Аксаков Иван Сергеевич - К чему ведет взгляд на Церковь как на государственное учреждение

Сочиненія И. С. Аксакова.

Общественные вопросы по церковнымъ дѣламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860--1886

Томъ четвертый.

Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886

Къ чему ведетъ взглядъ на Церковь какъ на государственное учрежденіе.

"Москва", 13 августа 1868 г.

Генералъ-адъютантскій аксельбантъ "для ношенія на рясѣ", пожалованный въ самыхъ послѣднихъ годахъ прошлаго столѣтія архіепископу псковскому и члену Святѣйшаго Синода Иринею (см. портретъ Иринея, приложенный къ "Пантеону россійскихъ писателей", и "Русскій Вѣстникъ" апрѣля 1860 г. стр. 463), довольно знаменательно -- смѣемъ думать -- прообразуетъ взаимное отношеніе церкви и государства въ Россіи и достаточно отвѣчаетъ на вопросъ, поставленный нами въ передовой статьѣ 104 No: разграничены ли у насъ и въ какой степени обѣ эти области? Такое свѣтское и въ нѣкоторомъ родѣ даже военное отличіе, осѣнившее рясу архіепископа, не должно казаться намъ страннымъ; напротивъ, оно совершенно въ порядкѣ вещей и свидѣтельствуетъ только объ успѣшномъ логическомъ развитіи того начала, которое положено Петромъ Великимъ въ основу отношеній государства и церкви, и выражено довольно символически его знаменитою табелью о рангахъ. Извѣстно, что въ этой табели указано мѣсто и для церковной іерархіи, къ духовному достоинству примѣнено было общее государственное мѣрило, и различіе даровъ Св. Духа принято было за основаніе для государственной разцѣнки. Высшая епископская благодать признана соотвѣтствующею генеральскому достоинству и образовала такъ-называемый духовный генералитетъ: митрополиты приравнены къ полнымъ генераламъ, архіепископы къ генералъ-лейтенантамъ, епископы къ генералъ-маіорамъ. Низшая степень благодати, принадлежащая іереямъ, оцѣнена, разумѣется, ниже -- отъ полковничьяго и до маіорскаго чина. Отсюда прямой путь и къ учрежденію духовныхъ "кавалеровъ" или къ награжденію кавалерскими орденами... Митрополиты Платонъ и Гавріилъ, такъ энергически протестовавшіе противъ орденовъ, едвали были правы, сопротивляясь тому, что вытекало только какъ необходимое послѣдствіе изъ начала однажды введеннаго въ жизнь церкви и ими не опротестованнаго.

"Все это пустяки, случайность, мелочь, внѣшность" -- будетъ непремѣнно сказано намъ въ отвѣтъ... "Внѣшность"! Но прослѣдимъ хоть слегка развитіе этой внѣшности во внѣшней жизни церковной, и тогда намъ станетъ ясно, осталось ли это развитіе безъ отраженія и на внутренней ея сторонѣ. Во внесеніи духовныхъ пастырей въ табель о рангахъ несомнѣнно сказался, можетъ-быть даже и неумышленно, новый слагавшійся взглядъ государства на церковь. Служители церкви причислены, хотя бы только въ, къ сонму служителей государства или чиновниковъ государственныхъ. Это понятіе не могло тотчасъ же не перейти изъ теоріи въ практику и потомъ, незамѣтно, усвоилось и самой церковной средѣ* прошло нѣсколько лѣтъ, и служители церкви стали и сами смотрѣть на себя какъ на слугъ или чиновниковъ государственныхъ. Отсюда понятно, почему, съ теченіемъ времени, правительство же возложило на себя обязанность награждать "за ревностную службу церкви въ званіи пастыря", какъ за ревностную службу въ какомъ-нибудь гражданскомъ или военномъ званіи: отсюда понятно, повторяемъ, съ одной стороны дарованіе, а съ другой, со стороны церковно-іерархической, и запросъ -- государственныхъ наградъ, орденовъ, отличій. Чиновникамъ полагаются формулярные списки: естественно, что таковые же формулярные списки, въ силу того же воззрѣнія, установились и для пастырей христіанскихъ душъ. Всѣ чиновники въ Россіи вмѣстѣ со всѣмъ кругомъ, объемомъ и задачей своей дѣятельности, вѣдаются какими-нибудь вѣдомствами: подъ воздѣйствіемъ того же начала, всѣ служители церкви,-- уподобившись государственнымъ чиновникамъ.-- вмѣстѣ съ своею дѣятельностью, т. е. пасеніемъ стада Христова, вошли въ составъ особаго "духовнаго православнаго вѣдомства", въ главнымъ центральнымъ органомъ управленія. Святѣйшимъ Синодомъ, и съ главою вѣдомства -- оберъ-прокуроромъ Синода. Нигдѣ, впрочемъ, такъ но выразилось явно государственное воззрѣніе на церковь, какъ въ организаціи церковнаго управленія.

Благоустрояя русскую державу по современному ему нѣмецкому государственному фасону, великій благоустроитель подвелъ и русскую православную церковь къ одному знаменателю со всѣми своими преобразованіями,-- благоустроилъ и ее по образу и подобію своихъ новыхъ государственныхъ учрежденій. Главное управленіе церкви было поручено Петромъ особому духовному учрежденію, подъ именемъ Святѣйшаго Правительствующаго Синода, основанному не на соборномъ, а на коллегіальномъ началѣ, даже названному въ духовномъ регламентѣ "духовною коллегіей".-- съ членами, назначаемыми отъ правительства, съ канцеляріей и начальникомъ канцеляріи, оберъ - прокуроромъ. Канцелярія была устроена по всѣмъ правиламъ нѣмецкаго канцеляризма; порядокъ и формы дѣлопроизводства для управленія церковью указаны тѣ же, что и для прочихъ двѣнадцати коллегій и вообще россійскихъ присутственныхъ мѣстъ, съ нѣкоторыми отличіями, присвоенными Сенату. Оберъ - прокуроръ соединялъ, вмѣстѣ съ правами сенатскаго оберъ-прокурора, значеніе представителя государственной власти... Изъ недавно появившагося въ свѣтъ перваго тома "Описанія документовъ и дѣлъ, хранящихся въ архивѣ Синода", можно извлечь не мало любопытныхъ извѣстій, вполнѣ подтверждающихъ нашъ взглядъ на церковное преобразованіе. Очевидно, что іерархи, содѣйствовавшіе созданію Синода, не отдавали себѣ сами яснаго отчета въ свойствахъ и неминуемыхъ послѣдствіяхъ того элемента, который они съ такою гордостью вводили въ новое учрежденіе. Съ одной стороны Синодъ въ своихъ указахъ и вѣдѣніяхъ, въ первые годы своего существованія, называлъ себя имѣющимъ "силу и власть патріаршескую, или едва и не большую, понеже есть соборъ", съ другой стороны, въ то же время и въ тѣхъ же указахъ и вѣдѣніяхъ, самъ уподоблялъ себя, и источникомъ своей власти признавалъ государственную власть. Вся первая пора его дѣятельности занята безпрестаннымъ разъясненіемъ, что "его, Синодъ, всѣмъ, всякаго чина духовнымъ и мірскимъ персонамъ за важное и сильное правительство имѣть", и что не слѣдуетъ уменьшать "данную ему отъ царскаго величества честь". Вся первоначальная его переписка наполнена пререканіями съ Сенатомъ о мѣстѣ и почетѣ, подобающемъ Синоду въ ряду правительственныхъ установленій. Само собой разумѣется, что та стихія, въ которой думалъ почерпать Синодъ свою силу, взяла перевѣсъ надъ прочими его элементами. Считая себя патріархомъ и даже соборомъ, и въ то же время главнымъ государственнымъ учрежденіемъ, устроеннымъ по общему образцу,-- Синодъ долженъ былъ испытать и общую судьбу государственныхъ учрежденій. Нѣмецкій канцелярскій порядокъ имѣетъ свою внутреннюю логику, въ силу которой во всѣхъ присутственныхъ мѣстахъ, гдѣ введенъ этотъ порядокъ, преобладаніе канцеляріи становится необходимымъ явленіемъ. Такъ случилось и съ новымъ присутственнымъ мѣстомъ -- Синодомъ, особенно съ тѣхъ поръ, какъ одинъ изъ строго-логическихъ начальниковъ канцеляріи, Яковлевъ, замѣтивъ, что нѣкоторыя духовныя лица сносятся непосредственно съ первоприсутствовавшимъ митрополитомъ и нѣкоторые члены Синода позволяютъ себѣ даже распечатывать и разсматривать бумаги прежде канцеляріи -- испросилъ повелѣніе, чтобы "никакая бумага, поступающая въ Святѣйшій Синодъ, не проходила мимо оберъ-прокурора" (см. ст. "Изъ прошлаго" "Рус. Вѣсти." апр. 1868 г.). Но если преобладаніе канцеляріи уже само по себѣ вело къ преобладанію начальника канцеляріи, г. е. оберъ-прокурора, надъ членами коллегіи, называемой Синодомъ,-- то оно усиливалось еще болѣе значеніемъ оберъ-прокурора -- какъ представителя государственной власти,-- этой власти, которой, въ то хе время, по порядку принятому для Сената, принадлежало верховное рѣшеніе по всѣмъ дѣламъ, гдѣ происходило разногласіе между Синодомъ и оберъ-прокуроромъ. Естественнымъ результатомъ такого двойнаго преобладанія (представителя государственной власти надъ представителями церкви и канцеляріи надъ присутствіемъ) вышло то, что представитель государства и глаза канцеляріи сталъ, если не совсѣмъ de jure, то de facto, на дѣлѣ, во главѣ духовнаго или церковнаго вѣдомства. Хотя этого, кажется, первоначально и не имѣлось въ виду; хотя оно не выражено прямо и теперь въ нашемъ законодательствѣ,-- тѣмъ не менѣе оно существуетъ на практикѣ и совершилось само собою, естественнымъ ходомъ дѣлъ и развитіемъ основнаго принципа. Въ настоящее время оберъ-прокуроръ Синода состоитъ въ правахъ и положеніи министра или главноуправляющаго отдѣльною частью и такъ же, какъ они, ходатайствуетъ о наградахъ отличившимся пастырямъ, такъ же представляетъ по своему е вѣдомству" отчеты о состояніи православной церкви, совершенно сходные по формѣ и по духу съ отчетами прочихъ министерствъ и управленій...

Все это, повторяемъ, вполнѣ нормально. Какъ скоро организація церковнаго управленія приняла на себя типъ государственный, то она должна была и совершенствоваться въ этомъ же смыслѣ. Соединеніе коллегіальнаго устройства, въ лицѣ Синода, съ бюрократическимъ элементомъ въ лицѣ оберъ-прокурора, заключало въ себѣ, дѣйствительно, нѣкоторое неудобство; къ тому же государственная практика вѣдь давно указала, что коллегіальное начало плохо совмѣщается съ администраціей, что послѣдняя, чтобъ быть успѣшной, требуетъ по преимуществу распорядительности единоличной: съ точки зрѣнія государства -- это совершенно вѣрно. Понятно, что иниціатива въ управленіи церковью перешла и должна была перейти, такимъ образомъ, къ лицу оберъ-прокурора Синода... Думаемъ, однако, что истинно благонамѣренный и просвѣщенный оберъ-прокуроръ (а такимъ мы несомнѣнно считаемъ нынѣшняго оберъ-прокурора) не можетъ не тяготиться бременемъ подобной отвѣтственности и власти, и не ощущать, хоть по временамъ, необходимости нѣкотораго содѣйствія тѣхъ живыхъ, органически-творческихъ силъ самой церкви, которыхъ не дастъ никакой самый послушный, наиблагоустроенный административный механизмъ,-- которыхъ не замѣнитъ никакое дисциплинарное усердіе чиновниковъ ввѣреннаго ему "духовнаго вѣдомства".

Однажды внесенное въ область центральнаго церковнаго управленія, государственное начало не могло остановиться, перешло въ низшіе органы и охватило такимъ образомъ, вмѣстѣ съ нѣмецкими канцелярскими формами, все управленіе церкви сверху до низу: все управленіе -- значитъ всѣ степени пастырства стада Христова. Параллель съ государственными порядками была проведена съ замѣчательною послѣдовательностью. Епархія, получивъ значеніе крупной церковной административной единицы, была приравнена къ значенію таковой же административной единицы гражданской и даже опредѣлилась,-- мѣстами обрѣзалась,-- по границамъ губерніи. Въ соотвѣтствіе "начальнику губерніи", епископъ получилъ названіе и смыслъ "начальника епархіи", также съ своего рода "губернскимъ правленіемъ -- "консисторіею". Точно также, какъ и его превосходительство начальникъ губерніи въ своемъ вѣдомствѣ,-- дѣйствуетъ и его преосвященство, начальникъ епархіи, въ своемъ: утверждаетъ "журналы" консисторіи, кладетъ "резолюціи" на "рапортахъ" благочинныхъ, производитъ ревизію" съ одинаковымъ же результатомъ, очищаетъ нумера бумагъ, пишетъ донесенія, сообщенія, отношенія, представленія, посылаетъ срочныя вѣдомости, таблицы, отчеты, по извѣстной формѣ, своему высшему духовному начальству,-- г. е. Святѣйшему Синоду, призванному, съ своей стороны, дѣйствовать на тѣхъ же началахъ централизаціи и формализма, которыя господствуютъ во всей русской государственной жизни...

Такимъ образомъ церковь, со стороны своего управленія, представляется теперь у насъ какою-то колоссальною канцеляріей. прилагающей,-- съ неизбѣжною, увы. канцелярскою оффиціальпою ложью,-- порядки нѣмецкаго канцеляризма къ пасенію стада Христова... Не смѣемъ и думать, чтобъ разумнѣйшіе изъ нашихъ епархіальныхъ начальниковъ, и мудрѣйшіе изъ членовъ Святѣйшаго Синода не сознавали подчасъ, до какой степени ихъ дѣятельность на благо церкви мертвится тѣмъ "письмомъ", про которое не даромъ заповѣдано церкви слово: "письмо убиваетъ -- духъ животворитъ"...

Мы не станемъ теперь касаться внутренней исторіи церковнаго управленія, ни даже такого факта, какъ отобраніе въ казну церковныхъ имуществъ и тому подобныхъ. Объ этомъ распространяться было бы теперь и долго и неудобно. Для насъ достаточно указать на логическія послѣдствія начала, внесеннаго въ жизнь нашей церкви...

Что же, спрашиваемъ, внѣшняя ли только сторона церкви преобразована,-- передѣлано лишь одно ея управленіе -- безъ всякаго соотношенія съ ея внутреннею жизнью?? Но съ организаціею самого управленія,-- т. е. съ организаціей пастырства душъ, на началѣ государственнаго формализма, по образу и подобію государства, съ причисленіемъ служителей церкви къ сонму слугъ государственныхъ,-- не превращается ли и сама церковь въ одно изъ отправленій государственной власти, не становится ли она одною изъ функцій государственнаго организма -- говоря отвлеченнымъ языкомъ, или говоря проще -- не поступаетъ ли она и сама на службу къ государству? Повидимому, преобразованіе придало церкви только еще большую силу чрезъ возведеніе ея едва не на степень государственнаго учрежденія, чрезъ распространеніе на церковь "правъ и преимуществъ (см. Сводъ Законовъ); но вмѣстѣ съ тѣмъ не проникаетъ ли во внутреннюю жизнь церкви и та стихія, которая даже въ области государства признается малопроизводительною? Повидимому, церкви дано лишь правильное благоустройство,-- введенъ, наконецъ, необходимый порядокъ... Повидимому такъ; но случилась только одна бездѣлица: убыла душа; подмѣненъ идеалъ, т. е. на мѣстѣ идеала церкви очутился идеалъ государственный и правда внутренняя замѣщена правдою формальною, внѣшнею; подсунуто другое мѣрило, взамѣнъ прежняго, духовнаго и нравственнаго; все пошло взвѣшиваться и измѣряться на вѣсъ и аршинъ правительственный, клейменый... Дѣло въ томъ, что вмѣстѣ съ государственнымъ элементомъ и государственное міросозерцаніе, какъ тонкій воздухъ, почти нечувствительно прокралось въ умъ и душу едвали не всей, за немногими исключеніями, нашей церковной среды, и стѣснило разумѣніе до такой степени, что живой смыслъ настоящаго призванія церкви становится уже ей теперь малодоступенъ. Большинство нашего духовенства, хотя и недовольное настоящимъ порядкомъ вещей, тѣмъ не менѣе не можетъ отрѣшиться отъ крѣпко усвоенной ему внѣшней, государственной точки зрѣнія при разрѣшеніи самыхъ животрепещущихъ церковныхъ вопросовъ; и даже искренніе прогрессисты, въ своихъ помыслахъ о преобразованіи, продолжаютъ вращаться въ томъ же заколдованномъ кругу понятій, только еще болѣе уподобляютъ церковь государству, только еще глубже и глубже внѣдряютъ въ церковь стихію внѣшности и формализма. Ничто такъ краснорѣчиво не доказываетъ прискорбной справедливости нашихъ словъ, какъ то множество статей, трактатовъ и проектовъ, которое прислано намъ въ редакцію отъ разныхъ духовныхъ лицъ по вопросамъ жизненной важности для русской церкви. Такъ одинъ, напримѣръ, разсуждая превосходно о значеніи проповѣди для народа, предлагаетъ поощрять хорошихъ сельскихъ проповѣдниковъ орденами и иными отличіями. Другой, искренно горюющій о недостаточно благоустроенномъ состояніи церкви, требуетъ отъ правительства изданія Свода Законовъ Церковныхъ,-- вѣроятно такого, въ которомъ по параграфамъ было бы опредѣлено слѣдующее напримѣръ: "предметы вѣдѣнія церкви суть: "1) правильность вѣры; 2) душеспасеніе" и т. д. Третій распространяется о необходимости гарантій или огражденія бѣлаго духовенства отъ произвола архіерейскаго, "на точномъ юридическомъ основаніи"... Юридическое основаніе -- въ церкви! Четвертый -- объ организаціи при церквахъ для усиленія доходовъ, въ видѣ церковныхъ монополій, разныхъ отраслей промышленности. Пятый, шестой, десятый, сотый -- объ улучшеніи матеріальнаго быта духовенства, причемъ почти никому изъ нихъ даже и въ голову не приходитъ взглянуть на вопросъ о духовенствѣ не съ точки зрѣнія касты и ремесла... Впрочемъ всѣ они по-своему правы. Если однажды допущенъ взглядъ на церковь, какъ на вѣдомство, какъ на своего рода государственное учрежденіе, то никакихъ другихъ основаній, кромѣ юридическихъ, формальныхъ и матеріальныхъ, для благоустроенія ея и для рѣшенія церковныхъ вопросовъ, хотя бы и духовнаго, нравственнаго свойства, и быть не можетъ. Параллельное развитіе, по одному и тому же пути, церкви и государства должно продолжаться все дальше и дальше,-- причемъ государство будетъ, изъ угожденія церкви, преслѣдовать совѣсть, контролировать соблюденіе чиновниками обрядовъ исповѣди и причастія, карать за несоблюденіе монашескихъ обѣтовъ и пр., а церковь, съ своей стороны, приметъ еще глубже въ себя образъ и подобіе государства и откажется отъ своей свободы.... Но гдѣ же, повелѣнное Христомъ, отдѣленіе Божія отъ кесарева, "царства не отъ міра сего" отъ "царства отъ міра", и не обрекаетъ ли себя въ такомъ случаѣ церковь,-- становясь царствомъ отъ міра,-- на судьбу всѣхъ мірскихъ царствъ? .

Духъ истины, духъ любви, духъ жизни, духъ свободы.... въ его спасительномъ вѣяніи нуждается русская церковь! Духъ этотъ живетъ въ ея православномъ ученіи; средство обновленія и возрожденія находится въ ней самой....

Чтобы еще нагляднѣе показать читателямъ, до какой степени государственная стихія, объявшая всю нашу церковно-іерархическую среду и церковную жизнь, затрудняетъ въ настоящее время разрѣшеніе существенныхъ для церкви вопросовъ, мы коснемся, въ одной изъ слѣдующихъ нашихъ статей, именно вопроса "объ улучшеніи быта приходскаго духовенства".