Аксаков Иван Сергеевич - Письмо П. Б. Бланка

"День" И. С. Аксакова: История славянофильской газеты: Исследования. Материалы. Постатейная роспись

СПб.: ООО "Издательство "Росток"", 2017. -- Ч. 1. (Славянофильский архив; Кн. 5).

ПИСЬМО П. Б. БЛАНКА ОТ 18 ДЕКАБРЯ 1861 г.

Публикация А. П. Дмитриева

Петр Борисович Бланк (1821--1886) -- публицист-консерватор, земский деятель, землевладелец Липецкого уезда. Выпускник С.-Петербургского университета, затем, с 1841 г., служил писцом в канцелярии тамбовского гражданского губернатора в чине коллежского регистратора. Дружил с Н. В. Гоголем. С 1862 г. активно участвовал в работе Тамбовского губернского по крестьянским делам присутствия. Кроме того, состоял действительным членом Тамбовского статистического комитета.

В 1860--1870-х гг. печатался в газетах "Весть" и "Русский Мир", в журнале "Русский Вестник", отстаивавших интересы дворянства.

В одном из первых номеров своей газеты Аксаков поместил статью Бланка "Крестьянские выборы" (1861. 4 нояб. No 4. С. 6--8), многим положениям которой не сочувствовал и потому снабдил их полемическими примечаниями под строкой. Бланка возмутили эти редакторские ремарки, и он 9 декабря (эта дата указана в публикуемом письме) отправил для помещения в "Дне" "Ответ редактору: от г. Петра Бланка". Поскольку Аксаков медлил с его публикацией, Бланк 18 декабря пишет новое письмо, где недвусмысленно упоминает статью "Устава о цензуре", предписывающую издателю печатать опровержения на оскорбительную критику. Поэтому Аксаков и решился опубликовать неприятный ему материал идейного оппонента, для чего увеличил листаж выпуска: День. 23 дек. No 11. С. 19--20. В примечании ("От Редакции") к статье Бланка он писал: "Просим извинения у читателей за допущение на столбцах нашей газеты такой скучной полемики. Г. Бланк признал себя обиженным, а потому мы сочли себя обязанными дать г. Бланку требуемое им удовлетворение: т. е. напечатать его ответ. Но, желая сделать это с наименьшим ущербом для читателей, мы нарочно выпускаем No не в 2, а в 2 1/2 листа. Помещая в 4 No статью г. Петра Бланка, мы хотели представить образчик некоторых помещичьих воззрений, еще довольно распространенных в значительной части нашего дворянства. Образчик, кажется, недурен... Мы полагаем, что можем и не отвечать на ответ многоглаголивого автора. Но, получив еще письмо от г. Бланка, в котором он яркими красками и в дерзких выражениях живописует ужасы, грозящие отечеству от того направления, которому служит газета "День" (и именно от передовых статей в 8 и 9 No, статьи Д. Ф. Самарина и проч.), мы имеем честь объявить г. Петру Бланку, что мы отныне считаем совершенно излишним иметь с ним какие бы то ни было сношения и предлагаем ему с своими статьями обращаться в "Русский Инвалид" или в "Русское Слово", которые, вероятно, охотно поместят нападение на нашу газету всякого качества и достоинства; по крайней мере они до сих пор не были разборчивы в этом отношении. Ред." (Там же. С. 20).

Однако на этом взаимоотношения редакции с Бланком не были окончены. Когда "День" после трехмесячного перерыва с 1 сентября 1862 г. возобновился под номинальным редакторством Ю. Ф. Самарина, Бланк тут же прислал свое возражение на передовую статью этого первого номера (No 35). Аксаков довольно резко ответил ему под рубрикой "Ответы Редакции": "Г<-ну> П. Бланку: Редакция "Дня" получила от вас письмо, начинающееся следующими словами: Г<-ну> И. С. Аксакову, вскоре по напечатании статьи моей "Крестьянские выборы", пожелалось прекратить со мною всякие сношения: но так как ныне газета "День" имеет другого редактора (кого? -- нам, читателям газеты, неизвестно, но верно другого, потому что мы убеждены, что г. Аксаков не позволит себе пойти против законной власти, ни прямо, ни тем более тайно), -- то я имею честь препроводить в редакцию возражение на передовую статью No 35 Москва, 1 сентября..." В заключение вы пишете: "впрочем, если бы, по независящим от редакции причинам, оказалось невозможным напечатание моего возражения на передовую статью No 35, то я покорнейше прошу почтить меня печатным ответом редакции, в чем, смею думать, никакие причины не могут попрепятствовать".

Предоставляя публике оценить по достоинству смысл первых строк вашего письма, редакция обращает ваше внимание на "объявление от редакции", помещенное во главе 35 No, впереди статьи, на которую вы возражаете. Там положительно сказано, что "воззрения редакции ни в чем не изменяются". Эти слова должны бы, кажется, разрешить ваше недоумение и отнять у вас всякую надежду на возобновление ваших сношений с "Днем": воззрения редакции относительно вас остаются прежние. Удивляясь вашей навязчивости, редакция "Дня" имеет честь объявить вам, что по причинам, вполне от редакции зависящим, ваша статья напечатана не будет и что все ваши письма и вопросы будут впредь оставляемы без всякого ответа. Ясно ли?" (День. 1862.29 сент. No 39. С. 18).

Бланк в 1866--1869 гг. был предводителем дворянства Липецкого уезда и в 1866--1871 гг. -- председателем Тамбовской губернской земской управы. В 1880-х гг. избирался городским головой Липецка.

П. Б. БЛАНК -- И. С. АКСАКОВУ
С. Дерябки Липецкого у. Тамбовской губ., 18 декабря 1861 г.

Милостивый Государь
Иван Сергеевич!

В дополнение к предыдущему письму моему (от 9 декабря) я имею честь ныне заявить Вам, Милостивый Государь, оправдавшееся предположение мое, что Вы, начав рассмотрение происхождения и прав дворянства, -- шли правильно, а дойдя до настоящего времени, сбились с пути истины (в No 9).1 Так верно знаю я Ваше направление!

Вы пишете, что с прекращением крепостного права "порвался последний корень" прежней почвы дворянства; но это положительно не верно, по крайней мере до сей поры, даже {Это слово вписано над строкой.} при всем стремлении разных неблагонадежных и вредных лиц уничтожить значение дворянства в Русской Империи. По Вашим справедливым словам, корень дворянства есть служилое сословие, или иначе: участие в делах государственного управления. Таков был характер и крепостного права, ибо помещики управляли крестьянами; ныне это управление с них снято; мало того: крестьянам дано право участия в общественном управлении -- это справедливо; но тем не менее за дворянским сословием, как более образованным, как за головою Государственного тела, еще осталось пока первенство этого участия: так, исправники -- от дворян; судьи -- от дворян; мировые посредники -- от дворян; наконец, предводители дворян суть председатели многих общественных учреждений. Самое же важное, благородное, честное справедливое и всему Государству полезное право дворянства заключается в 135 ст. IX т. Св<ода> Зак<онов>.2

Далее, от дворян будет зависеть или растерять свое право первенства окончательно, или возвысить оное, соразмерно возвышению прав, дарованных крестьянству, {Далее до конца предложения слова вписаны над строкой.} и духу древнего значения своего. Итак, что Вы полагаете необходимым для русских дворян, то я полагаю унизительным, недостойным, даже нечестным, ибо, во-первых, проникнуться сознанием того, чего нет, т. е. прекращения существования дворянского сословия, значило бы пренебречь благородным правом, еще пока остающимся, -- правом первейшего в государстве участия в делах управления, а только тот, по словам древних мудрецов, недостоин никакого права, кто не умеет сохранять свои существующие права. Мы, дворяне, могли и должны были смотреть на крепостные отношения как на зло; но на сословное право управления -- никто так смотреть не может и не должен, ибо оно высокое, честное {Это слово вписано над строкой.} и многозначительное право: оно свидетельствует о высшем образовании дворянства против других сословий (что единственно по духу нашего законодательства, впоследствии искаженного бюрократизмом, и должно быть путем в благородное сословие); оно свидетельствует о нравственном первенстве дворянства в отношении делаемого ему от народа {Слова: делаемого ему от народа -- вписаны над строкой.} доверия, а след<овательно>, способности и честности дворян; оно поддерживает монархическое начало в государстве, которое единственно свойственно нашей земле, ибо при общем непонимании и неуважении к закону (что часто выражали даже и Вы в Вашей газете), при повиновении только палке у нас даже западная конституция (не только прямое представит<ельное> правл<ение>) -- немыслима, а должна быть -- своехарактерная. Из этого, во-вторых: отрешиться от прежнего было бы нечестно, ибо произвело бы анархию, на том основании, что, по словам многих нынешних ученых (т. е. периода новой истории), монархическое правление только там прочно, где есть дворянство; а след<овательно>, если кто-либо из зависти или из личного честолюбия (как ныне делают многие публицисты) стремился к уничтожению дворянства, тот враг России и притом нечестный человек.

Что же значит Ваше научение: заботиться о применении к Положению 19 февраля -- III3 и IX т<омов> Св<ода> закон<ов>? Вы не объяснились; а между тем не обратили внимание, что это Положение до того составлено беззаконно, что чуть не на каждом шагу противуречит X т. Св<ода> закон<ов>, т. е. общегражданскому устройству,4 причем нарушает основания, общепринятые всеми цивилизованными государствами. Как же законы применять к беззаконию} Притом Вы не можете же не сознать, что Положение 19 февр<аля> есть мера временная, ибо им даже не прекращается крепостное состояние. Это есть положение, по преимуществу, на переходное, хотя и не определенное время. Закон же должен быть вечен в своих главных основаниях, и <они> только могут, по временам, сглаживаться, а не уничтожаться в своих подробностях. Как же вечное применить к временному} От подобных-то смешений, по произволу, у нас 1000 лет и нет порядка.5

Вы опять вызываете Комитет: но я не могу засвидетельствовать фактами, что одного нашего Комитета -- положение было бы законнее, а след<овательно>, здравомысленнее, чем Положение 19 февр<аля>, если б занятие членов не находилось постоянно под гнетом насилия. Вы указываете на Самару; но дворянство этой губернии сделало весьма неблаговидную замашку, ходатайствуя о ходе их постановлений законодательным порядком. Это тоже насилие. Зачем же тогда беспокоить, созывать дворян других губерний {Слова: других губерний -- вписаны над строкой.}? Если сила есть -- пусть отнимают, что хотят: мы отдадим, желая сохранить спокойствие; но скажем словами Деака,6 что отдание без нашей подписи -- возвратимо потомству.

Жаль, что Вы, увлеченные Вашею утопиею, содействуете тем отвратительным членам Правительства, которые стремятся достигнуть своей деспотической власти -- путем насилия. Жаль, что Вы, по той же причине, возмущаете крестьян и ведете нашу Русскую землю к кровавой междуусобице; но если Вы точно доискиваетесь истины, то не угодно ли Вам, хотя бы на основ<ании> ст. 163 Уст<ава> о ценз<уре>,7 напечатать извлечение из этого письма (с подписом или без подписи моего имени, за этим я не гонюсь; но (в чем Вам верю) без всякого искажения мысли)? С другой стороны, я почитаю себя обязанным иметь честь заявить Вам вперед, что, любя мое отечество более спокойствия своей личности, я, в случае продолжения в Вашей газете возмутительных статей, не остановлюсь ни за какими средствами, к раскрытию хотя бы {Слова: хотя бы -- вписаны над строкой.} Самому Государю тех последствий, к каким ведут Ваши <так!>: брань помещиков (живых и мертвых) и научения крестьян их силе и праву (свыше данных Полож<ением> 19 фев<раля>).

Примите, затем, Милостивый Государь, мое уверение в чувствах совершенного уважения к Вам и такой же преданности.

П. Бланк.

1861 года 18 декабря,

с. Дерябка.

Печатается впервые по автографу: ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 85. Л. 1--2 об.

1 Имеются в виду передовые статьи Аксакова об исчерпанности социальной роли дворянства в современной ему России.

2 Том IX имел название "Свод законов о состоянии людей в государстве". Статья 135 начинается так: "Запрещается дворянству составлять положения, противные законам <...>" (Свод Законов Российской империи. СПб., 1857. Т. IX. С. 32).

3 Том III -- "Уставы о службе гражданской".

4 Том X -- "Свод законов гражданских и межевых".

5 Отсылка к "Повести временных лет": "Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет"".

6 Ференц Деак (Deák; 1803--1876) -- венгерский политик, президент Венгерской Академии наук (с 1855 г.); отец Австро-венгерского соглашения (1867).

7 В этой статье Устава о цензуре, основанной на Высочайшем повелении от 22 сентября 1860 г., в частности, говорилось: "Издатели и редакторы журналов и газет обязаны печатать бесплатно в своих изданиях опровержения на появившиеся в них неосновательные известия и слухи или возражения на статьи, оскорбительные для какого-либо места или лица, как скоро такие опровержения и возражения доставлены будут местами или лицами, упоминаемыми в означенных известиях, слухах и статьях. <...> Доставляемые издателям и редакторам опровержения и возражения должны быть печатаемы в том самом отделе периодического издания, в котором появились опровергаемое известие или поясняемая статья, и притом в течение трех дней по получении и одобрении оных цензурою, или в ближайшем нумере, если таковой не выйдет до истечения трех дней".