Киреевский Петр Васильевич - Песни, собранные П. В. Киреевским. Калеки перехожие. Сборник стихов и исследование П. Бессонова. И. А. Худякова. Материалы для изучения народной словесности. Народные сказки, собранные сельскими учителями

Пѣсни, собранныя П. В. Кирѣевскимъ. Изданы обществомъ любителей россійской словесности. Ч. II. Пѣсни былевыя. Выпускъ 5. I. Новгородскія.-- II. Княжескія. М. 1863.

Калѣки перехожіе. Сборникъ стиховъ и изслѣдованіе П. Безсонова. Ч. II. Выпуски 4 и 5, съ рисунками и нотами. М. 1863.

И. А. Худякова. Матеріалы для изученія народной словесности. Спб. 1863.

Народныя сказки, собранныя сельскими учителями. Изд. А. А. Эрленвейна. М. 1863.

Изданія памятниковъ народной словесности туго расходятся у насъ въ книжной торговлѣ; однако, несмотря на это, постоянно появляются новые сборники сказокъ, пѣсенъ, духовныхъ стиховъ и проч., и рвеніе издателей не останавливается. Для науки, для изученія нашей народности, это обстоятельство можетъ быть только благопріятно. Она обогащается новымъ матеріаломъ, и остается только желать, чтобъ нашлись трудолюбивые и даровитые дѣятели, которые съумѣли бы имъ воспользоваться сообразно современнымъ требованіямъ науки и съ тою осмотрительностью, безъ которой невозможна никакая истинно-научная разработка. Къ сожалѣнію, мы еще не привыкли удовлетворять этимъ условіямъ. Славянофильскій ученый г. Безсоновъ пріобрѣлъ себѣ даже знаменитость разными учеными фантазіями самаго страннаго свойства. И теперь, на заглавныхъ страницахъ изданій, которыя указаны выше, мы опять встрѣчаемся съ г. Безсоновымъ, какъ редакторомъ пѣсенъ Кирѣевскаго и "Калѣкъ Перехожихъ".

Пятый выпускъ "Пѣсенъ, собранныхъ П. В. Кирѣевскимъ", заключаетъ въ себѣ былины новгородскія и княжескія; къ первымъ относятся былины о Василіѣ Буслаевѣ, Садкѣ Богатомъ Гостѣ и Гостѣ Терентьицѣ; ко вторымъ -- былины о князьяхъ: Дмитріѣ, Василіѣ, Михаилѣ, Романѣ, Данилѣ, также былины о князѣ Волхонскомъ и его ключникѣ; къ былинамъ княжескимъ припечатано для сравненія нѣсколько эпическихъ пѣсенъ, близкихъ къ нимъ по содержанію, но обстановленныхъ бытомъ позднѣйшимъ, но большей части казацкимъ* Въ заключеніе помѣщено нѣсколько соотвѣтствующихъ былинамъ сказокъ и замѣтка г. Безсонова. Для былинъ новгородскихъ лучшіе, полнѣйшіе пересказы заимствованы изъ извѣстнаго сборника Кирши Данилова, а остальные записаны въ Архангельскомъ и Олонецкомъ краѣ; былины княжескія взяты изъ разныхъ источниковъ. Замѣтка г. Безсонова касается только новгородскихъ былинъ; изслѣдованія о Княжескихъ сказаніяхъ еще нѣтъ, и потому остается совершенно неизвѣстнымъ, отчего въ кругъ ихъ поставлена былина о князѣ Волхонскомъ и его ключникѣ -- по содержанію, чертамъ быта и обстановкѣ очевидно указывающая на московско-царскій періодъ. Новая замѣтка г. Безсонова, хотя и несвободна отъ разныхъ ипотезъ и условныхъ мнѣніи -- лучше всѣхъ прежнихъ его изслѣдованій но народной поэзіи: по крайней мѣрѣ, на этотъ разъ ученый авторъ довольно умѣренъ въ своихъ выводахъ и соображеніяхъ: замѣтка посвящена историческому объясненію двухъ главныхъ тиновъ древняго новгородскаго быта, выведенныхъ народною поэзіею -- типовъ удальца и гостя торговаго. Въ концѣ своего изслѣдованія г. Безсоновъ дѣлаетъ нѣсколько замѣтокъ о сказкахъ, изданныхъ И. II. Сахаровымъ, и съ большимъ тактомъ находитъ въ нихъ слѣды личной переработки: "Сахаровъ ихъ обдѣлывалъ, передѣлывалъ, додѣлывалъ, и все, что угодно, и какъ ему было угодно... съ полной свободою фантазіи личной, съ притязаніями художника въ народномъ жанръ, съ образованностью регулятора, съ языкомъ не литературнымъ, а поддѣльнымъ народнымъ, исправленнымъ, вымытымъ, причесаннымъ, разсыпая въ немъ дары своихъ знаній рукою полною, pleno manu" (стр. СХХІІІ). Это мнѣніе подкрѣплено множествомъ примѣровъ и, между-прочимъ, анализомъ цѣлой сказки Сахарова объ Анкудинѣ, которую такъ высоко ставилъ Бѣлинскій и которая только въ послѣднее время была заподозрѣна изслѣдователями. По разбору г. Безсонова оказывается, что она была просто составлена Сахаровымъ на основаніи кое-какихъ отрывочныхъ преданій народа и, для вящей вѣроятности, выдана за заимствованную изъ одной рукописи прошлаго вѣка, въ самомъ сушествованіи которой есть основательныя причины сомнѣваться. Соображенія г. Безсонова о переработкахъ Сахарова очень вѣроятны, и потому желательно, чтобъ онѣ били опровергнуты, если есть возможность защитить и возстановить добрую намять этого дѣятельнаго и все-таки почтеннаго собирателя.

Два новые выпуска "Калѣкъ Перехожихъ" попрежнему наполнены разными варіантами духовныхъ стиховъ религіозно-эпическаго и нравственно-учительнаго содержанія, обработанныхъ то въ чисто-народной, то въ семинарско-книжной формѣ. Этотъ сборникъ г. Безсонова достигаетъ такихъ большихъ размѣровъ, что всѣ прежде изданные духовные стихи совершенно теряются въ немъ среди множества вновь обнародованныхъ варіантовъ къ нимъ или вновь отысканныхъ произведеній, такъ что теперь этотъ родъ народной поэзіи болѣе чѣмъ какой либо другой долженъ быть на очереди у изслѣдователей. Самъ г. Безсоновъ обѣщаетъ свое изслѣдованіе; но зная односторонности и крайности его взглядовъ, можно желать и другихъ трудовъ. Что касается изданія самыхъ памятниковъ, то теперь, когда оно ближе къ концу, чѣмъ къ началу, уже поздно говорить о системѣ сводныхъ текстовъ, введенной г. Безсоновымъ, рядомъ съ отдѣльными пересказами; быть можетъ также, что не всѣ изданные стихи, особенно изъ разряда книжныхъ, стоили печати, но это только роскошь, а не недостатокъ изданія. Къ пятому выпуску приложено любопытное письмо къ издателю объ исконной музыкѣ великорусской, князя В. Ѳ. Одоевскаго.

Подъ заглавіемъ "Матеріаловъ для изученія народной словесности" г. Худяковъ, повидимому, задумалъ сборникъ народно-поэтическихъ произведеній и притомъ не однихъ русскихъ, и изслѣдованій о нихъ -- предпріятіе полезное и достойное успѣха, если оно будетъ, ведено благоразумно. Изящная тоненькая книжечка, составляющая, вѣроятно, первый выпускъ его, вообще занимательна. Изъ числа помѣщенныхъ въ ней памятниковъ особенно любопытны сербскія сказки изъ сборника А. Николича, совершенно неизвѣстныя ни русскимъ, ни нѣмецкимъ ученымъ, и финскія сказки изъ сборника Эрика Гудбека. Первыя сообщены отчасти въ подлинникѣ, отчасти въ сокращенномъ переводѣ, а вторыя только въ переводѣ. Какъ тѣ, такъ и другія важны для сравненія съ русскими; финскія даже, можетъ быть, заимствованы изъ послѣднихъ. Къ сербскимъ сказкамъ г. Худяковъ присоединилъ примѣчанія, указывающія на соотвѣтствующія сказки другихъ народовъ. Изслѣдованій въ книжечкѣ только одно, подъ заглавіемъ "Смерть Святогора и Ильи Муромца". Оно касается миѳологіи: г. Худяковъ, принимая, что "Илья Муромецъ есть низведенный въ богатыри русскій громовержецъ", въ смерти его и Святогора въ гробѣ, насѣкаемомъ мечомъ-кладенцомъ, видитъ антропоморфическое представленіе явленія грома и молніи изъ тучи. Это соображеніе довольно удачно объясняетъ одинъ изъ миѳическихъ эпизодовъ въ сказаніяхъ объ Ильѣ Муромцѣ.

Сказки, которыя напечатаны въ сборникѣ, изданномъ г. Эрленвейномъ, собраны сельскими учителями въ нѣсколькихъ селеніяхъ Крапивенскаго уѣзда Тульской губерніи и записаны были со словъ ребятъ или самими ребятами. Онѣ принадлежатъ къ разнымъ вѣтвямъ сказочнаго эпоса: къ сказкамъ миѳическимъ и чудеснымъ, къ сказкамъ бытовымъ и къ эпосу животному. Сказки разсказаны довольно хорошо, но въ нѣкоторыхъ случаяхъ изложеніе потеряло устный народный колоритъ и приняло складъ книжный. Если это поправки записывавшихъ, и онѣ были неизбѣжны, то все-таки слѣдовало бы для ясности отмѣчать ихъ хоть курсивомъ. По содержанію особенно замѣчательны нѣкоторыя сказки характера чудеснаго.

"Отечественныя Записки", No 9, 1863