Колтоновская Елена Александровна - Ганс Христиан Андерсен

Гансъ Христіанъ Андерсенъ.

(Біографическій очеркъ).

Имя знаменитаго датскаго писателя Андерсена всѣмъ хорошо извѣстно съ дѣтства; но далеко не всѣ составили себѣ о немъ правильное понятіе. Лучшія его произведенія, сказки, обыкновенно читаются въ дѣтскіе годы и не всегда перечитываются взрослыми. Поэтому многіе и считаютъ Андерсена дѣтскимъ писателемъ. Но такое мнѣніе очень ошибочно.

Андерсенъ совсѣмъ не предназначалъ своихъ произведеній для дѣтей. Онъ писалъ ихъ въ формѣ сказокъ только потому, что такая форма больше всего соотвѣтствовала его живой поэтической натурѣ, одаренной богатымъ воображеніемъ. Но въ каждой изъ его сказокъ почти всегда заключена тонкая и глубокая мысль, которая даже не всегда вполнѣ понятна дѣтямъ. Дѣти увлекаются необыкновенною живостью разсказа, безчисленными интересными подробностями, а взрослые оцѣниваютъ внутренній смыслъ сказки. Этотъ внутренній смыслъ имѣется въ каждой изъ нихъ. Андерсенъ много жилъ, много видѣлъ и сдѣлалъ немало наблюденій надъ всевозможными людьми съ ихъ слабостями и недостатками и ихъ взаимными разнообразными отношеніями. Его наблюденія иногда давали поводъ къ добродушной насмѣшкѣ, которая и выражалась въ сказкѣ. Вспомнимъ хотя бы остроумную сказку: Новый нарядъ короля, гдѣ два пришлыхъ обманщика, воспользовавшись слабостью короля къ нарядамъ, предложили сшить ему платье изъ матеріи, особенность которой состояла въ томъ, что она дѣлалась невидимой для тѣхъ, кто былъ глупъ или не на своемъ мѣстѣ въ государствѣ.

Понятно, что дѣти увлекутся занимательными подробностями этой сказки: какъ обманщики дѣлали видъ, что ткутъ, а король примѣрялъ и расхваливалъ несуществующую матерію и т. д. Но едва ли кто-нибудь изъ нихъ задумается надъ тѣмъ, что слабости короля и его придворныхъ встрѣчаются въ нашей повседневной жизни на каждомъ шагу. Люди часто лицемѣрятъ и лгутъ и хоромъ повторяютъ чужія мнѣнія только потому, что боятся показаться смѣшными.

Въ другихъ сказкахъ также удачно изображены другія черты человѣческаго характера, подмѣченныя Андерсеномъ. Онъ обладалъ изумительною способностью одухотворять иногда самые незначительные неодушевленные предметы и разсказывать о нихъ занимательныя исторіи. Читая, напримѣръ, его сказку Воротничокъ, въ которой такъ мастерски осмѣяно человѣческое хвастовство, невольно начинаешь воображать, что и у воротничка есть живая душа, что и ему свойственна своя особенная манера двигаться, чувствовать, думать. Такъ и видишь, какъ этотъ щеголь-воротничекъ расшаркивается передъ подвязкой и гребенкой, затѣмъ хвастается среди тряпокъ своими побѣдами и, наконецъ, находитъ для себя достойное примѣненіе, превратившись въ бумагу, "на которой написана его исторія"... Такая легкая, утонченная насмѣшка, или юморъ, является отличительнымъ свойствомъ таланта Андерсена.

Но его сказки хороши не только своимъ юморомъ и остроуміемъ, а и тѣми добрыми чувствами, которыя онѣ пробуждаютъ въ душѣ читателя. Андерсенъ горячо сочувствовалъ всѣмъ несчастнымъ, преслѣдуемымъ и гонимымъ -- всѣмъ жертвамъ человѣческой грубости, жестокости и другихъ пороковъ и недостатковъ, которые онъ такъ хорошо умѣлъ подмѣчать въ людяхъ.

Вспомнимъ хотя бы исторію Гадкаго утенка, котораго всѣ преслѣдовали и клевали только за то, что онъ не походилъ на другихъ утокъ. А не походилъ онъ на нихъ оттого, что былъ не утенкомъ, а лебедемъ! Сказка эта имѣетъ для насъ еще особенный интересъ, потому что участь несчастнаго утенка сильно напоминаетъ судьбу самаго Андерсена, и онъ излилъ въ ней испытанныя имъ самимъ чувства. Ему пришлось встрѣтить не мало препятствій и неудачъ прежде, чѣмъ удалось достигнуть своей цѣли. Его жизнь полна самой упорной борьбы съ препятствіями и лишеніями, и вмѣстѣ съ тѣмъ самыхъ богатыхъ, разнообразныхъ впечатлѣній и неожиданныхъ событій. Она, въ самомъ дѣлѣ, какъ говоритъ самъ Андерсенъ, похожа на волшебную сказку. Но не будемъ забѣгать впередъ, а прослѣдимъ ее сначала.

1.
Дѣтство.

Гансъ Христіанъ Андерсенъ родился 2-го апрѣля 1805 г. въ маленькомъ датскомъ городкѣ Одензэ, на островѣ Фіоніи. Родители его были очень бѣдные люди, съ трудомъ зарабатывавшіе хлѣбъ, но оба горячо любили своего единственнаго сына, а потому мальчику не приходилось ни въ чемъ терпѣть недостатка; въ раннемъ дѣтствѣ маленькій Гансъ чувствовалъ себя вполнѣ счастливымъ. Онъ особенно цѣнилъ заботы своихъ родителей, наслушавшись разсказовъ матери объ ея печальномъ дѣтствѣ: родители ея тоже очень нуждались и посылали ее просить милостыню; она не рѣшалась просить и просиживала цѣлые дни на улицѣ, заливаясь слезами... Вѣроятно, въ воспоминаніе этихъ разсказовъ Андерсенъ написалъ впослѣдствіи свою трогательную сказку: Дѣвочка со спичками.

Отецъ Андерсена занимался сапожнымъ мастерствомъ, но былъ человѣкъ очень начитанный, Его чрезвычайно влекло къ книгамъ, и онъ всю жизнь горевалъ о томъ, что не получилъ правильнаго образованія.

Разъ, когда Гансъ былъ уже довольно большимъ мальчикомъ, въ ихъ мастерскую зашелъ заказать себѣ сапоги одинъ гимназистъ. Разговорившись съ отцомъ Ганса, онъ сталъ ему разсказывать, чему онъ учится, и показывать свои книги. Тотъ слушалъ очень внимательно, и на глазахъ его блестѣли слезы, а по уходѣ гимназиста онъ сказалъ сыну съ тяжкимъ вздохомъ:

-- Вотъ и мнѣ нужно было бы пойти по этой дорогѣ!

Мать Ганса, напротивъ, была совершенно простая, невѣжественная и суевѣрная женщина, совсѣмъ не понимавшая своего мужа.

Всю жизнь этого несчастнаго человѣка преслѣдовали разныя невзгоды и неудачи, всю жизнь онъ страдалъ отъ полнаго душевнаго одиночества. Единственными его радостями были -- чтеніе книгъ въ свободное отъ работы время и прогулки въ лѣсъ съ маленькимъ сыномъ.

Однако, въ дѣтствѣ мать стояла гораздо ближе къ Гансу, чѣмъ отецъ. Онъ проводилъ съ нею большую часть времени и привыкъ на все окружающее смотрѣть ея глазами. Мнѣнія и мысли отца, такъ же какъ и ей, казались ему богохульствомъ, и онъ вмѣстѣ съ нею, въ страхѣ, молился за его душу.

Разъ какъ-то, по поводу споровъ о дьяволѣ, башмачникъ сказалъ:

-- Нѣтъ никакого дьявола, кромѣ того, котораго мы носимъ въ своемъ сердцѣ!

Эти слова привели въ ужасъ мать Ганса и ея сосѣдокъ. На бѣду еще случилось, что вскорѣ послѣ того сапожникъ однажды проснулся съ тремя царапинами на рукѣ -- должно быть задѣвъ во снѣ за какой-нибудь гвоздь. Всѣ такъ и остались въ увѣренности, что его оцарапалъ дьяволъ, чтобъ доказать свое существованіе.

Въ 1811 году суевѣрные люди волновались передъ появленіемъ кометы. И маленькій Гансъ, напуганный разсказами матери, въ страхѣ ждалъ, прижимаясь къ ея колѣнямъ, кончины міра. Въ отвѣтъ на объясненія отца, старавшагося внушить окружающимъ болѣе правильное понятіе о кометѣ, мать и сосѣдки только охали и качали головами. Отецъ смѣялся и уходилъ въ лѣсъ...

Но въ окружающей обстановкѣ были и свои хорошія стороны. Любя маленькаго Ганса, родители ни въ чемъ его но стѣсняли. Онъ росъ совершенно свободно, отдаваясь грезамъ своей фантазіи, которая была у него сильно развита съ раннихъ лѣтъ.

Часто, когда мать считала его спящимъ или хвалила знакомымъ за то, что онъ такъ тихо лежитъ на постели, за ситцевымъ пологомъ, онъ въ это время уносился въ мечтахъ далеко, далеко за предѣлы дѣйствительности. Мысль о томъ, что его ждетъ какая-то необыкновенная будущность, закралась къ нему въ душу очень рано, и онъ мечталъ объ этой свѣтлой будущности.

Природная мечтательность Ганса еще усиливалась благодаря безчисленнымъ разсказамъ и сказкамъ, которые онъ слышалъ изъ устъ бабушки. Бабушка жила при больницѣ, въ которой содержался ея помѣшанный мужъ, и маленькій Гансъ часто приходилъ къ ней въ гости. Онъ тутъ познакомился со старухами, жившими въ богадѣльнѣ, и онѣ тоже разсказывали ему много сказокъ.

Гансъ росъ тихимъ, задумчивымъ ребенкомъ, гораздо больше походившимъ на дѣвочку, чѣмъ на мальчика. Онъ не любилъ ни шумныхъ игръ, ни дѣтскаго общества, и всему предпочиталъ игру въ куклы въ полномъ уединеніи. Родители гордились его послушаніемъ, а его простодушная наивность способна была растрогать самое суровое сердце.

Разсказываютъ такой случай. Однажды осенью мать Ганса вмѣстѣ съ другими женщинами собирала на полѣ оставшіеся послѣ жатвы колосья. Вдругъ ихъ увидѣлъ управляющій имѣніемъ и началъ гнаться за ними. Всѣ бросились бѣжать, но маленькій Гансъ потерялъ съ ногъ деревянные башмаки и отсталъ отъ другихъ. Жестокій управляющій уже замахнулся было на него кнутомъ. Но Гансъ взглянулъ ему прямо въ глаза и съ возмущеніемъ сказалъ:

-- Какъ ты смѣешь бить меня! Вѣдь Господь видитъ тебя!

Растроганный управляющій приласкалъ ребенка, спросилъ, какъ его зовутъ, и даже далъ ему денегъ.

Грамотѣ маленькій Андерсенъ выучился въ начальной школѣ, гдѣ сразу обнаружилъ прилежаніе и любовь къ чтенію. Но наибольшую любовь питалъ онъ къ театру. Театръ сдѣлался для него предметомъ самыхъ пламенныхъ мечтаній. Не имѣя возможности, по бѣдности, посѣщать его часто, онъ, въ утѣшенье себѣ, свелъ дружбу съ разнощикомъ афишъ и каждый день получалъ отъ него по афишѣ. Онъ цѣлыми часами просиживалъ надъ афишей и, вмѣсто того, чтобы слушать пьесу въ театрѣ, сочинялъ ее себѣ самъ.

Такъ рано сказывался въ Андерсенѣ будущій художникъ!.

Послѣ смерти отца, Ганса окончательно предоставили самому себѣ. Онъ въ это время былъ уже высокимъ долговязымъ мальчуганомъ лѣтъ одиннадцати, и мать начинала безпокоиться, что онъ до сихъ поръ не готовится ни къ какимъ опредѣленнымъ занятіямъ. Она рѣшила, что, современемъ, непремѣнно отдастъ его въ портные. У самого же Андерсена были хотя и смутные, но гораздо болѣе широкіе планы. Никакое ремесло его не привлекало; внутренній голосъ все болѣе и болѣе настойчиво подсказывалъ ему, что у него есть какое-то особенное, высшее призваніе. Только, какое?.. Онъ этого пока не зналъ и не скоро сумѣлъ опредѣлить.

Когда онъ бывалъ въ театрѣ, ему до смерти хотѣлось сдѣлаться актеромъ. Когда онъ читалъ произведенія великихъ поэтовъ или слыхалъ разговоры о нихъ, онъ мечталъ о писательствѣ. Однимъ словомъ, онъ чувствовалъ запасъ внутреннихъ духовныхъ силъ, ему хотѣлось примѣнить ихъ на дѣлѣ, и это мѣшало ему помириться съ темной долей сапожника или портного.

Онъ въ это время уже успѣлъ самостоятельно пріобрѣсти нѣкоторыхъ друзей и. покровителей. Его нѣжный звучный голосокъ, которымъ онъ распѣвалъ пѣсенки и декламировалъ отрывки изъ пьесъ, располагали къ нему многихъ. Такъ, онъ познакомился съ семьей одного пастора, гдѣ съ большимъ уваженіемъ относились къ поэтамъ и гдѣ онъ впервые прочелъ произведенія великаго англійскаго писателя Шекспира. Подъ впечатлѣніемъ этого онъ тогда же написалъ свою первую пьесу. Она, конечно, оказалась совершенно негодной и интересна только въ томъ отношеніи, что показываетъ, какъ рано пробудились въ Андерсенѣ литературныя стремленія.

Другой знакомый Ганса, полковникъ Гульбергъ принималъ въ немъ большое, участіе и даже хотѣлъ ему доставить покровительство наслѣднаго принца. Но изъ этого ничего не вышло. Андерсену приходилось разсчитывать только на собственныя силы. Но онъ не унывалъ и твердо вѣрилъ, что помощь ему явится сама собой. Онъ рѣшилъ, что кое-какъ доберется до Копенгагена {Столица Даніи.} и тамъ обратится къ знаменитой танцовщицѣ королевскаго театра Шаль. Онъ слыхалъ о ней много разсказовъ отъ актеровъ, пріѣзжавшихъ изъ Копенгагена въ Одензэ.

Составивъ такой планъ, Андерсенъ отправился къ извѣстному въ городѣ книгопродавцу Иверсену и попросилъ его написать письмо къ этой танцовщицѣ.

Старый Иверсенъ сталъ отговаривать мальчика отъ такой рискованной поѣздки и совѣтовалъ ему лучше заняться какимъ-нибудь ремесломъ.

-- Это было бы большимъ грѣхомъ!-- отвѣтилъ Андерсенъ съ такою увѣренностью, что заинтересованный старикъ пересталъ настаивать и исполнилъ его просьбу, хотя совсѣмъ не зналъ г-жи Шаль.

Мать Андерсена сначала и слышать не хотѣла о томъ, чтобы отпустить его въ Копенгагенъ.

-- Что ты тамъ будешь дѣлать? Чего ты тамъ добьешься?-- спрашивала она.

-- Я сдѣлаюсь знаменитымъ! Я себя прославлю!-- наивно отвѣчалъ мальчикъ.

Не зная, что дѣлать, мать обратилась за совѣтомъ къ гадалкѣ.

Та посовѣтовала ей не удерживать сына и предсказала ему блестящую будущность.

-- Сынъ твой будетъ великимъ человѣкомъ! Настанетъ день, и родной городъ его Одензэ зажжетъ въ честь его иллюминацію.

Мать Андерсена расплакалась отъ радости и согласилась благословить сына на далекій путь.

Андерсену въ это время было четырнадцать лѣтъ.

II.
Годы борьбы и испытаній.

Андерсенъ пріѣхалъ въ Копенгагенъ всего съ 10 талерами (8 рублями) въ карманѣ. При томъ онъ былъ очень довѣрчивъ, неопытенъ и наивенъ, что сказывалось на каждомъ шагу. Трудно ему приходилось вначалѣ!

Остановившись въ гостинницѣ, онъ тотчасъ-же по пріѣздѣ побѣжалъ взглянуть на предметъ своихъ мечтаній -- театръ. Пока онъ его разсматривалъ, къ нему подошелъ барышникъ и сталъ предлагать билетъ на вечернее представленіе. Мальчикъ, по простотѣ душевной, вообразилъ, что тотъ хочетъ подарить ему билетъ, и разсыпался въ благодарностяхъ. Барышникъ обидѣлся и такъ разсердился, что бѣдный Андерсенъ пустился отъ него бѣжать.

На другой день Андерсенъ отправился къ танцовщицѣ Шаль. Прежде нѣмъ позвонить, онъ возлѣ крыльца опустился на колѣни и началъ молиться Богу. Возвращавшаяся съ рынка служанка приняла его за нищаго и подала ему милостыню. Оскорбившись, онъ объяснилъ ей, что ему нужно, и его приняли. Онъ вручилъ танцовщицѣ письмо Иверсена и сказалъ, что хочетъ непремѣнно поступить на сцену. Она спросила его, въ какой пьесѣ онъ желалъ бы играть? Онъ отвѣтилъ, что въ "Сандрильонѣ", такъ какъ зналъ наизусть главную роль въ этой пьесѣ. Затѣмъ онъ, снявъ сапоги, принялся плясать по комнатѣ и пѣть, исполняя какое-то мѣсто изъ "Сандрильоны". Артистка смотрѣла на него съ большимъ удивленіемъ. Его рѣчи, смѣшныя движенія и костюмъ произвели на нее очень странное впечатлѣніе, и она постаралась, какъ можно скорѣе, отъ него отдѣлаться. Впослѣдствіи оказалось, что она приняла его за сумасшедшаго.

Бѣдный Андерсенъ ушелъ отъ танцовщицы ни съ чѣмъ! Также неудаченъ былъ и визитъ къ директору театра. Директоръ принялъ его очень холодно и сказалъ, что такихъ необразованныхъ, какъ онъ, на сцену не принимаютъ. Андерсенъ былъ въ отчаяніи. Онъ пересчиталъ свои деньги: у него оставался всего одинъ талеръ. О возвращеніи на родину ему не хотѣлось и думать. Чтобы получить возможность остаться въ Копенгагенѣ, онъ поступилъ въ обученіе къ одному столяру. Но и тутъ ему не повезло. Нѣжный и застѣнчивый, какъ дѣвочка, юноша не могъ перенести грубыхъ шутокъ и разговоровъ товарищей, съ которыми ему приходилось работать. Онъ на другой же день со слезами заявилъ объ этомъ столяру. Удивленный столяръ ласково его успокаивалъ и удерживалъ, но ничего не могъ подѣлать.

Такимъ образомъ Андерсенъ опять очутился на улицѣ.

Къ счастью, онъ вспомнилъ, что читалъ въ газетахъ объ итальянскомъ пѣвцѣ Зибони, который былъ назначенъ директоромъ консерваторіи въ Копенгагенѣ, и направился къ нему. Измученный, заплаканный и усталый, позвонилъ онъ у его ч двери и тутъ же сейчасъ разсказалъ отворившей ему служанкѣ всю свою исторію, а та передала ее своимъ господамъ. Андерсена впустили. Его встрѣтилъ самый радушный пріемъ. Онъ пѣлъ и декламировалъ передъ Зибони и его гостями и всѣхъ глубоко растрогалъ. Его приласкали, похвалили и ободрили. Среди гостей былъ знаменитый музыкантъ Вейзе, который нѣкогда самъ выбился изъ бѣдности. Онъ отнесся къ Андерсену очень сочувственно и на другой же день собралъ для него 70 талеровъ среди своихъ знакомыхъ, а Зибони обѣщалъ давать ему даровые уроки пѣнія.

Андерсенъ чувствовалъ себя безконечно счастливымъ и послалъ матери восторженное письмо.

Однако, въ то время, когда онъ считалъ, что уже достигъ пристани, испытанія его только начинались. Не прошло и года, какъ голосъ его, вслѣдствіе тяжелыхъ условій жизни, пропалъ. Поэтому всѣ надежды на то, что онъ современемъ сдѣлается опернымъ пѣвцомъ, разсѣялись. Но Андерсенъ не упалъ духомъ и бодро сталъ искать выхода изъ своего положенія. Узнавши, что въ Копенгагенѣ живетъ поэтъ Гульбергъ, братъ того самаго полковника Гульберга, который помогалъ ему въ Одензэ, онъ написалъ ему письмо, а затѣмъ отправился къ нему самъ. Гульбергъ принялъ въ немъ большое участіе. Видя изъ его письма, какъ онъ слабъ въ правописаніи, онъ предложилъ ему заниматься съ нимъ роднымъ языкомъ, а также нашелъ ему дароваго учителя по нѣмецкому языку. Кромѣ того, онъ добился того, что одинъ его знакомый, знаменитый актеръ того времени, началъ готовить Андерсена къ сценѣ.

Такимъ образомъ, дѣла Андерсена опять наладились. Вскорѣ къ нему настолько возвратился голосъ, что его приняли въ хоровую школу. Это дало ему возможность безплатно посѣщать обожаемый театръ.

Но не легко ему жилось въ это время. Вейзе, Зибони и другіе друзья, правда, помогали ему, не давая умереть съ голоду. Но -всякому понятно, какъ тягостно жить подаяніемъ, зависѣть отъ чужихъ людей въ каждомъ грошѣ! Для Андерсена же это было вдвойнѣ тяжело, потому что онъ обладалъ особенно чувствительной и впечатлительной натурой. Онъ способенъ былъ дрожать и плакать отъ какого-нибудь жесткаго слова, страдать и съеживаться отъ каждаго косого взгляда... При томъ и сама помощь друзей была настолько незначительна, что онъ иногда не обѣдалъ въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ. Много нужно было энергіи и самообладанія, чтобы не упасть духомъ, много вѣры въ свои силы и любви къ своимъ мечтамъ, чтобы не отказаться отъ нихъ совершенно. Но эти тяжелыя условія, въ которыхъ Андерсенъ провелъ свою юность, навсегда подорвали его здоровье и сильно отразились на его характерѣ. Раздражительность, обидчивость и подозрительность, совершенно не свойственныя его добродушной натурѣ, сдѣлались впослѣдствіи его отличительными чертами.

Актеръ, занимавшійся съ Андерсеномъ, не разъ задумывался надъ тѣмъ, что изъ него выйдетъ.

-- Въ васъ есть чувство,-- говорилъ онъ, слушая, какъ тотъ декламируетъ:-- но актеромъ вамъ не быть! Не лучше ли вамъ готовиться въ университетъ?

Андерсенъ былъ не прочь со временемъ поступить въ университетъ и даже занимался съ этою цѣлью латинскимъ языкомъ. Но пока всѣ его мечты витали вокругъ театра. Въ 1822 году онъ написалъ первую пьесу и представилъ ее на судъ дирекціи. Увы! она была ему возвращена съ оскорбительною надписью:

"Дирекція хотѣла бы въ другой разъ не получать такихъ безграмотныхъ пьесъ".

"Безграмотность" была, разумѣется, результатомъ его плохаго первоначальнаго образованія. Онъ не могъ избавиться отъ этого недостатка и впослѣдствіи, втеченіе всей жизни.

Ударъ былъ очень силенъ, но предаваться унынію было некогда. Андерсенъ принялся опять писать. Вскорѣ новая пьеса была готова. Отвѣтъ дирекціи на этотъ разъ получился иной. Хотя пьеса и не была допущена на сцену, но въ ней нашли проблески настоящаго таланта и посовѣтовали Андерсену писать еще, а главное, позаботиться о пополненіи своего образованія.

Андерсенъ пришелъ въ восторгъ отъ такого отзыва.

Его новая пьеса, дѣйствительно, открывала передъ нимъ дорогу. Благодаря ей онъ познакомился съ директоромъ театра Коллингомъ, который принялъ его подъ свое покровительство и съ тѣхъ поръ всегда заботился о немъ, какъ отецъ. Коллингъ тогда же выхлопоталъ у короля стипендію и разрѣшеніе на безплатное ученіе въ одной изъ гимназій, въ городѣ Слагельсэ.

Андерсенъ принялся за ученіе съ радостью, но оно ему давалось трудно, потому что онъ давно вышелъ изъ школьнаго возраста; да и не совсѣмъ ловко было ему, юношѣ подъ двадцать лѣтъ, сидѣть на одной скамьѣ съ десятилѣтними мальчиками. Кромѣ того, директоромъ гимназіи былъ раздражительный, полубольной человѣкъ. Своею строгостью и капризами онъ, положительно, изводилъ своихъ учениковъ. Это особенно болѣзненно отражалось на впечатлительномъ Андерсенѣ, котораго онъ преслѣдовалъ за сочиненіе стиховъ. Вообще жизнь въ Слагельсэ не могла оставить- въ Андерсенѣ особенно хорошихъ воспоминаній.

Единственнымъ пріятнымъ для него событіемъ того времени было путешествіе въ родной городъ. Онъ поѣхалъ въ Одензэ для полученія маленькаго наслѣдства, оставшагося послѣ бабушки. Всѣ знакомые встрѣтили его очень радушно. А на улицахъ на него указывали пальцами, приговаривая!

-- Сынишка-то Маріи-сапожницы не такъ плохъ, какъ о немъ говорили!

Въ концѣ концовъ отношенія Андерсена съ директоромъ гимназіи обострились до невыносимости. Покровитель его Коллингъ узналъ объ этомъ и перевелъ его для окончанія курса въ Копенгагенъ. Здѣсь Андерсенъ сразу почувствовалъ себя лучше, но матерьяльное положеніе его было очень тяжело. Знакомые сговорились столовать его сообща, и онъ, поочереди, ходилъ къ нимъ обѣдать. Это спасало его отъ голода, но тяжело отзывалось на его самолюбіи. Неудивительно, что впослѣдствіи у него развилась та чрезмѣрная впечатлительность и обидчивость, въ которой упрекали его друзья; Онъ и самъ сознавалъ эту свою слабость и даже, со свойственнымъ ему юморомъ, подшучивалъ надъ нею. Разъ, напримѣръ, не заставши дома г-жу Коллингъ, онъ оставилъ ей шутливую записку:

"Г-жа Коллингъ! Мнѣ очень прискорбно, что вы меня избѣгаете. Я сейчасъ же ухожу, послѣ завтра уѣзжаю и скоро умру! Съ почтеніемъ Г. X. Андерсенъ".

Онъ, въ самомъ дѣлѣ, былъ способенъ обидѣться изъ-за малѣйшаго пустяка.

ГЛАВА III.
Слава.

Андерсену было 23 года, когда онъ окончилъ гимназію и поступилъ въ университетъ. Это былъ очень счастливый годъ въ его жизни. Ему удалось поставить на сцену небольшую пьесу, имѣвшую успѣхъ, и написать книгу, настолько понравившуюся публикѣ, что вскорѣ нужно было издать ее вторично, Затѣмъ ее перевели на шведскій языкъ.

Это былъ первый успѣхъ Андерсена. До того времени онъ писалъ довольно много стиховъ и печаталъ ихъ въ журналахъ. Но признавали его талантъ только немногіе знатоки и любители литературы. Въ высшемъ же свѣтскомъ обществѣ, гдѣ вращался Андерсенъ, благодаря своимъ покровителямъ, къ нему относились съ явнымъ недоброжелательствомъ. Ему не могли простить его простого происхожденія, называли его "выскочкой", питали къ нему презрѣніе за его неуклюжія манеры и не изящный костюмъ и не хотѣли вѣрить, чтобы изъ него могъ выйти настоящій поэтъ.

Разъ произошелъ такой случай. Хозяинъ дома въ обществѣ восхищался стихами Андерсена, думая, что они принадлежатъ извѣстному поэту Гейберу. (Стихи въ журналѣ были подписаны буквой Г.).

-- Молодецъ этотъ Гейберъ!-- Какіе прелестные стихи!

Андерсенъ слушалъ молча.

Вдругъ одна дѣвушка не выдержала и воскликнула:

-- Да, вѣдь, это стихи Андерсена!

Хозяинъ смутился и вышелъ изъ комнаты, не сказавъ ни слова.

Съ такимъ недоброжелательствомъ Андерсену пришлось много бороться и послѣ его перваго успѣха. На немъ больше, нежели на комъ бы то ни было другомъ, оправдалась пословица, что "нѣтъ пророка въ своемъ отечествѣ". Ни одно изъ произведеній, которыя Андерсенъ печаталъ во время пребыванія въ университетѣ, не вызвало хорошаго отзыва въ печати. Печать занималась только тѣмъ, что отыскивала въ его сочиненіяхъ граматическія ошибки и осыпала его оскорбленіями.

Измученный Андерсенъ давно страстно мечталъ о путешествіи заграницу, какъ объ отдыхѣ отъ тяжелыхъ впечатлѣній. Ему удалось уѣхать заграницу въ 1835 г. по полученіи отъ короля особой, такъ называемой, "путевой" стипендіи {Въ Даніи въ это время крупные писатели часто получали отъ короля пособія.}.

Андерсену тогда было 28 лѣтъ.

Съ этихъ поръ въ его. жизни начинается новая полоса, отличающаяся отъ прежней, какъ небо отъ земли. Изъ несчастнаго, загнаннаго труженника Андерсенъ, какъ въ волшебной сказкѣ, въ теченіе всего нѣсколькихъ лѣтъ превратился въ великаго, всѣми признаваемаго писателя.

Произошло это очень просто. Путешествіе оживило, освѣжило и избавило Андерсена отъ тяжелыхъ впечатлѣній, угнетавшихъ его на родинѣ, и его талантъ развернулся во всю свою ширь.

Первымъ плодомъ этихъ новыхъ впечатлѣній былъ романъ "Импровизаторъ", имѣвшій большой успѣхъ, сначала заграницей, а затѣмъ и въ Даніи. "Импровизаторъ" пріобрѣлъ Андерсену много новыхъ друзей. Одинъ изъ нихъ, узнавъ о нуждѣ писателя, выхлопоталъ ему у короля пожизненную пенсію. Это навсегда обезпечило его существованіе и дало ему возможность всецѣло посвятить себя любимымъ занятіямъ. Андерсенъ теперь совсѣмъ воскресъ духомъ. Вслѣдъ за "Импровизаторомъ" появились одинъ за другимъ еще два его романа и, наконецъ, первая книжка его "Сказокъ".

Знаменательно, что и "Сказки", какъ всѣ другія произведенія Андерсена, Данія встрѣтила очень сухо и недружелюбно. Только послѣ восторженныхъ отзывовъ англійскихъ и французскихъ журналовъ датская печать измѣнила о нихъ свое мнѣніе.

Нѣтъ поэтому ничего удивительнаго, что Андерсенъ предпочиталъ путешествія пребыванію на родинѣ. Путешествія давали ему богатый, разнообразный матеріалъ для его сказокъ. Благодаря своей общительности, добродушію и простотѣ, онъ легко сближался съ людьми всѣхъ званій, состояній и національностей. Этимъ и объясняется широкое, разнообразное содержаніе его сказокъ и тотъ глубокій, человѣческій интересъ, который онѣ имѣютъ для всякаго. Въ нихъ нѣтъ ничего чисто датскаго. Онѣ въ равной степени интересны и русскому, и французу, и датчанину. Недаромъ онѣ переведены на всевозможные языки!

Вездѣ въ чужихъ странахъ Андерсена принимали какъ родного. Совсѣмъ незнакомые ему люди, знавшіе его по сказкамъ, устраивали въ честь него праздники и увеселенія и приглашали его къ себѣ въ домъ гостить. Дѣти, узнавъ его на улицѣ, старались привести его въ свои семьи и упрашивали его разсказать хотm одну сказку. Разсказывалъ онъ необыкновенно живо и красиво -- еще лучше, чѣмъ писалъ. И дѣти, и взрослые заслушивались его.

Насколько хорошо знали его въ простомъ народѣ, показываетъ случай съ палкой, забытой имъ въ Шотландіи. Она доѣхала въ вагонѣ одна, съ надписью: "Датскому писателю Андерсену". Ее передавали изъ рукъ въ руки и, наконецъ, вручили Андерсену, розыскавъ его на вокзалѣ въ толпѣ.

Къ концу жизни у Андерсена во всѣхъ странахъ было множество друзей и знакомыхъ, что отчасти замѣняло ему семью. Послѣ смерти матери онъ сталъ совсѣмъ одинокимъ, такъ какъ не былъ женатъ. Въ молодости онъ горячо любилъ одну дѣвушку, но она не отвѣчала ему взаимностью и вышла за другого; а онъ такъ и остался холостымъ.

Почетъ и слава, выпавшіе Андерсену на долю, заставляли его забывать объ отсутствіи семьи и совершенно примиряли его съ жизнью.

"Жизнь моя -- настоящая сказка, богатая событіями, прекрасная!" -- говорилъ онъ самъ:-- "Еслибъ тогда, когда я бѣднымъ безпомощнымъ ребенкомъ пустился по бѣлу свѣту, меня встрѣтила могущественная фея и сказала мнѣ:-- Избери себѣ путь и цѣль жизни, а я, согласно съ твоими дарованіями и по мѣрѣ возможности, буду охранять и направлять тебя!-- и тогда жизнь моя не сложилась бы лучше, счастливѣе, разумнѣе".

Андерсенъ дожилъ до глубокой старости. Окружавшія его почести все возрастали. Всѣ точно сговорились заставить его позабыть прежнія обиды и огорченія. Короли (и датскій, и иностранные) осыпали его орденами и приглашали ко двору. Всевозможныя общества, города и учрежденія высказывали ему свое уваженіе и благодарность за заслуги. Въ 1867 году его родной городъ Одензэ устроилъ въ честь него блестящій праздникъ и поднесъ ему дипломъ на зъаніе почетнаго гражданина.

Наконецъ, не задолго до его смерти, въ послѣднюю годовщину его рожденія, въ Копенгагенѣ къ нему явилась почетная депутація и сообщила, что вскорѣ, съ разрѣшенія короля, ему будетъ поставленъ въ королевскомъ саду памятникъ.

Это былъ тотъ самый садъ, гдѣ онъ, въ былые дни, бродилъ бѣднымъ мальчикомъ и въ одной изъ пустынныхъ аллей жевалъ черствый хлѣбъ...

Андерсенъ, передъ смертью, хворалъ довольно долго, но на душѣ у него все время было спокойно и хорошо.

-- Люди такъ добры ко мнѣ... Міръ такъ прекрасенъ!-- говорилъ онъ передъ самой кончиной.

Немногіе умираютъ съ такими словами. А онъ произносилъ ихъ послѣ всего того, что ему пришлось перенести въ жизни!

Андерсенъ умеръ тихо и безболѣзненно во снѣ съ 3 на 4 августа 1875 года.

Исторія его долгой содержательной жизни способна научить многому вдумчиваго читателя.

Во всякомъ случаѣ, она доказываетъ одно. Кто такъ, какъ Андерсенъ, слушается голоса своего призванія кто любитъ это призваніе больше всего въ жизни, кто жертвуетъ для него всѣмъ, тотъ, рано или поздно, достигнетъ своей цѣли.

Е. Колтоновская.

"Юный Читатель", No 16, 1901