Каразин Николай Николаевич - Художественное известие

Художественное извѣстіе.

Хивинскій походъ. Альбомъ хромолитографій, исполненныхъ заведеніемъ "Винкельманъ и Штейнбокъ" въ Берлинѣ по оригинальнымъ рисункамъ. Н. Н. Каразина.

Заведеніе Винкельмана и Штейнбока давно извѣстно русской публикѣ по тѣмъ превосходнымъ воспроизведеніямъ масляной и акварельной живописи, которыя все болѣе и болѣе входятъ въ моду и становятся потребностью въ самыхъ небогатыхъ домахъ. Это заведеніе, первое въ Европѣ по количеству и тщательности исполненія выпускаемыхъ имъ картинъ, располагаетъ громадными элементами производства -- какъ матеріальными средствами и техническими приспособленіями, такъ и наличнымъ контингентомъ художественныхъ силъ. Тѣмъ пріятнѣе было намъ узнать въ началѣ прошлаго года, что знаменитая фирма приняла на себя труды по изданію произведеній русскаго художника и даже сотрудника нашего журнала, H. Н. Каразина. Читателямъ "Нивы" извѣстно, впрочемъ, какою популярностью пользуется нашъ талантливый оріенталистъ живописецъ и писатель въ Германіи, гдѣ его называютъ русскимъ Герштеккеромъ. Давно знакомые съ его альбомомъ рисунковъ изъ хивинскаго похода -- по оригиналамъ, хранившимся въ портфелѣ художника, -- мы съ нетерпѣніемъ ждали времени, когда эти превосходныя иллюстраціи быть-можетъ величайшаго изъ русскихъ походовъ станутъ доступными для всѣхъ и каждаго, -- и вотъ, наконецъ послѣ цѣлаго года ожиданій, альбомъ появился въ продажѣ. Но привыкнувъ платить за небольшую акварель въ хромолитографіи отъ 2-хъ и до 6 рублей, мы съ понятнымъ разочарованіемъ услыхали, что предлагаемое публикѣ изданіе состоитъ изъ 12 рисунковъ -- 4-хъ маленькихъ, 4-хъ среднихъ въ полълиста и 4-хъ большихъ въ цѣлый листъ (10 вершковъ длины и 6 1/2 вершковъ ширины). Каково же было наше изумленіе, когда мы узнали, что весь альбомъ въ красивой папкѣ съ объяснительными подписями (по русски, по французски, по нѣмецки и по англійски) особо на тонкой бумагѣ, которою переложены рисунки, -- стоитъ всего 18 рублей! Принимая въ разсчетъ количество литографныхъ камней потребныхъ для воспроизведенія разнообразныхъ красокъ и тоновъ, сумму художественныхъ и техническихъ работъ, издержки транспорта и проч.,-- дешевизна выходитъ по истинѣ невѣроятная

Хивинскій альбомъ г. Каразина -- это живописная эпопея недавняго подвига "бѣлыхъ рубашекъ" въ Средней Азіи, начиная съ выступленія въ походъ и кончая занятіемъ сказочной столицы, до сихъ поръ бывшей недоступною европейскимъ арміямъ. Позволимъ себѣ въ нѣсколькихъ словахъ ознакомить читателей съ этимъ роскошнымъ изданіемъ.

Первая небольшая картина изображаетъ войска, готовыя къ походу, на ночлегѣ въ кибиткахъ, зимою. На темномъ фонѣ ночи и по снѣгу степи трепещетъ огнистое зарево изъ верхнихъ отверстій отапливаемыхъ кибитокъ, сплоченныхъ рядами въ густую массу. Въ нѣкоторомъ разстояніи цѣпь уединенныхъ часовыхъ и пушки охватили лагерь неподвижнымъ кольцомъ..

Въ pendants къ ней -- выступленіе Казалинскаго отряда среди, бѣлаго яснаго дня съ легкимъ морознымъ отсвѣтомъ розоватыхъ облаковъ. По широкому, снѣжно-бугристому раздолью степи змѣею вьется колонна двинувшихся въ походъ. Впереди партія конныхъ везетъ знамя. По бокамъ колонны медленно тянутся вьючные верблюды и гарцуютъ туземные всадники. Вдали на заднемъ планѣ -- зданія Казалинска.

За тѣмъ слѣдуютъ два продольнылъ пейзажа à la Pannley -- оба ночные. Въ первомъ надъ густой мглою ночнаго тумана прорѣзывается полный мѣсяцъ и отражается дробясь мелкими отблесками на льду какъ-то плоско въ уровень съ берегомъ разлившихся водъ. Длинная вереница верблюжьихъ силуетовъ устало передвигаетъ ноги; сплошная масса штыковъ сверкаетъ въ бѣломъ лунномъ свѣтѣ; на первомъ планѣ, во всю конскую прыть мчится туземецъ. Кругомъ затишье безотрадной пустыни. Это переходъ по замерзшимъ солончакамъ. Въ противоположность этому -- какое оживленіе на слѣдующей картинѣ! У подножья громаднаго холма, увѣнчаннаго сторожевой и какъ-бы насупившейся во мракѣ башней съ флагштокомъ, расположился русскій лагерь; освѣщенныя краснымъ свѣтомъ бивуачныхъ огней, въ отдаленіи рисуются наскоро-раскинутыя кибитки и бараки, люди массами разсѣялись по равнинѣ въ ожиданіи давно желаннаго отдыха... Вдругъ нагрянуло нѣчто грозное, мрачное, безформенное и ужасное въ своей безформенности... Какія-то не то воздушныя, не то сыпучія волны, цѣлыя груды напирающихъ другъ на друга волнъ -- бѣшено мчатся по небу, охватывая лагерь, внося хаотическій безпорядокъ и смятеніе, затемняя самую луну, мелькающую въ обрывкахъ летучихъ облаковъ... Люди, животныя все смѣшалось въ переполохѣ... Лошади безъ всадниковъ, люди съ обнаженной головой -- мечутся во всѣ стороны и сталкиваются въ темнотѣ, подхваченные и увлекаемые вихремъ... Это ночной ураганъ и тревога на урочищѣ Халъ-ата.

Содержаніе слѣдующихъ двухъ маленькихъ картинокъ -- стычка полковника Иванова съ тюркменами и сорванная вихремъ палатка -- трудно передать на словахъ. Надо видѣть всю эту бездну движенія въ первой -- перемѣшавшихся русскихъ пѣхотинцевъ и конныхъ яркоцвѣтныхъ халатниковъ, опрокинутыхъ коней, поверженныхъ бойцовъ, тамъ и сямъ выстрѣлы, освѣщающіе маленькую группу и зловѣщій тонъ неба, -- или, на ея дружкѣ, треплющіяся въ вихрѣ полотно и веревки кувыркающейся палатки, гривы испуганныхъ лошадей и смятеніе застигнутыхъ врасплохъ постояльцевъ походнаго шатра...

Переходимъ къ большимъ рисункамъ -- первымъ по хронологическому порядку является "Парадъ при поднятіи флага въ новозаложенномъ укрѣпленіи Благовѣщенскомъ (фортъ Иркибай)". Ясное, тихое утро въ песчаной степи, усѣянной походными кибитками; на громадной терассѣ, вздымающейся высокимъ крутымъ уступомъ, поросшей карагачемъ и низкорослыми кустарниками, высятся земляныя стѣны укрѣпленія; въ воздухѣ полощется только-что выкинутый флагъ и разстилается бѣлый дымокъ перваго салюта изъ пушки, рѣзко отдѣляющійся отъ небеснаго Фона. Красоты впечатлѣнія этого одинокаго облака невозможно передать -- кажется слышишь гулъ самаго выстрѣла... Стадо верблюдовъ въ правомъ углу картины такъ и шарахнулось всторону; пестрая кучка азіатцевъ оживленно толкуетъ на первомъ планѣ, глядя съ обрыва горы на парадъ бѣлыхъ рубашекъ, которыхъ плотно сомкнутыя, стройныя массы занимаютъ глубину площади у подошвы естественной твердыни подъ укрѣпленіемъ...

А вотъ передъ нами всѣ ужасы Адамъ-Крылгана (человѣчья погибель) съ его безводными урочищами. Раскаленный песокъ въ какой-то лучезарной мглѣ, если можно такъ выразиться, представляется совершенно бѣлымъ; особенно горы задняго плана -- точно сплошь мѣловыя, и по нимъ-то вьется разорванной лентой измученный походомъ, истомленный жаждой туркестанскій отрядъ... По обѣ стороны колонны степь буквально завалена павшими животными -- верблюдами и лошадьми; тамъ и сямъ видны группы, силящіяся поднять на ноги изнемогающую подъ вьюкомъ скотину; полковыя собаки, высунувъ языкъ и поджавъ хвостъ, бродятъ какъ чумныя... По дорогѣ, пролегающей въ срединѣ картины, съ неимовѣрными усиліями коней и прислуги слѣдуетъ артилерія... Страшное напряженіе послѣднихъ силъ чуется на каждомъ шагу -- въ этихъ понуренныхъ конскихъ мордахъ и натянутыхъ постромкахъ, въ этой подмогѣ солдатъ, дружно подталкивающихъ орудіе сзади. Слѣва, на взгорьѣ, расположился начальникъ отряда съ своимъ штабомъ, задумчиво слѣдящій за движеніемъ отряда...

Какъ бы отдыхомъ для глаза, утомленнаго безграничнымъ просторомъ степей, при всѣмъ разнообразіи колорита и освѣщенія, служатъ два слѣдующіе рисунка въ pendants одинъ другому -- "перевалъ артиллеріи и вьючнаго обоза черезъ горы Аристанъ-бель-тау". Съ ужасающей крутизны, надъ самымъ краемъ обрыва, обозначеннаго синеватымъ тономъ дальнѣйшихъ склоновъ, спускается батарея изъ нѣсколькихъ двуконныхъ и четырехъ-конныхъ пушекъ и зарядныхъ ящиковъ. Трудность пути мастерски передана въ постановкѣ фигуръ: всѣ онѣ -- люди и кони какъ-то расшатаны; напоръ тяжелаго орудія, подпрыгивающаго по неровностямъ дороги, явно сбиваетъ ихъ съ естественныхъ положеній тѣла; верховые откидываются на крупъ, пѣшая прислуга напрягаетъ всѣ усилія чтобъ затормозить движеніе раскатившихся пушекъ. Надъ батареей, высоко въ воздухѣ кружатся два горные орла.-- На другой картинѣ тоже самое происходитъ съ обозомъ верблюдовъ -- эти корабли пустынныхъ равнинъ оказываются вовсе несостоятельными въ горныхъ переходахъ. Солдаты руками подпираютъ вьюки, чтобъ животное не опрокинулось на-сторону и не скатилось по крутизнѣ въ бездонную пропасть. Краснохалатные вожаки (лаучи), важно возсѣдая на мохнатыхъ горбахъ, распоряжаются движеніемъ... Справа на обрывѣ скалы кучка офицеровъ своими жестами и видимымъ участіемъ дополняютъ впечатлѣніе.

Слѣдующій за тѣмъ большой рисунокъ представляетъ видъ Хивы передъ воротами ханскаго дворца. Оригинальность архитектуры, скульптурныя украшенія колоссальной башни, вычурность стиля зданій переданы художникомъ чуть не съ фотографическою точностью въ деталяхъ. На площади у дворцовыхъ воротъ происходитъ парадъ побѣднаго отряда съ распущенными знаменами. Плоскія кровли домовъ усыпаны любопытными туземцами въ ихъ живописныхъ костюмахъ.

Наконецъ послѣдняя картина -- сраженіе подъ Чандыромъ 13 іюня 1873 г.-- просто неописуемо. Дѣло происходитъ ночью при освѣщеніи выстрѣлами и цѣлымъ снопомъ ракетъ, пускаемыхъ изъ конгревовыхъ станковъ. Сшибка русской и тюркменской конницы воспроизведена во всѣхъ разнохарактерныхъ подробностяхъ мастерской кистью батальнаго живописца.

Повторяемъ, нельзя не поблагодарить автора за крайнюю умѣренность назначенной имъ цѣны своему альбому. Не говоря уже о томъ, что подобная коллекція можетъ служить лучшимъ настольнымъ украшеніемъ любаго кабинета, -- если вставить картины въ рамы -- ихъ достанетъ съ избыткомъ, чтобы завѣшать ими самую большую комнату. Что же касается гг. подписчиковъ "Нивы", которые пожелали бы пріобрѣсти это изданіе,-- то редакція, какъ и всегда стараясь предупреждать ихъ желанія, вошла въ соглашеніе съ авторомъ, по которому обращающіеся съ требованіями въ контору нашего журнала могутъ выписывать альбомъ съ уступкою 20%, т е. высылая вмѣсто 22 р. только 18 р. 40 к. (съ пересылкою). Особенно рекомендуемъ это изданіе полковымъ библіотекамъ и учебнымъ заведеніямъ.

"Нива", No 10, 1875