Аксаков Иван Сергеевич - По поводу определения Св. Синода о дополнении некоторых пунктов в правилах единоверия

Сочиненія И. С. Аксакова.

Общественные вопросы по церковнымъ дѣламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860--1886

Томъ четвертый.

Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886

По поводу опредѣленія Св. Синода о дополненіи нѣкоторыхъ пунктовъ въ правилахъ единовѣрія.

"Русь", 26 сентября 1881 г.

Православный архіерей совершаетъ божественную литургію въ единовѣрческомъ храмѣ, по богослужебнымъ книгамъ, изданнымъ при первыхъ пяти патріархахъ до Никона и нынѣ вновь, съ благословенія Святѣйшаго Синода, напечатаннымъ въ Московской единовѣрческой типографіи; онъ сбивается иногда; скажетъ по привычкѣ "во вѣки вѣковъ" вмѣсто "во вѣки вѣкомъ", но вообще старается добросовѣстно соблюсти всѣ особенности, заключающіяся въ "неисправленныхъ книгахъ", столь дорогія милліонамъ старообрядцевъ. Служба вообще идетъ стройно, благочестиво, въ храмѣ не публика, не безгласный, мало знакомый съ церковнымъ молитвословныхъ чиномъ народъ, а народъ строгій, взыскательный, изъ котораго каждый сознаетъ себя членомъ церкви, а дѣло богослуженія -- дѣломъ не только общей, но и личной каждаго совѣсти. На "литургіи вѣрныхъ" архіерей совершаетъ святую безкровную жертву, возноситъ Честные Дары, и чрезъ діакона призываетъ молящихся къ пріобщенію: "со страхомъ Божіихъ и вѣрою приступите"... И вотъ вы, православный (предположимъ -- исповѣдавшись наканунѣ у своего духовника), случайно, именно архіерейскою службою привлеченный въ храмъ,-- подходите къ причастію со страхомъ Божіимъ и вѣрою.. Назадъ, нельзя!.. Почему? почему нельзя вамъ, православному, причаститься Св. Таинъ у вашего православнаго архипастыря? Развѣ вознесенные имъ Св. Дары не во истину Тѣло и Бровь Христовы?.. "Во истину-то во истину, отвѣчаютъ вамъ, да все-таки нельзя... Развѣ не видѣли, какъ преосвященный крестился "двемя персты", развѣ не слышали, какъ онъ произносилъ "вб вѣки вѣкомъ" и двоилъ, а не троилъ аллилуіа"?..-- Да вѣдь самъ архіерей пріобщился? Такъ почему-жъ ему можно, а мнѣ воспрещается?-- "Ему можно, а вамъ нельзя,-- потому что вы -- православный".-- Такъ вѣдь и архіерей -- православный?... "Архіерей православный, а вы, чтобъ у православнаго вашего архіерея пріобщиться Св. Таинъ (если во время литургіи православный архіерей двоилъ, а не троилъ "аллилуіа" и употреблялъ тому подобныя обрядовыя особенности) -- вы должны доказать, что вы неправославный"...

Все это кажется до того неудобопонятнымъ, что и не вѣрится въ возможность такого порядка. А между тѣмъ онъ держался и ревниво оберегался нашею высшею іерархіею и высшимъ церковнымъ управленіемъ цѣлыя $0 лѣтъ и только на дняхъ отмѣненъ или точнѣе видоизмѣненъ Святѣйшимъ Синодомъ, послѣ настоятельныхъ, неоднократныхъ, упорныхъ ходатайствъ единовѣрцевъ. Только на дняхъ обнародовано опредѣленіе Св. Синода "о дополненіи нѣкоторыхъ пунктовъ правилъ единовѣрія". Оно и само гласитъ въ первыхъ же строкахъ своихъ, что служитъ отвѣтомъ на прошенія московскихъ и изъ разныхъ мѣстъ Россіи единовѣрцевъ, собиравшихся на Нижегородской ярмаркѣ въ 1877 и 1878 годахъ и жаловавшихся въ своихъ прошеніяхъ на "тѣсноту рамокъ" для единовѣрія, опредѣленныхъ Высочайше утвержденными 27 октября 1800 года правилами: такъ называются пункты или вѣрнѣе отвѣты митрополита Платова на условія, предложенныя ему искавшими единовѣрія старообрядцами,-- отвѣты утвержденные Императоромъ Павломъ. Св. Сиподъ, "разсмотрѣвъ всесторонне упомянутыя прошенія, нашелъ необходимымъ выразить вновь, какъ было изъяснено и въ отвѣтахъ митрополита Платона", что "единовѣріе исповѣдуетъ догматы христіанской вѣры въ духѣ и истинѣ вселенскаго православія", и что все отличіе его въ томъ, что оно "отправляетъ богослуженіе и церковныя требы по книгамъ не чуждымъ въ словахъ и обрядностяхъ нѣкоторыхъ погрѣшностей, съ отступленіемъ отъ общепринятаго на всемъ православномъ Востокѣ церковнаго чина". Казалось бы, послѣ такого опредѣленія, странно отказывать единовѣрцамъ въ имени" православныхъ", выдѣлять ихъ изъ "православія" и обособлять въ какую-то особую церковь, ибо они, единовѣрцы, не только, по свидѣтельству Синода, единыя съ нами вѣры, но и единыя церкви, т. е. признаютъ силу таинствъ, церковью совершаемыхъ, ея благодать, хиротонію и власть іерарховъ. Это послѣднее подтверждается прошеніемъ самихъ единовѣрцевъ объ измѣненіи прежняго 11 п. правилъ. По этому пункту разрѣшалось до сихъ поръ "православному" принимать причастіе у единовѣрческаго (православнымъ же архіеремъ рукоположеннаго!) священника "лишь въ крайней нуждѣ, въ смертномъ случае", гдѣ нельзя найти православнаго священника. Единовѣрцы же теперь предлагаютъ, а Сиподъ принимаетъ, хотя и съ оговоркою, замѣну этого пункта такою формулой:

"Если кто изъ единоверцевъ пожелаетъ исповѣдываться и пріобщаться Св. Таинъ въ православной церкыи, равнымъ образомъ, если кто изъ православныхъ пожелаетъ быть на исповѣди и у Св. Причастія въ единовѣрческой церкви и у единовѣрческаго священника, тѣмъ и другимъ дозволять сіе безвозбранно".

Въ этихъ словахъ, какъ мы сказали, заключается, со стороны единовѣрцевъ признаніе не только единства вѣры, но и единства церкви, т. е. полнаго церковнаго общенія единовѣрцевъ и православныхъ. Какъ же отвѣчаетъ Синодъ на это ходатайство единовѣрцевъ? "Препятствій къ удовлетворенію таковой просьбѣ Св. Синодъ не встрѣчаетъ" (просьбѣ, между тѣмъ, существенно важной, разрѣшающей вопросъ въ его основаніи), но,-- оговаривается далѣе Сиподъ,-- "съ присовокупленіемъ однако, что православные могутъ обращаться къ единовѣрческимъ священникамъ для исповѣди и св. причащенія лишь въ особо уважительныхъ случаяхъ, съ тѣмъ притомъ, чтобы подобное обращеніе отнюдь не служило поводомъ къ перечисленію православнаго въ единовѣріе". Для этого повелѣвается такому православному, причастившемуся въ единовѣрческой церкви, представить о томъ свидѣтельство своему приходскому православному священнику, для записки о семъ въ книгу приходской церкви.

Невольно спрашиваешь себя: если и вѣра одна "въ духѣ и истинѣ вселенскаго православія", если единовѣрцы безвозбранно допущены и къ общенію въ таинствахъ православной церкви, то въ чемъ же еще, кромѣ догматовъ вѣры и церковныхъ таинствъ, заключается православіе? Что же можетъ быть важнѣе общенія? Но мы видѣли выше изъ синодальной оговорки, что заботы Синода устремляются главнымъ образомъ на зачисленіе и перечисленіе, такъ что иное дѣло, иное дѣло зачисленіе; иное дѣло -- православіе, иное -- православное вѣдомство"...Но полезно ли, ради сохраненія неприкосновенности "вѣдомства", создавать какую-то церковь въ церкви, держать единовѣріе въ какомъ-то обособленіи, питать въ немъ такое, вовсе нежелательное обособленіе, путаться въ противорѣчіяхъ и установлять цѣлый рядъ отношеній странныхъ, сложныхъ, исполненныхъ недовѣрія и неискренности?..

Такой же характеръ уступки, а не свободнаго, властнаго, на широкомъ разумномъ основаніи поставленнаго рѣшенія, носитъ и измѣненіе, допущенное Синодомъ въ 5 пунктѣ правилъ 1800 года. По этому пункту, раскольники незаписные, т. е. незаписанные "раскольниками" въ оффиціальныхъ вѣдомостяхъ, могли присоединяться къ единовѣрію "не иначе, какъ по изслѣдованіи отъ епископа, что присоединяющійся никогда дотолѣ въ церковь православную не ходилъ и таинствъ ея не принималъ". Какъ ны странно было подобное воспрещеніе, какъ ни противорѣчило оно съ правомъ, предоставленнымъ самимъ православнымъ архіереямъ совершать таинства въ церквахъ единовѣрческихъ и "по старымъ книгамъ",-- таинства, должно полагать, такой же самой благодатной силы, какъ и совершаемыя ими въ храмахъ православныхъ -- "по новымъ книгамъ",-- однакожъ оно продержалось, дѣйствуетъ съ небольшимъ измѣненіемъ и понынѣ, въ теченіи цѣлыхъ восьмидесяти лѣтъ, подавая поводъ къ соблазну не только для раскольниковъ, но и для всѣхъ истинныхъ чадъ православной церкви. Въ немъ, въ этомъ воспрещеніи, высказалось тайное сознаніе церковной власти, что изъ массы числящихся православными -- значительная часть принадлежитъ къ расколу и таковая же часть, даже безъ прямой принадлежности къ расколу, питаетъ въ душѣ приверженность въ "старымъ книгамъ", къ формамъ "древляго благочестія". Что этотъ фактъ справедливъ, что оффиціальныя вѣдомости о числѣ православныхъ и раскольниковъ, представляемыя консисторіями Синоду, не что иное, какъ оффиціальная ложь, объ этомъ Синоду лучше чѣмъ кому-либо извѣстно,-- но, казалось бы, менѣе чѣмъ кому-либо прилично именно предстоятелямъ церкви мириться съ такою оффиціальною, заведомо оффиціальною ложью! Но иное дѣло церковь, иное дѣло -- "вѣдомство". Иное дѣло -- истина, иное дѣло -- бюрократическая, формальная, хотя бы и лживая сана по себѣ, юридическая правда. Иное дѣло: принадлежать,т. е. вѣрить въ нее и въ данную ей свыше благодать, состоять ея живымъ членомъ, пребывать съ ней въ единствѣ вѣры и любви; иное дѣло -- принадлежать къ вѣдомству, т. е. числиться "по списочному", какъ въ арміи, "состоянію": здѣсь, конечно, рѣчь можетъ идти только о "зачисленіи" и "перечисленіи", да о бюрократическомъ: "все обстоитъ благополучно"

Въ вашей памяти живы тѣ, по истинѣ, скандалёзныя сцены, которыхъ мы бывали свидѣтелями, и скандалёзныя дѣла, которыхъ не одинъ десятокъ случилось намъ, во время оно, по обязанностямъ службы, просмотрѣть въ Ярославской и частью Костромской консисторіяхъ. Приходитъ раскольникъ Нѣтовщины или Спасова согласія, изъ лютыхъ, къ архіерею или въ консисторію и проситъ присоединенія къ православной церкви на началахъ единовѣрія... "Нельзя, т;ы православный!" -- Видитъ Богъ, я не православный, всегда отметалъ благодать православной церкви, не признавалъ доселѣ ея іерарховъ...-- "Все равно, ты православный!.. Ты записанъ въ православныхъ".-- Да увѣряю васъ, свидѣтельствуюсь предъ Богомъ, исповѣдуюсь вамъ какъ на исповѣди: никогда ни я, ни отецъ, ни дѣдъ мой православными не были...-- "Былъ ли, не былъ,-- намъ до этого дѣла нѣтъ: ты зачисленъ по православію, и дѣлу конецъ! Крещенъ-то ты вѣдь въ православной церкви!" -- И крещенъ, и вѣнчанъ, точно, какъ сотни тысячъ въ нашей губерніи, потому что иначе нельзя: поповъ у насъ нѣтъ, а намъ нужно и паспорты получать, и званіе имѣть. За то надъ всѣми нами, послѣ крещенія и вѣнчанія, вычитанъ былъ потомъ "чинъ отъ ереси приходящимъ"...-- "Въ вѣдомостяхъ значится, что ты и Св. Таинъ пріобщался не разъ"...-- Никогда! отвергалъ ихъ по невѣдѣнію своему, а православному священнику за записку вѣдь платится, по обычаю, чтобъ покрывалъ насъ, чтобъ ни консисторія, ни полиція къ намъ не приставали. Теперь же самъ объявляю вамъ свои вины, признаю благодать епископскую, пріемлю благословеннаго православнымъ епископомъ единовѣрческаго священника и желаю, до смерти желаю, пріобщиться отъ него Св. Таинъ и возсоединиться съ церковью на правилахъ единовѣрія...-- "Толковать нечего,-- ты православный! не будетъ тебѣ возсоединенія съ церковью, не будетъ тебѣ перечисленія въ единовѣріе! Ступай!.." -- Я пойду въ расколъ.... "А мы тебя тогда уголовнымъ порядкомъ!"... Мы ничего не преувеличили; лишней краски не наложили. И идетъ онъ, оскорбленный, искать себѣ поповъ "австрійскаго доставленія" или ударяется въ самую крайнюю безпоповщину. Цѣлыя селенія, цѣлыя волости, нѣсколько сотъ тысячъ людей были такимъ образомъ отвергнуты и попали подъ власть самочинной австрійской іерархіи. Въ прошеніяхъ единовѣрцевъ, упоминаемыхъ синодальнымъ "опредѣленіемъ", приводится множество подобныхъ примѣровъ: неизвѣстно только, потрудился ли Синодъ удостовѣриться фактически въ ихъ печальной правдѣ?...

Въ промышленныхъ и торговыхъ губерніяхъ Россіи такое лицемѣріе, или, пожалуй, двуличность раскола, конечно, вынужденная, оправдываемая страхомъ уголовнаго преслѣдованія за вѣру, достигла по истинѣ удивительнаго развитія. Знаменитое село Сопелки, Ярославскаго уѣзда, давшее свое названіе цѣлому "согласію", главный центральный пунктъ секты странниковъ или бѣгуновъ, въ которомъ чуть ли не черезъ домъ находились двойныя крыши, двойныя стѣны, скрытыя подполья иные и "тайники" для укрывательства бѣглыхъ,-- это село никогда въ оффиціальныхъ спискахъ раскольничьимъ, не показывалось и числилось православнымъ! Покойный архіепископъ Ярославскій Евгеній разсказывалъ намъ лично, что, пріѣхавъ однажды въ одинъ изъ уѣздныхъ городовъ своей епархіи и остановившись въ домѣ соборнаго церковнаго старосты, онъ, послѣ обычнаго, съ неизбѣжною стерлядью, обѣда, прилегши отдохнуть, услышалъ надъ собою глухое жужжаніе. Осмотрясь и не отыскавъ объясненія этому несносному для него тихому шуму, онъ всталъ и, замѣтивъ около своей комнаты лѣстницу на верхъ, поднялся и увидѣлъ... кого же? раскольничьяго начетчика, приглашеннаго хозяиномъ (соборнымъ старостей) "вычитывать -- но выраженію преосвященнаго -- изъ дома архіерейскую благодать!"... И при всемъ томъ этотъ умный, высокообразованный святитель балъ самымъ заклятымъ противникомъ успѣховъ единовѣріи въ епархіи: "половина числящихся у меня православными -- убудетъ"! негодуя, говаривалъ онъ намъ. Но какъ тогда, такъ и теперь мы упрямо держимся мысли, что дѣло церкви не терпитъ никакой неправда и что съ отмѣною запрещенія никакой убыли для православія не произойдетъ, а для іерархіи австрійскаго поставленія или для безпоповщины убыль будетъ не малая; убудутъ изъ списковъ только тѣ, которые числятся въ нихъ лишь по имени,-- за то прибудетъ столько, же людей съ церковью примиренныхъ, хотя и съ сохраненіемъ нѣкоторой особенности въ обрядахъ: убудетъ лжи, прибудетъ правды!

Настоящее опредѣленіе Синода мало способствуетъ прибыли правды. Единовѣрцы просятъ, чтобы лицамъ, записаннымъ въ православныхъ церковныхъ метрикахъ, но на дѣлѣ къ церкви не принадлежащимъ, было дозволено приписываться къ единовѣрческихъ приходахъ безъ препятствія. Синодъ, съ своей стороны, привмаетъ достаточнымъ дополнить этотъ пунктъ правилъ разъясненіемъ (которое онъ уже и прежде давалъ по епархіямъ въ послѣднее время), именно въ такихъ выраженіяхъ: "разрѣшается присоединяться къ единовѣрію тѣмъ изъ записанныхъ православными, кои по надлежащемъ слѣдованіи, окажутся не мѣнѣе пяти лѣтъ уклоняющимися отъ исполненія таинствъ православной церкви, во не иначе, какъ съ особаго, относительно каждаго изъ таковыхъ лицъ, разрѣшенія епархіальнаго преосвященнаго". Конечно, такое правило, замѣняющее слово "никогда" пятилѣтнимъ срокомъ, нѣсколько облегчитъ положеніе желающихъ присоединиться къ единовѣрію. Но не равняется ли оно, для всѣхъ этихъ желающихъ, оповѣщенію нѣсколько страннаго смысла, а именно: всякій числящійся теперь въ спискахъ православномъ, желающій достигнуть безпрепятственнаго, дѣйствительнаго возсоединенія, съ православною церковью на началахъ единовѣрія долженъ для сего въ теченіи пять лѣтъ уклоняться отъ исполненія таинствъ православной церкви, съ тѣмъ чтобъ, по отчисленіи въ единовѣріе, пользоваться, по новой редакціи пункта 11-го, безпрепятственнымъ правомъ исполнять таинства въ православной же церкви!... Едвали такое условіе мирится съ требованіями правды, едвали оно не оскорбляетъ христіанскую совѣсть!.." Что значитъ формальное исполненіе таинствъ, если оно не сопровождается искреннимъ благочестіемъ и вѣрою? Да и почему свидѣтельство самого человѣка о себѣ, очевидно вызванное требованіемъ его совѣсти (иначе и хлопотать о перемѣнѣ не было бы для него повода),-- свидѣтельство о томъ, что онъ принадлежалъ только внѣшнимъ образомъ къ церкви, что сердце влечетъ его къ фермамъ древляго благочестія, т. е. къ богослуженію по книгамъ, напечатаннымъ съ благословенія того же Синода, совершаемому священникомъ, рукоположеннымъ православнымъ же архіереемъ, почему же такая прямодушная исповѣдь не можетъ,, не должна быть уважена, и человѣкъ осуждается пять лѣтъ обходиться безъ таинствъ какъ въ православной, такъ и въ единовѣрческой церкви?! И почему это раздѣленіе таинствъ: на "таинства православной церкви" и на "таинства единовѣрческой церкви?" Развѣ православный архіерей, служа литургію въ единовѣрческомъ храмѣ, точно такъ же какъ и рукоположенный имъ же единовѣрческій священникъ, совершаютъ на этой литургіи какое-то иное, не настоящее, не дѣйствительное таинство православной же церкви? Развѣ самъ Сиподъ не говоритъ въ настоящемъ своемъ актѣ, что единовѣріе исповѣдуетъ догматы христіанской вѣры въ духѣ и истинѣ вселенскаго православія, что оно только отправляетъ богослуженіе по книгамъ не чуждымъ въ словахъ и обрядахъ нѣкоторыхъ "погрѣшностей?" Послѣднія должны быть очень неважны, если самъ Сиподъ благословляетъ печатать и, стало-быть, извѣстнымъ образомъ пропагандировать эти погрѣшности въ книгахъ, благословляетъ и православныхъ архіереевъ погрѣшать этими погрѣшностями при богослуженіи въ единовѣрческихъ храмахъ!

Единственнымъ выходомъ изъ этого лабиринта недостойныхъ нашей Св. Церкви и ея управленія противорѣчій кажется намъ: упраздненіе "единовѣрія", какъ чего-то обособленнаго, отдѣленнаго отъ "православія",-- признаніе и двуперстниковъ и триперстниковъ чадами единой Православной Церкви, съ допущеніемъ лишь для тѣхъ приходовъ, гдѣ населеніе или большинство населенія дорожить извѣстными формами древляго благочестія, употребленія этихъ формъ, хотя и представлающихъ нѣкоторое отступленіе отъ принятаго на Востокѣ чина, во безъ сомнѣнія по существу своему также священныхъ, общихъ старообрядцамъ и со многими изъ причисленныхъ къ лику русскихъ Святыхъ. Въ Малороссіи или Сѣверо-Западномъ краѣ еще недавно встрѣчались, а можетъ-быть и теперь встрѣчаются, нѣкоторыя особенности (даже въ обрядѣ крещенія), ради которыхъ однако не усмотрѣно было надобности зачислять православныхъ Малоруссовъ или Бѣлоруссовъ въ особую церковь. Да и въ православной Русской церкви развѣ все до послѣдняго согласно съ чиномъ богослуженія на Востокѣ? Символъ вѣры, напримѣръ, у насъ поется клиромъ, а не исповѣдуется вслухъ старшимъ, находящимся въ храмѣ членомъ церкви; Евангеліе читается іереемъ или діакономъ не спиною къ народу, а лицомъ къ народу, и т. д. Въ исправленныя при Нмконѣ и непосредственно послѣ него книги также, по мнѣнію лицъ знающихъ, вкралось нѣсколько погрѣшностей, а въ переводахъ съ греческаго -- неточностей,-- и было бы желательно предпринять пересмотръ этихъ книгъ вновь, сообща, соборно, при участіи самихъ старообрядцевъ. Конечно, единство обрядовое при единствѣ вѣры вполнѣ желательно,-- требуется, налагается братскою любовью,-- оно и будетъ достигнуто само собою, если преизбудетъ любовь...

Намъ возразятъ можетъ-быть, что отношенія обѣихъ сторонъ не равны, что если церковь стоитъ на той высотѣ воззрѣнія, которая отводитъ обряду подобающее ему мѣсто и ставитъ, по слову евангельскому, выше формы содержаніе и выше мертвящей буквы -- духъ животворящій,-- то старообрядцы и самые единовѣрцы все-таки удерживаются на своей, нѣсколько узкой точкѣ зрѣнія, все-таки относятся къ обряду, къ внѣшности, къ наружной формѣ и буквѣ слишкомъ раболѣпно и пристрастно,-- въ ущербъ для "духа и истины"... Если совѣсть православнаго способна и не смущаться двоеніемъ или троеніемъ "аллилуіа", или начертаніемъ имени Спасителя "Іисусъ" или "Исусъ" (такъ какъ вѣдь ни то, ни другое и никакое начертаніе на европейскомъ языкѣ не передаетъ въ точности еврейскаго произношенія;,-- то для единовѣрцевъ, напротивъ, соблюденіе извѣстныхъ обрядовыхъ формальностей тѣсно связано съ совѣстью, есть необходимое условіе душевнаго мира... Но церковь едвали можетъ стѣсняться подобнаго рода соображеніями, имѣя предъ собою примѣръ апостола Павла: "вся мы лѣть суть" и пр., т. е. "все мнѣ можно, я свободенъ, но свободно отказываюсь отъ свободы, дабы не соблазнять слабаго брата моего"... Со стороны православной церкви такое отношеніе къ ревнителямъ стараго обряда есть дѣло любви... И любовь эта должна быть искренна и нескудна, чужда мелочной заботы о достоинствѣ, авторитетѣ и "престижѣ" церковной власти...

Но вотъ этотъ-то недостатокъ любви видится намъ, къ истинному нашему прискорбію, и въ вопросѣ о клятвахъ. Извѣстно, что Московскій Соборъ 1667 г. составленный изъ Россійскихъ іерарховъ, при участіи Вселенскихъ патріарховъ Александрійскаго и Антіохійскаго, низложивъ патріарха Никона, въ то же время одобрилъ дѣло исправленія богослужебныхъ книгъ, породившее расколъ, и наложилъ клятвы на сопротивляющихся. Эти клятвы произвели страшный соблазнъ во всемъ Русскомъ православномъ мірѣ и не ослабили, а только усилили протестъ, погнали массы народа вонъ изъ ограды церковной. Онѣ, эти клятвы, были поняты, понимаются и доселѣ старообрядцами, какъ проклятіе, произнесенное самимъ обрядамъ, а такъ какъ, несомнѣнно, нѣкоторыхъ, если не всѣхъ, отмѣненныхъ Соборомъ 1667 г. обрядовъ держались не только предки наши, но и многіе, причисленные церковью къ лику Святыхъ,-- то поводъ къ смущенію, къ негодованію былъ свойства весьма возбудительнаго. Противъ этихъ клятвъ гремѣли проповѣди и рѣчи всѣхъ знаменитыхъ вождей старообрядчества,-- обличеніемъ такого "святотатства" (съ ихъ точки зрѣнія) полны всѣ ихъ многочисленныя писанія. Черезъ 13S года по изданіи сихъ клятвъ, когда церковное управленіе въ лицѣ митрополита Платона допустило и благословило употребленіе стараго обряда для раскольниковъ, ищущихъ возсоединенія съ церковью, клятвы эти, безъ сомнѣнія, не могли не представить для церковныхъ властей нѣкотораго затрудненія. Приходилось дать имъ такое истолкованіе, которое бы устраняло кажущееся противорѣчіе. Митрополитъ Платонъ, на просьбу искавшихъ возсоединенія -- упразднить клятвы, какъ неправильно наложенныя, отвѣчалъ, что церковь погрѣшать не можетъ, а что учинено ею, то учинено правильно, что она и нынѣ не измѣнила своей мысли,-- но какъ любвеобильная матъ, по снисхожденію своему, она имѣетъ право облегчать возвращеніе заблудшимъ чадамъ опоимъ, и т. д.-- Но ни старообрядцы, ни сами единовѣрцы не довольствовались такимъ отвѣтомъ и неотступно домогались болѣе категорическаго истолкованія. Послѣдніе, въ прошеніяхъ своихъ, о которыхъ упоминаетъ и синодское, разсматриваемое нами постановленіе, умоляли Св. Сиподъ снестись съ патріархами Александрійскимъ и Антіохійскимъ и съ ихъ соизволенія, "нарочитымъ актомъ", "въ ясныхъ и точныхъ выраженіяхъ, раскрыть смыслъ клятвъ, положенныхъ Московскимъ Соборомъ 1667 г., я тѣмъ успокоить совѣсть какъ всѣхъ единовѣрцевъ, такъ и прочихъ раскольниковъ, ищущихъ соединенія съ Церковью на правилахъ единовѣрія".

Нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что такого рода "нарочитый актъ", подкрѣпленный авторитетомъ двухъ вселенскихъ православныхъ іерарховъ, возымѣлъ бы величайшее нравственное дѣйствіе и могущественно способствовалъ бы умиренію Русской православной церкви. 214 лѣтъ не могли ослабить оскорбленной памяти милліоновъ Русскаго народа. 214 лѣтъ, несмотря на всевозможные виды преслѣдованія и гоненія, несмотря на соблазны матеріальныхъ выгодъ, на обольщенія цивилизаціи,-- съ изумительною цѣпкостью, твердостью, настойчивостью, мужествомъ, удерживаются эти массы на историческомъ своемъ основаніи... И едвали сойдутъ онѣ съ него, пока мы сами не станемъ вновь на историческую же церковную, соборную почву, и тогда, заодно съ народомъ, двинемся сообща впередъ, путемъ истинной церковной жизни... Но Сиподъ не уважилъ просьбы единовѣрцевъ, не вошелъ въ сношеніе съ патріархами (въ "переписку", надъ которою такъ забавно, по невѣдѣнію, издѣвалась газета "Порядокъ", считая всякую "переписку" за принадлежность бюрократіи и потому полагая ее излишнею!), и удовлетворился въ своемъ "опредѣленіи" такого рода отвѣтомъ:

"Единовѣрцамъ должно быть извѣстно, что клятвы Московскаго собора 1667 г. положены не на обряды, содержимые пріемлющими единовѣріе, а на тѣхъ, которые по неразумному пристрастію къ симъ обрядамъ, вопреки любви христіанской и послушанію, отдѣлились и отдѣляются отъ православной церкви, почитая оную еретичествующею. А по сему въ особомъ подтвержденіи того, что явствуетъ изъ подлиннаго смысла соборнаго постановленія и неоднократно было въ томъ же смыслѣ подтверждаемо церковною властью, не представляется надобности".

Замѣтимъ, вопервыхъ, что если даже со стороны единовѣрцевъ сомнѣніе въ смыслѣ соборныхъ клятвъ есть не болѣе какъ недоразумѣніе, то вѣдь это недоразумѣніе смущаетъ ихъ совѣсть, равно какъ и совѣсть всѣхъ старообрядцевъ безъ различія, чего Св. Синодъ не можетъ не знать: странно же не усматривать надобности въ успокоеніи смущенной совѣсти вѣрующихъ! Не только въ виду настойчивыхъ моленій, но даже предупреждая ихъ, даже по одному слуху о недоразумѣніи, долженъ бы, кажется, пастырь идти этому недоразумѣнію на встрѣчу, дабы разсѣять его, дабы утвердить колеблющихся и упрочить миръ и согласіе.

"Единовѣрцы должны знать".... "Это явствуетъ изъ подлиннаго смысла соборнаго постановленія"... "Это было неоднократно подтверждаемо церковною властью"... Въ томъ-то и дѣло, что изъ подлиннаго текста вовсе явствуетъ, и что сама церковная власть, почти въ теченіи 133 лѣтъ, почти вплоть до введенія единовѣрія, ни разу не толковала соборнаго постановленія въ томъ смыслѣ, который даетъ теперь ему Синодъ и которое отъ имени Синода является, если не ошибаемся, только теперь, въ первый разъ! Даже при установленіи единовѣрія, митрополитъ Платонъ воздержался отъ толкованія, изложеннаго Синодомъ: оно возникло уже гораздо позднѣе, чуть ли не при митрополитѣ Филаретѣ.

Соборное постановленіе 1667 г. во всякомъ случаѣ отличается редакціей слишкомъ неточной и страстной. "Если кто -- гласитъ это постановленіе -- не послушаетъ повелѣнія его (Собора) и завѣщанія во всемъ томъ, что онъ постановилъ и о новоисправленныхъ книгахъ, и о крестномъ знаменіи, и объ аллилуіа, и о прочемъ...-- мы таковаго противника отлучаемъ и чужда совершаемъ отъ Отца и Сына, и Св. Духа, и проклятію и анаѳемѣ предаемъ яко еретика и непокорника... Аще кто не вразумится и не возвратятся въ правду покаяніемъ.... да будетъ и по смерти отлученъ, и часть его и душа съ Іудою предателемъ... Желѣзо, каменіе и древеса да разрушатся и да растлятся, а тотъ да будетъ неразрѣшенъ и не разрушенъ, яко тимпанъ, во вѣки вѣковъ"... Если изъ этихъ словъ нельзя вывести анаѳемы самому обряду, то во всякомъ случаѣ непослушаніе соборному повелѣнію относительно обряда, только обряда (напр. крестнаго знаменія и аллилуіа) накликаетъ на виновнаго названіе и анаѳему наравнѣ съ Аріемъ, Іудой и т. п. Однимъ словомъ, въ этомъ постановленія помѣстнаго Московскаго собора, который, безъ сомнѣнія, не монетъ имѣть притязаній на значеніе собора Вселенскаго и на непогрѣшимость, присущую всей церкви въ ея вселенской цѣлости и единствѣ,-- кто же, по совѣсти, въ этомъ постановленіи не усмотритъ такого же пристрастія къ новоисправлевному обряду, въ каковомъ упрекаетъ Синодъ приверженцевъ обряда стараго, неисправленнаго? Кто не пожелаетъ замѣны этого постановленія новымъ, соборнымъ же постановленіемъ, болѣе согласнымъ съ тѣмъ духомъ христіанской любви и "материнскаго снисхожденія", которымъ оправдываетъ митрополитъ Платонъ учрежденіе "единовѣрія"?

Если Св. Синодъ ссылается на церковную власть, неоднократно будто бы подтверждавшую то же истолкованіе клятвамъ, которое дается имъ нынѣ, то мы укажемъ и съ своей стороны хоть бы на "Пращицу" извѣстнаго Нижегородскаго архіепископа Питирима, неудачнаго сподвижника Петра Великаго въ его борьбѣ съ расколомъ. Эта "Пращица", неоднократно изданная сг благословенія Святѣйшаго Синода, на вопросъ объ іереѣ, который дерзнетъ отслужить литургію по старопечатнымъ книгамъ, на седьми просфорахъ, отвѣчаетъ:

"Аще которые полы нынѣ дерзнутъ тако служити, противящеся Восточной и Великороссійской церкви и выше положенной соборной клятвѣ, таковіи суть прокляти и отлучены, и извержены...

Можно, пожалуй, и изъ этихъ словъ вывести, что здѣсь проклинается служеніе по старопечатнымъ книгамъ, совершаемое въ сопротивленіе церкви и соборной клятвѣ,-- но вѣдь церковь до самаго 1800 г. не допускала возможности таковаго, несогласнаго съ соборнымъ постановленіемъ служенія иначе, какъ въ смыслѣ сопротивленія, а ужъ не то что "съ благословенія" самой же церкви! Вѣдь о послѣднемъ въ теченіи 133 лѣтъ и рѣчи не было; напротивъ, всѣ усилія представителей церкви клонились къ доказательству неправильности, незаконности и старыхъ обрядовъ: не мало было потрачено на это, совершенно безплодно, и учености, и полемическаго остроумія, переходившаго не разъ въ кощунственное глумленіе.

Если бы Соборъ 1667 г. съ самаго начала постановилъ: "тѣмъ, которые, желая пребыть въ соединеніи съ церковью, въ то же время смущаются въ своей совѣсти употребленіемъ въ богослуженіи исправленныхъ книгъ, церковь въ своемъ материнскомъ снисхожденіи разрѣшаетъ пока остаться при старыхъ книгахъ",-- вѣроятно раскола бы не было или онъ не получилъ бы того остраго характера, который причинилъ Русской Землѣ столько горя и бѣдъ. Этого не было сказано; такой мысли не возникало въ то время, да и возникнуть не могло, и никакія мудрованія не заслонятъ теперь противорѣчія, въ которомъ пребываетъ нынѣ церковная власть, стараясь согласить благословляемое ею единовѣріе съ постановленіемъ Московскаго собора 1667 года.

"Малъ квасъ кваситъ все смѣшеніе". Нигдѣ не обличается правда этихъ словъ такъ ярко, какъ въ дѣлахъ и судьбахъ церкви въ ея земномъ, историческомъ бытіи, ибо ея назначеніе -- служить самой Божественной Истинѣ; всякая примѣсь нечистоты и неправды выступаетъ въ ней противорѣчіемъ болѣе рѣзкимъ, болѣе опаснымъ, съ болѣе злыми послѣдствіями, чѣмъ въ какомъ бы то ни было мірскомъ, человѣческомъ дѣлѣ. Всѣ, думается намъ, погрѣшили равно: и церковныя власти 1667 г., такимъ насильственнымъ, грубымъ способомъ исправлявшія формы древняго благочестія, съ такою неразумною строгостью отнесшіяся къ заблуждавшимся и съ такимъ неразумнымъ пристрастіемъ къ исправленному обряду; погрѣшили и ревнители стараго благочестія, поставившіе суемудро обрядъ не только наравнѣ съ догматомъ, форму съ содержаніемъ, букву, которая, по слову Христа, мертвитъ, съ духомъ, который живитъ, не только, повторяемъ, наравнѣ, но чуть ли не выше ихъ,-- поправшіе братство, разорвавшіе цѣлость церкви, обманомъ и плутней восхищавшіе таинство, благодать рукоположенія!!.. Выходъ, казалось бы, одинъ, по крайней мѣрѣ для тѣхъ, кто разумнѣе и сильнѣе духомъ; это искреннее исповѣданіе своихъ ошибокъ и прегрѣшеній, соборное покаяніе, соборная молитва о ниспосланіи духа премудрости и любви, и соборное вновь разсмотрѣніе дѣяній Московскаго Собора 1667 г. въ смыслѣ умиротворенія и объединенія. Пуще же всего нужно оставить преувеличенную заботу о соблюденіи достоинства, авторитета,-- "престижа" власти, ибо такая жалкая забота обличаетъ лишь невѣріе въ самую истину и въ зиждительную мощь христіанской любви,-- ибо нѣтъ другаго престижа и авторитета для церкви, кромѣ истины, и другаго орудія, кромѣ слова любви,-- ибо только въ истинѣ власть, и только въ любви сила.

Въ вопросу о старообрядцахъ и о расколѣ мы еще не разъ вернемся.