Избранные стихотворения Айбулат Константин Михайлович Константин Айбулат Избранные стихотворения Она И тихо преклоняясь, в таинственной печали, Она молилася Творцу, И кудри чёрные сбегали По бледному её лицу. И встретился я вновь с той девой незабвенной В садах Алгамбры. Перед ней Переливался вдохновенный Фонтан певучею струей. Она, спустив с себя мантилью, Покоилась небрежно средь цветов, И любовался я её летучей пылью Как изваянная, недвижима... без слов... Потом в Венеции во время карнавала, Беспечному веселью предана, Толпе восторженной она Богиней праздника предстала, И улыбалася она на громкий плеск, И промелькнув, как звёздочка в эфире, В гондолу бросилась: раздался всплеск. И скрылася близ Ponte dei Sospiri. Потом в горах Кавказа, на коне, Кремнистою тропой, воздушной амазонкой Неслась она, и в мёртвой тишине Лихого скакуна был слышен топот звонкий. Потом в стране возвышенных искусств В отчизне тассовой... но что за нужды... Бог с нею! Ныне чужды Мне впечатленья юных чувств. Равно пора зажить сердечным ранам; Венеция, Алгамбра и Кавказ, Уж благодетельным туманом Подёрнуло забвенье вас. Но для чего же мне в завет воспоминаний Оставил бог единый прошлый сон? В минуты радостей, в часы страданий Передо мной летает он: Как, тихо преклоняясь в таинственной печали, Она молилася Творцу, И кудри чёрные сбегали По бледному её лицу. "Литературная газета", 1840 г. Смерть Она придёт неслышно и незримо, И станет, светлая, у моего одра, И скажет мне с тоской неизъяснимой: "Пора!" И буду я молить таинственную гостью: "Я жить хочу!.. оставь мне здешний свет", И буду я молить с слезами и со злостью, И - нет. Она дохнёт в лицо прохладной вечной ночи, Прозрачною рукой мою придавит грудь, Закроет навсегда мои тихонько очи И - в путь. И в жизни той она меня пробудит, Где, может быть, неведома печаль; Но дней земных, печальных жаль мне будет, Да, жаль! Литературное прибавление к "Русскому инвалиду", 1838 г. И ещё жалоба И боль души, и ропот сердца, Мои беды, кто их поймет? Мне в мире нет единоверца, Единомученика нет. Зову друзей - мольбы напрасны; Зову чужих - но для чужих, Мои рыдания ужасны, А мне ужасны ласки их! "Литературная газета", 1840 г. Паркетным друзьям Разочарован, други, я Смешною модой и пирами, И вероломными очами, И вами, добрые друзья. Нет, прочь от вас, забавы света, Где всё притворством лишь одето, Где всё пленяет только глаз, Где мир снаружи только молод, В пылу страстей где вечный холод, - Простите; еду на Кавказ, Под небо диких наслаждений, Под небо неги и тревоги, Где нет по моде заблуждений, Где есть любовь, природа, Бог!.. Туда свободой насладиться И своевольной простотой, В кругу друзей воспламениться Шираза светлою струёй; Или с ватагою избранной На горском пламенном коне Срывать венки в губительном огне; Иль полуночною порою Грузинку юную лобзать, Обвившися рука с рукою "Люблю" ей пламенно шептать, Ея дыханием упиться И на груди её забыться - И наслаждений розы рвать... Кавказ угрюмый, величавый, Страна воинственных сынов, Среди твоей ненастной славы Под блеском царственных снегов Родился я. Дитя природы, На лоне бурной я свободы Улыбку первую узнал; Средь поэтических ущелий О битвах мне так чудно пели - И я под песни засыпал. Не пробудил их голос громкий Моих младенческих страстей; - Казбек, увенчанный снегами, Увижу я твоё чело, Где небо светлое легло С луной и с мирными звездами, - И там, задумчивый певец, Твоей пленённый красотою, Помчуся отдохнуть мечтою На твой блистательный венец. Литературное прибавление к "Русскому инвалиду", 1838 г. Русский штык Стоит властительно трёхгранный часовой На рубеже двух граней мира; Он Божий ангел в годы мира, Он Божий меч в године боевой. Всегда, везде он царь! И на снегах Балканов, У Сенских берегов и у Евфратских вод, В игре за Тереком и в битве великанов Ему достойнейший почёт. Он любит нас, он наш! Не твёрдостью булата- Славянским духом он могуч: В нём русская душа; он русского солдата, Бессмертья луч! Но чу! Я слышу вас, завистливые дети, Ораторы в боях, герои в кабинете. Что? Плохо помнится вчера? Что? Видно, зажили борьбы последней раны? Так их напомнит троегранный Под Бородинское "ура!". Постыдный ваш побег осветит вновь пожаром; Не сломится, небось - Сам Бог его сковал, И русскому вручил, и, кажется, недаром Судьбой земли его назвал. "Современник", 1841 г. Галей-Мирза Галей-Мирза не знает страха; Его рука верна, сильна: Он рубит с одного размаха От головы и до седла. Всегда его стрела доходит, Куда назначил верный глаз; Кинжал раздора не заводит, Но мстит всегда один лишь раз. Галей отрёкся Магомета, Хулит, смеётся над Аллой; В стенах священных минарета Не очищается мольбой. Галей с гяуром дружбу водит, Пьёт с жадностью вино и кровь - И, презирая бурю, бродит Угрюм и дик среди лесов. Но в битве той, когда явился Буонаберди* перед ним, Галей дрожал, Галей склонился - И был во прахе недвижим! "Современник", 1841 г. ___________ *Наполеон. Памяти М. Ю. Л. Ещё столь полная и слёз и содроганья Над урной славного поэта моего, Россия тёплою улыбкою вниманья Почтила юного преемника его. Он поднял сладкие в народе песнопенья, Наитием божественным горя, И каждый стих его был гордою ступенью Любимого бессмертьем алтаря. А ты свершил подлейшего убийства Свой святотатственный удар; И жажды адской кровопийства, Как демон злой, со смехом залил жар, Не пощадив певца, ни струны золотые, Ни русского ума надежды дорогие. И что ж, доволен ли злодейством наконец? Позорнейшим проклятием Отчизны? Перед тобой блистательный мертвец С рукою на груди, с улыбкой укоризны, Облитый кровью, поверженный в пыли И завещающий в наследье роковое Тебе смертельных мук отчаянье немое, С названьем каина, по всем концам земли. Но вечный мир певцу, под снеговым Кавказом У пятигорских струй! Пусть вечный ропот их Тебя там усладит отрадным пересказом О грустной памяти родных, друзей твоих! И, может быть, твоих высоких вдохновений Немногие следы пройдут из века в век, И тихо опершись о сумрачный Казбек, Утешен будет твой осиротелый гений. А ты, отверженец людей! Где б ни был ты, во всей вселенной Предстанет пред твоих очей Поэта труп окровавленный. И вспомнишь ты убийства страшный миг, И станет день и ночь испуганная совесть Сплетать тебе ужасных дел твоих Неумолкающую повесть. 1841 г. (впервые опубликовано в журнале "Литературный критик", 1939 г.). Оригинал здесь: http://www.lgz.ru/article/-16-6506-22-04-2015/chechenskiy-sled-v-russkoy-poezii/