С. Городецкій. "Ярь". Стихи. Спб., 1907 г. Изд. Кружка молодыхъ. Ц. 60 к. Книжка стиховъ С. Городецкаго, ррзбитая авторомъ на нѣсколько отдѣловъ ("Зачало", "Ярь", "Темь", Исходъ") носитъ общій заголовокъ -- "Ярь", раскрывающій, если не содержаніе книги, то, во всякомъ случаѣ, намѣренія автора. Дать въ книгѣ стиховъ "Ярь" -- это значитъ отразить въ своихъ строкахъ тотъ первобытно-космическій мірокъ древне-славянскаго міроощущенія, въ которомъ центромъ является зиждительная, яркая сила ослѣпительнаго бога -- Ярилы, бога весенняго солнца, любви, расцвѣта и радости жизни. Подъ словомъ "Ярь" -- здѣсь можно разумѣть полноту и цвѣтеніе дѣвственно-свѣжей, первоначальной жизни, "солнечность" жизни, на которой лежитъ своеобразный отпечатокъ славянской первобытно-пантеистической религіозности. С. Городецкій пытается прійти къ читателю съ міросозерцаніемъ и міроощущеніемъ древняго человѣка дѣвственныхъ лѣсовъ и полей, населенныхъ лѣшими, щурами, древеницами, водяницами, огневиками, высѣкающаго изъ липы ярилу и обагряющаго его жертвенной человѣческой кровью. Этотъ интересный замыслъ, требующій огромной художественной работы и живой стихійности таланта, остался однимъ лишь намѣреніемъ автора, неудавшимся по недостатку дарованія, а такъ же благодаря тѣмъ нарочито-декадентскимъ, вульгарнымъ пріемамъ автора, примѣры которыхъ обильно разсыпаны въ книгѣ, и которыми довольно неискренно восхищались критики кружка поэта, оказывая ему, по истинѣ, медвѣжью услугу.
Книга стиховъ открывается стихотворнымъ введеніемъ, отражающимъ лейтъ-мотивъ автора. Но вводное стихотворное это для читателя остается загадочнымъ ребусомъ, или же просто нарочитымъ сумбуромъ:-- "Въ гулкой пещерности,-- въ тьмѣ отдаленія, самодовлѣнія,-- Богомъ зачатая,-- Ярь непочатая, дщерь неизмѣрности -- щедрыхъ страстей,-- сонно колышется"... и т. д. и т. д. Въ слѣдующемъ затѣмъ отдѣлѣ "Зачало" насъ встрѣчаетъ рядъ стихотвореній -- "Солнце", "Млечный путь", "Отецъ и сынъ", написанныхъ въ томъ же стилѣ, пытающихся путемъ стихотворной и вдобавокъ декадентской метафизики раскрыть какія-то первоначальныя идея міра, но не дающихъ ни одного живого образа. Въ отдѣлѣ "Ярь" авторъ въ стихотвореніи "Ярило" обнаружилъ довольно грубо художественное безсиліе: созданіе бога Ярилы и приношеніе ему крови -- такого рода картину авторъ пытался передать искусственно -- наивнымъ стихомъ, нарочито грубымъ, съ массой ненужныхъ повтореній, добиваясь того вѣянія глубокой древности и стихійности, которое чувствуется въ картинахъ Рериха, осуществлявшихъ тотъ же замыслъ, что и у Городецкаго. Но Городецкій берется за это во-первыхъ -- послѣ Рериха, а во-вторыхъ -- безъ дара воплотить замыслъ въ художественномъ рисункѣ, отдѣлываясь стихами, вродѣ -- "Яри мя, яри мя -- очи-мя -- сверкая!".
Но въ книжкѣ "Ярь", безотносительно къ неу давшемуся общему замыслу, есть граціозныя и красивыя вещи, оживленныя картинными и нѣжными стихами -- "Сестры", "Улица", "Весна", гдѣ вѣетъ живое дыханіе жизни; искренни свѣжи и живы два стихотворенія "Разлука". Книжка "Ярь" говоритъ о даровитости автора, чуткости къ природѣ и жизни вообще, но вульгарно-декадентская изломанность, сквозящая въ книгѣ, указываетъ на явную опасность для молодого таланта, не настолькко искренняго и сильнаго, чтобы оставаться вѣрнымъ только лишь голосу дѣйствительнаго призванія и своему жизненному "я".