскую и, закрывъ дверь, сама снова вернулась въ столовую.
Долго стояла Вѣрочка посреди комнаты съ заплаканными глазами и надутыми губками, но потомъ, случайно вдругъ взглянувъ на этажерку, гдѣ стояли игрушки, замѣтила между ними маленькаго бумажнаго зайчика.
"Вотъ отлично! сказала она тогда сама себѣ,-- я возьму этого бумажнаго зайчика, положу на дощечку и вставлю въ печь, онъ зажарится, я и буду его кушать сколько душѣ угодно..."
Съ этими словами она поспѣшила исполнить все, какъ задумала, на ея счастье печка въ дѣтской только что истопилась, уголья были еще совсѣмъ красные, Вѣрочка едва не обожгла пальцы, устанавливая на нихъ тоненькую дощечку съ лежащимъ на ней бумажнымъ зайчикомъ.
"Отлично,-- повторила она еще разъ, не надо мнѣ того зажареннаго зайца, котораго подаютъ за столомъ на блюдѣ, свой будетъ". Но каково же было ея огорченіе, когда она вдругъ увидѣла, что дощечка задымилась, вспыхнула и вмѣстѣ съ нею вспыхнулъ и бумажный зайчикъ, отъ котораго по прошествіи нѣсколькихъ минутъ остался одинъ пепелъ.
Имянины Пети и Павлуши приходились въ одинъ день, то есть 29 іюня.
Мама купила для нихъ въ подарокъ по прекрасной дорогой игрушкѣ, а папа долго долго думалъ, чѣмъ бы имъ особенно угодить, такъ какъ мальчуганы вели себя все время очень хорошо. Посовѣтовавшись со своимъ братомъ, дядей Колей, какъ называли его дѣти, онъ въ концѣ-концовъ порѣшилъ подарить по живой маленькой собачкѣ.
Мальчики были въ восторгѣ.
На долю Павлуши досталась левретка, а Пети пудель. Левретку назвали Фаустъ, пуделя -- Каро.
-- Мой Фаустъ красивѣе и умнѣе твоего Каро,-- сказалъ однажды Петя.
-- Неправда, Каро гораздо лучше во всѣхъ отношеніяхъ.
-- Ну ужъ никогда! Во-первыхъ у Фауста мордочка красивѣе, во-вторыхъ онъ граціознѣе, а что твой Каро -- увалень, больше ничего.
Петя остался чрезвычайно недоволенъ замѣчаніемъ брата, между и ними завязался споръ не на шутку.
-- Который изъ нихъ красивѣе,-- замѣтилъ Павлуша,-- рѣшить невозможно, потому что это зависитъ отъ вкуса, а который умнѣе -- мы легко увидимъ.
-- Какимъ образомъ?
-- Давай учить ихъ выдѣлывать разныя штуки: стоять на заднихъ лапкахъ, прыгать черезъ палку, приносить поноски и, конечно, тотъ, который научится всему этому раньше, будетъ считаться умнѣе.
-- Хорошо,-- отвѣчалъ Петя,-- я увѣренъ, что Каро станетъ по наукамъ выше.
-- А я вполнѣ убѣжденъ, что мой Фаустъ всегда и во всемъ перещеголяетъ его.
-- Посмотримъ!
-- Увидишь.
Мальчики съ того дня принялись за дрессировку пуделя и левретки. Занятія съ обѣихъ сторонъ шли довольно успѣшно, но маленькіе педагоги (то есть учителя), не зная границъ, превратили урокъ въ настоящее мученье, до того строго упражняли своихъ воспитанниковъ, что послѣдніе, выбившись изъ силъ, въ концѣ-концовъ переставали слушаться и даже иногда кусались.
-- Противные!-- говорили тогда мальчики, право не знаешь, какъ быть съ ними.
-- Надо обращаться строже,-- предложилъ Петя.
Павлуша ничего не имѣлъ противъ этого, и несчастныя собачки должны были прыгать черезъ палку и стоять на заднихъ лапкахъ, на цѣлый часъ дольше прежняго. Но въ результатѣ получилось то же самое, даже еще хуже.
Въ одинъ изъ подобныхъ уроковъ, происходившихъ обыкновенно въ саду, къ нимъ неожиданно пришла маленькая сестричка Зиночка. Остановившись около скамейки, она долго слѣдила глазами за всѣмъ тѣмъ, что дѣлали братья.
-- Бѣдныя, бѣдныя собачки!-- сказала дѣвочка,-- какъ вы ихъ ужасно мучите.
-- Нельзя, Зиночка, онѣ начинаютъ капризничать, а главное скверно то, что онѣ въ первое время были гораздо послушнѣе.
-- Можетъ быть онѣ были послушнѣе потому, что вы ихъ меньше мучили.... Еслибъ васъ упражняли до ночи такъ, какъ ихъ упражняютъ, что бы вы заговорили?
Мальчики молча переглянулись, они сознавали въ душѣ, что сестра, пожалуй, отчасти была права.
-- Но вѣдь то мы, а то онѣ...-- нерѣшительно возразилъ Петя.
-- Все равно, помнишь мама намъ еще недавно говорила, что не слѣдуетъ мучить животныхъ.
-- Это правда,-- отозвался Павлуша,-- и никогда не слѣдуетъ другаго заставлять дѣлать то, что самому себѣ кажется тяжело и трудно.
Петя сначала-было не хотѣлъ соглашаться, но затѣмъ сестра и братъ уговорили его. Мальчики на общемъ совѣтѣ порѣшили съ завтрашняго же дня перестать мучить собачекъ, занимались съ ними въ назначенные часы по-прежнему, но уже не били и не тиранили. И что же вы думаете? Собачки стали гораздо послушнѣе, перестали ворчать, кусаться и по прошествіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ обѣ одинаково начали такъ ловко выдѣлывать разныя замысловатыя штуки, что братьямъ уже не приходилось спорить относительно того, которая изъ двухъ окажется смышленѣе.
Папа купилъ однажды пистолетъ и, повѣсивъ на стѣну своего кабинета, сказалъ маленькому сынишкѣ Васѣ, чтобы онъ никогда его не трогалъ, потому что пистолетъ заряженъ.
Вася обѣщалъ не прикасаться къ пистолету, и такъ какъ онъ былъ вообще очень добрый, хорошій мальчикъ, то вѣроятно сдержалъ бы данное слово, если-бы къ нему не пріѣхалъ однажды его двоюродный братъ Коля, который постоянно отличался непослушаніемъ, шалостями и много причинялъ горя своимъ родителямъ.
-- Давай, Вася, снимемъ пистолетъ со стѣны и попробуемъ выстрѣлить?-- сказалъ онъ мальчику.
-- Но, Коля, я обѣщалъ папѣ никогда этого не дѣлать, вѣдь пистолетъ заряженъ.
-- Такъ что-жъ?
-- Какъ такъ что-жъ? Можетъ случиться несчастіе.
-- Никакого несчастія никогда не случится. Давай снимать, я тебѣ говорю.
Вася стоялъ въ нерѣшимости, но Коля принялся до того убѣдительно доказывать, что никакого несчастія случиться не можетъ, что мальчуганъ въ концѣ-концовъ согласился. И вотъ, снявъ пистолетъ со стѣны, началъ вмѣстѣ съ Колей разсматривать его, вертѣть со всѣхъ сторонъ и прицѣливаться.